Сириус был уверен, что это любовь с первого взгляда. Он не знал точно, что там Сохатый испытывает к своей морковке, но его чувства серьёзны и пронзительны. И он был готов поклясться, что это навсегда.
Как Эванс сказала? Мо-то-цикл. Звучит, как музыка. А как рычит… мо-тор! Как сердцебиение.
Стоя тогда у дороги и провожая взглядом умчавшегося мотоциклиста, Бродяга понял, что пропал. Ни одной женщине не дано завладеть всем его существом так, как это сделало это чудо маггловской мысли.
Разумеется, Эванс отговаривала. Говорила что-то про опасность, какие-то права. Блэк так и не понял, чьи права он там задел, но был готов отдать любые деньги. В итоге рыжая, конечно, сдалась. Возможно, за её капитуляцию следовало сказать спасибо Сохатому. Хотя сейчас Сириус бы и Тому-Кого-Нельзя-Называть руку пожал, лишь бы прокатиться на вожделенном мотоцикле.
Прежде, чем вести его в место, где продавали его новую любовь, Эванс притащила целый ворох журналов. И никакие комментарии на тему её занудства и любви к книгам не помогали. Никакого мотоцикла, пока все не изучишь, и точка. Ещё и дверью хлопнула. Тыква рыжая.
Впрочем, следовало отдать ей должное, литературу заучка подбирать умела. Всё это и впрямь было интересно. Сириус, едва открыл первый журнал, отлипнуть не мог, пока не прочитал все. Устройство, виды, характеристики. Поэзия.
В салон он пришёл окрыленным и немного подготовленным - спасибо Эванс. Он быстро договорился с магглом-продавцом, а уже вопросы оплаты взяла на себя девушка. Предварительно они, конечно, совершили набег на его ячейку в Гринготтсе и обменяли галлеоны на маггловские деньги.
И вот он счастливый обладатель новенького мотоцикла. Блэк ходил вокруг него, ворковал, гладил блестящий корпус и не мог налюбоваться. Да так, что Поттер, смеясь, предложил Лили оставить Бродягу наедине с его новой любовью.
Конечно, он пообещал Эванс сначала научиться водить перед тем, как садиться за руль. Конечно, он в тот же вечер прокатился и, в конце концов, врезался в дерево, а потом долго не мог избавиться от звона в голове. Но азарт проснулся ещё сильнее. Это было круче метлы, даже круче новехонького Нимбуса. Почти так же круто, как их полуночные прогулки по Запретному лесу. Вот ещё бы мотоцикл умел летать как метла…
Одна фраза, брошенная им вскользь, и вот они с Сохатым торчат в гараже родителей Лили и колдуют над новой игрушкой Сириуса. Заставить её летать? Ерунда для тех, кто создал единственную в своём роде карту мародеров и стал анимагом в пятнадцать. И Джеймс, разумеется, тут же поддержал, сомнений быть не может. И даже Эванс - святая Эванс! - хоть и ворчала, но частенько зависала с ними в гараже, расположившись на отцовской машине с книгой.
Сириус же был настолько увлечён их новой проделкой, что не обращал внимания ни на что вокруг. Он и забыл, что они злоупотребляли гостеприимством Эвансов. Те были не против, вроде как. Ну, кроме, быть может, старшей сестры Лили. Но та, судя по всему, по жизни была всем недовольна.

Сначала Блэк не замечает Петунию. Куда там, все его внимание поглотил мотоцикл. Он даже ел, когда Лили или миссис Эванс напоминали об этом, и спал, когда Сохатый, отчаянно зевая, оттаскивал его почти силой из гаража. Но, чего уж скрывать, этот красавчик с колесами завоевал сердца всех мужчин в этом доме, даже мистер Эванс иногда делал вылазки к парням, объясняя принципы работы двигателя и с любопытством наблюдая за их колдовством.
Сначала старшая Эванс ведет себя как типичная слизеринка, а потому Сириус привычно не обращает внимания на идеально ровную спину, презрительное выражение лица и манеры за столом. Он привык к такому с рождения, а потому внимания к ней не больше, чем к мебели.
Сначала блондинка с ними показательно не разговаривает. И это его устраивает, он не хочет тратить время на лишние разговоры.
А потом Бродяга вдруг вспоминает, что она маггла. Кто-то слишком далекий от хваленой чистой крови и аристократических замашек. Но почему-то ведет себя так, что маман, не зная о ее происхождении, охотно бы приняла ее гостьей в своем доме. Сириус смотрит на нее, затем перевод взгляд на девушку своего друга. И усмехается. Они настолько разные, что не верится, что родные сестры. И дело не столько во внешности.
- Слушай, Лили. А чего твоя сестра такая… отмороженная? - спрашивает он, вытирая грязные руки о промасленную тряпочку. Он провожает взглядом Петунию, прошедшую мимо гаража. И что-то ему подсказывает, что не случайно.
Но рыжей явно неприятная эта тема. Она бурчит что-то, не поднимая головы от книги, Сириус разбирает лишь “Не лезь к ней” и пожимает плечами. Ладно, лезть не будет. Но поговорить же можно, правда?
В тот день Джеймс утащил свою возлюбленную на свидание, сострив напоследок, что оставляет друга наедине с любовью всей его жизни. Они уже окончили возиться с мотоциклом, немного поколдовав над ним. Оставалось испытать все в деле, но это лучше делать  ночью. Поэтому сейчас Блэк лишь протирал все поверхности, любуясь совершенными линиями. Магглов можно было благодарить уже за то, что создали мотоциклы. Что бы не говорил Сохатый, но метлам до них далеко. Смахнув невидимую пылинку, он поднимает голову и встречается взглядом с Петунией, которая тут же утыкается в свой журнал. Она вообще всегда и везде таскает кипу журналов. “Тунья скоро выходит замуж”. Сириус хмыкнул.
Когда они учились в школе, у их сокурсницы был любимец - здоровый такой серый котяра. Очень своенравный и гордый. Если бы он мог, то фыркал бы на любую попытку гриффиндорцев его потискать. И вот этот пушистый комок, делающий одолжение окружающим тем, что живет рядом с ними, всегда изображал из себя равнодушие. Но почему-то ошивался именно там, где происходили все события. Вроде бы спал,  но уши двигались как локаторы, а один глаз нет-нет, да открывался, обозревая окружающих.
Вот Петуния была похожа на того кота. Изображала из себя холодную королеву змей (пусть и сама не ведала об этом), но стоит им всем забуриться в гараж, и она загорает во дворе неподалеку тут как тут. Стоит им отправиться обедать, и она следом - семейные приемы пищи, как же.
Парень вытер руки и, заведя мотоцикл в гараж, похлопал по карманам в поисках сигарет. Найдя пачку, он двинулся в сторону девушки, прикуривая на ходу.
- Эй, принцесса, что читаешь? - заговорил он, выпуская в сторону от неё дым. Он же воспитанный, в конце концов. - Если тебе так любопытно, можешь просто приходить к нам в гараж, - хмыкнул он. Хотя, быть может, он и не прав в своих наблюдения.

Сириус смотрит на ноги Петунии, щедро выставленные уходящему солнцу для загара так, что видны даже коленки, и думает, что нашёл сходство двух сестёр. У Лили тоже обалденные ноги. Хотя у старшей Эванс они длиннее, и кожа её бледнее, вновь напоминая одним своим видом аристократическую юность Блэка. Парень делает затяжку, прищуриваясь от дыма, и проходится взглядом от тонких лодыжек к бесстыжим коленкам и обратно. И чуть было не пропускает мимо ушей слова Петунии.
- Какая связь? - пожимает плечами он. - Зачем тебе мозги, если у тебя есть такие обалденные ноги? - парирует он и вновь затягивается, поднимая взгляд от коленок к лицу девушки. - Мне нравится мотоцикл. А чем тебе перья не угодили? - зажав сигарету зубами, Сириус садится прямо на траву и выуживает один из свободных журналов. Листая его, он разглядывает картинки, время от времени хмыкая. Сплошная свадебная ерунда. Цветы, платья, кольца, ещё какие-то маггловские штуки. Бродяга возвращает его на место и достаёт изо рта сигарету. День клонился к вечеру, дел особо не было, он скучал. Потому и лез к Петунии, несмотря на наказ Лили. Не телевизор же смотреть со старшими Эвансами - а они, как он слышал, занимались именно этим. В конце концов, он же был прав в своих наблюдениях. Ей и впрямь любопытно, хоть и язва она порядочная. Что странно, к слову. Лили говорила, что её сестра ненавидит магию, как и её жених. Джеймс рассказывал об их совместном ужине в Рождество. Но кошачьи повадки выдавали блондинку с головой. Они - их встречи и разговоры - будто целое ведёрко сметаны для неё.
Блэк докуривает и, аккуратно затушив окурок, кладёт его рядом, чтобы потом выбросить. А затем ложится прямо на траву, закинув руки за голову и глядя на причудливое своими оттенками закатное небо. И ничего не говорит, думая о чем-то своём. Приходит вдруг в голову мысль, что Петуния не похожа не только на Лили, но и на своих родителей. Эдакое тёплое и дружелюбное семейство и гордая и презрительно настроенная ко всем принцесса. Не провести параллели с собой и своей жизнью он, конечно, не может. Он тоже казался лишним за семейным ужином. Разве что внешне у него с братом и родителями больше сходств. Но говорить об этом странно. Странно, что представительница другого мира, маггла, пожалуй, была бы в его семье куда больше на своём месте, чем он, чистокровный от ушей и до хвоста.

Петуния смотрит на него укоризненно и уничтожительно, но Сириус лишь улыбается широко, от уха до уха. Он знает этот взгляд. Но молодой девчонке ещё далеко до мадам Блэк или профессор МакГонагалл. Одно время эти женщины могли заставить его замолчать одним взглядом, но с возрастом и они потеряли этот навык.
- Я мужчина, это другое, - хмыкнул он, листая журнал. Вспомнились его украшения комнаты в отчем доме в виде полуголых девиц из маггловской прессы. Интересно, матушка нашла способ их оторвать? Маловероятно, он сам такого способа не знал. Хотя с неё станет я уничтожить его комнату адским пламенем.
Но этот журнал другой, конечно. Свадебная скука. Всё слишком одеты.
- Мужчине не обязательно быть красивым, - хотя тут природа одарила Блэка по полной, за что отдельное ей спасибо, с учетом родственных связей среди чистокровных вообще и между его родителями в частности.
Он лежит на траве, чувствуя, как приятно расслабляется напряжённая спина, когда вдруг Петуния чуть склоняется к нему. Он это раньше чувствует, чем ловит её движение боковым зрением - по движению воздуха, по приблизившемуся запаху духов. От неё пахнет как-то цветочно (будто имени мало), сладко. От Лили пахнет по-другому, но Лили не пользуется духами - на его памяти, по крайней мере, такого не было. Сириус чуть поворачивает голову, глядя на Эванс, протягивающую ему… ручку? Он достаёт одну руку из-за головы, чтобы взять неожиданный подарок, вертит его перед лицом озадаченно. Нет, он знал, что это такое, конечно. Видел и у Лили, и у её родителей. Признал даже, что так куда удобнее, чем перья, которые ломаются, и чернила, которые пачкают пергаменте, руки и всегда не вовремя высыхают. Эванс тогда сказала, что не всякая ручка будет писать на пергаменте, а они с Сохатым, конечно, кинулись проверять.
- Не думаю, что она будет писать на пергаменте, - хохотнул парень, засовывая ручку в задний карман джинс и снова закидывая руки за голову. - Но спасибо.
Они снова молчат. Петуния шебуршит страницами журнала, а Сириус, похлопав себя по карманам - он всегда забывает, куда убирает пачку, - вновь закуривает. Зажимает сигарету зубами и опять убирает руки под голову, смотрит на закатное небо, чуть щурясь от дыма. И думает о семье. Давненько он о ней не вспоминал, но светловолосая Эванс слишком похожа на тот мир, что он оставил, несмотря на маггловскую кровь. И, возможно, чем-то похожа на него самого. Немного по-другому, но что от этого меняется?
- Хочешь прокатиться? - вдруг спрашивает Блэк, не меняя положения. Да, он обещал подождать Джеймса, но мысли о семье всегда ввергают его в состояние депрессии, и если нет возможности перекинуться в собаку, то почему бы немного не погонять по окрестных улицам? Можно даже без испытаний полёта пока. - На мотоцикле.
Почему он предложил это девушке? По очень простой причине - а почему бы и нет? А с Поттером потом поедет ещё раз. Если тот, конечно, отлипнет от своей морковки.

- Не знаю. А ты как думаешь? - ровным голосом спросил Сириус. Он никогда не задумывался о том, какими должны быть мужчины, и какими женщины. Если бы он остался в семье, если бы был он был примерным Блэком, он бы легко ответил на этот вопрос. Женщина должна быть тихой, послушной мужу и отцу, невинной, покорной. Мужчина должен быть хозяином рода, носителем фамилии, гордым, уверенным, властным. Но он ушел из продуманного и понятного мира, и теперь все было сложнее. Но интереснее. Парню нравилось жить сегодняшним днем, нравилось не анализировать, не планировать, не вешать какие-то ярлыки.
Магглы были забавные. Они гнались за прогрессом, соревновались сами с собой, пытались кому-то что-то доказать. Маги, напротив, жили в какой-то стагнации. Как и чистокровные семьи. Почему? А кто его знает. Но Сириусу было все равно, писать ручкой на бумаге или пером и чернилами на пергаменте. Какая разница, по большому счету? Это что ли главное в жизни?
- Волшебники? - предположил парень в ответ. И усмехнулся.
Конечно, она не захотела кататься. Он и не надеялся на положительный ответ. Он и сам может прокатиться, в конце концов. Чуть приподняв голову, Бродяга проследил взглядом за гордо удалившейся девушкой. Будто он ей какую неприличную вещь предложил, право слово. Он хмыкнул и вновь лег, докуривая сигарету.
Он еще повалялся какое-то время, ожидая, пока солнце окончательно скроется за горизонтом, а потом резко встал, не забыв взять оба окурка. Нехорошо сорить на участке Эвансов, им это вряд ли было бы приятно. Но настроение требовало куда-то выплеснуть энергию, иначе это было чревато депрессией. Сохатый же отчего-то не торопился возвращаться со своей свидания. Поэтому Блэк решительно проследовал в гараж.
Скорость, которую мог развивать мотоцикл, была выше, чем у метел. Возможно, с годами изобретут более скоростные метлы, но пока они немного отставали. И это было прекрасно. Правда, пришлось заклинание наложить на свое лицо, иначе он просто ни черта не видел, и парень сделал мысленную пометку купить себе что-то типа маски. Он видел, что магглы катаются в шлемах, даже померил один в салоне, но ему показалось это неудобным. Хотя Эванс и ворчала что-то по поводу безопасности и безответственности.
Сириус не знал точно, что послужило причиной аварии. То ли он отвлекся на что-то, то ли заклинание спало, и он перестал видеть, то ли все это произошло одновременно. Какое-то затмение. Вроде вот он секунду назад едет по ровной дороге, размышляя, не испытать ли все же полет без Сохатого, и вот в следующее мгновение он летит с дороги сначала вместе с мотоциклом, а затем и по отдельности.
Боль сначала оглушила, и какое-то время Сириус пролежал на земле, чувствуя каждую косточку. Боль была привычна - он столько раз получал бладжером во время матчей и даже несколько раз падал с метлы с приличной высоты, что и не сосчитать. Боль была похожа на те боли. Но от этого, увы, не менее болезненна.
- Эй, парень, ты там живой? - послышалось вдруг с дороги, и Блэк сощурился от яркого света, бившего прямо в глаза. Силуэт спрашивающего мужика был каким-то расплывчатым. Бродяга попытался привстать, попытка даже была почти удачной. - Вижу, что живой. Давай я отвезу тебя в больницу.
- Нет, спасибо, я сам. Все нормально.
- Знаешь, ты не похож на того, кто может добраться на своих двоих.
- Мотоцикл мой как?
- Пацан, ты бы лучше за свои ребра переживал.
Из чистого упрямства Сириус таки встал. Не без труда, но встал. Ощупав себя, он вздохнул. Вроде ничего не сломал. Хотя башка болела так, будто бы он вчера прилично так выпил.
С помощью мужика они вытащили мотоцикл на дорогу, и, поблагодарив его, парень сел за руль. Пришлось, правда, еще десять раз отнекиваться от помощи, но он решил, что лучше ему поможет Эванс и ее волшебная палочка, чем неизвестные маггловские целители.
Блэк ехал неспешно, не испытывая никакого желания еще раз поцеловаться с землей или ближайшим деревом. Последнюю часть пути он и вовсе катил мотоцикл рядом с собой, а когда, наконец, закатил его в гараж, почувствовал себя так, будто тащил его на себе. Завтра он обязательно осмотрит своего нового друга на предмет повреждений. Но завтра. Сегодня он слишком устал. И хочет спать.
Он столкнулся с Эванс на кухне - правда, не с той, кого искал. В коридоре он уже успел оценить свои повреждения в зеркале. Разбитая голова и запекшаяся уже кровь в волосах, несколько ссадин на лице и руках. Ерунда, в общем. Были еще синяки, судя по всему, но их не видно под одеждой.
- Привет, - улыбнулся он как ни в чем не бывало. - Твоя сестра уже вернулась, не знаешь?

Признаться честно, он вовсе не ожидал, что Петуния вдруг воспылает сочувствием к его травмам. Он не видел в этом смысла, ведь когда вернётся Лили, она поправит его в два счета, не зря же она собиралась в Мунго. Но спорить не стал. Спор - это слишком энергозатратно. Он сел, куда сказали, и покорно дал себя осмотреть и даже приложил к голове что-то холодное и пахнущее мясом.
- Болит все, - честно сказал он. - Я съехал с дороги. Не знаю, как так вышло. Не справился с управлением, наверное. Мужик какой-то хотел отвезти в больницу, но я отказался. Лили собирается стать колдомедиком, вот пусть и тренируется, - он говорил не очень внятно, но рассказывал что-то, пока девушка обрабатывала чем-то его травмы. Было больно кстати. А он думал, что это мадам Помфри втайне издевается над пациентами, но маггловская медицина - вот уж точно рай для садистов.
- Больно, - несколько нытливо пожаловался Блэк. Затем Петуния приложила что-то к одной из ссадин, и та зашипела. Сириус попытался скосить глаза, но никак не выходило посмотреть, что это, хотя было любопытно. Сдавшись, он принялся разглядывать саму Эванс.
Между бровями залегла складка, губы поджаты. Переживает что ли? А он уж было решил, что у неё, как и у знакомых ему аристократок, нет других эмоций, кроме презрения. Но даже в своём переживании она отличается от сестры: Лили выговаривала как курица-наседка, Петуния молчала. Если честно, ему больше по нраву был второй вариант, а Джеймс вон всегда тайком лыбился, когда Эванс его ругала. Тайком, потому что иначе можно было и промеж рогов получить.
- У тебя странное имя, ты в курсе? Кто так вообще называет детей? Пе-ту-ни-я, - проговорил он по слогам. - Гортензия. Бегония.
Вообще Сириус бы не знал даже, что петуния - это цветок, если бы одна из соседок Поттеров не была садоводом-любителем. Она всем рассказывала, что выращивает все свои саженцы без магии, руками, как магглы, хотя они с Джеймсом, будучи мальчишками, не раз заставали её колдующую над нами украдкой. Видимо, за это их наказывали рассказами про эти самые цветочки.
- Ваши родители ходили в цветочный магазин выбирать вам имена? - продолжал нарваться Блэк, хотя подозревал, что любительница цветочных имён явно миссис Эванс. Оливия же. У них растения, у Блэков звезды. Каждый сходит с ума по-своему. Матери Петунии и Лили наверняка понравилась бы Нарцисса. О, может та тайная Эванс? То-то она единственная Блэк без звезды в имени и со светлыми волосами. - Мою кузину зовут Нарцисса, - озвучил он свои мысли, хмыкнув.

Отредактировано Sirius Black (2019-02-23 14:54:13)

- Но не убился же, - справедливо замечает Блэк и улыбается, как ни в чем не бывало, за что получает в очередной раз особо болезненное прикосновение к ссадине и шипит от боли. - Я часто падал с метлы во время матчей. И не только. Привык, - еще он частенько дрался с разъяренным оборотнем, но об этом он, пожалуй, промолчит. Хоть маггле и не так страшно открыть свою тайну, только какой в этом смысл? Они привыкли держать все при себе, а Петуния вряд ли бы оценила такую откровенность. Только бы испугалась, возможно, да продолжила их называть… как там она их зовет? Он забыл, но они с Джеймсом ржали еще над этим словом.
Сириус ощущает себя сейчас странно. Вроде болит все тело, варварские методы лечения магглов ему точно не нравится. Но отчего-то веет уютом. Вот он и молчит, позволяя измываться над собой, как угодно этой блондинки.
- Нет, - подтверждает он ее слова. И еле заметно улыбается - от него не укрылось, как она разозлилась при упоминании Лили. Да уж, непростые отношения у двух Эванс, как не крути. И дело ли в их различии, в магии, что воздвигла между девушками невидимую стену? Или в чем еще? - Зато есть ты, - она смотрит на него внимательно, и он отвечает ей прямым взглядом в глаза. У Петунии они зеленые, как у Лили. Должно быть, это единственное сходство двух сестер. Удивительно, какие они разные во всем: и во внешности, и в характере, и в магических способностях.
Парень сам не знал, почему вдруг заговорил про ее имя. Наверное, потому что они были из слишком разных миров, и он просто не знал, что еще сказать. А еще потому, что хотел вывести ее из себя. Эванс была… любопытна в гневе.
- Ага. Мои тетя и дядя ненавидят магглов. Как и мои родители, - пожав плечами, сказал он равнодушно, просто констатируя факт, будто говорил о том, что его мама не любит чай и предпочитает кофе. - У матушки бы припадок случился, увидь она меня сейчас, - и он широко ухмыльнулся. От уха до уха.
- Тебе не нравится мое имя? - просто спрашивает Сириус. Он никогда не думал о нем. Имя и имя. Но девушкам обычно нравилось. - В моей семье такие у всех. Блэки - чистокровная семья. У всех чистокровных свои причуды, - он скривился. - В нашей семье все носят звездные имена. Учим астрономию раньше, чем учимся говорить, - он лающе рассмеялся. - А у Нарциссы единственной имя не звезды. А еще она блондинка, все остальные с темными волосами. Я часто шутил в детстве, что ее подбросили тете Друэлле, но она почему-то обижалась. Может, она что-то скрывает, - он хитро сощурился.
Бродяга не знал, зачем он все это говорит Петунии, зачем рассказывает ей про семью. Может быть, дело было в болевом шоке, кто знает. А может, ему просто хотелось выговориться тому, кто не знает всей ситуации, кто воспринимает его рассказ не больше, чем просто слова. Он слишком много за сегодня думал о семье, хотелось уже высказать.
- Хорошо, что ты со мной не поехала, да? - хмыкнул он.

Сириус ненадолго замолкает, размышляя над ее вопросом, отводит взгляд от ее лица. Почему они ненавидят магглов? Хотел бы он сам знать.
- Такие, как моя семья, считают, что волшебники стоят выше магглов. Думают, что магглы - всего лишь грязь под их ногами, достойная разве что прислуживать им, ведь именно они - элита. То же относится к волшебникам, имеющих маггловское происхождение, - он не подбирает слова, не пытается подсластить горькое зелье - говорит как есть. Ему плевать на то, что считают Блэки, Малфои и прочие Лестрейджи. Он так не думает. Он считает, что многие магглы и магглорожденные стоят целой кучи таких чистокровных, как родственники самого парня. Блэк пожимает плечами. - Все, что у них есть - это деньги и чистая кровь, и они пытаются этим кичиться. Жалкое зрелище, признаться. Они думают, что таким, как твоя сестра, не место в Хогвартсе, например.
Тема, откровенно говоря, неприятна Сириусу. Он и сам не замечает, как начинает злиться, сжимая руки в кулаки. Затем закрывает глаза и несколько раз глубоко вздыхает. Ладно. Петуния тут точно не причем. Лучше сменить тему на что-то другое. Имя - отличный вариант.
- Мое второе имя Орион, как тебе? - улыбается он. - Одну из моих теток зовут Кассиопея, например. А другую мою кузину Андромеда - ну, это единственная адекватная из моих кузин. Сбежала из дома, кстати, как и я, - он широко усмехается. Похоже, что все дороги так или иначе ведут к его семье. Пожалуй, это понятно. Они с Эванс - дети разных миров. Она - самая что ни на есть маггла, и если бы не сестра, в которой вдруг проснулись магические способности, должно быть, спавшие целыми поколениями, она бы и не знала о том, что магия реальна. Он - наследник благороднейшего и древнейшего чистокровного семейства, которое как больные ветви, отсекало всех неугодных. Его тоже отсекли. И Меду.
Когда Петуния вдруг бросает фразу про чистокровных собак, Сириус лающе смеётся. Откидывает голову, хохочет, да так, что девушке приходится прерваться в её лечении. Просто забавно вышло. Чистокровная псина, да. Успокоившись, он покорно подставляет лицо, и лишь улыбается немного, сощурив глаза.
- Отличная шутка, Эванс, надо рассказать её Джеймсу, - он хмыкает, но затем становится более серьёзным, размышляя над её вопросом. - Ага. Точнее, они так говорят. Сама понимаешь, связи всегда есть. Но моя семья, например, отсекает все больные ветви, чтобы гниль не распространялась по семейному древу, - цитируя матушку, он кривится в отвращении. - Кузина Андромеда вышла замуж за магглорожденного волшебника и родила от него. Её выжгли с семейного древа, она как бы больше не Блэк. Я был старшим сыном и наследником рода. Но сбежал. Меня выжгли. Теперь наследник рода - мой младший брат, - парень пожимает плечами и отводит взгляд. Он часто бахвалился перед друзьями своим поступком, но кому приятно, что твоя семья отказалась от тебя. Он просто другой. Нет у него больше семьи.
Сириус замолкает, погрузившись в себя. Кто бы мог подумать, но оказавшись в самом маггловском доме, он слишком часто будет вспоминать, откуда он родом.
- Мерлин, Сириус, что случилось? - он выглядывает из-за Петунии и видит Сохатого и Лили, обеспокоенно смотрящих на него.
- Упал. Да все нормально. Выглядит хуже, чем ощущается, - заметив, как рыжая потянулась за палочкой, он встал. - Забей. Со мной все уже нормально. Пойду спать. Спасибо за помощь, Эванс, - он не уточняет, к какой именно Эванс обращается, но оно и так понятно. Помогала ему старшая. После её лечения и впрямь поменьше болит. Или он просто очень сильно хочет спать. Почему он не дал лечить себя магией, он не знал. Да и не задумывался. Просто решил и все. Тем более сейчас он больше думал не о физическом состоянии.
Зайдя в комнату, выделенную им с Джеймсом, он открыл нараспашку окно и, с трудом раздевшись, рухнул в кровать, глядя на звезды, отлично видимые с его места. Настроение было ни к черту, хотелось ли выть, то ли нажраться, то ли совершить какой сумасбродный поступок. Но Блэк просто лежал, прислушиваясь к болезненным ощущениям, и смотрел на драккловы звезды.

На утро болело все так, что Сириус, попробовав встать, со стоном завалился обратно. Как будто по нему скакало стадо бешеных оленей. Или оборотней. Нет, все же оленей, по ребрам явно копытами били. А по лицу рогами. В итоге Блэк благополучно проспал до тех пор, пока не пришла Лили. Она мягко и заботливо подлечила его и влила в глотку какое-то зелье, и парень с чистой душой проспал до обеда, потом точно не помня, действительно ли рыжая к нему приходила, или ему это приснилось. Но стало полегче.
Одевшись, он спустился вниз, побродил по безлюдным комнатам, нашёл на кухне заботливо накрытую тарелку с едой и записку, гласящую, что Эвансы и Поттеры разбрелись по своим делам, а беспокоить болезного просто не захотели. Как мило с их стороны. Так что Сириус весьма сытно позавтракал (или даже пообедал) и, вполне довольный жизнью, выполз на свежий воздух. Набрав полные лёгкие этого самого свежего воздуха, он похлопал себя по карманам и с наслаждением прикурил первую за сегодня сигарету. Что ж, самое время осмотреть мотоцикл. Наверняка его крошка пострадала в аварии, он должен оказать ей первую помощь. Но он не сразу пошел в гараж. Посидел немного на ступеньках крыльца, покурил, размышляя, уехала ли Петуния с остальными или же где-то бродит, и лишь затем, выкинув окурок в стоявшую рядом урну, направился в небольшое строение рядом с домом, насвистывая бодрую песенку.
К его удивлению, дверь гаража была открыта - это он заметил еще издалека. Оборвав песню, он бесшумно подкрался, уже подозревая, кого там застанет. И верно - одна там блондинка наглаживала его малышку, явно мыслями находясь где-то не здесь. Натянув широкую ухмылку, Блэк зашел.
- Добрейшего утречка, - поздоровался он, подходя к Эванс почти вплотную. - Я уж думал, ты ушла с остальными.
Он какое-то время смотрел в зеленые глаза девушки, успел даже унюхать снова ее духи, но затем взгляд скользнул по мотоциклу, и улыбка тут же исчезла. Любимец выглядел плачевно. Покоцанный, поцарапанный. На ходу - это хорошо, он помнил, что движок не барахлил, да и все жизненно важные элементы не были погнуты. В общем-то, пострадал только внешний лоск, но и это уже было ножом по сердцу.
- О нет, детка моя, - нежно проворковал Сириус, садясь перед мотоциклом на колени. Он погладил корпус ласково, совсем забыв, что у всех его нежностей есть свидетель. В данный момент ему было все равно. - Не волнуйся, папочка тебя починит.
Он принялся за ремонт. По сути ерунда - что-то можно убрать магией, что-то достаточно просто затереть и отполировать. Ерунда. Но парню хотелось, чтобы его мотоцикл выглядел идеально, словно только что из салона. С этого… как его… ковейнера? Забыл слово, но это не важно. Конечно, Блэк мог себе позволить при необходимости просто купить новый, но так нельзя. У него тут любовь случилась впервые жизни. Нельзя просто пойти и купить новую любовь.