Последний курс обучения был самым важным, это Алиса понимала, как и многие ее сокурсники. Именно поэтому гриффиндорка решила отложить все душевные переживания на задний план и погрузиться в учебу. Конечно, это было не так легко, как предполагала Фоули, ведь, в отличие от своего уже бывшего молодого человека, она восприняла это куда более серьезно. Девушка явно не планировала начинать встречаться с кем-то другим, едва они расстанутся. Увы, о Родерике такого сказать было нельзя. И, казалось бы, что в этом такого? Ведь они вместе приняли это решение, отчасти из-за того, что у Алисы было все меньше и меньше времени на какие-то прогулки и сомнительные праздники в гостиной факультета или же в каком-нибудь из неиспользуемых кабинетов школы магии. Вот только все равно было довольно неприятно увидеть его с какой-то хаффлпаффкой, которая была года на два младше их. Будучи девушкой достаточно благоразумной, Алиса не стала устраивать каких-то сцен или истерик, однако это не помешало ей придти и пожаловаться близким друзьям. Вот на кого у Фоули действительно было время, так это на Натали и Фрэнка – это ее опора, ради которых она отложит все свои проблемы и беды, прекрасно зная, что и они сделают то же самое для нее. В тот момент, когда Алиса узнала о таком повороте вещей, ей хотелось выплеснуть все это, надеясь, что после этого ей станет в разы лучше. И действительно, разговор с Фрэнком принес ей какой-то целебный эффект. Или же это было сливочное пиво, которое оказалось у Лонгботтома в заначке? В любом случае, уже на следующий день семикурсница совершенно спокойно относилась к этому событию и даже постаралась как можно искреннее поздравить Рика с новой девушкой, которая, наверняка, поможет ему в подготовке к ЖАБА. Конечно, толика сарказма была в ее словах, но искренность вкупе с дружелюбной улыбкой ставило под сомнение наличие какого-либо подтекста.
Алиса сидела в библиотеке, обложившись учебниками и конспектами, работая над докладом по Защите от темных сил, который надо было сдавать на следующий день. К счастью, все уже было практически готово, оставалось уточнить пару моментов, вот только никакой достоверной информации найти не удавалось. Мадам Пиннс уже несколько раз подходила к гриффиндорке, обеспокоенная, что какой-нибудь из фолиантов упадет на пол, и Фоули относила не нужные книги на полки, однако, приносила она еще больше литературы. Корпя над докладом, она совершенно потеряла счет времени и пропустила обед, но это ее ничуть не расстроило – в комнате оставались какие-то шоколадки, этого ей точно хватит до ужина. Она несколько критически посмотрела на пергамент, размышляя, стоит ли расписывать очевидные факты или хватит того, что она и так превысила допустимый размер доклада? Решение не заставило себя долго ждать. Более того, ей помогли его принять. Эдгар Боунс, являвшийся ее двоюродным братом, плюхнулся на лавку напротив нее и сообщил, что она умудрилась пропустить интересное событие, главными лицами которого были далеко не Поттер с Блэком, а более близкие к ней, Фоули, люди. Раньше девушка не замечала, каким вредным может быть Боунс, ведь ей потребовалось около пяти минут, чтобы добиться от него что произошло и с кем именно. И едва Эдгар закончил фразу, что Фрэнк и Родерик подрались, да так ,что Лонгботтом сейчас в Больничном крыле, гриффиндорка вскочила с места и едва не оставила все вещи на столе. Благо, вовремя остановилась, не смотря на такую новость, доказывать, что доклад сделан, она не хотела. Поэтому, Алиса быстро запихнула пергамент с домашней работой в сумку, туда же направились перо и чернильница.
- Будь солнышком, расставь книги, пожалуйста. Буду тебе должна. – сказано это было на ходу и довольно громко, что вызвало очередное замечание от мадам Пиннс. Но девушке было довольно трудно стоять на месте и просить Эдгара о такой незначительной услуге. Мысли мисс Фоули были уже в другой части замка, в Больничном крыле рядом с другом.
На своем пути она встретила далеко не одного школьника, который пытался поведать ей о случившемся. Создавалось ощущение, что в этом, так сказать, развлечении, принимала участие вся школа и лишь она и еще пара студентов проводили свое время за учебой. Или же сарафанное радио работает с такой скоростью, что эта новость стала номером один? Не известно даже, что хуже. Каждый проступок может негативно сложиться на их будущей карьере и Фрэнк должен был это понимать. Разве что.. может, зачинщиком был не он? Вот только даже сама Алиса в это не верила.
- Фрэнк Джермейн Лонгботтом! – громко произносит она, едва зайдя в Больничное крыло и найдя на какой койке расположился ее друг. – Можно узнать, какого Мерлина ты вытворяешь?! – гриффиндорка бросает сумку на стоящий рядом стул, а сама усаживается на койку. Ей довольно тяжело сохранять суровый тон, поскольку выглядит молодой человек не важно, но для сочувствия еще найдется время, нужно продолжить играть эту роль, если не для себя, то для Августы Лонгботтом, которая не раз просила ее следить за сыном и не давать ему попадать в передряги. Что ж, сегодня Алиса Фоули с треском провалила задание.

Если бы Алиса сейчас не была так зла на Фрэнка, то она точно задумалась о том, сколько раз ей доводилось видеть юношу в таком виде. Пожалуй, хватило бы пальцев одной руки, поскольку милый Лонгботтом всегда отличался спокойствием и благоразумием. И если возникал какой-либо конфликт, он старался его решить или посредством словесной дуэли, или же выбирал дуэль магическую, откуда выходил победителем. Наверняка гриффиндорка запомнила бы, если ей пришлось помогать ему в лечении, или же просто ежедневно видела его с фонарем под глазом. Но нет, за шесть с лишним лет она точно не сталкивалась с подобной чертой характера друга.
Определенно, Фрэнк был бы куда более счастлив увидеть здесь кого угодно, кроме нее. Наверняка, даже свою собственную мать он предпочел бы ей, но не всегда жизнь следует желаниям людей. Так что, выбора не оставалось, и именно Фоули ворвалась в Больничное крыло. Выражение лица семикурсника просто кричало о том, как он «рад» ее видеть. Забавно, как легко можно было распознать его эмоции, или же таким навыком обладает лишь она? В любом случае, Алиса ощутила некое удовольствие от того факта, что ей удавалось немного пристыдить Лонгботтома.
- Врать ты не умеешь. На твоем месте, я бы оставила эти тщетные попытки. – парировала она на приветственные слова друга. – Ну да, конечно. Еще скажи, что ты шел по лестнице, а она внезапно начала менять направление и ты упал, чем и заработал это прекрасное украшение для твоего лица. – она неопределенным жестом показала на его лицо, при этом не особенно скрывая сарказма в голосе. Мерлин, какое же это было ребячество. Не только тот факт, что Фрэнк на логичный вопрос ответил совершенно нейтрально. Действительно, в данный момент времени он ничего не вытворяет, он уже наворотил дел. Ей даже думать не хотелось о том, как теперь смотреть в глаза ее бывшему молодому человеку. Родерик и без того с неким недоверием всегда относился к Лонгботтому и к их дружбе в целом, но быстро понял, что лучше это не обсуждать, дабы не вызвать недовольство Алисы. Сама гриффиндорка порой боялась, что, может, действительно порой ведет себя не только как подруга и от того еще сильнее старалась подчеркнуть тот факт, что между ними исключительно дружеские отношения.
- Какая я? – недоуменно поинтересовалась Фоули. – Мерлин, что ты там себе надумал? Во-первых, он меня не бросал, это было обоюдное решение. Во-вторых, я в порядке. Я сама хотела больше времени уделять учебе и теперь у меня никто не мешается под ногами. Рядом со мной только те, с кем я хочу быть. – эти слова сорвались с языка несколько необдуманно, что, как полагала девушка, могло быть истолковано несколько не правильно. – Ты и Натали – мне этого вполне достаточно для счастья. – она легко улыбается. – Вы же не планируете променять меня на кого-нибудь другого? Она понимала, что, конечно, такое маловероятно, но посчитала, что этот вопрос лишь подтвердит тот факт, насколько Фоули ценит своих друзей.
- Фрэнк Лонгботтом, за кого ты меня принимаешь?! – с напыщенным возмущением спросила Алиса. – Как тебе могло в голову придти, что я могу совершить все эти вещи? Это просто… возмутительно! – на последнем слове она уже вовсю смеялась. Конечно, юноша знал ее как никто другой и знал, на что способна его подруга. Откровенно говоря, это даже немного льстило, хотя гриффиндорка уж точно не полезла бы с кулаками на своего бывшего молодого человека. – Немного поздно для того, чтобы с тобой не разговаривать, не думаешь? – она пожимает плечами, да и о каком молчании может идти речь? Сама же уже через пару часов побежит рассказывать Фрэнку какую-нибудь новость. – Я не обижаюсь, я просто хочу, чтобы это больше не повторялось. Выглядишь ты не важно, а мне не хочется чувствовать себя виноватой каждый раз, когда я на тебя смотрю. – ей казалось, или синяк под глазом, который ярко выделялся на общем фоне, стал еще больше и это не то, чтобы радовало. – И я обещаю позлиться еще чуть-чуть. Самую малость. – она с улыбкой показала на пальцах, сколько именно планирует злиться. Расстояния между ее указательным и большим пальцами было очень мало, так что, они практически касались друг друга.
- Конечно, заслужил. – сарказма не получилось, фраза прозвучала слишком обыденно, словно так оно и должно было быть, да еще и, пожалуй, слова были сказаны несколько громче, чем того хотела Фоули. Еще чего доброго ее услышит второй участник драки. Она не сразу поняла, что где-то в дальней части Больничного крыла есть еще кто-то, но за пару минут до ее слов, кто-то достаточно громко вскрикнул. Не нужно особого ума, чтобы догадаться, кто этот загадочный пациент. Девушка бросила взгляд в ту сторону, после чего перевела взгляд и выразительно посмотрела на Фрэнка. – Что ты там с ним сделал? – и все же, любопытство, вкупе с чисто женской обидой дали о себе знать. Поэтому, так, чтобы слышал только Фрэнк, она поинтересовалась: - Он сильно страдает? – в этот момент в ее глазах словно зажглись какие-то дьявольские огоньки, а на губах появилась легкая улыбка. Как ни крути, когда злость и возмущение немного отступает, человек начинает мыслить рационально, поэтому, она, наверно, даже хотела, чтобы ее обидчик получил по заслугам.

- Потому что я пришла к тебе, а не к нему. – показывая, что это должно быть просто очевидно, она слегка закатывает глаза и демонстративно вздыхает. Алиса не понимала, то ли ему действительно надо было объяснять такие очевидные вещи, или же Фрэнку просто напросто хотелось лишний раз убедиться в этом. Как оказалось, все-таки, второй вариант. Это ж надо было подумать! – И зачем, скажи мне на милость, я могла придти к нему? Понажимать на синяки и больные части тела? – это было бы единственным логичным объяснением. Нет, конечно же, Фоули уже не злилась и не желали бывшему молодому человеку упасть с лестницы, получить отравленный кусок пирога или утонуть в озере, но все же.. никакого сочувствия к Родерику она не испытывала. Разве что, может, чисто человеческую, и то не факт. – Не хочу я видеть его нос. Мне вполне хватит твоего рассказа. – она слегка улыбнулась, видя, на сколько счастлив в данный момент ее друг. И пускай, он сейчас был не в самой лучшей форме, но молодой человек явно получил удовольствие от итога драки. Что ж, чем бы дитя не тешилось..  – Ладно-ладно, предлагаю остаться каждый при своем мнении. Если ты считаешь, что заслужил, пусть так оно и будет. Ты все равно не веришь мне и моим словам о том, что это не так. – она слегка наклонила голову, рассматривая друга. Она сейчас просто напросто пытается лишить его этого чувства триумфа, когда ты по-настоящему гордишься собой. Какая подруга так поступает? Правильно, не самая хорошая. Ей не хотелось быть таковой, поэтому нужно было спустить все на тормоза. К тому же, ну вот что изменит тот факт, что она не довольна дракой как таковой, если даже опустить саму причину. У нее нет маховика времени, чтобы отмотать его назад и попытаться остановить Лонгботтома от такого поступка. А значит, остается только двигаться дальше. Только теперь вместе со знанием, что у нее есть верный и надежный друг, который всегда прикроет ее спину или даже выйдет вперед и не даст в обиду. Естественно, Алиса знала это и без такого подтверждения, но, в большей мере, как девушке, ей было приятно это слышать. Как подруге, тоже. Но с учетом того, что ей казалось, что она влюблена в Фрэнка, это было приятнее в несколько раз.
- Он ЧТО говорил?! – пожалуй, это было слышно не только в Больничном крыле, но и в холле, как минимум. Гриффиндорка не могла поверить своим ушам, а слова просто застряли где-то в горле. Несколько раз она открывала рот, чтобы что-нибудь сказать, но спустя пару попыток, закрывала его. В голове не укладывалось. Ее самым сильным желанием было встать и пойти к той койке, на которой сейчас страдал, о, она теперь не сомневалась, что этот оболтус страдает, да так, что просто мечтает о смерти. И она была готова помочь ему. - Я убью его. - сквозь зубы произнесла Фоули. Но, черт возьми, она должна была оставаться благоразумной. Все что она сделала, это встала с кровати и начала ходить из стороны в сторону. Ей надо было успокоиться, хотя сильнее всего хотелось пойти и действительно понажимать на все синяки, которые оставили кулаки Фрэнка, да посильнее, а еще пересчитать каждое больное ребро или кость. В это время ее верный защитник рассказывал о том, как все было, не забывая добавлять о том, как он извиняется. Кто бы мог подумать, что дела обстоят именно так. А она ведь собиралась отчитать гриффиндорца за неподобающее поведение! Вот только даже это не могло заставить ее извиниться перед другом. Хорошо, что в ближайшее время он не собирается в отчий дом и его вид не напугает миссис Лонгботтом.
Перестав ходить как игрушечный паровозик по кругу, Алиса снова садится на койку Фрэнка. – Тебе не за что извиняться. Мне.. наверно, приятно, что за меня так заступаются. Не у каждой есть такой друг. Можно сказать, мне повезло. Спасибо тебе. – совершенно искренне говорит Фоули, с неприкрытой нежностью глядя на Фрэнка. – Ты же, наверно, не только нос ему сломал. – улыбается она, уже даже не пытаясь изобразить осуждение. Теперь не юноша, да и не она сама в это не поверят. – Ну а как я могла не придти? – пожимает плечами, понимая, что и в правду, иначе быть не могло. Именно в этом и заключается дружба, что ты ставишь другого человека выше себя. По крайней мере, в традиционном понятии дружбы, а не той, которую поддерживают ради какой-то выгоды или притворства. Это все не настоящее, чего нельзя сказать об их отношениях. Девушка слегка сжимает ладонь друга, которая оказалась теплее ее собственной. Она не раз замечала, что руки Лонгботтома всегда были теплее, иногда она бессовестно этим пользовалась, заставляя молодого человека греть ее вечно холодные пальцы. Как правило, это было бессознательным, она ни в коем случае не представляла, что они перешли на другой уровень отношений, слишком боялась даже думать об этом. Уж лучше пусть он пытается помочь ей наладить личную жизнь и сделать ее счастливой. Вот и сейчас гриффиндорец начал накидывать ей варианты возможных претендентов на ее сердце, а Алиса с небольшой грустью улыбается, смотря на их руки. – Знаешь, пожалуй, я пока побуду одиночкой. Все-таки, я говорила правду, ставя причиной нехватку времени и желание заняться учебой. – она переводит взгляд на друга. – А потом, после школы, кто знает, может, познакомлюсь с каким-нибудь министерским работником и стану его женой. С твоего одобрения, конечно. Как же без этого. – ее определенно радовало, что их дружба не ограничится одним лишь Хогвартсом, а продлится всю жизнь, так, по крайней мере, ей виделось. И их дети определенно будут дружить, а большинство праздников они будут отмечать двумя большими семьями.
- Бедный-бедный, Фрэнк. Хочешь, принесу тебе что-нибудь вкусное из кухни в знак благодарности? Пожалуй, это единственное, что я могу сейчас для тебя сделать. С синяком, увы, не помогу. Но я слышала, Мадам Помфри творит чудеса. – заговорческим тоном сказала гриффиндорка, словно это был какой-то секрет, о котором никто никогда не должен знать. Хотя она вполне могла бы попробовать сама приготовить какую-нибудь целебную мазь, но для начала все равно надо было выслушать вердикт школьной целительницы. То ли она хотела помучить Лонгботтома, то ли у ее другого пациента была довольно паршивая ситуация.

Фрэнк порой бывал до такого милый и наивный, что Фоули едва могла сдержаться от умиления. Понятное дело, молодой человек не обрадовался бы такой реакцией на свои слова, да и кому бы это понравилось? Или же существовала вероятность того, что это был риторический вопрос, а у нее синдром отличницы и гриффиндорка просто не могла оставить вопрос без ответа.
- Молодые люди любят показывать свою значимость, в большинстве своем, за счет других. Гораздо проще сказать, что это он такой шикарный, что за ним продолжает бегать девушка, которую он же и бросил. Небось, он мне еще как идиотке объяснял, почему мы не можем быть вместе. Но нет, я же упрямая и настырная и никак не могу его забыть. – она перевела дыхание, прежде чем продолжить этот ни к чему обязывающий монолог. А ведь, наверняка, кто-то мог принять все это за чистую монету и тут же понесутся слухи, что россказни этого глупца, на самом деле, чистейшая правда. Впрочем, в таком случае, об умственных способностях случайных свидетелей этих слов тоже можно будет многое сказать. – И как я могла встречаться с таким человеком?! – девушка тяжело вздохнула и покачала головой. До сих пор она не могла поверить, что это происходит на самом деле. Может, все-таки, она сейчас проснется и окажется, что еще даже лето, Фрэнк спит в соседней комнате и все хорошо? Увы, так не бывает. О замысел не плохой. – Ой, да не переживай ты так. Некоторые лишают факультет и большего количества баллов. МакГонагалл, по всей видимости, просто любит тебя и пожалела. – улыбается девушка. Конечно, трудно предположить что у декана их факультета могут быть любимчики, но, отчего-то, Алиса думала, что если бы это было так, то Лонгботтом был бы в числе первых. – Конечно, красавчик. А, главное, какой полезный красавчик. Ты сейчас своим фонарем можешь осветить половину Запретного леса. – ей куда было проще отшутиться, чем серьезно сказать, что, да, он красив. С синяком или без него. Да и поверил бы он ее словам? Все-таки, Алиса – подруга, а друзья всегда приукрашают действительность, чтобы не расстраивать тебя лишний раз. Или же наоборот, рисуют все в куда более страшном свете, чтобы ты осознал, что это далеко от правды. Из крайности в крайность. И она сейчас с искренней улыбкой слушала рассуждения гриффиндорца о том, как за ним толпами будут ходить девушки. Что ж, должно быть, это не лишено смысла, и Фоули не сомневалась, что все они будут пытаться пробиться к его сердцу через его лучшую подругу. Именно ей они будут задавать глупые вопросы о любимых сладостях, любимом цвете или за какую команду болеет Фрэнк. Вот только никто из них не способен копнуть глубже и выйти за банальные рамки. Но она точно будет счастлива за друга, когда тот найдет ту самую. Отчего-то Алиса сомневалась, что той самой будет кто-то из этих толп, о которых сейчас с таким упоением рассказывает Лонгботтом. Нет, бегать за ним будет выше достоинства этой девушки. Да и, что скрывать, только подобная особь получит одобрение Фоули.
- В смысле, «сидеть»?! Я тебе не собака, это, во-первых, а во-вторых, так говорить будешь своим воздыхательницам.  – однако девушка действительно не пошла дальше. – Еще скажи, что тебе будет не приятно, если он получит добавки? – она скрестила руки на груди и выжидающе посмотрела на друга. Интересно было видеть, как в нем борются ангел и демон. И все же, он заставляет подругу сесть на кровать, и начинает успокаивающе гладить по спине. Она кивает головой, соглашаясь со словами Фрэнка, после чего кладет голову ему на плечо. И как бы она справилась со всем этим без него? – Да, конечно, к лучшему. Теперь я предоставлена сама себе и не надо будет думать о тех, кто этого не достоин. – кажется, это прозвучало более жизнерадостно, чем этого заслуживает ситуация. Она не сомневалась, что еще не раз проиграет в голове сложившуюся ситуацию и постарается сдержать порывы злости или, что было бы совсем унизительно, слезы. Но все это будет потом, когда Фрэнка не будет рядом.
- Думаешь, в Министерстве найдется кто-то такой же… немного сумасшедший, как я? Все-таки они создают впечатление чересчур серьезных людей. Буду этаким клоуном для мужа. – она рассмеялась, представив подобную прерогативу. Внезапно, она хватает друга за предплечье. – А что, если мне запретят работать? – с неким страхом в глазах, спрашивает Фоули. Конечно, это надо было постараться, чтобы убедить ее отказаться от ее мечт об Аврорате, но, кто знает.. вдруг она встретит такого человека, ради которого сможет пойти на это?
- А ты, я смотрю, прямо-таки уверен, что тебя сегодня отпустят. На месте мадам Помфри, я из принципа оставила бы тебя в Больничном крыле. – ее слова снова звучат чересчур серьезно. – Но ладно, я готова побыть твоим личным клоуном. Думаю, мой гипотетический будущий министерский муж только одобрит подобное поведение. – улыбается она. Девушка прислоняется к спинке у подножия кровати и вытягивает ноги. Главное, чтобы не увидела мадам Помфри, а то вряд ли она одобрит такое отношение к имуществу Лазарета, все-таки кровать предназначена для того, чтобы на ней лежал один пациент, а не его посетители. – Не думаю, что он вообще рискнет на меня посмотреть. – усмехается гриффиндорка. – Спасибо тебе, Фрэнк.

- Ой, смотри-смотри! – девушка, забыв про все нормы приличия начинает показывать пальцев куда-то за Фрэнка. – Твоя скромность бежит! – смеется она, после того, как молодой человек посмотрел туда, куда она показывала. Что скрывать, ей нравились его шутки, девушка прекрасно понимала, когда что-то говорится всерьез, а когда нет. Они спокойно могли подыгрывать друг другу, на полном серьезе объясняя кому-либо какую-то несусветную ересь и ведь их убедительности многие могли позавидовать. Уже потом, в гостиной факультета или в комнате Фрэнка, эти двое могли посмеяться от души над всей этой ситуацией и в красках обсудить реакцию или выражения лиц других студентов на подобные представления. С ним она не боялась быть смешной, невоспитанной и даже порой хамоватой, ведь Фрэнк знал ее настоящую – без прикрас.
- Конечно-конечно, самую малость. – улыбается она на слова друга о его легкой безответственности. Впрочем, чего греха таить, Лонгботтом действительно был достаточно ответственным, хотя порой и действовал под давлением эмоций, но это лучше, если бы у него эмоциональный диапазон был никаким. – Тебе стало бы легче, если все эти баллы сняли с тебя одного? Так хоть вину можно разделить на двоих. К тому же, его никто не заставлял давать сдачи. – и кого же она обманывает? На то они и гриффиндорцы, что не бегут от неприятностей, а от всей своей души заставляют противника пожалеть о том, что вообще решили докапаться до них. – Эй, когда я в последний раз что-либо приукрашивала относительно.. да чего-либо! Я всегда реально оцениваю вещи. – с серьезным видом говорит Фоули, будто даже несколько оскорбившись. – Тебе бы поучиться у меня, Лонгботтом. – для большего убеждения, она кивает головой. – А можно для освещения моего жизненного пути что-нибудь.. ну более приятное? Обычный «Люмос» на конце моей палочки кажется вполне себе подходящим. – она достает палочку и смотрит на нее, после чего, словно решив, что палочки действительно будет достаточно, убирает ее. – Ладно, сейчас это звучит несколько жутко. А вдруг мне надоест мой нынешний лучший друг и я захочу завести себе нового? – будто задумавшись, она смотрит куда-то выше головы Фрэнка. На деле, она была готова отшутиться как только угодно, лишь бы хоть немного сдержать неясную боль в сердце от того, что он всегда будет рядом, но как друг. Алиса надеялась, что у них с Родериком может что-то получится, надеялась, что чувства к другому человеку смогут перекрыть то, что она испытывала по отношению к лучшему другу. Кроме того, недавно она прочитала, что большинство молодых людей встречают своих будущих супругов именно в стенах школы. Так что, вся эта затея была больше похожа на попытку запрыгнуть в уходящий поезд. А теперь что? Фрэнк рисует картины светлого будущего, где у каждого будет своя семья, дети, они будут потрясающими аврорами, а она что? Она подыгрывала ему, пожалуй, даже настолько, что сама в это верила. Вот только нет-нет, а промелькнет мысль о том, не сменить ли ей предполагаемое место работы? Сможет ли она всю жизнь находиться с тем, кто больше чем лучший друг? Но сама же находила ответ на свои вопросы. Нет, не будет она менять своих планов, и да, она будет идти бок о бок с Лонгботтомом даже если просто в статусе лучшей подруги.
- Ты знал, с кем связываешься, так что, мог бы уже привыкнуть к моему ммм.. нестандартному мышлению. Шикарно я завуалировала свою шизанутость, а? – смеется гриффиндорка. – Да, мы же недостаточно времени проводим друг с другом. Мне кажется, Эмма скоро просто напросто отравит меня, чтобы я не мельтешила перед ее глазами и не мешала вам проводить время наедине. – откровенно говоря, Алиса удивлена, что этого еще не произошло. У девушки Фрэнка определенно очень хорошая выдержка. Окажись сама Фоули на ее место, она давно бы поставила или ультиматум молодому человеку, или же сама попыталась разобраться с надоедливой подругой. Но все, что порой ощущала Алиса, это недовольные взгляды. Благо гриффиндорка умела понимать намеки и, как правило, в такие моменты она предпочитала ретироваться, находя порой самые глупые причины для своего ухода.
- Конечно, понимаю. Поэтому, я уже практически во всеоружии. Но готовиться все равно надо активнее. У меня с Рунами точно будут проблемы. И зачем только я решила их изучать? – она тихонько качает головой, не смотря на молодого человека. Он слегка сжимает ее руку, а сама девушка едва позволяет себе дышать – слишком близко они находятся друг к другу. Слишком.. Зайди сюда Эммелина, их точно не так бы поняли. Должно быть, Фрэнк подумал о том же и несколько увеличил расстояние между ними. Она убирает руку из его руки и поправляет свой галстук. – Да, конечно. – снова легкая улыбка, которая не выражает никаких эмоций. – Друзья навсегда. – тяжело вздохнув, она переводит взгляд на Лонгботтома. – Ну неужели? Ты решил-таки избавиться от своей шевелюры?! Охотно помогу тебе это сделать. – Фоули никогда не думала, что ему идут длинные волосы, но он хотел посмотреть, как будет выглядеть. И вот, наконец-то, он решился на такой шаг.
- То есть, мои попытки стать серьезнее не увенчаются успехом? – она призадумалась. – Ну, что ж поделать.. придется всегда быть смешной. – улыбается гриффиндорка. – Уверена, у нас с тобой будет возможность кого-нибудь избить даже после окончания Хогвартса. Все-таки, мы не на самые мирные должности идем. – и да, конечно, она понимала, что это не совсем то, что имелось ввиду, но у Алисы никогда не было желания применить физическую силу против кого-то. По крайней мере, участницей какой-то женской битвы она точно не хотела стать. С другой стороны, всякое могло произойти, но она искренне верила, что сможет постоять за себя и без применения магии. – Правда? Передавай ему от меня привет. И Августе, конечно же. Да уж, твоя мама хорошо его выдрессировала. Вряд ли он хоть раз посмеет сказать, что это не так. Ну, не при ней, по крайней мере. – девушке нравилась семья Фрэнка, они очень душевные люди, а над шутками мистера Лонгботтома она, порой, смеялась до слез, а тот не прекращал и чуть ли не заставлял ее рыдать от смеха. Гриффиндорка всегда с теплотой вспоминает время, проведенная в стенах их дома и знает, что, если вдруг что-то случится, ей всегда там будут рады и обязательно помогут. Это не могло ее не радовать. В общем-то, ей повезло. У нее есть несколько мест, где Алиса чувствует себя как дома.