В пабе сразу становится шумно, как только болгары встают со своих мест. У всех в руках, естественно, бокалы ракии. Иногда, после тренировок, они позволяли себе выпить. Сегодня, по стечению обстоятельств как раз был такой день, - Следующий матч будет в кармане, - их капитан был суровым и, к слову, его карьера подходила к концу, так что Никола слегка рассчитывал на его место. Даже если не сейчас – не сильно важно. Крам этого добьется, если поставит перед собой такую цель, - Вы все молодцы, ребята, но нельзя расслабляться. За нас! – салютует он и все остальные, издавая громкие звуки, со всей силы чокаются бокалами. Часть алкоголя, естественно, разливается, но им уже плевать, все давно навеселе. Завтра не нужно вставать до рассвета, и они многое могут себе позволить. «Джарви» тренировались почти каждый день и иногда устраивали себе разгрузочные дни, например, как сегодня. Обычно они напивались в усмерть и спали весь следующий свободный день, ругаясь, что ничего не успели сделать из запланированного. Но когда в следующий раз им выпадал шанс собраться всем вместе – они никогда не отказывались. Болгары любили выпить, особенно любили традиционные для страны напитки. Поэтому во время их попоек ракия текла рекой. Они выпивали по несколько бутылок как минимум. Самое большое количество бутылок, которое оставалось после их попоек – восемь. Это был день, когда Крама официально приняли в команду, после первой тренировки.
- Я пойду возьму еще бутылку, - Никола уже неплохо выпил, но не собирался останавливаться, дабы не уступать старшим товарищам. Крам был младшим в команде, и никто ни разу не сказал и слова на этот счет, - Еще бутылку, - у барной стойки молодой человек машет рукой, - или даже две, - кивает он, поджимая губы. Седовласый мужчина рядом с ним не сдерживается от комментарий, - Ты что, в квиддичной команде? – не сложно догадаться по их громким обсуждениям тактики, - Ага, - Никола даже не смотрит в сторону, дабы рассмотреть мага, который решил завести с ним беседу, - Я видел, как вы играли. Точно попадешь в сборную, Крам, - от удивления Никола даже поворачивается, но лицо перед ним все равно не знакомо, - мой сын тебя тренирует, - с улыбкой говорит тот, - Отец Радомира? – удивленно спрашивает он, - Я обязан с вами выпить, - улыбается Никола и снова подзывает к себе бармена, - налей еще по стакану, - просит он, забирая бутылки к себе поближе, - Надеюсь, позволите себя угостить, - меньше, чем через минуту, перед ними стоят два стакана, до краев наполненные ракией, которые, если их слегка помешать, становятся цвета молока. Это всегда забавляло болгарина. Легкое движение по оси и лед заставляет алкоголь в стакане кардинально измениться.
- Ваше здоровье, - Крам выпивает почти залпом и возвращается к своим с двумя новыми бутылками, - Все живы? Продолжаем, - Никола громко ставит их на стол и, примени он чуть больше усилий, разбил бы их, - Мы все еще не пили за нас, - под воздействием алкоголя молодой человек был достаточно общителен, что было для него не так уж и типично. В команде он чувствовал себя как рыба в воде, и это было заметно, - Согласны, Крам, наливай! – наливал, конечно же, не он, но разве это имело значение? Капитан, как и все, берет в руки стакан и салютует, - За нашу команду и то, чтобы Шуменские Джарви всем показали, насколько они хороши, - в пабе становится невыносимо шумно. Крам, улыбаясь, прикрывает уши и снова идет к барной стойке, желая снова поговорить с отцом Радомира. Но его уже не было на месте. Радомир был требовательным. Чаще всего команда его проклинала, потому что он требовал слишком много. Зато, из-за его давления, они показывали невообразимые результаты. Джарви, если откинуть скромность, были лучшей командой страны. Именно потому часть игроков была в сборной. А учитывая, что тренировал их тоже Илиев, у каждого из команды было в несколько раз больше шансов, чем у любого другого игрока. Потому что Илиев знал их как облупленных.
- Пес? – Крам слышит знакомый голос и не верит своим ушам, - Что ты тут делаешь? – С Вольфгангом они не общались несколько месяцев. Никола все еще обижен, что почти все из его компании пошли в Совет. Каждый мог открыть свое дело. Или что угодно. Не важно. А в итоге Крам остался один. Он поддерживал отношения только с Герой, потому что их связывало нечто большее, чем просто дружба, - Ну, как в Совете? – он непроизвольно спрашивает об этом, но под воздействием алкоголя это простительно, - Доволен тем, куда пошел? – Никола начал злиться, но пока молчал. Еще капля алкоголя и он может потерять контроль, - Ладно, не отвечай, не важно, - легка успокаивается он, - рад, если у тебя все хорошо, - по нему видно, что у родственника все в порядке. Впрочем, у него тоже все хорошо, - Выпьем за встречу, что ли, - несмело предлагает он и заносит над собой бокал. В нем борются желание ударить кузену промеж глаз и держаться достойно, словно ничего не случилось. Никола еще в школе говорил, что Совет – это глупость. Но его никто не слушал, - Твое здоровье, - Крам улыбается.

Отредактировано Nikola Krum (2020-02-24 01:08:34)

Было так непривычно видеть Волфганга. Сложно судить о том, изменился ли он, но, наверное, он уже не такой, как прежде. Крам, хоть и был выпивший, был осторожен. Пес был его другом на протяжении многих лет, но выбор будущей профессии болгарин рассматривал, как предательство. Они много раз ругались, спорили, но на решение друга он не смог повлиять. Весь его близкий круг общения ушел работать в совет, а он, надувшись, словно ребенок, не мог перестать говорить им, что они не правы. В какой-то момент стало проще не общаться с ними. Никола, наверное, поддерживал связь только с Манолис. И то он был жутко на нее зол. Спасала только постель. С другими такого не провернуть. Но никто не искал друг с другом встречи, и этого было достаточно. Никола прекрасно себя чувствовал, общаясь только с командой. Да, было внутри какой-то чувство, что не отпускало болгарина, но сложный характер позволил сосредоточиться на себе и своей карьере. Крам убеждал себя, что ему плевать на то, что делают остальные. И ему довольно легко было забивать на любые упоминания друзей. Но, Мерлин, перед ним Пес собственной персоной и уходить от разговора он не планирует. Вольфганг ему как семья и, может, стоит немного пересмотреть свои взгляды? Он гордый, но это тот момент, когда можно переступить через себя.
- Я не думал, что ты следишь за нашими играми, - Крам выпивает из стакана. Ракия, как всегда, великолепна. Благо, почти во всех барах мира начинают держать пару бутылочек ракии, которые команда с радостью осушит и потребует добавки, - Приятно, Пес, - улыбается болгарин. Почему-то он знал, что друзья его не забывают, но сам позволял себе не думать о них. Но рано извиняться за такое поведение, - И твое, - он выпивает быстро, залпом, и совершенно не морщится. Ко вкусу этого алкоголя он привык слишком давно. А вот ничего другого он для себя не нашел, все было не по вкусу. Пес тоже держится достойно. Они еще во времена Дурмстранга научились пить и никто из них не растерял хватку. Никола нравился этот талант кузена. Сложно даже посчитать, сколько они выпили за время своего обучения. Особенно на последних курсах. Иногда, кажется, им напрочь сносило башню, и они не могли остановиться. Но чем-то слишком серьезным это никогда не заканчивалось. Даже, если они во что-то влипали, им всегда удавалось выйти сухими из воды. Это талант, не меньше. Или просто удача. Но кому может везти так часто? Но они все скидывали на везение и шутили. Сейчас эти беззаботные времена пошли. Крам – успешный игрок в квиддич. А Вольфганг… Никола даже не помнил, что друг делает в Совете.
- Сербия – достаточно специфичное место для встречи, - хмыкает Никола. На самом деле, он рад видеть кузена, и это сложно не демонстрировать, но открываться перед ним и снова доверять – слишком тяжело, - но мы должны были когда-то встретиться, - Никола прекрасно понимает, что это все случайность. И его ни за что в этом не переубедить. Оба они слишком гордые, чтобы искать друг друга. Тем более, вряд ли Вольфу нужно было бы это, учитывая, как в последний раз они поговорили. Кажется, тогда Крам вспомнил все самые унизительные оскорбления, которые только знал, - Как семья? – абсолютно глупый вопрос, но спросить ничего умнее он не мог. Изрядно выпил, да и не хотелось раздумывать по миллиону минут над следующей фразой. Между ними всегда все было легко и непринужденно, - Надеюсь, все в порядке, - семья Пса была и его семьей. И хоть Фрейя его не сильно любила, он готов был помочь ей, если что-то случится. Она это, может и не знала, но это совсем не обязательно. В последние несколько минут, к слову, Крам не мог перестать думать о том, помог ли он Волфгангу. Тот его предал, пошел работать в систему. Но, может, стоит обо всем этом забыть? Никола же не глупец. Должен понимать, что иногда нужно делать те шаги, которые тебе совсем не по душе.
- Дайте еще по одной! – громко командует Никола, - мне ракию, а моему кузену… эээ, понятия не имею, что ты там пьешь, но налейте ему тоже самое! – На пару мгновений Крам почувствовал себя в школе, вспомнил те легкие и беззаботные времена. Тогда было хорошо, но болгарин и сейчас не жаловался. Да, иногда было немного одиноко. Но это лишь первое время. Крам справляется с этой проблемой и, что стоит подчеркнуть, достаточно удачно, - Пес, выпивка, - он пьян, но не слишком, но в голове отметил для себя, что если Пес откажется с ним пить, то им точно не о чем разговаривать,  - Я знаю, что я был эгоистичным козлом, но ты мой брат. Такой же, как Валко, разрази меня молния, - морщится Крам от того, что ему приходится говорить. На завтра он об этом пожалеет, определенно, - Но ты моя гребанная семья и я хочу выпить за это. Я до сих пор ненавижу тебя за то, что ты пошел в этот треклятый Совет. Но если ты перейдешь мне дорогу – я тебя не прощу, - только Крамы умели изящно угрожать и приносить извинения одновременно. Но Вольф к этому привык, такое не в первый раз. Не со стороны Никола, конечно же, они никогда не ругались так сильно до момента на последнем курсе, когда настало время выбрать, куда ты пойдешь.

Вот что, а извиняться никто в семействе Крамов не умел, от слова совсем. Вот и сейчас Крам вплел угрозы в свой разговор с кузеном. Но Пес привык к такому, его уже ничем не удивишь. Болгарину не хотелось так себя вести, но старые обиды и алкоголь сделали свое дело. Ему сложно вот так вот сидеть и общаться с Вольфом, он не знает, о чем говорить. Нужно как-то время, чтобы принять позицию кузена. В школе он того не сделал, разорвав все связи, но сейчас это глупо. Они одна семья и не стоит отказываться от тех, кто ради тебя готов пойти на многое. Крам говорил о себе, он бы сделал для Вольфганга все, если бы только потребовалось, но не сейчас, когда раны немного вскрылись. Никола до сих пор считал, что почти все из его компании сделали неправильный выбор, но свою позицию он четко обозначил и дал понять, что не одобряет работу в Совете. Никто его не послушал. Мортен? Ну, он и так никуда не собирался, он всегда только и делал, что брынчал на лютне, а иногда и на других инструментах. Но, может быть, прошло достаточно времени и стоит обо всем забыть? Пока Крам к этому не готов. Нужно выпить еще не одну бутылку ракии, чтобы он почувствовал, что может снова верить Фрейру. Доверять он не перестал, но это немного другое.
- Слишком любишь читать газеты, Пес, - усмехается Крам. Он никогда не заходил дальше первой полосы. И то потому, что там было что-то про квиддич. Ладно, он еще читал статьи, где фигурировал сам, напрямую или косвенно. Никола не сильно волновала обстановка в мире, - Все самое важное я обычно узнаю не тренировках. Ни одного дня не проходило без того, чтобы остальные ребята из команды ничего не обсуждали, - болгарин обычно не слишком сильно принимал в этом участие. Ему и так было неплохо. Но не слышать того, что обсуждают у тебя прямо над ухом, было сложно. Конечно, иногда информация доходила ему совсем искаженной, но из-за этого пока не было ни одной проблемы, - Ладно, мне, в любом случае, приятно, - на самом деле, Крам не знал, как к этому относиться и что еще можно ответить, - ты же знаешь, - морщится Никола, - Квиддич, квиддич, квиддич и ничего больше, - нет, его все устраивало. Игра была его страстью, и он ни за что ее не променяет ни на что другое, - мне даже рассказать нечего. Ну, кроме того, что я больше никого не видел за это время, кроме Мортена и Геры, - можно было бы добавить, что этого было достаточно, но он промолчал. Не потому, что не хотел обидеть Вольфа или что-то в этом роде. Когда такое было?
- Ну, я даже не могу привести тебе пример, - без эмоций отвечает болгарин, - просто так, на будущее, - хотя он и так прекрасно знает, что тот бы никогда не навредил ему. Как и Крам, в свою очередь, - Уверен, тебя часто приходится делать по работе то, что тебе не нравится - потому что это обязанность. Не будешь этого делать? - не продвинешься дальше. Но все равно пока Пес вряд ли имеет доступ к чему-то серьезному, пока проходит стажировку, - У меня такого нет, - Крам словно хвастается. В Джарви ему удавалось играть так, как захочется. Если тренер и пытался поставить его на место, то это ни к чему не приводило. Крам достает им победу. Какая разница, как? Но стоит заметить, что Никола никогда не был командным игроком. Всегда делал, как ему кажется правильным, а если чье-то мнение не совпадало с тем, что он думает, то это его проблемы. И так было всегда, - Свобода слишком сладка, пес, не забывай об этом, - сейчас все выглядело так, словно Вольганг приковал себя цепями к зданию Совета. По крайней мере, для Никола работа кузена представлялась именно так. Шаг влево, шаг вправо – у него нет возможности так сделать. А если Пес и занимается своими делами, то наверняка рискует. У каждого есть скелеты в шкафу, и раньше они этим делились.
- Твое здоровье, - Крам понимал, что этим не ограничится, - еще, - просит он у бармена. Их стаканы быстро наполняются, но Никола не торопится выпивать, - Общаешься с Олсеном? – глупый вопрос, они ведь вместе работают. Это только у болгарина была претензии, - И Герой, - он бы мог спросить у нее, но зачем? Их школьные друзья были последней темой, которую они вместе обсуждали. Хотя, кажется, до этого так ни разу и не дошло, - Давай, выпей со мной еще, мы так давно не виделись, - придвигает стакан кузену. Времени прошло не мало. Полтора года. Жизнь обоих изменилась, но, видимо, так надо было, - Как сестра? Такая же стерва? – она не сильно любила Крама, но и он не испытывал к ней нежных чувств. Бывает, благо, Вольф старался не принимать ничью сторону, чтобы избежать еще больших конфликтов, - Не поверишь, я даже по ней соскучился, - он врал, и Волфганг прекрасно это знал, - Надеюсь, что мы больше никогда не встретимся, - Их отношения всегда были достаточно странными, но продолжения Никола не хотелось. Семья, что поделать? – я и про тебя так думал, - после выпуска из Дурмстранга он так и сказал. Бьерну и Фрейру прямо в лицо. Болгарина тошнило от того, кем хотят стать его друзья. Частью системы, - Но сейчас плевать, честно, - пожимает плечами Крам и залпом выпивает еще одну порцию ракии, пальцами показывая, чтобы налили еще. И Пес будет пить, у него нет выбора.

С Вольфгангом всегда было легко. Ему не нужно было объяснять, почему ты сделал так, а не так, почему сделал такой выбор. Они понимали друг друга и никогда Крам не оправдывался. Вольф тоже этого не делал. И все было отлично. Никола, честно, не хватало этого. Пес прав, назвал его команду сплетниками, но они интересовались тем, что происходило в мире, а ему было как-то плевать. Пока его напрямую ничего не касалось, он даже думать не хотел. Ну и что, что в Америке? Какая разница, что в Британии? Что его сейчас волнует, так это то, как выигрывать как можно больше матчей. И, трудно признаться, но восстановить отношения со школьными друзьями – тоже было в приоритете. Крам вряд ли бы сам сделал первый шаг на встречу Фрейру. Но раз судьба столкнула их лбами, то смысл сопротивляться? Крам не совсем идиот, чтобы вычеркивать из своей жизни всех друзей и знакомых. Даже такому одиночке, как он, нужны друзья. Волфганг был с ним с детства и поэтому стоит забыть свои глупые обиды. И проще всего в этой ситуации сделать вид, словно ничего не было. Пес не из тех, кто будет тыкать Краму в то, каким он был мудаком. Все через такое проходят, не стоит забывать. У него это затянулось, но все можно оставить в прошлом и забыть это время, что они не разговаривали друг с другом. Он извинился в своей манере. Если Фрейр понял – отлично. Если нет… Не важно.
- Они обсуждают что хотят, мне проще не участвовать в их диалогах, - кивает Крам в сторону, где сидела его команда. Они кидали на него многозначительные взгляд, словно ждут, когда он вернется. Но попозже, сейчас лучше поговорить с кузеном. Узнать, что все в порядке, понять, что в следующий раз они увидятся совсем скоро. Например, завтра утром, потому что сейчас напьются в хлам, что заснут где-то в одном месте. Не мудрено, что здесь же под барной стойкой, но у Крама пока не было такого опыта, - ай, Пес, ты как всегда, - отмахивается Никола с улыбкой, - Мне повезло, что я сразу нашел дело всей своей жизни. Надеюсь, что ты тоже. И не сожалеешь о том, что пошел в Совет, - Да, это был упрек, но Вольф не глуп, все поймет. И за ним не было замечено агрессивного поведения после выпитого, как это бывает, например, у Крама, - Хоть иногда мне хочется убить каждого из них, - Никола кидает краткий взгляд на свою команду, - но они самые лучшие игроки Болгарии, - никто их игроков такого в свой адрес, конечно же, не слышал. Он никогда никого не хвалил. Впрочем, он и не тренер для такого. Его тоже, к слову, не так часто хвалили, но в случае Крама, в этом просто не было необходимости, - Я хоть и играю, чаще всего, сам за себя, они отлично прикрывают спину. Я никогда не боюсь, что мне прилетит бладжером в голове, потому что никто из наших этого не допустит, - никогда он ни в ком из них не сомневался.
- К слову, я вообще редко когда вижу снич. Квоффл и ворота – единственное, на что я обращаю внимание. А если появляется кто-то из тех, кого я не жду, то я быстро от них избавляюсь, - у Крама был достаточно жесткий стиль игры, это все знали, - Тебе правда это интересно? Усмехается болгарин? Ты никогда не проявлял интерес к квиддичу, - почти все в их компании увлекались чем угодно, только не полетами. Гера была исключением, но вряд ли игру в школьной команде можно было назвать какой-то особенной страстью. Их мало что объединяло, в компании. Правда. Все совершенно разные и драккл знает, как они все подружились. Ладно, Вольф и Никола знали друг друга с самого детства. А остальные? Хорошо болгарин помнил только историю знакомства с Ванке. На мгновение болгарин даже задумался, все это время после школы, когда он просил Крама о помощи, он обращался только к нему или ко всем? Если ко всем, то кто из них был первым? Не особо важно, но это может ударить по сомнению Никола. Казалось, что Ванке был одним из тех, кто разделил его позицию. Но так ли это? Сейчас не стоит об этом думать, потому что ему никто не запрещал общаться с остальными. Крам сделал свой выбор, Мортен тоже сам вправе за себя решать. Даже если это не нравится болгарину.
- Пес, да ты все верно говоришь, но я не про то. Совет помыкает всеми, кто там работает. А не согласен делать то, что выгодно им – вылетаешь оттуда. Все достаточно просто. Если ты не слишком хорош, как в моем случае, - не будь Никола таким талантливым, его давно бы выперли из команды. Только вот никто этого не сделает, пока он приносит Болгарии столько побед, - ты ж понимаешь, что там тупик? Ну, вот куда ты двигаешься дальше? Будешь идти вверх по карьерной лестнице, под тобой будут неопытные бесячие маги, которых ты должен будешь обучить. И так год за годом, - закатывает глаза Никола, снова выпивая. Ему уже не нужно просить обновлять стаканы, бармен делает все сам, - я просто не хочу, чтобы моя родня и друзья подчинялись кому-то. Лучше работать на себя, чем на Совет, Пес, - и снова он завел эту шарманку. Кажется, пора завязывать, потому что Крам понимал, если они снова начнут спорить на этот счет, то он точно вмажет Фрейру. Просто для того, чтобы мозги стали на место. Болгарин считал, что кузен принял решение в состоянии аффекта, не меньше. Или его заставили. Отец. Это был самый вероятный вариант из всех, - Я люблю свободу, брат и никогда от нее не откажусь, - но Вольф был прав, он любил только свою свободу. Жаль, но он вряд ли когда-то изменится.
- Уверен в этом, - смеется Крам. Женщины, окружающие Фрейра, как одна, ненавидели Крама. И ведь нельзя сказать, что это потому, что он сподвигал кузена на всякие безумства. Они вместе вляпывались во всякое дерьмо и никто из них не был виноват больше другого, - упаси Мерлин, я рад, что не вижу их и знаю, что они вряд ли обо мне вспоминают, - С Бернис, может быть, все было бы проще, но Никола почему-то казалось, что она ревнует Вольфганга. Ему так казалось. А что там правда на самом? Сейчас явно не до того. Крам не лез в чужие любовные дела. Даже близких, - Не знаю, почему обе меня так не любят, но я надеюсь, что не потому, что были тайно в меня влюблены в школе, - шутит Крам. Это все, конечно, вряд ли, но это не мешает Никола думать, что все так и было. Это льстит ему. Конечно же, болгарин любил внимание к своей персоне. Любил, когда его боготворили, когда им восхищались. Если так подумать, то он нарцисс не меньше Ванке, просто рядом с Мортеном все блекнут, - И что, как Олсен? – про Геру, если честно, было понятно. У них было мало общего. Это Крам притащил девушку в компанию, и он всегда нес за нее ответственность. Хотя она не так часто принимала участие в том, чем занимались мальчишки.
- Мы давно не виделись, нам есть о чем поговорить и под алкоголь это делать лучше всего, - кивает Никола, снова подсовывая кузену стакан, - Без выпивки было бы слишком скучно, - они все равно умудрялись спорить. Ерунда и он уже все успел забыть, но все равно просто поговорить и во всем разобраться они не могли, - Это хорошо, что здесь никого нет. Если бы я встретил тебя вместе с Олсеном, я бы разозлился. Я на него и сейчас злюсь, - по тому, что говорил Никола, было понятно, что он понемногу начинает пьянеть. Даже язык немного заплетался. Но останавливаться он не собирался, - Твое здоровье, Пес, - заносит над головой стакан, чтобы стукнуть его о другой так сильно, что он чуть не разбился.

Они с Фрейром обсуждали совершенно обычные вещи. Никаких заговоров, речей про то, как они кого-то ненавидят. Неужели оба так сильно повзрослели за тот небольшой промежуток, когда они не виделись? Звучит не слишком правдоподобно, но так оно и есть. Крам чувствовал, что многое изменилось после школы. Не нужно было думать о домашних заданиях, которые всегда было лениво делать, не нужно думать о том, что ты должен находиться в замке большую часть времени. Да даже если взять в расчет территорию. Это все не то. А сейчас можно на самом деле ощутить свободу такой, какая она есть. Крам готов продать душу, чтобы это никогда не заканчивалось. Никола не был тем, кто соблюдает правила, но и иногда ему приходилось это делать. Если бы он продолжал играть в квиддич так, как любил это делать в Дурмстранге, то его бы давно поперли из команды, потому что там все намного более строго. Да, никто ничего не может сделать с его стилем игры, но болгарину дали четко понять, что если он будет нарушать правила, то с ним распрощаются. Да, в школе этого не было. Ты только делал вид, что все выполняешь, что правила Дурмстранга превыше всего, а по факту плевал на все и при каждой удобной возможности. Неужели он скучает по школьным временам, когда все только закончилось? Совсем немного.
- Угрозами? - Не сдерживает смешок Никола, - если ты про тех щуплых парней, с которыми мы учились, то я не думаю, что они знают, что такое угрозы, - с Фрейром работало несколько человек, которых им пришлось лицезреть целых десять лет. И они были так себе маги. Да и как личности, тоже, противные, не обладающие никакими особыми талантами, слабые. Он всегда удивлялся, как они додумались идти в Совет. Крам бы попал на любую должность, предполагающий использование силы и магии. Только вот ему это никогда не было ему интересно, - я представил, как тебя хватают за шиворот, вот так, - Никола некрепко берет кузена за одежду, немного оттягивая ее вверх, - И что еще трясут и начинают говорить, что убьют тебя, если ты сейчас же все не выслушаешь, - Бармен уже хотел подбежать и разобраться в конфликте, что заставило Крама отпустить Вольфа и расхохотаться, - Да чтобы я пытался выбить дурь из этого Пса? Все бесполезно, он всегда будет при своем мнении, - он хлопает по плечу Фрейра, - Не волнуйся, если я кому-то захочу начистить морду, то выйду на улицу, - там всегда было больше шансов развернуться. Тем более, нет желания разносить здесь в пух и прах. Да и превращать лицо кузена в Месиво тоже не хотелось. Зачем? Кажется, они уже все между собой решили.
- Хорошо, что не жалеешь, иначе бы я убил тебя на месте, - в шутку угрожает болгарин. Было бы неприятно, если бы тот факт, что Фрейр выбрал работу, а не их дружбу, привел к тому, что Вольф разочаровался бы в аврорате. В глубине души Крам был бы этому рад, но лучше не говорить об этом кузену. Он и так знает его характер и наверняка догадался, о чем тот думает, но вполне можно обойтись без того, чтобы обсуждать какие-то вещи. Никола злился, злился сильно. Понадобилось время и разговор, чтобы отпустить это все. Он пытается влезть в шкуру Пса, понять, почему все так произошло и сколько бы они еще не разговаривали, если бы не эта случайная встреча. Они молоды, амбициозны, и думают, что достигнут всего. Крам такой, Фрейр не меньше стремится к достижению цели. Просто в один момент так произошло, что цели у них стали разные. Промежуточные, не конечные. И это стало семенем раздора. Оно проросло, причем неплохо так. Но Никола затоптал проросток и сжег землю, чтобы этого больше не повторилось. Да, он переступил через свою гордость из-за семьи. Хотелось бы верить, что будет такая ситуация, когда Вольф сможет сделать тоже самое для кузена, - Тебе никогда не прилетит от семьи, Пес. Ты знаешь, кому стоит доверять, а с кем нужно быть осторожным. Ты веришь всем в аврорате? – негромко интересуется Крам, чтобы понять, как там обстоят дела.
- Ага, прекрасно помню, ее любят обсудить в команде. Кому-то она даже пришлась по вкусу, - широко улыбается болгарин, - Сколько мне не доводилось про нее слышать, всегда казалось, что она убивает своих мужей. Что там случилось с последним? Его отравили? Даже не спрашивай, откуда я в курсе, лучше бы я всего этого не знал, - отмахивается маг. Он не любил захламлять голову такой информацией, - И что она от вас хочет? – Крам понятия не имел, с какими вопросами она может обращаться в Совет и, как он понял, конкретно в аврорат, но сдержаться от следующей шутки было немного сложно, - Не думаешь, что она на тебя запала и хочет, чтобы ты стал ее мужем? – Фрейр убьет его за такое, но было трудно сдержаться. Никола прикрыл лицо рукой, чтобы не было видно, как он раскраснел от смеха и крепкого алкоголя, - Учитывая, что я знаю эти команды, то хочу тебя немного обрадовать – Молнии вряд ли проиграют Упырям. Только если у них в команде кто-то сдохнет. Я видел, как они играют и знаю, что Упыри намного слабее. У них только загонщики крепкие ребята, а еще очень точные. А у Молнии достаточно ровный состав, где сложно выделить слабое звено, с которым нужно работать во время матча, - вряд ли это все интересно Фрейру, но придется немного послушать. Чтобы понимать, почему ему повезет, - Так что расслабься. А я, кстати, знаю слабое место Молний, - хитро улыбается Никола. Он не раз использовал один прием. Если постараться, то и остальные догадаются, только вот ни у кого пока не вышло. Идиоты.
- Это у тебя все в голове так просто звучит, а на самом деле, намного сложнее. Сам говоришь, твоя фамилия. Хольцеры, как раз, имеют много влияния. И лучше работать на отца, учитывая, что он тебе скоро все отдаст, чем «стоять в стороне» как ты говоришь. Поддерживать порядок, следить за соблюдением закона… Да кому это нужно. Мы живем там, где на вершине всего стоит темнота. Странно, если ты не занимаешься на стороне чем-то запретным. Сам знаешь, что на тебя будут смотреть, как на идиота, который сделал самую глупую ошибку в своей жизни, - Пес все это прекрасно знал. Но почему-то в итоге решил придерживаться другой позиции. Что ж, это полностью его право, - Иногда это делают так, что ты совершенно не понимаешь, брат, - пока только Манолис удавалось изредка влиять на поступки и решения Крама. Причем он осознавал это далеко не сразу. И не сказать, что то, что он делал, было в корне неверно, но сам факт, что не он дошел до этого, раздражал. Он не любил, когда им помыкали, только вот это сложно сразу заметить. А потом признаться даже самому себе, - Не думай, что я хочу тебя принизить или что-то в этом роде. Просто по себе знаю, что иногда сложно увидеть то, что происходит у тебя перед носом, - пожимает плечами болгарин, у которого щеки пылали от выпитого, но останавливаться он не собирался.
- Я понимаю, что рано или поздно мне или братьям придется заниматься золотодобычей. Я сразу сказал, мол, делайте, что хотите, но я не собираюсь в это ввязываться. Милош и Валко тоже против. Почему наши родители занимаются каким-то дерьмом, с которым не хочется связываться? – Шутит Крам. Работа отца приносила основной доход в семью, но это не значило, что Никола придется этим заниматься когда-то в будущем. Да и отец был достаточно здоров и борд, чтобы тащить все на себе на пару с родным братом. А Никола, пока позволяет возраст, будет посвящать свою жизнь квиддичу. Ему больше ничего не нужно, - Пусть отдаст все Фрейе, делов-то. – предлагает решение болгарин, - Она там всех будет держать в ежовых рукавицах, я даже боюсь представить, насколько продуктивность увеличится, как она возложит на себя ответственность по управлению, - Лучше пусть сестра Пса занимается каким-то унылым дерьмом, которое все равно намного лучше, чем аврорат. Никола мог сказать об этом миллион раз, вот только Фрейр все равно оттуда не свалит, - Иногда ты такой зануда, - морщится Крам, реагируя на то, что Вольф ему прямым текстом сказал, что тот ничего не решает, - Лучше бы выпил еще, а не разглагольствовал тут, - это все было немного неприятно, но Крам решил, что лучше все обернуть в шутку. Иначе ничем хорошим беседа между кузенами не закончится.
- Ты в этом уверен? – Никола прекрасно знает, что Пес уверен, и что Бернис и Фрейя его на самом деле ненавидят, но это позволило ему услышать  смех и понять, что все в порядке.  Фрейр больше не злился, как и он сам. Все осталось позади, слава Мерлину. Крам не хочу, чтобы еще хоть раз между ними произошли такие разногласия, но в первую очередь нужно следить за собой, а после за другими. Пес достойно перенес их ссору и не пытался оскорбить Никола, в то время, как он плевался во всех ядом. Пора и ему сделать взрослый выбор и поступить верно, - Ага, я прекрасно понимаю, что он злится. Но я не пойду навстречу, - качает головой болгарин, - ни за что, - он стучит кулаком по стойке, что снова заставило бармена напрячься. Это уже начинало раздражать, к слову, - Не знаю, может быть, я с ним и поговорю, - не слишком уверенно и без энтузиазма говорит Крам, уставившись на свой стакан. Волфганг был прав. Ему стоило бы поговорить. Ведь в том, что они столько не общаются, есть и его вина. Только вслух он этого не скажет. Ни за что. Слишком уж гордый, - Знаешь, для меня это было как предательство, когда вы все, как один, пошли в Совет.
Это звучало достаточно по-детски, но разве он мог сказать просто «хорошо» и сделать вид, что все в порядке и ничего не произошло? Это не в его стиле. Все решили, что работа важнее дружбы. И их компания разделилась. Манолис стала исключением, но стоило бы и ее послать куда подальше за то, где она работает. Вот только он не смог, потому что молод и проще думать членом, а не головой. Что уж там, он и так до сих пор мыслит подобным образом, - Пес, я рад, что ты здесь. И мне чертовски не хватает всех, кто был с нами на протяжении десяти лет. Хмурого Олсена, высокомерной Манолис, Ванке, которого невозможно заткнуть, Валко, который слишком занят своими делами. Мы разделились, а этого нельзя делать, - залпом выпивает Крам. Кажется, его хватит еще на несколько раундов, а после можно спать, - Неужели все потеряно? – ему смешно, потому что странно осознавать, что вместе их удерживали лишь стены крепости.

Пес изменился. Пока Крам не мог полностью для себя осознать, в какую сторону. Какая-то часть кузена сейчас жутко бесила, но снова идти к тому, на чем они закончили, Никола не хотелось. Он не примет работу Вольфа, но лучше об этом молчать. Не потому, что ему стыдно, а потому, что проще закрыть на это глаза и снова общаться, как раньше. Печень Мортена не такая мощная, как у того же Вольфа. Это сложно, но лучше оставить все позади. Хоть раз болгарину нужно переступить через себя, а не вести себя, как эгоистичный урод. По сути, Никола думал только о себе, всегда, каждую минуту. Но в этой ситуации сложно оставаться самим собой, если спустя десятки лет ты не хочешь оказаться никому ненужным стариком, которого обходят стороной даже те, с кем ты знаком всю жизнь. Никола слишком любил внимание. Даже если оно было негативным. Все равно он знал, чего на самом деле стоит. А эти ссоры с друзьями лишают его всего этого. Лучше совсем немного наступить себе на горло, только никому это не демонстрировать, чтобы никто ни на секунду не задумался о том, что он слаб. Крам всегда был сильной личностью, но когда дело касалось того, что он может остаться никем, он готов был идти на попятную. И, вроде бы, этот шаг ему ничего не стоит, но слишком много мыслей, прежде чем закончить все и оставить в прошлом.
- Пф, Пес, говори о них, что хочешь, - усмехается Крам, - Они просто знакомые, не более, и я не буду переживать, если кто-то опорочит их честь, - болгарин не упомянул, что ему плевать, если только не команда в целом. Они сильны и непобедимы. Крам слишком близко принимал к сердцу, когда кто-то пытался принизить уровень игры любого из них. Вольф не глуп, но вряд ли до такого додумается, - Можешь хоть в драконьем навозе извалять их – я на защиту не встану, - наверное, кузен ожидал другой реакции, но, к сожалению, даже не смотря на то, что он в команде, Крам все равно был сам за себя. Ему важно было, чтобы в победной статье отметили именно его, а не кого-то другого. Чтобы на первой полосе была его фотография. Чтобы его отметили как того, кто вырвал зубами победу у противников. Все это было важно болгарину. Пес, если не знал о чем-то, то точно должен был догадываться, ведь он такой еще со времен школы, а не резко изменился за последнее время, как это произошло с кузеном, - Пес, я не пытаюсь их оскорбить, я хочу, чтобы ты был готов к тому, что тебя предадут. Я, может, не самый лучший друг, но я бы никогда не поднял на тебя руку и не подставил бы, - уверенно кивает Никола, твердо и четко выговаривая каждое слово.
- Какая драма? Я тебя знаю всю жизнь, в отличие от коллег, с которыми ты знаком всего ничего, - улыбается маг, - Хочешь доверять им? Да пожалуйста, просто потом, если тебя прикончат на каким-то задании – вернуть назад я тебя не смогу, - Вольф был слишком серьезным и ему уже давно нужно было бы расслабиться, судя по тому, сколько он выпил. Вот только кузен словно следил за каждым словом и искал возможность за что-то зацепиться. Крам сам такой же, так что ни в коем случае не осуждал Вольфа. Главное, не забыть через несколько стаканов, что они, все же, родня, и не набить ему рожу. Иногда Никола мог терять контроль, когда слишком сильно выпьет, но прямо сейчас он понимал, что все в порядке и его совсем не раздражает, что Фенриссон стал таким язвительным. Пока не раздражает. В принципе, нет ни единой причины им сейчас нормально общаться, учитывая, что Никола сам всех послал. Наверное, Вольф все правильно делал, на самом деле. Болгарин понимал это, но не мог перестать язвить. Это, все-таки, его сущность – быть лучшим. Даже лучше друзей, - Я не знаю этих людей. А хорошо ли знаешь их ты? – негромко говорит Крам, словно хочет оставить какую-то недосказанность после себя, - Я бы задумался, - маг говорит очевидное и Пес наверняка всех проверил от и до. Или?
- Понятно, значит, развлекаетесь в аврорате, как можете, - Крам почему-то думал, что такой ерундой никто из них не занимается. Оказалось, что, наоборот, они обязаны реагировать на подобные просьбы. Мда, ему точно повезло намного больше в карьере, которую он выбрал для себя, - Самый молодой, видишь, на кресле сидит. Любит женщин постарше, - На самом деле он был на три года старше Крама. Только выглядел как студент последних курсов, - У меня уши вянут, как только он начинает говорить. И ведь ему все раз десять в лоб твердили, что это не интересно, хах, - негромко хлопает Никола ладонью по столу, прежде чем выпит еще одну порцию, - Да я шучу, Пес, ты что, совсем серьезный стал в своем аврорате, - ухмыляется маг, - Да-да, я сам знаю ее с детства, можешь мне не рассказывать. Совсем чувство юмора потерял, я посмотрю! – Крам хлопает собутыльника по плечу, - В жизни каждого есть какая-то безумная старуха, которая все нервы выест до того, как подохнет. Надеюсь, тебе потом не придется лечить нервы, - он издевался над Вольфом. Слышать его удивленную или недовольную интонацию – дорогого стоит, - Но да, тебе ни за что не выпадет разбираться с ее очередной просьбой. Даю свою правую руку на отсечение. Эй! – подзывает он бармена, - Если Молнии проиграют Упырям, то он отрежет мне руку. Запомнил? – он говорил это громко, чтобы все слышали.
- Крам, хватит такими заявлениями раскидываться, не то я тебя трезветь отправлю, - говорит капитан команды, что заставляет болгарина отвернуться и засмеяться в кулак. Будучи не совсем трезвым, он с трудом сдерживал эмоции, - Короче, ты меня понял, не боись, - успокаивает кузена болгарин, - Дааааа, - протягивает болгарин, - квиддич тебя никогда не интересовал, - остается только пожать плечами. Если ему сейчас ничего не нравится, то и потом вряд ли проснется интерес. Хотя, всякое бывало, если так подумать, - Ну, если ты на самом деле придерживаешься такой позиции, - ему хотелось верить, что слова кузена – правда, - То, да, наверное, в аврорате нет ничего плохого. Но ты сам прекрасно знаешь, чем занимаются многие из нашего окружения. И, если кого-то загребут ваши с Бьерном коллеги, – продолжать не стоит. И да, это не угроза. Это все к тому, что если такое произойдет, то все может плохо закончится. Для всех, но в первую очередь для Фенриссона, - меня не за что садить. Разве что, за жестокое поведение на квиддичном поле, во время матча, но ты сам понимаешь, что смешно, если за такое можно оказаться за решеткой, - он получал предупреждения, его грозились отстранить, но это все мелочи. Он слишком хороший игрок, чтобы от него взяли и просто так избавились.
- Пес, ну ты меня прекрасно знаешь. Думаешь, я пойду к Олсену и скажу, что мне очень жаль, что он имеет право на выбор? Даже если принять во внимание тот факт, что мне стоило бы реагировать на ваше с ним решение не так агрессивно, я все равно не сделаю первый шаг, - упирается болгарин, - да, я не считаю себя виноватым, но вы не первый год общаетесь со мной и знаете меня слишком хорошо. Я разве не прав? – он знал, что ответ будет положительным. Никола всегда был таким, всех пытался подмять под себя, заставить действовать в его интересах. И глупо сейчас чему-то удивляться и пытаться переучить его, - Не знаю, Пес, я подумаю об этом, но только не сейчас. Сейчас нужно выпить, и побольше, - прикрывает глаза Никола. Настроение у него пропало. Потому что он понимал, что он виноват перед Олсеном, но осуждать этот вопрос совсем не хотелось, - Какой же ты иногда зануда, - кажется, Крам повторил это уже не раз за их разговор, но что поделать, если Пес на самом деле зануда, - Не знаю, все равно, соберемся ли мы все вместе, как раньше. С Бьерном я не разговариваю, Валко почти все время торчит в Лондоне, - это как минимум. А если покопаться, он уверен, можно найти еще миллион причин, почему все уже не будет так, как в школе.

Если Крама спросят, что было самым безумным из того, что они совершили во время школы, то болгарин затруднится ответить. Каждый день у них что-то происходило, что было достаточно трудно что-то выделить. Никола помнил все и был уверен, что ничего не стерлось из памяти Вольфа. Ох, они были совершенно неуправляемыми и это знали все. Только в большинстве случаев было трудно что-то сделать и им все сходило с рук. Да и если бы кто-то поймал их за руку, все равно бы никто не пошел против Хольцеров или Крамов. Все знали, что это себе дороже. Иногда Никола даже казалось, что некоторые преподаватели его побаиваются, словно он может сделать что-то такое… Например убить. Зачем? Он, конечно, любил показывать свою силу, но вроде бы никогда не перегибал палку. Да, было несколько случаев, но все происходило спонтанно. Все в их компании понимали, что действия происходили непреднамеренно. А если кто-то думал иначе, то это только их проблемы. Крам, конечно, немного чувствовал себя виноватым за пропажу того мелкого. Но прошло время, и он забыл. Редко, но тот день всплывал в памяти. Никола старался переключиться, потому что уже ничего не изменишь. Нечего убиваться по тому, что уже произошло. Никто не хотел обсуждать произошедшее, и глупо было бы поднимать эту тему.
- Нет, Пес, я сам за себя, - улыбается Никола, - Если я могу – я им помогу, но при первой же возможности я все равно переключить на квоффл и буду думать, как забить их больше, - улыбается маг, - Это все сложно, брат, - он не хочет вдаваться в подробности, потому что и так знает, что Вольфгангу это просто не интересно. Мало того, что об это можно догадаться, он еще и сказал об этом напрямую. Кажется, не один раз, - Меня волнует только победа, и плевать, каким образом я ее настигну, - улыбается болгарин, - Это их злит, но я понимаю, что могу пойти намного дальше, чем сейчас только возможно, - ему пророчили перспективную карьеру, но этого он и добивался, - В «Джарви» мне недостаточно, - не стоит уточнять, чего, Фенриссону все равно не важно, - Вот увидишь, совсем скоро я буду в сборной страны, - это было то, к чему он так сильно стремился, - Я тебе клянусь, - Крам выглядит выпившим и безумно довольным. Его глаза всегда горели, когда он думал о квиддиче, когда говорил, тем более, - Только вот я знаю, что на матчи тебя все равно не загнать. Ладно, будешь узнавать обо всем из баллад Ванке. Он только все приукрасит, - Его сейчас тут немного не хватало. Кажется, иногда лютня переставала раздражать. Но только на время.
- Я рад, если ты так думаешь, Пес, - он все равно не доверял аврорам, но, может быть, зря? Сейчас бросаться рассуждать на этот счет он не хочет. Они проспорят всю ночь и поругаются еще сильнее, - я не привык доверять окружающим и ты прекрасно это знаешь, - Никола пытался себя как-то оправдать, просто был таким, - Я бы задал тебе вопросов по работе, но ты вряд ли ответишь, - смешок, словно он не знает о том, что Вольф не может рассказать почти ни о чем, что касалось его работы. Он и настаивал, если честно, - Я тебе доверяю и верю, что ты выберешься из любого дерьма, в которое попадешь, Пес, но я всегда помогу тебе, если что случится, - Никола не уверен, что до сегодняшнего разговора он кинулся бы на помощь Фенриссону. Хотя нет, кинулся бы. Хоть он и сделал то, что пришлось ему не по душе, он все равно его брат, - Нужно перестать думать о том, что тебя могут прикончить. Все умрем рано или поздно, - это неизбежно, все знали. Крам не хотел бы дожит до того времени, когда он станет стариком, которого никто не узнает и не помнит. Если и помереть, то в тот момент, когда ты всего достиг и каждая собака тебя знает. Болгарин всегда стремился к успеху и если он его достигнет, что делать дальше?
- Я просто думаю, что нужно быть готовым ко всему, - Пес был прав, он слишком параноит, но со стороны виднее. Крам слишком эмоционален, чтобы замечать за собой такое. А ведь, чаще всего, все это так очевидно. Но только после того, как ему обо всем скажут вслух, - Ты знаешь, что у наших семей хватает врагов. И я не удивлюсь, если нам каждый день приходится общаться с тем, кто желает кому-то из нашей родни смерти. Но когда ты принадлежишь ты Холцер, Крам или что-то в этом духе, то жить в полной готовности для нас абсолютно нормально, - когда ты пьян, даже если немного, то разговоры так просто скачут между обсуждением какой-то ерунды и важных тем. Обычно Никола был не слишком громким в том, что касалось личных разговоров, но сейчас уровень громкости своего голоса он регулировал с трудом, - Вон посмотри на него, - сегодня бармен, кажется, козел отпущения, - наверняка думает, что выскочка и лучше бы я сдох, - смеется болгарин. Кажется, бармен побелел после такого, - Я о таком не думал… - кажется, он боялся подходить ближе, это заставляет Никола громко рассмеяться, - Да расслабься, я шучу, - по его тону слабо понятно, что он шутит, но рукой маг подозвал того, кто им весь вечер наливал и похлопал его по плечу, - Нет, ну я же не такой страшный и суровый, - Никола почти сразу после школы перестал бриться и выглядел, конечно, не на тридцать лет, но старше своего возраста. А еще крепкое телосложение сразу бросалось в глаза.
Никола сложно было делать вид, что Вольф не прав. Но, что уж скрывать, он на самом деле повел себя как ребенок. Но если тогда это еще хотя бы немного можно было оправдать, то сейчас – нет. Нужно брать ответственность за то, что ты делал, - может ты и прав, - стоило бы убрать «может», но то, что он допускает возможность того, что он неправильно поступил – дорогого стоит. Пес знает это, как никто другой, - Я, может, - он снова употребляет это слово, - переборщил, - Хотя он прекрасно знает, что перешел все границы. И на какое-то время забыл, что такое адекватность. Хотя, иногда он вспоминал. Достаточно редко, - Черт, Вольф, все просто должно было быть иначе. И если вы приняли это все спокойно, адаптировались, то я не смог. И не уверен, что смогу, - почему-то со стороны это напоминало своеобразный крик о помощи, - не знаю, а может это все и к лучшему? Мерлин его разберет, - Никола в смятении, он пытается как-то выкарабкаться из этой ситуации, но понимает, что ничего сам не хочет решать. С Фенриссоном все разрешилось само по себе, а с Олсеном уже нужно думать. Когда два упертых донельзя мага, кому-то стоит прогнуться. И Крам не хочет быть тем, кто уступит. С другой стороны, ничего бы не было, если бы не он.
- Не живу, конечно, но да, я там провожу много времени, - Крам никогда не задумывался, сколько часов в день он летает, но даже после тренировок он никогда не против облететь владения семьи, - Если ты хочешь услышать, что во всем есть и моя вина, то я не готов такое сказать, - Олсен не предпринимал каких-либо попыток, почему он должен что-то делать? – Твое здоровье, - в этот раз Крам не дожидается кузена и опрокидывает стакан. Сейчас он даже не морщился, а обычно его пробирало до самых кончиков пальцев, - Посмотрим, что будет дальше, не хочу об этом говорить, - болгарин понимает, что его настроение резко падает вниз, когда Фенриссон, хоть и не специально, он уверен, начинает говорить, что Крам сам во всем виноват. Даже если и так, он сегодня победитель и не хочет слышать о том, что что-то сделал не так, - Налей еще, - лучше еще раз выпить, чтобы избежать этого чертового разговора, - тем более, здесь никого из тех, кого мы обсуждаем. И это, может к лучшему, - Никола берет стакан, но не торопится пить. Вертит содержимое, наблюдая за тем, как капли не успевают стечь вниз, пока поток снова их не настигнет, - Пес, мы все изменились. Может быть, я стал большим говнюком, - Крам не готов был это отрицать. Но это и глупо.