Вечера в гостях у других чистокровных семей должны были быть любимым развлечением миссис Малфой, однако таковыми не являлись. Необходимость вымученно улыбаться, смеяться над несмешными шутками и быть любезной с далеко не всегда приятными людьми невероятно выматывала, поэтому Нарцисса считала выходы в свет своей работой. Очень тяжёлой и невыносимо нудной работой.
Впрочем, не все вечера были одинаковыми. Были чопорные праздники семейства Блэк, омрачённые дополнительно попытками не ударить в грязь лицом перед матерью. Были приёмы Малфоев, где Нарцисса строила из себя хозяйку, в то время как всё за неё делали домовики и слуги. На фоне этих двух остальные вполне можно было назвать терпимыми, а ужины у Розье – даже приятными, насколько такие ужины могли быть приятными. По крайней мере, здесь хозяева лучше прочих знали характер Нарциссы и не удивлялись, если она вдруг пропадала из виду.
Иногда ей нужно было побыть одной, и тогда она ненадолго удалялась из главной залы в коридоры и галереи поблизости. В последнее время это удавалось редко – Люциус любил быть в центре внимания, а молодым супругам следовало держаться поблизости и выглядеть счастливыми. Однако сегодня Нарцисса была одна: дражайший муж сослался на занятость в министерстве и не пришёл. А значит, она могла ненадолго сбежать.
Поместье Розье (как и многих других чистокровных семей) Нарцисса знала едва ли не как родной дом. Она с детства прохаживалась по этим коридорам, попивала чай в этих гостиных. Вот и сейчас она чувствовала себя совершенно комфортно, прогуливаясь меж портретов каких-то своих предков с бокалом вина в руке. А когда бокал опустел, ничуть не сомневаясь, направилась в сторону винного погреба – возвращаться к оставшимся наверху пока не хотелось. Тем более, что вино там как раз заканчивалось, и в случае вопросов всегда можно соврать, что она уходила, чтобы пополнить запасы.
Напевая себе под нос, Нарцисса направилась дальше. На лестнице пение из-за эха стало звучать зловеще, поэтому она быстро умолкла. Некоторое время тишину нарушали только гулкие звуки её шагов, но вот откуда-то снизу послышался шум. Нарцисса замерла – кажется, её кто-то опередил, и надуманная причина уйти теперь не годилась. Долю секунды она стояла там, в полумраке, размышляя, не стоит ли вернуться, однако это показалось ей глупым – сбежать от какого-то незнакомца с парой бутылок в руках. Так что она сделала ещё один шаг, и ещё, пока вдруг не услышала неожиданно громкое:
– Уолден, ты что?
Голос звучал испугано, имя – знакомо. Нарцисса знала только одного Уолдена в своём окружении, и готова была поклясться, что сегодня его на приёме не было. А значит, кто-то явно пытался скрыть происходящее в погребе. Дело принимало интересный оборот.
По-хорошему, в этот самый момент ей следовало развернуться и уйти. Это было разумно, безопасно и благопристойно, наилучшим из возможных вариантов. Так бы поступила Нарцисса Малфой, но Нарцисса Блэк – мелкая хитрюга со Слизерина, ждавшая возвращения в школу, чтобы не оглядываться на родню и жить в своё удовольствие – она бы поступила иначе. И так случилось, что в тот день она была Блэк.
Так что Нарцисса осторожно прокралась ниже и подошла к самой двери, чуть ли не прижавшись к ней ухом. Она с трудом, но всё-таки расслышала каждое слово – и каждое слово запутывало её ещё больше. Воробьи, доставка, упыри, министерство... «Что за чёрт?» – Нарцисса чувствовала, что услышала что-то важное и изнывала из-за собственного непонимания. Ей следовало внимательнее слушать Люциуса, когда он объяснял, кто есть кто в министерстве.
Звук удара заставил её отступить. Вдруг подумалось, что станет с ней, если Макнейр заметит её сейчас. Ударить девушку, принадлежавшую одновременно к семьям Малфоев и Блэков, он навряд ли решится, однако у этого человека точно доставало власти, чтобы испортить ей жизнь. А значит, стоило действовать на опережение, и как можно скорее выяснить, поможет ли услышанное как-то обезопасить себя, если Макнейр каким-то чудом догадается.
Нарцисса метнулась вверх по лестнице. Она не собиралась становиться свидетельницей избиения – услышанного и так было достаточно. Нужно было только разобраться в этом министерском коде, и помочь в этом мог только один из сотрудников ведомства. Но кто?
Она вошла в людную залу и постаралась успокоиться. Никто не должен был разглядеть её волнения. Нарцисса вдохнула поглубже и огляделась по сторонам. Взгляд её скользил по лицам высокопоставленных мужчин, но всё это было не то. Ей нужен был кто-то свой, кто-то знакомый, кто-то одного с ней уровня, просто чуть более сведущий...
И тут она увидела Эвана. Он работал в министерстве и наверняка мог разобраться в услышанном Нарциссой. Он не был одним из этих «сильных мира сего», которые могли сожрать её с потрохами. И она знала его достаточно долго и близко, чтобы попробовать довериться.
– Эван! – быстрым, решительным шагом подошла Нарцисса к нему. – Я понимаю, сегодня ты должен быть нарасхват, но не уделишь мне минутку?
Не дожидаясь ответа, она уцепила его под локоть и отвела в сторону – туда, где её шепот ещё бы заглушали голоса гостей, но где бы их уже не могли подслушать. И рассказала Эвану всё: про загадочного Воробья, раздражённого Макнейра, доставку упырей и донесение самому министру. Наконец, договорив, в нетерпении, нервно перекатываясь с мыска на пятку, спросила:
– Ну, ты хоть что-нибудь понимаешь?!

Отредактировано Narcissa Malfoy (2018-08-22 16:45:30)

- Это совсем не то, что ты под... - и Уолден с удовольствием снова шмякает лицо Воробья о каменный пол винного погреба. Кровавая юшка остается на полу и ботинках Макнейра, но это только заставляет его расплыться в акульей улыбке, - ...ума-а-а-а-ал.

Воробей хрипит от боли, но Макнейра это не останавливает. Что может быть приятнее, чем наконец-то отомстить за каждую потраченную на ожидание минуту? Что может быть приятнее, чем ощущение превосходства над этой чёртовой птицей, пауком, этим властителем сплетен? Повезло, наверное, но Макнейр точно знает, что чего-чего, а Воробей Уолдена боится. Хорошо знает, как Макнейр хорош во лжи и как легко мужчина выпутывается из самых, кажется, запутанных клубков интриг. Он владеет своим языком, имеет полный контроль над контекстом, может оправдаться в любой ситуации. Приятнее может быть только боль и кровь на полу винного погреба. Смешать бы её с вином и напоить бы самого Воробья, мм, - но мысли прерываются, когда Воробей хрипит, в попытке хотя бы что-то произнести. Уолдену это не нравится, пока что он хочет потратить время на то, чтобы помучить того, кто отнесся к собственным обещаниям несерьезно. Уолден обхватывает голову Воробья руками и шипит:

- Только пискни и я вырву тебе глазные яблоки, - затем крепко сжимает череп информатора крепкой хваткой рук. Так крепко, что чувствует под подушечками пальцев, собственными мышцами, как готов треснуть череп Воробья. Спустя несколько минут этой пытки, наконец-то останавливается, наблюдая за тем, как гримаса невыносимых мучений сменяется облегчением. Не убил. Пока что, - говори.

Приятно знать, что любое слово гадкого червя под контролем Макнейра. Боится. Это главное.

- Я просто... - Макнейр резко убирает руки от головы мужчины на полу и делает шаг назад. Любое лишнее слово и Уолден готов заехать ботинком прямиком в гадкое лицо худощавого информатора.

- Но ты просто получил немного больше денег и решил не выдавать мне информацию, верно? Ты забыл, - Макнейр чуть склоняется, смотря в лицо Воробья, который уже перекатился на спину и беззащитно уставился в потолок. Палочку призвать не получится, остается только надеяться на то, что Макнейр будет чуть милосерднее, чем он бывает обычно, - что я гораздо злее, когда меня заставляют ждать и прихожу в ярость, когда меня обманывают?

Легкий шлепок по щеке Воробья, чтобы вернуть того в чувство и лицо Макнейра снова искажает акулья улыбка.

- Нет, нет, нет, всё не так, Уолден! - почти задыхается информатор и тут же в бок получает удар носком ботинка. Как раз, чтобы счистить капли крови.

- Не. Ври. Мне, - шелестит вкрадчивым голосом Макнейр и смягчает свой голос до елейного, - давай так. Ты говоришь мне кто и когда и я оставляю тебя в живых. Пока что. Но хотя бы пару деньков ещё попрыгаешь ланью.

Встречает вопрошающий взгляд Воробья и усмехается.

- Конечно, я оставлю в секрете от кого получил информацию, кролик, - снова похлопывает щеку Воробья и хрипло смеется Уолден, - волк не обижает кроликов, пока те ему полезны, ты же знаешь. Вот ты не был полезным, видишь, чем это закончилось? - Воробей кивает и Макнейр выдыхает, - ну же. Кого я посажу на следующей неделе?

- Паркинсон. Через полтора недели. Через каналы Кроули. Кроули не знает, - на выдохе. Шаркающем таком, гадком.

Но Макнейр расплывается в улыбке. Очень. Очень хорошо. Неужели Воробей думал, что паркинсоны смогут его защитить от Уолдена? Неужели он думал, что его спасут деньги? Макнейр слишком сильно, слишком жадно относится к собственной репутации, поэтому, конечно, любую лазейку использует для того, чтобы отомстить тем, кто репутацию его подпортит даже каплей, даже точкой.

- Славный мальчик, - снова хлопнул, уже сильнее, по щеке информатора и поднялся. Уолден довольно осмотрелся по сторонам. Надо этот вопрос как-то уладить так, что Воробей остался на свободе. Очевидно, придётся кого-то сделать виноватым в сливе. Кого-то из зайчат Кроули, например, - выметайся, пока я в настроении.

Макнейр наблюдает за тем, как подрывается Воробей с пола и первым делом бежит к своей палочке почти на коленях. Хватает её и по-крысиному бежит к выходу. Какое-то время шаркает, пытаясь открыть дверь, но как только у него получается, скрывается в дверном проеме. "Крыса, а не Воробей", - с отвращением думает Уолден и поправляет на себе пиджак. Затем качает головой, разминая шею, хрустит позвонками и, громко, шумно втягивает воздух. настроение у него явно улучшилось. Мужчина прикрывает глаза и разворачивается, делая шаг в сторону выхода.

Отредактировано Walden Macnair (2018-08-27 19:15:30)

Нарцисса замирает, обернувшись через плечо и с ужасом глядя туда, где совсем недавно стоял растворившийся в воздухе мужчина. В ушах до сих пор стоит звук аппарации, который всё испортил. Нарцисса предсказывала, предчувствовала это с самого начала - но, Мерлин, как же она не рада, что оказалась права.
«Беги!» - Эван кричит, но голос его кажется куда тише биения её сердца. Нарциссе кажется, что кто-то набросил ей на шею маховик времени: всё происходит с какой-то неправильной скоростью, время то бежит, то почти останавливает свой шаг. За какие-то доли секунды ей удаётся всерьёз задуматься над словами Эвана и попытаться всё взвесить.
Нарцисса думает, что ничем не сможет ему помочь, и хочет сбежать. Нарцисса думает, что подло было бы бросить кузена, и решает остаться. Она маленькую бесконечность мечется между двумя вероятностями и почти радуется, когда мироздание принимает решение за неё.
Дверь распахивается, с грохотом бьёт о стену. Время ускоряется, летит всё быстрее с каждой секундой. Шум - взгляд Макнейра - опасный прищур - раздражённый голос. Нарцисса ловит себя на том, что не успевает не то что сбежать - она и соображать-то не может толком.
- И что это мы тут делаем - Эван и Нарцисса? - спрашивает Макнейр, но слова его доходят до Нарциссы как будто бы с запозданием.
В её голове проскакивают все варианты развития событий. Вот она каким-то чудом сбегает, вот она же смело вскидывает палочку, вот кто-то из гостей неожиданно забредает в коридор... Нарцисса качает головой - всё это глупо, опасно и глупо. Она понимает, что противостоять раздражённому Макнейру открыто будет ошибкой - в его голосе ещё слышно раздражение, а она только что слышала, что бывает, если довести этого человека до точки кипения. Нет, пока разумнее подчиняться.
Взгляд Макнейра соскальзывает с неё на Эвана и задерживается на молодом человеке куда дольше. Нарцисса почти улыбается - она вспоминает, как когда-то ужасно злилась, если её не воспринимали всерьёз. Теперь она радуется: когда тебя считают не более, чем очаровательной куклой, это открывает неожиданно большой простор для манёвра. Стоит тебе выйти замуж, и все чудесным образом забывают, что хорошие оценки в Хогвартсе получают не за хорошие глаза.
Похоже, Макнейр тоже понимает, что ему выгоднее сохранять спокойствие. Он наконец-то отпускает Эвана, вновь обращая поверхностное внимание на его спутницу.
- Вы, молодая леди, отправитесь с нами. Это не приглашение.
У Нарциссы на языке так и вертится какой-нибудь язвительный ответ. Но вместо того, чтобы совершить очередную глупость, она под пристальным взглядом спускается ниже и становится за спиной Эвана - пускай Макнейр думает, что она может только прятаться за широким мужским плечом. Отчасти, Нарциссе этого действительно хочется: глупо было бы не бояться оказаться наедине с человеком, который только что самозабвенно избивал другого.
- Как скажете, мистер Макнейр, - позволяет она себе заговорить.
Нарцисса не сводит наигранно испуганного и ненаигранно напряжённого взгляда с Макнейра и в то же время берёт Эвана за руку. Это выглядит так, будто она ищет поддержку, но на самом деле Нарцисса пытается показать обратное. «Ты можешь на меня рассчитывать», - думает она, чуть крепче сжимая ладонь кузена. Вдвоём они точно что-нибудь придумают.

Макнейр на какое-то мгновение хмурится. Мальчик слишком дерзкий. Он порой ловил себя, раньше, когда малец был ещё слишком мелким, на мысли, что тому не помешает хорошая взбучка, чтобы воспитать, по меньшей мере, уважение к старшим, но потом он понимал, что новое поколение воспитано по-новому и не его дело в это вмешиваться. Сейчас же он понимал, что слишком быстро остывает, смотря на Эвана и Нарциссу. Они были для него всё ещё детьми, сколько бы лет им не было сейчас и кем бы они себя не считали. Даже, когда они так храбрятся перед ним.

- Крайне наглое замечание для мальчишки вашего возраста, Эван, - огрызается Макнейр и тут же осаждает себя. Лишнее замечание чтобы поддеть. Учитывая вспыльчивость мальца, глупо сейчас его провоцировать ещё больше. Макнейр тут же расслабляется и, дойдя до нужного места, лишь склоняет голову. Он моментально расслабляется, чтобы дать юноше возможность ощутить себя королём ситуации. На самом деле же в голове мужчины крутятся разные варианты развития событий. Избить, оглушить, стереть память? Лишь доброе отношение к фамилиям детей и их родителям останавливает Уолдена. Вопреки такому детскому и наивному замечанию про возраст, Макнейр всё же надеется, что Розье умнее и понимает, что понятие "возраст" у волшебников понятие растяжимое, - Прошу прощения? - голос Уолдена сладок, тих, почти шипяще-змеиный, - - разве я называл мисс Мафлой принцессой? Я не припоминаю такого, Эван. Вам явно что-то мерещится. Может вам... показалось?

Последнее слово Макнейр произносит убедительно, но понимает, что Розье вряд ли от своего отступит, раз продолжает этот спектакль. На что он надеется? На рычаги давления? Уолден сможет найти поддержку сильнее чем Розье, но вот Малфоев ему терять не хотелось. Он поворачивает голову и впивается стальным взглядом в Нарциссу.

- Я не припоминаю, чтобы называл вас так, но если назвал, то прошу меня великодушно простить. Я явно не имел в виду ничего, что может быть расценено как пошлость со стороны мистера Розье, - Макнейр поворачивается к Эвану, - клевета, Эван - плохой способ наладить контакт. Даже с тем, как тебе кажется, на кого вы можете надавить. Отталкивает, - морщась, произносит Уолден и делает глубокий вдох. Сердце его спокойно, в голове всё ясно.

- То, что произошло в подвале - никоим образом не касается ни семьи Розье ни семьи Малфоев. По крайней мере - сейчас. Это дела министерства, которые я должен выполнять - голос Макнейра с каждым словом становится суше, холоднее, - и вам, молодые люди, должно быть известно, насколько хрупка сейчас связь с минисрерством и как важно сохранять любые ниточки, ведущие туда. И если вы, - он посмотрел на обоих попеременно, - собираетесь из-за своей глупой самоуверенности и глупости её порвать. Я не завидую тому, что с вами произойдёт в дальнейшем.

Отчитываться перед детьми? Эван в своем уме? Тем более, уж после такого отношения. Он чувствует себя так, как будто он держит борозду этой кареты, но при его самодовольной эгоцентричности - контроль он удержать не может. Что ж, хороший повод его этому поучить.

Нарцисса медленно выдыхает. Напряжение сохраняется, но более не походит на натянутую до предела, готовую лопнуть струну. Оно скорее напоминают долгую, затянувшуюся ноту, беспрестанно звучащую, наполняющую собой весь коридор, зудящую, раздражающую до ноющего ощущения в животе. Бури нет, но находиться здесь становилось физически неприятно.
- Я согласна с моим дорогим кузеном, - произносит она, дёрнув плечом, будто резкое движение может разорвать окутавшее их взаимное неприятие. - Нам будет комфортнее, если прежде мы поднимемся наверх. К тому же, это вызовет меньше подозрений, чем если кто-нибудь наткнётся на нас здесь.
Нарцисса поводит рукой, обводя мрачноватый, тёмный коридор. Он выглядит как идеальное место для какого-то заговора, но на деле лучшие заговоры и лучший шантаж вершились у всех на виду - там, где никто бы не смог их заподозрить. Правда, с тем, чтобы не вызывать подозрения, в любом случае возникли бы проблемы. Эван и Макнейр смотрят друг на друга так, словно ещё чуть-чуть, и они выхватят волшебные палочки.
Впрочем, Нарциссе плевать на то, как они выглядели. Куда больше её волновала безопасность, прежде всего - её собственная. Ей крайне не хочется, чтобы шальное заклинание прилетело в неё. Или, того хуже, чтобы Макнейр нацелился на неё всерьёз.
- И это, к слову, и есть моё первое условие. Я отказываюсь что-либо обсуждать в этом подвале, - выпаливает Нарцисса в ответ на последнюю реплику их противника.
Ответ необдуманный - любому станет очевидно, насколько она несведуща в этих делах. Признаться, Нарцисса понятия не имеет, о чём просить. Того, чего она хочет больше всего на свете, никто не сможет ей дать - и, уж тем более, не другой такой же чистокровный маг, запертый в клетку условностей. Она бросает короткий взгляд на Эвана. Вот уж у кого наверняка есть, что требовать. Это его игра, а неё её.
А ещё это игра Люциуса, вспоминает она. Да, Люциус точно смог бы повернуть ситуацию в свою пользу. Он был бы исключительно вежлив, оставался бы в рамках приличий, но при этом уже показывал бы зубы. Без слов объяснил бы, что с ним стоит считаться и его стоит уважать. «Что бы сделал Люциус?» - думает Нарцисса, и ответ приходит сам собой.
- Моё второе условие, - говорит она, и кладёт руку на предплечье Макнейра, направляя его в сторону выхода (в свободной руке остаётся волшебная палочка, и Нарцисса ярко жестикулирует, постоянно напоминая о ней), - определённо, касается моего супруга. Для меня вы мало чем полезны, а вот для него...
Окончание фразы повисает многозначительной паузой. Осталось только придумать, что Макнейр смог бы сделать для Люциуса, или передать бразды правления Эвану. Кстати:
- Ты идёшь? - поворачивается Нарцисса к кузену. - Думаю, тебе лучше держаться чуть в стороне, чтобы было удобнее приглядывать за нашим спутником.

Макнейр с каждой секундой ощущает новое для себя чувство в этих двоих. Понимает, что недооценил девочку Малфой, которая определённо гораздо хладнокровнее, чем он себе представлял. Понимает, что Эван, вопреки вспыльчивости, всё же прекрасно умеет уловить плюсы своего положения. Территория, действительно, его. Это его дом и Макнейр, вопреки собственному чувству вседозволенности, понимает, что, вероятно, позволил себе слишком много. Он допустил чувство раздражения там, где его быть не должно. Он не имел права позволять себе так говорить с таким вспыльчивым мальчиком. Разумеется, он понимал, что за такими как он, такими горячими душой, которых легко отправить на передовую будет "переживать" Лорд, которому явно надоело медленное, политическое движение. Революция ему была ближе. Желательно, максимально кровавый переворот в свою пользу.

Поэтому Макнейр выдыхает.
- В спину, - повторяет слова Розье, намёком о том, как это неблагородно. Но благородность не то, на что стоит давить в Эване. Они оба выходца Слизерина, им ближе гибкость, хитрость, - я вас услышал, - обратился он к Нарциссе.

И он покоряется. Макнейр понимает, что препирания не имеют смысла с Розье. Мальчик вспыльчив, но тактически хорош, он всё же нашёл нужную точку в виде "это мой дом". Это его приём, здесь все настроены благоприятно именно в его сторону, количество выпитого, плюс праздные разговоры. Макнейр слегка промахнулся, но ещё есть время вернуть всё на свою стезю. Но, с другой стороны, - думает мужчина, - нужно ли? Может, в кои веки, стоит подарить молодому поколению немного ощущения самодостаточности и власти? Уолден всегда был консервативен. Свой путь наверх он выгрызал самостоятельно через подобные манипуляции, появляясь в нужном месте в нужное время. Пусть он никога не позволял себе сходу таких резкозтей как Розье (только в конце, когда победа уже была позади), но он за всё это время привык отбивать от себя разного рода унизительные слова. "Мальчишка", - в то время звучало для него не лучше, чем "куртизанка". Но в целом, как бы Макнейру не хотелось и как бы он не препирался, в итоге всё сводится к одному - молодое поколение нуждается в воздухе. В новом воздухе, которого поколение Макнейра уступить не готово.

Мужчина охотно улыбается и берёт бокал за ножку двумя пальцами. Он учтив, дружелюбен и весьма удивлён появлению Нарциссы рядом. Он удаляетя вместе с парочкой якобы на обычные для приемов разговоры. Разумеется, он как всегда, усмехается привычной для себя усмешкой и двигается уверенной походкой. Разумеется, ему не хочется выглядеть слабым, но он понимает, что это как раз тот случай, когда, вероятно, придётся имитировать слабину. Что они его поймали с поличным. Что они могут воспользоваться информацией. Но Уолден пока молчит. Молчит всё время, пока они не остаются в небольшой компании в пространстве, в которое доступ несанкционированнно невозможен. Пространстве, которое является клеткой Розье в которой он чувствует себя гораздо увереннее.

- Я надеюсь, вы понимаете что делаете, - наконец-то произносит Макнейр, оценивая обстановку вокруг. Говорить ему этого всего не хотелось, но раз им хочется быть причастными... В конечном итоге, он придумает как всё перевернуть. Деньги не вопрос. Статус важнее, - надеюсь вы понимаете, что иногда приходится поступаться пешками для того, чтобы получить что-то больше. Например - власть, - мужчина практически не смотрит ни кого из них. Вероятно, ему сильно не хочется увидеть то, что Эван или Нарцисса недостойны этой информации, - кому как не вам известно как важна власть, - затем он смотрит в бокал и слегка встряхивает его, создавая ураган из вина. предисловие затягивалось, - мы с моим другом _обсуждали_ чья голова должна слететь через две недели чтобы я продвинулся выше, получая больше информации изнутри для Лорда. И раз уж вы теперь знаете чья голова и по чьей вине слетит, так и быть, - макнейр делает глоток вина, прежде чем продолжает. Быть псиной на поводке не самое приятное чувство. Особенно когда поводок в руках Розье младшего, - готов в какой-то мере поучаствовать в вашем благополучии если вы, в свою очередь, эту информацию скроете и сделаете вид, что вам ничего неизвестно.

Конечно, он немного приврал. В первую очередь он думает о себе, а не о Лорде. Но любовь и почет к Лорду у Эвана на том уровне, что подобные слова должны ранить его сердце. А Нарцисса? Это явно будет что-то связанное с Люциусом. А продвинуть Люциуса - как два пальца, он чудовищно богат.