Конечно, Рождество всегда было семейным праздником - по крайней мере в Лестрейндж Холле, где оно называлось Йоль и отмечалось так, что несовершеннолетние [то есть дети до 14 лет] на него не допускались. Впрочем, несовершеннолетних Лестрейнджей в Холле сейчас как-то не наблюдалось, так что праздновать можно было на широкую ногу, всем объемным "кустом" Лестрейнджей. И ведь праздновали же, но Рождество прошло. И даже очередного трагически скончавшегося быстро похоронили [разумеется, за счёт Рода, как всегда бывало с поперхнувшимися языком на семейных обедах - традиции, даже дорогостоящие, следовало соблюдать], представители младших ветвей рода, немного поредевшие, разъехались по домам, завершился доже "домашний Йоль" - исключительно их с Беллатрикс праздник, чётко подчинённый не глупому календарю, а ходу вечных светил.
И именно тут замаячил Новый год. Праздник шумный, новый, с глупой ёлкой и семейными целованиями в щёчку, обменом подарками и прочими ультрамодными, меньше сотни лет как придуманными нововведениями. Взять хоть эти игрушки на ёлку и ритуал подарков...
Сам по себе Родольфус был совершенно не склонен к подобным празднованиям, но сейчас деликатно придерживал дверь паба перед Нарциссой, в замужестве Малфой. Светлая леди Блэков сегодня милостиво составляла ему компанию в трудоёмком и полном опасностей процессе выбора запоздавших подарков к новомодному мероприятию, отвертеться от которого у мистера Лестрейнджа решительно не вышло - тридцать первого декабря им с супругой предстояло посетить семью Блэк. А посетить, значило не только обменяться подарками.
Иногда жизнь чистокровного общества была сложна и полна опасностей, по сравнению с которыми столкновения с аврорами или хит-визардами было детской игрой для ребят, старше трех лет. В конце концов авроры тебя просто убьют, а общество... Общество чистокровных змей, при неблагоприятном раскладе, может сравнять твой род с землёю, солью и пеплом на много поколений. Взять хоть Уизли с этими их негодованиями по поводу собственной чистокровности. А ведь какой был Род.

Разумеется, Родольфус ничего такого не думал, отворяя дверь перед свояченицей, но, несомненно, он всё это знал, оттого был готов к столкновению с местными посетителями на все сто: на все пуговицы застёгнут, сосредоточен где-то на точке в паре дюймов вне себя, а кружевной манжет успешно скрывал палочку, ещё не выставленную, но уже касающуюся пальцев. Одного взгляда хватило на то, чтобы определить классовую принадлежность большинства посетителей, - голытьба, отребье, босота, - и увлечь родственницу подальше от этого всего, к окошку, где пили кофе две почти приличного вида ведьмы лет примерно ста пятидесяти. Родольфус с удовольствием не оказался бы в этой дыре вовсе, но у Фортескью была толпа детей, а другого места, приличествующего променаду с чужой замужней женщиной поблизости не наблюдалось. Не к Белле же им, в самом деле, было идти...
- Эй, человѣкъ, протри тутъ.
Протирать захватанный трактирный стол было ниже его достоинства, а вот покрыть уже протёртое свежей скатертью и наколдовать небольшую вазу с живыми фиалками - на это его талантов практической магии хватает. Опускаться до уровня "Дырявого котла" даже по необходимости Лестрейндж не собирался. Зато когда дама усажена, а заказ сделан...
- Я, безусловно, благодаренъ Вамъ за помощь, сударыня. Не думаю, что справился бы и вполовину такъ ловко съ щепетильнымъ дѣломъ угадыванія безъ Вашей помощи. Вѣдь всё же подарки должны быть не просто вещицами.

Отредактировано Rodolphus Lestrange (2018-09-30 13:48:48)

Внешний вид: темные джинсы, бордовый свитер, сверху кожаная куртка, из кармана которой висит шапка в тон свитера
С собой: волшебная палочка, галлеоны, синий блокнот в кожаной обложке.

События, произошедшие в Мунго, не тронули лишь бессердечного. Все закончилось хорошо, не считая еще нескольких смертей магов. Треклятая задница гиппогрифа! Арманд до сих пор не мог перестать думать о том, что бы могло произойти, не найди они решение.
Сегодня был тот самый день, когда больше не хотелось сидеть дома. Да и запасы сливочного пива дома закончились. Все, не стоит отрицать, шло к тому, что нужно куда-нибудь выбраться на бокальчик-другой. Мириам он еще не готов был звать. Ему нужно еще немного, чтобы решиться. Так ведет себя, словно не взрослый мужчина.
Вместо этого он отправил сову Райли. Хотелось увидеть сестру и выпить с ней. Она ничего не ответила, но он ей сказал, что все равно будет здесь. Так что, если она захочет, то может присоединиться. Он будет совсем не против.
- Добрый вечер, - машет мужчина бармену, который, кажется, был владельцем «Дырявого Котла», Деверилл точно не знал, - Можно мне бокал сливочного пива? – он присаживается на стул и ставит локти на стойку, пока ждет бокал, - Спасибо огромное,-  улыбается он и кладет несколько галлеонов. Пиво стоило значительно меньше, но это не важно.
Арманд делает глоток и прикрывает глаза. Хорошо. Хорошо просто посидеть и выпить и не думать о том, что нужно будет в любой момент сломя голову нестись в Мунго. На две недели, если не случится ничего неожиданного и глобального, им вернули нормальные смены, когда у каждого есть полноценные выходные, во время которых они не обязаны торчать в Мунго.
Временами Арманду хотелось по привычке пойти туда. Да целитель каждый день там проводит последние несколько лет! Но как-то ноги сами не понесли его на работу, что определенно было хорошим знаком. Можно отдохнуть.
На удивление, в «Котле» было много людей. Почти все столики были заняты и все что-то бурно обсуждали. Наверное, праздники, подарки и все, что с этим связано. Краем уха он услышал разговор о том, как мужчина помогает светловолосой девушке выбрать подарок для своей сестры, кажется. Вообще, он не любит подслушивать, но все вышло как-то само по себе. Мужчине даже стало стыдно за свое поведение, и он отворачивается в сторону, чтобы магам не показалось, что он на них пялится.
Мужчине не в первой бывать в баре в одиночку. Он часто так делает. Даже в маггловские заведения ходит, когда магический мир совсем осточертел и когда он него хочется отдохнуть. Такое бывает не часто, но все же.
- Можно еще бокал, - вежливо просит Деверилл. Он не заметил, как расправился с первым бокалом. Не пришлось долго ждать следующий, который он аккуратно к себе подтянул, но не торопился отпить. Хотелось потянуть время, ведь он только пришел, а уже захмелел. Всегда можно остаться переночевать здесь, но это не казалось такой уж хорошей идеей.
- Я потом заплачу сразу за все, хорошо? – спрашивает он у бармена. Все-таки Арманду безумно неудобно каждый раз отсчитывать монетки. Да и он не думал, что его кто-то здесь обманет. Заведение, может быть, не самое презентабельное, но тут никогда не обманывали. По крайней мере, его.
Он кидает, расплываясь в благодарной улыбке. Главное – обо всем договориться заранее. А то есть вероятность, что придется с трудом объяснять все, потому что говорить он уже не будет способен. Было такое желание – напиться. Больше ничего не хотелось. Завтра очередной выходной и мужчина планирует пролежать весь день в постели, не вставая даже для того, чтобы поесть. Для всего этого у него есть палочка.
От скуки он оборачивается и разглядывает абсолютно всех, кто сегодня пришел в паб. За большим столом он увидел знакомое лицо. Ах да, это старший целитель другого отделения. Арманд не знал, как ее зовут, да и, впрочем, они не были знакомы, так что кричать ей и махать он не собирается.  С ней сидел какой-то юнец, и мужчина постарше, которого Деверилл определенно уже где-то видел. Только никак не мог вспомнить, где.
Возможно, он был его пациентов в Мунго. Или видел его фотографию в «Пророк». Лицо так и крутилось где-то в глубине его разума. Но ничего. Впрочем, какая разница? Ведь это все равно ему ничего не даст. Мужчина снова разворачивается к стойке и берется за свое пиво. Попутно он выуживает из кармана небольшой синий кожаный блокнот с веревочкой вместо закладки и открывает. На нужной странице написано зелье, которое спасло жизнь всем больным в Мунго.
Хотя Арманд и не был зельеваром по специализации, ему было интересно изучить рецепт. Кто знает, когда он может пригодиться? Может быть, прямо здесь и сейчас. Загадывать не стоит.

Внешний вид.
Инвентарь: волшебная палочка, деньги, ключи, сигареты.

Погода была полное дерьмо. Стерджис ненавидел зиму, ненавидел Лондон, ненавидел свою жизнь. По крайней мере в такие промозглые дни, вынужденный накладывать на вещи утепляющие заклинания, он себя ненавидел. В Чехии было в это время года еще хуже, это единственное, что его утешало - родители мучились больше, ха.
Стерджис не был плохим сыном, но он чувствовал что все глубже и глубже погружается в бездну, и это отражалось на его характере. Он становился хуже, черствее, грубее, похерестичнее. Именно поэтому, в мороз и в снег, всё, чем он пользовался, это заклинанием, выученным на третьем курсе обучения по усилению тепловых свойств. Он не покупал себе одежды, каких-то даже нужных вещей. Все, на что он тратил вырученные за работу галлеоны, была выпивка. Подмор не стал раскошеливаться даже на подарки родителям: все равно он не собирался с ними встречаться, а передавать презенты через третьи руки - это оскорбляло сам дух Рождества. А вот празднование его в полном одиночестве, если не считать бутылку крепкого алкоголя, нисколько не умаляло того самого духа.
В Косом переулке, Стерджис взял себе в привычку бесцельно блуждать минимум пару раз в неделю. Это было навязчивой идеей, от которой избавляются только благодаря помощи врачевателей из специального отделения Мунго... Он рассчитывал кого-то встретить, и вот, задумавшись о судьбоносности встреч, он услышал женский голос. Его кто-то звал, и Подмор не сразу сообразил, что тактичнее будет обернуться, а не идти дальше, уткнувшись взглядом в землю.
Лили Поттер резко дернулась, и Стерджис интуитивно вытащил руку из кармана куртки, чтобы успеть удержать ее, не позволив упасть, однако девушка сама цепко уцепилась за него. Подмор задержал взгляд в ее ярких, зеленых глазах: Лили Поттер, черт бы ее побрал, всегда светилась энтузиазмом, оптимизмом и солнечным теплом. Даже в такую мерзкую погоду, рядом с ней становилось чуточку легче...
Лили спросила его о "делах", и Стерджис довольно тихо, чтобы слышать его могла только собеседница, стал обсуждать с ней вопросы Ордена Феникса и участившихся нападений Пожирателей Смерти, пока Лили, продрогнув, не предложила ему зайти в "Дырявый котел". Подмор молча поплелся за девушкой. Торопиться ему и вправду уже было некуда.
В заведении Лили заметила знакомого и подсела рядом с ним. Стерджис присел с противоположной стороны, коротко кивнув незнакомцу в ужасном красном свитере. Когда подошел бармен, Подмор сказал:
- Огневиски.
- Огневиски? А не рано ли? - усмехнулся бармен, но Стерджис усмерил его таким тяжелым взглядом, что улыбка быстро сошла на нет, и он поспешил выполнить заказ.
В разговор Лили с ее красносвитерным другом, Подмор не вмешивался, а удрученно думал о ком-то чем-то своем.

—Жалѣете ли Вы о томъ?
Родольфус не выставлял их напоказ, он вел себя с естественной грацией райской птицы среди воробьёв, скрытностью орла среди диких уток и сдержанностью гепарда среди стайки газелей. Ему в голову не пришло бы выставляться напоказ потому просто, что воспитание и кровь, с которой могли поспорить разве что Малфой (и то скорей по праву другого народа, так никогда и не смешавшегося с...). Нет, Родольфус не считал наличие у себя этих качеств исключительностью со знаком плюс, он вообще был достаточно самокритичен.
Беда состояла в том, что окружающие его люди... маги, были в основном лишены и этого, минимального, набора положительных качеств, оттого Лестрейндж не ставил себя выше других.
Он, в основном, ставил их значительно ниже себя. По необходимости и со всем возможным для себя смирением к дикому и неотёсанному соседу.
И лучшее, что может он сделать в своем стремлении потакать и смиряться с их существованием — игнорировать и их и сам факт их существования. Исключать их из своего мира с тою предусмотрительностью, что не позволяет давать возможность нанести вред.
Кое-что долетает до него, как не старайся. Все эти "Минчум не заслуживает своего места", "не рано ли для огневиски" и "я заплачу потом" составляют естественный звуковой фон "Дырявого котла", без которого заведение и представить-то сложно. Бу-бу-бу. Словно рой неугомонных мух...
— Завѣряю Васъ, мы не задержимся здѣсь ни на мигъ дольше необходимаго. Но, прежде, ​чѣмъ​ продолжить покупки... - лик Родольфуса на миг становится ещё более отстраненным, как видно что-то из услышанного отвлекает его от неспешной родственной беседы, заставляя непроизвольно развернуть себя естественной преградой между вскочившим на стол буяном и Леди. О нет, Родольфусу совершенно не страшно начать засыпать без Нарциссы, он не Малфой всё же, но... Он делает неопределённый жест, вроде бы и соглашаясь с тем, что голос Бэгнольд мало что значит без поддержки кабацкой рвани. По чести сказать, он уверен в том, что и поддержка завсегдатаев кабаков не придает "голосу Бэгнольд" особой весомости, но послушать о том, как "Пожиратели Смерти нападают" не против. Тем паче, что память подсказывает "мы прямо сейчас найдём себе", сказанное именно этим голосом за какой-то миг до начала настольной агитации. Что же такое могут найти себе эдакие господа прямо в "Дырявом котле"?
Родольфус замирает, лишь немного кося на мадам Малфой, чтобы удовлетворить собственное любопытство. Как-то раньше не пришлось узнать, как Нарцисса относится к тому, что "Пожиратели Смерти нападают", а тут такой случай...
— ​Чѣмъ​ же обернется для ​ея​ Ваша поддержка, позвольте поинтересоваться?

Деверилл поворачивается и почти сразу широко улыбается, - Лилиан, какая приятная встреча, не в самом лучшем месте, - кивок вместо приветствия и он закрывает блокнот, - Но это ничего не меняет, правда? – Он немного потерялся и не знает, как лучше себя повести. Стулья рядом были заняты, и оставалось только уступить свое место или попросить соседа подвинуться немного. Все равно свободные места еще были.
- Может быть, ты хочешь присесть? – Несмело спрашивает целитель у рыжеволосой волшебницы, - Я все равно здесь один, - мужчина, хоть и был достаточно асоциальным, но все равно всегда рад компании кого-то из знакомых. Все-таки, он ведет себя закрыто, по большей мере, при тех, кого не слишком хорошо знает.
Поттер же не была ему слишком близка, но, не смотря на это, девушка казалась ему доброй, а самое главное – безумно умной. Арманд был в курсе успехов Лили и понимал, что она станет талантливым целителем, как только закончится стажировка. Мунго необычайно повезло, что она выбрала именно это место работы. А Девериллу повезло, что она выбрала их отдел. Порой он замечал, что ему есть, чему поучится у неё. Как минимум открытости.
Он ничего не успел сделать, так как беседу прервал какой-то посетитель бара, взобравшийся прямо на стол. Целитель чушь шею себе не свернул от того, как резко повернулся, - Что происходит? – тихо шепчет он себе под нос и замирает, выслушивая речь человека, который хоть и выглядел как пьяница, но говорил складно, четко доносил свои мысли.
Только вот у мужчины были сомнения на счет того, что эта позиция правильная. Он не считал, что Министерство бездействует. Например, они пытаются найти того, кто отравил стольких магов.  И то, что тот ужасный человек пока не пойман, не значит, что они ничего не делают.
Он начинает обращаться к посетителям паба. И говорит так дерзко и уверенно, словно знает всю правду. Ему даже кто-то отвечает. Деверилл пока не готов был вступать в дискуссию и аккуратно отпил из своего бокала.
Монолог, переросший в диалог, вызывает много вопросов и взгляд волшебника бегает из стороны в сторону, пытающийся понять, что вообще произошло. Человек на столе, кажется, представляет какую-то организацию. Арманд припоминает, как видел людей рядом с ним в Косом Переулке, раздающих листовки.
Невольно мужчина поймал себя на мысли, что начинает задумываться о том, а действительно Министерство делает все? А если нет? А если этот пропитый колдун прав? Слишком много мыслей. Он мог бы пробурчать себе под нос что-то типа на счет того, что не намерен это слушать, ведь он всего лишь пришел выпить. Но становилось интересно. Даже странно, с каких пор Деверилла волнует, кто и что в итоге делает в Министерстве, а не как там работают отбельно взятые маги.
- Лили, не отвечай, - шепчет Арманд, аккуратно взяв девушку за локоть. Ему не хочется, чтобы Лили вмешивалась во все это. Но головой мужчина понимает, что ничего не сможет сделать, если вдруг Поттер захочется ответить. Но ему кажется, что идея влезать во все это – не слишком хорошая. Непонятно чем все закончится.
А вдруг это проверка Министерства Магии на то, как волшебники им доверяют? Выскочат резко и арестуют всех, кто посмеет им перечить. Мужчина и так был параноиком. А после того, что было в Мунго, так вообще не знаешь, можно ли доверять волшебникам. А магическое общество до сих пор боится магглов, которые страдают ничуть не меньше. Только они не знают, что происходит, потому что им всем стирают память. Это правильно, ведь, в какой-то мере, так безопаснее для всех. Или Арманду просто так кажется? Он уже не знал, чему верить. Порой не понимал, стоит ли верить самому себе.
- Такое часто здесь происходит? – целитель обращается к бармену и пододвигает к себе поближе свой блокнот. Мало ли в чьи руки он попадет. Это, конечно, не приведет к каким-то глобальным переменам, но, все же, стоит быть намного аккуратнее. Бармен лишь разводит руками, а Деверилл поджимает губу. Сколько раз он здесь бывал – впервые видит такое выступление. А та целительница, которая показалось ему какой-то знакомой и парень за столом, где стоял оратор не выглядели такими воодушевленными. Это имеет хоть какой-нибудь смысл?
Мужчина пока не определился, как себя вести в этой ситуации и она начинала на него давить. Арманд даже почувствовал, как температура его тела начинает понемногу подниматься. А вдруг он понадобится как целитель, а он выпил? Вдруг тут начнутся беспорядки? Арманду хватило разборок в Мунго. Если что-то пойдет не так, то он уйдет. Просто так будет правильнее и безопаснее. А вот Райли бы влезла бы в это все. Потому что такова ее натура.

Отредактировано Armand Deverill (2018-11-29 23:43:02)

Приёмы бунтарей очевидны. Нарцисса не в первый раз слышит эту песню про «вместе мы сильнее», «вы же не хотите сидеть на месте», «он знает, как никто другой» - так однокашники подбивали ребят на какую-то шалость, иногда выходящую за рамки несерьёзной. Вот и сейчас эти люди подзуживают собравшихся в «Дырявом котле», ещё не говоря толком, чего хотят. А когда слушатели поведутся, включатся в спор, получат своё неминуемое «да» - тогда они узнают, в чём дело. И уже будут в одной упряжке с этими «работниками из министерства».
Конечно, Нарцисса не верила ни единому слову той женщины! Секретарями министров не становятся просто так - не должны становиться. Это должны быть люди смышлёные, заслужившие своё место и доверие главы Магической Британии. А ещё карьеристы, которые ногами и руками будут держаться за своё место и попытаются вернуть его, а не будут напиваться тут...
- Да этого быть не может! - вырывается у неё, ответом одновременно для незнакомки и для Родольфуса.
«А если это всё-таки так?» - раздаётся в голове коварный голосок подсознания. Нарцисса отгоняет прочь мысли, но они слишком назойливы. Сомнения всё-таки поселяются в её разуме, ведь если женщина говорит правду, то насколько ужасным должно быть состояние министерства, если секретарями там становятся такие... Да Нарцисса даже слов не находит!
- Пока что я вижу, что министерство позорите вы, а не Минчум, - произносит она, презрительно скривив губы. - Говорите о каких-то врагах, борьбе, а сами напиваетесь  пабе и разглагольствуете, стоя на столе. И это бывший секретарь министра?
Нарцисса отворачивается. Она чувствует себя испачканной этим разговором - глупым, ненужным, бессмысленным. Хочется поскорее уйти, забыть об инциденте. В конце концов, они пришли сюда не о политике говорить, а выбирать подарки. Это прекрасно помогло бы им развеяться после столь неприятной беседы.
- Помнится, у нас были кое-какие планы, - обращается она к Родольфусу. - Ты уверен, что хочешь терять здесь время, которое мы могли бы потратить с куда большей пользой?
Нарцисса кладёт руку ему на локоть и умоляюще сжимает: «Пожалуйста, давай просто уйдём». Она не хочет ничего знать о Минчуме, Бэгнольд, министерских работниках и внутренних склоках. Мерлин, да она бы с удовольствием ничего не знала даже о Пожирателях, а уж их-то идеи Нарцисса разделяла!
«Почему день, который так хорошо начинался, обязательно должен был превратиться в это?» - спрашивала она себя.

- Дело ваше. Не думала, что кому-то в Косом нужны беспорядки, учитывая все, что происходит сейчас вокруг, - прохладно и колко отозвалась Лили на комментарий бармена, раздраженно дернув хрупким плечом. Подобный безответственный подход всегда ее сердил. Могла бы поставить пять галеонов на маленький социальный эксперимент - спросить любого целителя из Госпиталя Святого Мунго, и посчитать, сколько из них ответит, что ни один, даже самый страшный, темный волшебник не принес столько бед, сколько клятая человеческая безответственность. Косвенно или напрямую.

Смерив бармена неодобрительным взглядом, Лили с сухими словами благодарности приняла свою чашку кофе только чтобы погреть об нее озябшие руки, вдыхая густой, жаркий запах свежемолотых кофейных зерен.
- Если что-то пойдет не так - ни за что не отойду, - девушка отвечает Арманду полушутливо, не изменяя улыбке, чтобы чуть разрядить обстановку, но глаза у нее серьезные. Конечно, не отойдет. Более того, не сомневается, что защищала бы коллегу сама, случись чего - не этим ли должны заниматься орденцы? - Но все обойдется, я уверена.

Всегда свойственная Лили рациональность подсказывает, что стычкой дело кончиться не должно, в конце концов, на дворе белый день, и это всего лишь пара человек, пусть и чрезмерно громких - слишком мало, чтобы увидеть в этом угрозу. И все же Лили чувствует себя неуютно. Инстинкт самосохранения в последние недели обострился до предела, а время сейчас такое, что в своей безопасности никогда нельзя быть полностью уверенной. Спор в "Котле" медленно, как чугун на огне, нагревается, персонал кабака, считай, официально расписался в своей халатности, ситуация, с каждой секундой, нравится волшебнице все меньше. Показательно игнорировать разгуливающего по столу пьянчугу становится все сложнее - в спор уже ввязался Арманд.

Поэтому за подошедшего к стойке рейвенкловского знакомого она ухватывается с особенным воодушевлением.

- Расти? Привет. Не ожидала тебя здесь увидеть, - Лили негромко приветствует парня, так, как будто только что его заметила. Как будто ничего вокруг и не происходит особенного. Скользит взглядом от его лица к рукам, содрогающимся нервным тремором, и хмурится, даже не пытаясь скрывать встревоженности на лице. Правила вежливости требуют представить знакомого, и Лили тут же следует им неукоснительно, - Мистер Деверилл, это Растин Кэмпбелл, мы вместе учились. Расти - Арманд Деверилл, мой коллега.

Этакий мостик доверительности. Нервному юноше можно показать, где "свои", создать для него этакую зону комфорта. Так будет проще отцепить его от оратора и незаметно уговорить убираться отсюда восвояси. Не то, чтобы они близко общались раньше - но контактировали всегда дружески. На шестом курсе даже иногда сидели за одним котлом на зельеварении - когда Слагхорну нужно было разделить студентов по парам для сложного задания, а к Северусу Лили принципиально отказывалась приближаться.

- Ты неважно выглядишь. Может, присядешь ненадолго? - Лили красноречиво хлопает ладонью по высокому барному стулу рядом с собой и улыбавет настолько сочувственно и ободряюще, насколько это было возможно.

— Да, я умный и разбираюсь въ политикѣ. Всё остальное Вамъ кажется.
Родольфус совершенно не страдает от ложной скромности, чтобы постесняться сказать такое вслух и при дамах. Не видит в этом ничего неприличного или недостойного. По крайней мере по сравнению с высказанными репликами поддатого мага. На его вкус тот уже наговорил на Азкабан, учитывая поголовную панику и склонность авроров к поспешным решениям: правильно поданное " я тоже критиковал бы, будь Пожирателем" способно стать признанием в Пожирательстве с минимальными корректировками. За куда меньшую поддержку дела "Лорда Волдеморта" люди теряли посты и репутацию, а тут... Впрочем, этому пьянчужке терять особенно было уже и нечего. Разве что уважение товарищей, таких же, как он, отказников, всерьёз полагающих, что это они решили не делать карьеры, не быть успешными, богатыми или счастливыми... тогда как на самом деле среди них были единицы, Лестрейндж знал это наверняка, единицы тех, у кого было, от чего отказываться.
Достаточно обратить на человека внимание, и он уже польщён.

Родольфус подает мадам Малфой руку, спокойно и бесстрастно ограждая её от следующего выпада.
Женщина, опустившаяся женщина, она куда страшнее, опаснее мужчины. Она не знает границ агрессии, потому что привыкла, что её агрессия ничем не грозит - привыкла к слабости, к тому, что контролировать себя не обязательно, ведь худшее, что может случиться от ее нападок - клок выдранных волос или порваный рукав. Полукровная ведьма зачастую была опаснее чистокровной, ведь она не впитала ощущения силы. Ответственности за эту силу.
И проверять, достаточно ли опасна именно эта Родольфус не желал.
— Идемте, намъ не стоитъ здѣсь задерживаться. Les mots sales collent encore plus mal que la saleté.
И только когда его плечо уже надежно прикрывает спутницу, только тогда, когда пакеты собраны и готовы к дальнейшему путешествию, только тогда Родольфус позволяет себе добавить:
— Разумѣется бѣдной выскочкѣ осуждать людей не зазорно. Никто къ отвѣту не призоветъ...

[Грязные слова пачкают еще почище грязи]

Отредактировано Rodolphus Lestrange (2018-12-22 22:29:24)