Ч А С Т Ь II. М Е З А Н С Ц Е Н А
I breathe in what is me
I took my whole life just to be tonight
I look around you're nowhere to see
I learned the lesson for you and me
Представьте, хотя бы на мгновенье, что я маленькая птичка, которая выпала из отроческого гнезда, где дни были не столь прекрасны и невинны, как отображалось на пожелтевшем пергаменте с романами. Вы бы смогли жить дальше? Наверное, нет. А я смогла, хоть и были мысли о том, чтобы покинуть эту бренную землю.
Я была первым птенцом в семье потомков коренных индейцев, населяющих этот материк. Сказать, что моя мамаша чтила их традиции — ровным счетом не сказать ничего. Моя маменька готова была разбиться оземь, лишь бы мы все сохраняли то ничтожное упоминание о родных землях. Но, мне было плевать, как и было плевать моему отцу. Он не дал Адриане лишить всю семью того пути, которое избрал его Лорд, как он постоянно об этом твердил. Из-за этого, помню, были постоянные ссоры, скандалы, куча разбросанных книг, разбитого фарфора и капли крови на моем любимом персидском ковре. Я с интересом наблюдала из-за угла, как эльф что-то неведанное творил со всем, чего коснулась алая жидкость, а на следующее утро все было на своих местах, все любили друг друга и светились от счастья. Это не наполняло меня, и я чувствовала себя одиноким птенцом, которого разрывали родительские разногласия. До того момента, пока не родился мой брат. Мне тогда было лет шесть. И с этого момента все стало еще хуже.
I heard the cold winds say:
«You're a fool to stay»
But I did, yes I did
Первое проявление магии было спровоцировано тем, что все внимание, дарованное мне с рождения, внезапно переместилось в ту чертову синюю кроватку, откуда доносился истошный детский плачь. Брат родился болезненным ребенком, поэтому он постоянно капризничал, плакал и мать-наседка иной раз словно танцевала возле его кровати непонятные танцы. Я тогда осталась с ним наедине, в моих руках была моя подушка, без которой ночью я никуда не перемещалась по огромному Данкан-Кастлу. Она была моим оберегом. Я плохо помню этот момент, но крики матери разбудили меня ото сна. Она ворвалась в комнату и застала жуткую картину: рядом с кроваткой Фуллера стояла я, моя подушка лежала на лице брата, а неведомая сила давила сверху. К слову, бортики кровати были очень высокими, а со своим мелким ростом я точно бы не положила ее ровно на его бледное личико. Темнота начинала поедать меня, но эту сучка слаба, я справилась с ней. Правда.
На странность, чем старше мы становились, тем крепче становилось здоровье брата. О том происшествии никогда не вспоминали, я даже думала, что мать забыла об этом. И правильно думала. В 1959 году я попала в школу Ильверморни, что не могло не пробуждать гордость в сердцах моих родителей. Отец наверняка знал, что я попаду в Вампус, ведь он сам его окончил с успехом. Но Адриана надеялась, что я попаду на Птицу-Гром. И, что самое интересное, обе фигуры в том расписном зале были благосклонны ко мне, но я выбрала Вампус, потому что отца я уважала и безумно любила до поры, до времени.
We’re in a sea full of sharks
just swimming around and around if we get caught
they’re gonna taste our blood
Училась я неплохо, хоть и могла учиться намного лучше, но меня из всего привлекали полеты на метле, заклинания, которые давались мне совершенно легко, а также я была одной из лучших в дуэлях, и даже состояла в клубе. Это увлекало меня куда-то в недры своей внутренней тьмы. Школьные годы были самыми беззаботными, самыми безболезненными и спокойными за всю мою сегодняшнюю жизнь. Мне до сих пор не дает покоя мысль о том, что у меня было столько друзей, столько подруг со всех факультетов. Мы постоянно вместе развлекались, делали домашние задания, заплетали друг другу косы и делились всеми секретами. И где же они сейчас? Ах, правда. Они все нашли свою жизнь, стали писать собственную историю, места в которой мне не было. Я до сих пор не понимаю, да и не пойму.
Помню, как отец открыл мне глаза на то, что я никогда не смогу дружить с грязнокровками. Он был приверженцем Пожирателей смерти до мозга костей, да и мамаша не далеко ушла в этом плане. Они доказали. И я увидела это во всей красе. Если меня и предавали, то грязнокровки, если и оскорбляли, то грязнокровки. Они хотели вывести меня из себя, потому что завидовали моей благородности и чистоте крови. Я была прекрасно воспитана, прекрасно держалась на людях, но актриса из меня была никакая. Да и мне не нужно было притворяться. Я это осознала еще на последнем курсе, когда многие начинали льстить преподавателям и тем ученикам, от которых могли получить выгоду. Мне же никто не был нужен, ведь я со всем справлялась сама.
Basic instincts, social life
Paradoxes side by side
Don't submit to stupid rules
Be yourself and not a fool
В 1966 году я закончила школу, и через год родилась моя сестра — Анита. Я уже смирилась с тем, что родители напрочь забудут мое имя, но на странность этого не произошло. Возможно, мать боялась, что теперь Фуллер выкинет что-то наподобие, как я в детстве. Но мой брат рос довольно спокойным и уравновешенным ребенком, предпочитая кататься на лошадях и общаться со сверстниками, чем находиться бок о бок с родителями. Он серьезно увлекся квиддичем, и я постоянно поддерживала его. Первый матч за школу — я рядом. Первый матч за город — я рядом. Первый матч за страну — я рядом. Я всегда была рядом, и он не уставал мне об этом твердить. Мы были друг другу намного ближе: как мама любила Аниту, так я любила Фуллера. По сей день я хочу рассказать ему правду, о том случае в детстве, но пока не решаюсь, потому что боюсь его потерять.
Первые несколько лет после окончания школы я работала в МАКУСА. Там было скучно. В отделе были волшебники, в том числе и грязнокровные, которые косились на меня, будто у меня были за спиной крылья или рога на голове. Однако мужчины не давали проходу. Наверное, из-за этого однообразия я начала курить. Мне нравится этот ментоловый вкус, который наполняет мои легкие, когда ты делаешь затяжку. Думаю, это придавало мне шарма. Когда брат узнал об этом, долго причитал, что нельзя много курить, а на двадцать третье день рождения подарил мне занимательную вещицу — серебряный портсигар, защищенный магией крови. Это был самый невероятный подарок от самого дорогого мужчины в моей жизни, конечно, не считая моего отца.
Ровно через год у меня состоялась свадьба. Сама в шоке от таких событий, но их невозможно было избежать. Мой многоуважаемый папашка заключил договор со своим другом детства, чертов магический контракт, по которому я обязана была выйти замуж за Тёрнера младшего и родить им наследника. Сукин сын! Меня заставили полюбить монстра, из-за которого я натерпелась в жизни слишком многого. Сначала его издевки, что у меня неидеальная фигура, затем то, что я никак не определилась со стороной в надвигающейся войне, мол, я безвольная и слабая истеричка. Наверное, не стоило ему доводить меня, когда я была в положении. Когда родился мой сын, я, казалось, увидела в нем причину, по которой нужно жить дальше, не обращать внимания на волка в овечьей шкуре, ведь его так любили женщины и мои родители, даже мой брат не верил в то, что я ему рассказывала.
Не прошло и месяца. Тедди заболел. И не успела я найти врача, как уже держала на руках бездыханное тельце моего сыночка. Конечно же, муж винил во всем меня. Он кричал, кидал в меня все, что попадалось ему под руку. Твердил, что из меня не получится матери, что я глупая и криворукая, что я убила нашего сына. Родителям он рассказал другую сказку, видимо, боялся слухов, которые могли бы поползти, расскажи он правду. На этом ничего не закончилось.
Sitting in the dark, I can't forget.
Even now, I realize the time I'll never get.
Another story of the bitter pills of fate.
I can't go back again,
I can't go back again...
Я резала руки. Травилась зельями, которые знала от одной волшебницы, но этот ублюдок оказывался каждый раз рядом, и тогда мне доставалось еще больше. Но в один день это застал Фуллер. Наверное, только после этого он помог мне забыться. Он помог мне купить квартиру в городе моей мечты. Вена — самый прекрасный город для моего сердца. Тёрнер был в курсе, но не противился этому, ведь тогда ему можно было путаться с многочисленными любовницами в нашем доме. Я и до этого обо всем знала, ведь, как оказалось, в день нашей свадьбы он переспал с одной из младших дочерей барона, приглашенного на сей вечер.
Спустя несколько месяцев, уже живя в Вене, я поняла, что снова беременна. Боялась сообщить мужу — сообщила брату. До сих пор не знаю, откуда узнал об этом муж, но такого гнева я не знавала с рождения. В больнице сказали, что я упала с высокой лестницы, а через неделю случилось самое страшное — я потеряла второго ребенка. Эта адская боль по сей день эхом отдается по моему телу и бедрам. Не знаю, как я смогла, наверное, если бы не встретила ЕГО. Я совершенно ничего не знала о нем с того момента, как увидела его взгляд на той светской вечеринке, куда меня пригласила одна из медсестер, с которой я подружилась в Вене. Да, я жила с обычными людьми, была в обычных больницах. И, знаете, это прекрасно — чувствовать превосходство над ними всеми.
И вот, я отвлеклась, я буквально была им очарована. И его блеклая забота, которую он нехотя проявлял, как это подобает джентльмену, заинтересовала меня. Я готова извиниться перед ним за то, что пришлось ему видеть мою слабость и узнать о моих тайнах таким образом. Но когда он пропал, это помогло мне держаться. Я жила с мыслью о том, что однажды увижу его снова.
The brightness of the sun will give me just enough
to bury my love in the moon dust
I long to hear your voice but still I make the choice
to bury my love in the moon dust
Я и по сей день живу в Австрии. Именно там я познакомилась с мадам Готье, которая привела меня в свой подпольный клуб, увидев во мне, наверное, себя в молодости. Она помогла подняться на ноги. А мне тогда уже уже около двадцати восьми, пора. Мадам Готье устроила меня в свою книжную лавку, где я могла читать абсолютно разные книги, не тратя на это денег, которых родители, увы, мне не присылали. Они были уверены, что муж меня полностью обеспечивает. Увы и ах, но это далеко не так. Он мечтал разорвать брачный договор. Слава Мерлину, что в нем был пункт: «Если до исполнения тридцати пяти лет невеста не смогла родить, контракт может быть разорван в непосредственной очереди и обоюдном согласии обеих сторон».
К слову, осталось три года.
Что касается пожирателей, то я совсем недавно примкнула к ним. Мне помогли родители. Все эти события подкосили меня, и мне нужно было найти свой путь. Отец давно настаивал, чтобы я пошла по его стопам. Ну, а в Австрии нужны были свои агенты. Я владела вместе с мадам Готье огромной сетью подпольных клубов. Как потом оказалось, она была чистокровной волшебницей, коренной жительницей Австрии. Ее клуб давно существовал и был замаскирован под обычный склад в самом обычном книжном магазине. Маскировка на маскировке. Почему она мне помогла? Все из-за того, что мадам заметила, как я колдовала, единожды, совсем чуть-чуть. Этого было достаточно. Она проверила меня, а когда поверила — мне открылась дверь в новью жизнь.
Там было все: карты, женщины, мужчины, сигареты, алкоголь. Некоторые представители различных рас для тех, кто любит экзотику. Черные, белые, дети волшебников и великанов, оборотней, русалок, вейл, вампиров. Огромное разнообразие, огромные возможности, много глаз по всему миру.
Хоть я и пассивный член пожирателей, не участвую в великих сражениях и не убиваю всех налево и направо, но я ощущаю себя частью великого замысла. Частью нового начала. Хотя с моими способностями на дуэлях и с тем фактом, что я окончила Вампус, я должна стать воином. Я должна сражаться в рядах самых умелых волшебников, но моя жизнь мне так измотала, что мне совсем не до этой беготни. Пускай, я буду незаметна для всех, а благодаря мне у Пожирателей под контролем будет вся Австрия.