Войдя в комнату, никто бы не смог предположить, что это – комната мага. Да даже, что этот замок принадлежит магам. Никаких говорящих портретов в доступности – они все на последнем этаже, куда не заходит никто, кроме семьи. Никаких эльфов, только волшебники. Никаких мантий, никаких волшебных игрушек. Даже книги, и те зачарованы, чтобы магглы не могли прочесть верные названия. Такие порядки в замке Монако. Себастьен уверенно завязывает галстук диагональным узлом. Движения автоматические, не нужно даже смотреть. Он затягивает галстук и устало садится в кресло. Бросает взгляд на мага, немногим старше него самого, стоящего у двери и держащего руки за спиной.
- Брось, Эмиль, никого нет, можешь расслабиться. Ты принес?– Волшебник улыбается, но продолжает стоять, как и стоял. Он говорит: - Да, сэр. – Эмиль подходит ближе и передает запечатанный конверт. Себастьен откидывается на спинку кресла и берет со столика бокал вина. В свете ламп блестят запонки с гербом семьи. Себастьен расслабленно постукивает указательным пальцем по тонкой стенке бокала и смотрит на комнату поверх бокала. Затем распечатывает конверт и пробегается глазами по написанному. Он уверен, что вся входящая почта проходит проверку, и единственным способом передачи личной корреспонденции остается Эмиль.
- Вы вообще никогда не волнуетесь, сэр? – Спрашивает Эмиль, поправляя свой костюм. Себастьен поднимает на него удивленный взгляд и, сложив письмо вдвое, убирает под стопку книг на столе:
- Ты о моей свадьбе? Нет. – Отрицательно мотает головой. - Я делаю то, что должен. Так же, как и ты, между прочим. Я должен жениться по договоренности, потому что это нужно семье. А ты должен состоять в охране, потому что этим твоя семья занималась последние сто лет. Или больше? Мы не такие уж и разные. – Себастьен усмехается и отпивает вина. Белого. Терпеть не может красное. – Я порвал все прошлые отношения еще до официальной помолвки, так что никто не сможет ни в чем меня упрекнуть. – Газеты до сих пор мусолят тему его помолвки, и Себастьен прекрасно знает, что нельзя давать им повод раздуть из мухи слона. Он наслаждается последними спокойными минутами. В замке уже достаточно шумно – прислуга носится с подносами, делаются последние приготовления и этим парадом заправляет его мать, которая не вынесет, если что-то будет хуже, чем идеально. Обострение перфекционизма после смерти отца. Но звуки приготовлений не слышны в этой комнате. Здесь тихо. Но ненадолго.
- Даже с… - Эмиль делает жест, очерчивая в воздухе женскую фигуру. Некоторых имен в этих стенах не произносят. И без слов понятно, кого он имеет в виду.
- Не успел. Она сделала это первой. – Себастьен усмехается, вспоминая не совсем удавшийся разговор. – Месяцев за шесть до помолвки. Я думал, все знают. – Через какое-то время, привыкаешь к публичности. К тому, что каждое значимое событие твоей жизни, и не сильно значимое, непременно оказывается темой чьего-то разговора или чьей-то статьи.
- Там всегда все было непонятно. Решил уточнить. – Мрачный взгляд Себастьена является знаком к срочной смене темы. Он поворачивается, чтобы посмотреть в окно. Из него видно часть лабиринта из живой изгороди. Заходящее солнце очерчивает двор в золотистые тона. Монако во всей красе.
- Они уже делают ставки, сэр. На то, сколько продержится Ваш брак. – Преданности Эмиля и его семьи нет предела. Себастьен отворачивается от окна и с усмешкой отставляет недопитый бокал на край невысокого столика, между стопкой книг и сегодняшней газетой, сложенной в несколько раз.
- Даже не сомневался. Какой коэффициент? – Пристально смотрит на Эмиля и замечает его улыбку.
- Три к одному, что вскоре последует развод. Я поставил, что этого не случится. – Себастьен одобрительно кивает. Старые сказки о проклятии рода всегда раздражали. Теперь ими пестрят даже газеты. Опять. Никто не думает, что дело, может, не в древнем проклятии, а в обычных совпадениях. – Разрешите идти? У нас последний брифинг перед тем, как придут гости. – Себастьен кивает и остается один. Тяжело выдыхает, берет бокал со столика, откидывается назад и закрывает глаза. В голову лезут мысли, которые он старается не впускать. Его вполне устраивало положение второго сына. Теперь, первый в очереди на престол. А ему это не нужно. Никогда не хотел править. Теперь его работа не совсем к месту, но он начал строить карьеру не только ради семьи, но просто чтобы чем-то себя занять. Можно пока остаться в департаменте безопасности, а потом будет видно, где он нужнее. Размышления прерывает стук в дверь.
- Я занят. – Отзывается слишком резко. Вместо повторного стука дверь резко распахивается. Приходится открыть глаза и посмотреть на вошедшего старшего брата. Это на публике все обязаны стоять, пока не сядет правящий принц. Когда нет лишних глаз, дворцовый этикет можно отбросить.
- Если мать узнает, что ты еще не готов… - Брат качает головой, давая понять, что ничего хорошего не будет. Себастьену все равно, что подумает или сделает мать. Они никогда не были особо близки. В открытую дверь доносятся звуки приготовлений. Можно подумать, что все забыли о приеме, и вот только начали готовиться, как раз перед приходом гостей. Но все было тщательно продумано еще неделю назад, до самых мелких деталей. Расписанная по минутам жизнь – привычное дело для любого Гримальди. За исключением некоторых, особо удачливых. Себастьен хлопает себя по коленям и резво поднимается с кресла. Подхватывает со спинки пиджак, надевает его на ходу и, обогнув непонятно зачем стоящий посреди комнаты стул, оказывается возле брата. В коридоре они натыкаются на мать, которая не упускает шанса сделать несколько замечаний касательно самых тривиальных вещей: небритость Себастьена и недостаточно ровно завязанный галстук его брата. Этой женщине не угодить. Но такие порывы перфекционизма случаются не особо часто. Скоро это пройдет, и она снова станет собой. Себастьен это знает, и все, кто живет в замке – тоже. Все справляются с трудностями по-своему. Их мать делает это через поиски идеала во всем, до чего может дотянуться.
Они спускаются по широкой главной лестнице, ведущей через галерею на нижний этаж. Со стен смотрят неподвижные портреты. Себастьен безразлично проходит мимо своего, и не может не бросить взгляд на портрет своей сестры. Пятнадцатиминутный разговор, полный убеждений, вынудил мать не снимать его со стены. Прислуга учтиво останавливается, пропуская их вперед. У главных дверей Эмиль проверяет время и что-то говорит своему коллеге. Приходится остановиться, чтобы поприветствовать некоторых рано пришедших гостей. Себастьен не видел полный список, но уверен, что людей будет достаточно много. К таким вещам у него нет интереса, и он позволяет матери заниматься организацией всех свадебных мероприятий. Его дело просто не опоздать, выглядеть презентабельно и попрощаться со свободой, которую кандалами скуют обручальные кольца и брачные обеты. Но это его не особо и беспокоит, как подметил Эмиль. Себастьен сделает то, что должен, как прописано в давно составленном договоре.
- Она что тут делает? – С наигранной улыбкой наклоняется к матери и спрашивает. – Я же вычеркнул ее из всех списков. – Бросает мимолетный взгляд на рыжеволосую девушку в другом конце комнаты. Она о чем-то весело разговаривает с одним из судей Альянса. На вид ей столько же, сколько и Себастьену, хотя на самом деле она на два года младше его. Брат сдерживает смех, но Себастьен не видит ничего забавного в этой ситуации. Он видит только бомбу замедленного действия. Крайне непредсказуемую и чрезвычайно опасную.
- О, она вернулась в страну на прошлой неделе. Так как ее семья не первый век верна нам, мне показалось, что будет странно, если ее не будет в списке приглашенных.  – Она говорит это как в порядке вещей. Как будто ее не заботит, что имя рыжеволосой волшебницы не упоминалось в этих стенах много месяцев. Себастьен прилагает все усилия, чтобы не поменяться в лице.
- Да брось, что может произойти? Она ничего не выкинет. Здесь слишком много людей и, как бы мне не хотелось этого признавать, она не настолько дура. – Брат говорит достаточно тихо, чтобы его слова не достигли чужих ушей. Себастьену остается только смириться и делать все возможное, чтобы с ней не пересекаться. Впервые он рад тому количеству людей, что придет сегодня в замок. Также он понимает, что мать все же права. Не позвать ее и ее семью значило бы дать старт сплетням, которые расползаются с невероятной скоростью. Еще одна проблема на будущее. Он ее решит, как только представится такая возможность. Но не сегодня и не здесь.

Себастьен молчит. Она не настолько дура, но она как раз настолько самоуверенная. Слишком привыкла получать что хочет и не любит, когда что-то идет не так, как она задумала. Остается только гадать, что в ней так его привлекало. Не то, чтобы он был совсем увлечен, но что-то точно было. Раньше она другой была, или он был наивным идиотом, пытался отвлечь себя от всего, включая груз обязательств на плечах. Теперь он уже не знает. Смотрит на нее, и ничего не ощущает. Разве что напряжение от того, что может произойти по ее вине. Но мать права, ее семья столетия была на стороне Гримальди, и не пригласить ее стало бы причиной сплетен. Он бросает короткий взгляд на Эмиля, который с ходу понимает, что его присутствие необходимо. Не потому, что он верный слуга, Себастьен никогда не считал его слугой. Потому что он верный друг, и тот факт, что за верность ему щедро платят, не уменьшает этого факта.
- Эмиль, будь добр, скажи кому-нибудь из своих, чтобы за ней приглядывали. Мне сюрпризы не нужны, особенно сейчас. – Тихо говорит ему, на что Эмиль согласно кивает и, подозвав своего коллегу, быстро информирует его о задании. За свое решение Себастьен получает короткий, но полный укора взгляд матери, и поддерживающий его в этом вопросе кивок брата. Теперь за его бывшей будут пристально следить, и она точно не сможет ничего выкинуть. А если надумает, ее тут же тихо выведут из замка.
- Приставлять к девочке слежку, это неправильно. – Говорит мать. Она всегда говорит то, что думает. Если бы она думала, что говорит, может ее брак не был бы для нее таким трудным. И, если бы отец думал о ней чуть больше, чем о стране и своих обязательствах. На людях их брак был не то, чтобы крепким, но относительно стабильным. О проблемах знали только в замке. Но прислуга всегда тщательно отбирается, и поэтому никакие подробности о личной жизни королевской семьи не покидают этих стен.
- Если будет необходимость вести с ней беседу, я буду предельно учтив. Но это – максимум, что она заслуживает. – И дело тут не в ущемленном эго. Дело в том, что Себастьен тщательно следит за своей репутацией. Он мог позволять себе некоторые вещи, пока о помолвке не было объявлено официально. Но теперь – все. Пандора Бонаккорд получит если не его сердце, то руку и верность – точно.
- Они прибыли. – Тихо сообщает Эмиль. Себастьен поворачивается в сторону главной двери. Действительно, прибыли. Он, чуть склонив голову набок, рассматривает свою невесту. Удивляется, насколько она выросла со школы. Там Себастьен никогда не лез в ее дела, считая, что до помолвки она вольна делать, как посчитает нужным. Но это не значит, что он не наблюдал издалека. Возникни необходимость, он бы вмешался. Отчасти, ему было жаль, что Пандора так и не успела пожить для себя. Сам то успел много. Но в его мире нет места таким вещам. Есть обязанности, обещания и необходимость поступать как надо, а не как хочется.
Звуки разговоров начинают немного теряться на фоне живой музыки. Коротко глянув в сторону импровизированной сцены, узнает в играющих последний проект своей матери. Селеста Гримальди увлекается многими вещами, и не последние места в их числе занимают благотворительность и покровительство искусству. Причем, эти две вещи иногда идут в тандеме. И не важно, касается это магглов или волшебников. Мать уверена, что у таланта нет чистоты крови и всего прочего. Таким образом, на последнем официальном приеме Гримальди в честь будущей помолвки и окончания школы Пандорой Бонаккорд, в замке играют достаточно неплохой джаз четверо магглов. У них талант к музыке, у матери – талант находить самородки.
Себастьен ловит несколько завистливых взглядов, направленных на его будущую жену. Многие знатные семьи Монако надеялись, что их дочери смогут породниться с Гримальди. И, когда было официально объявлено, что второй сын женится не на уроженке страны, многим это не понравилось. Маги Монако не похожи на других. Если по факту они являются гражданами Альянса, то на самом деле поддерживают в основном только королевскую семью. За исключением некоторых, которые придерживаются мнения, что монархии существовать не должно.
- Миледи. Изумительно выглядите. – Учтиво склоняет голову в знак приветствия. Понимает, что ему еще повезло. При рассмотрении вариантов для брака, у родителей были и другие кандидатки. Если в детстве некоторые из них хотя бы подавали надежды на то, что вырастут в привлекательных девушек, то вышло все далеко не так. Его не воротит от будущей жены. В его глазах это уже прогресс. В конце концов, он не обязан ее любить. Он обязан лишь быть мужем, только и всего. – Выпьете? – Жестом подзывает ближайшую прислугу с подносом, на котором плотно расставлены бокалы с различными напитками на выбор. Организовывая мероприятия, мать старается угодить всем, кого приглашает. Представители семьи тоже учтиво здороваются. Кажется, Себастьен улавливает во взгляде брата толику зависти. Что не может не радовать. Даже повзрослев, соперничество никуда не делось. И для Себастьена он всегда будет в первую очередь братом, и во вторую – правителем.
- Боюсь, я сделал для этого вечера только то, что появился. Вся организация была целиком и полностью в руках моей матери. И в руках слуг, конечно же. – Он берет себе с подноса первый попавшийся бокал и слишком поздно понимает, что то, что было цвета белого вина, совсем не белое вино. Черт бы побрал любовь матери к новым изобретениям магглов. – Хочу представить Эмиля. – Стоящий слегка позади волшебник приветствует согласно этикету. – Он и его коллеги следят за тем, чтобы угрозы в наш адрес оставались пустыми. – Себастьен знает в точности, сколько писем с угрозами поступает. Большинство – просто слова, но охране все равно приходится проверять их все.

Себастьен продолжает краем глаза следить за рыжей девушкой. Она флиртует с одним из советников Гримальди. Это заметно только Себастьену. Не раз видел, как она чуть опускает взгляд и прячет улыбку. Он успел досконально ее изучить, и знает ее как облупленную. Как и знает, что этот флирт - игривый, начатый лишь с целью скоротать время и, в качестве бонуса, проверить реакцию Себастьена. Она обязательно подойдет, чтобы соблюсти порядок вещей. От нее этого ожидают, и она точно не упустит возможности прощупать ситуацию лично. Разумеется, ей придется высказать поздравления Себастьену и Пандоре. Разумеется, ей это не понравится, и, разумеется, Себастьену будет любопытно посмотреть, что из этого выйдет. Все это время он активно участвует в беседе, как будто все его внимание здесь.
Вспоминает один из дней перед очередной отправкой в школу. Вспоминает указ отца - присматривать за Пандорой, для которой это будет первый год в Шармбатоне. Вспоминает свой вопрос «зачем» и его ответ «это - твоя обязанность». Понял значение слов гораздо позже, когда стал немного старше и умнее. Но Себастьен всегда присматривал издалека, но в дела не лез. Пандоре не обязательно это знать. Поэтому он лишь говорит: - Посмотрите по сторонам. Для них Вы уже Гримальди. — Это означает, что, несмотря на некое недовольство некоторых представителей знати, они смирились с текущим положением вещей. Поэтому, глядя в глаза Пандоры, будут относиться к ней со всем подобающим уважением, но за спиной могут шептаться и обсуждать сплетни. Последний пункт может измениться и будет зависеть исключительно от того, как Пандора себя преподнесет в ближайшее время. Себастьен уверен, что она и сама понимает, что значит титул и какой груз обязанностей он несет. - Пора перестать удивляться, что о Вашей безопасности заботятся не меньше, чем о безопасности любого другого члена этой семьи. - Себастьен делает глоток из бокала, уже успев забыть, что там налито. Он сохраняет невозмутимый вид и замечает, что его невеста делает то же самое. Может, они и смогут друг к другу привыкнуть. Себастьен не питает надежд. Даже если считает, что фамильного проклятия не существует, долгая история сломанных браков не позволяет даже допустить мысли о счастливой семейной жизни. Только о долгой. Потому что Себастьен воспринимает свои обещания всерьёз, и будет терпеть, даже если Пандора вдруг окажется в разы стервознее рыжей женщины, чье имя он предпочитает даже не вспоминать.

- Мама, что это такое и почему мы это пьем? - Решает, что пора избавить Пандору от мучений. Если он сам готов терпеть временные странности матери, это не значит, что и его будущая супруга должна делать то же самое.
- Карибский пунш. Нам нужно разнообразие. - Говорит мать, а старший брат широко улыбается, видя, как Себастьен высматривает прислугу, у которой на подносе будет хоть что-то другое.
- Ваш будущий супруг не любитель разнообразия в алкоголе. И не особый любитель алкоголя. После службы безопасности, он будет единственным трезвым человеком на собственном мальчишнике. - Себастьену хватает такта не отвечать слишком резко правящему принцу на официальном приеме. Не будь тут гостей, он говорил бы более свободно. Но вокруг все же полно ушей и, хотя Себастьен не обращается к нему по титулу, уважение проявлять обязан:
- Сомнительные удовольствия не по моей части. - Парирует размыто, не вдаваясь в детали. Все будут пить, а Себастьен будет мучить один стакан виски, максимум - два. Он любит мыслить трезво и держать все под контролем. Алкоголь этому препятствует. Увидев в толпе женщину с подносом в руках, взглядом просит подойти. - Позвольте. - Берет бокал из рук Пандоры и отдает прислуге. Свой ставит туда же, и взамен берет два бокала с белым вином. Благодарит и женщина уходит сразу после соблюдения всех правил этикета при общении с титулованной персоной. - Не стоит портить вечер странными напитками. - На удивление, многим гостям карибское новшество пришлось по вкусу. Себастьен протягивает один бокал Пандоре, а второй оставляет себе.

- Себ, не здесь, - начинает мать, уверенная, что подобные разговоры должны обсуждаться в несколько иной обстановке. Себастьен понимает, что все перемены в ней произошли далеко не по причине смерти мужа. Скорее, по причине понижения титула. Быть женой правящего принца — это одно, а быть его матерью - совсем другое. Скоро даже Пандора станет выше нее по статусу. Отчасти это ее задевает, но она слишком натренирована, чтобы хоть как-то это показать.
- Она имеет право знать, ее это тоже касается. - Спокойно говорит Себастьен, давая понять, что уже все решил и слушать не станет. Он быстрым взглядом осматривается, чтобы убедиться, что нет лишних ушей. - Да, в связи с предстоящей свадьбой начались небольшие волнения. Многие предпочли бы, чтобы ты была местной. В основном, это знать которая с детства подсовывала нам своих дочерей, и знать, которая хочет абсолютной независимости Монако от Альянса, но они безобидны. Основная часть угроз исходит от немногочисленной группы антимонархистов, которые предпочли бы, чтобы Монако стало полноценной частью Альянса. Также всегда есть опасения насчет дальней родни и их притязаний на трон, но этот момент мы держим под контролем. - Засовывает руки в карманы и переводит взгляд на Эмиля: - Я никого не забыл? - Спрашивает у Эмиля, который всегда в курсе всех происшествий.
- Нет, сэр. - Может показаться, что он расслаблен, но на самом деле Эмиль полностью владеет ситуацией. Он знает, где кто находится, и следит за происходящим. Учтиво смотрит на Пандору: - Но беспокоиться не нужно, мы тщательно проверяем каждую поступившую угрозу. - На самом деле они делают намного больше. К каждому Гримальди с детства приставлен человек. Чтобы следил за безопасностью. Перед каждым официальным приемом проверяется список приглашенных и сверяется со всеми, кто пришел. Сотрудники знают всех поименно и в лицо. Вопросам безопасности здесь уделяется много внимания, поэтому решение Себастьена начать карьеру в Альянсе было принято в штыки. Потому что он осознанно отказывался от охраны на период рабочего времени. Но все остальное время Эмиль всегда был где-то неподалеку. Себастьен с детства привык к такому порядку вещей. К правилам поведения, к традициям, к вниманию прессы и жителей Монако, к необходимости часто говорить с журналистами и давать речи на официальных приемах. Пандоре тоже придется привыкнуть.

Себастьен рос в этой обстановке и давно привык не только к сплетням за своей спиной, но и к повышенному вниманию. У него хорошо получается давать речи и ублажать журналистов, не сказав им ровным счетом ничего. Поэтому часто оказывается на всевозможных мероприятиях, как представитель семьи, и, тем самым, держит внимание подальше от всего важного, что происходит за дверьми замка. Обязанность его брата – править, обязанность Себастьена – быть лицом семьи. И, соответственно, делать все, что в интересах Монако. Но так, чтобы никто об этом не догадался. Если ему приходится терпеть все косые взгляды и некоторое недоверие со стороны коллег в Альянсе, так тому и быть. Официальная позиция остальных членов семьи против его решения, но Себастьен видит картину целиком. Представитель королевской семьи, который отказывается от особого отношения и усердно рискует собой в департаменте безопасности, сейчас это кажется чем-то незначительным. В будущем, когда Себастьен получит высокий пост, у него уже будут верные друзья в Альянсе, уважение граждан и достаточное влияние, которое может оказаться полезным его семье. К тому же, стоит признать, что ему нравится быть кем-то кроме наследного принца. Да, Себастьен делает все в интересах Монако. Но если он на самом деле чего-то не хочет, заставить его невозможно. Нужно что-то пострашнее слова старшего брата или указа матери, чтобы Себ сделал что-то, что ему совсем не по нраву.
- Два дня роли не играют. Лишь формальность. – Говорит Себастьен и отпивает из бокала. – Я не делаю пустых угроз, и не даю ничего не значащих обещаний. – Наверное, первый факт не из прессы, который о нем узнает будущая жена. Себастьен уже дал свое слово, и нарушать его не собирается. То, что в детстве казалось излишней строгостью со стороны отца, теперь уже кажется лишь въевшимися под кожу жизненными уроками. Многие считают, что родиться в такой семье – это привилегия. Нет. Это в первую очередь обязательства и необходимость всегда соответствовать. Все глаза всегда направлены на Гримальди. Особенно в моменты важных и крупных событий. Таких, как предстоящая свадьба. Они правят, пока их поддерживают люди. Стоит этому измениться, начнется хаос. Расти в правящей семье намного сложнее, чем в обычной. Необходимо всегда следить за своими действиями и словами, нельзя и шагу ступить без нависающей тени охраны. Хотя, Себастьен часто сбегал из-под надзора.
Он затылком чувствует вскользь брошенные взгляды. Придворная знать считает политику игрой. Они оценивают каждый шаг и каждое слово, выискивая подтекст и слабость, которую потом можно будет использовать. Иногда они слишком сильно поднимают ставки, случается что-то плохое, и игра ненадолго затихает. Но Себастьен знает, что сейчас все глаза и уши направлены не на него, а на Пандору. Знать не любит принимать в свои ряды новеньких. Но Себ не может ничего с этим поделать. Может только оказать поддержку и прикрыть от самых очевидных выпадов. В конечном итоге, они привыкнут. Деваться им некуда. Хотя, неодобрение некоторых семей касательно предстоящей свадьбы очевидно.
Своим коротким, но емким разъяснением политической ситуации, Себастьен немного ставит свою мать на место. Если дать ей волю, она непременно начнет диктовать свои правила. Просто, потому что может. Несмотря на некую властность, она все же не является плохим человеком. Состоит в совете двух дюжин благотворительных организаций. Хотя некоторые считают, что она это делает ради репутации, при более пристальном взгляде становится понятно, что ей это действительно нравится. И все же, ее не стоит недооценивать. Никто не играет в политику лучше нее. – Не стоит волноваться лишний раз. В большинстве случаев эти угрозы ровным счетом ничего не значат. – Заверяет ее Себастьен, ставя точку на этой теме. От него не укрывается одобрительный взгляд матери. Пусть короткий и почти незаметный, но его хватает, чтобы оба все поняли. Селеста Гримальди абсолютно точно знает, что за игру ведет Себ, а он, в свою очередь, понимает, что мать оценила и способность Пандоры задавать правильные вопросы, и ее реакцию на ответ. Разумеется, этого мало, чтобы добиться расположения Селесты. Даже ее собственным детям не всегда это удается. Но это начало. Селеста Гримальди всегда учтива настолько, насколько того требует этикет. Если кто-то хочет большего, ее уважения придется добиваться. Также, как, скорее всего, Себастьену придется добиваться расположения Пандоры. Он полностью осознает, что будет трудно. Он знает биографию будущей жены, но лично о ней не знает практически ничего. Собственно, как и она о нем. За исключением всего того, что о нем писали в газетах.
- Это один из проектов матери. - Приходится оглянуться через плечо, чтобы увидеть сцену. - Она нашла их, играющих на площади в Неаполе. - Стоит отметить, что пришедшим музыка по вкусу. Что не может не льстить матери. Группа заканчивает играть песню мощным аккордом и уже через несколько секунд начинают новую. Пора уводить Пандору, пока не начался новый разговор, с виду безобидный, но полный скрытого подтекста. - Кажется, игнорировать всех остальных гостей уже становится неприлично. Разрешите. - Берет будущую жену под руку и ведет ближе к сцене. На ходу вводит в курс дела касательно приглашенных: - Вон тот седой джентльмен, в очках - Венсан Форнье, главнокомандующий полиции Монако. В его департаменте не происходит ничего, о чем бы он не знал. - Себастьен продолжает описывать, кто есть кто, но его прерывает вставшая перед ними рыжеволосая девушка. Этого он и опасался. Но, может, все и обойдется. Она приветствует наследного принца и его будущую супругу согласно всем правилам. Даже непривычно видеть ее настолько учтивой. Но, разумеется, это просто фасад.
- Позвольте представить, Лесли Монтелье, дочь одного из советников правящего принца. - Себастьен держится так, будто она просто знакомая, не более. Теперь, так оно и есть.
- Хотела лично поздравить с предстоящим событием. Я надеюсь, вас не обеспокоила утренняя статья о проклятии Гримальди? - Каждое ее слово заранее продумано. Каждая улыбка отрепетирована. С каких пор Лесли тоже начала играть в придворные игры? Когда-то они с Себастьеном вместе смеялись над этой игрой и над теми, кто принимает в ней активное участие. Те дни давно позади, но все равно странно видеть, как кто-то возвращается обратно после долгого отсутствия совсем другим человеком.