Как и Матье, Марсьенн тяжело было покинуть родную Францию. После окончания Шармбатона, будущее виделось ей очень призрачно и пугающе неопределённо, однако все родственники подбадривали её, мол, найдёшь ты своё место в этом мире, ведь в нем столько возможностей. Единственным, кто не поддерживал затею с переездом, был младший брат Сезар: если вначале он пытался отшучиваться насчёт отъезда Марси, то потом уже и вовсе перестал говорить с ней, словно её нет. Впрочем, он ещё учился в Шармбатоне, поэтому избегать встреч с сестрой стало проще — отъезд Марсьенн был назначен на осень. С таким отношением младшего брата было еще тяжелее уезжать из дома в Бордо. Конечно, родители пытались поддержать девушку, но этого, видимо, для неё было недостаточно. С тяжёлым сердцем, Марсьенн собрала свой чемоданчик, обняла домочадцев, и исчезла в камине с яркой вспышкой.

Времени на зализывание маленьких, но глубоких ран не было — быстрый темп жизни в Осло не давал слегка меланхоличной волшебнице опустить руки. Будь с ней в этом путешествии кто-то из родственников, то Марси явно утянуло в пучину грусти, а так обстоятельства заставили Моро взять ситуацию в свои руки и действовать. Она знала, что по просьбе родителей её попробуют устроить на работу, пусть и на начальную позицию, но это был её маленький шаг в самостоятельную жизнь. Вторым серьезным шагом она считала очень удачную возможность оказаться совершенно одной в другой стране. Если в целом картина её жизни в будущем пугала, то сейчас у неё был неплохой план приблизительно на несколько лет. Это в том случае, если мистер Бертран примет её на работу в Альянс. Про него и его нынешнюю позицию в Альянсе, да и в целом про успехи на всём жизненном пути, вдаваясь, конечно же, в подробности, Марси узнала от Валери Моро, которая как раз и инициировала просьбу взять дочь под крыло. Матье, по рассказам матери, был серьезным карьеристом, который всего добивался сам, умело используя не только свою деловую хватку, но и природное обаяние. Марсьенн понимала, что мадам Моро была очарована этим волшебником, ведь она не понаслышке знала о нем — семья Бертран и Моро поддерживали дружескую связь на протяжении многих лет, а на официальных приёмах эти семьи были всегда вместе. Марсьенн же, в свою очередь, плохо помнила Матье — в детстве Марси никогда не входила в компанию мальчишек, да и её всегда пугали шумные развлечения.

Марсьенн прибыла в Осло за несколько дней до собеседования, в попытках найти пригодное и одновременно комфортное место для жилья. Несколько гостиниц в магической части города француженка откинула сразу, как только поговорила с владельцем и оглядела несколько номеров заведения — где-то в одной комнате проживало несколько человек, где-то отсутствовали окна и дышать было невозможно. Какие-то номера были чистыми, но все равно выглядели очень старо и некрасиво — чувство прекрасного страдало. Но что хотела молодая волшебница, которая первым делом решила осмотреть жильё по самым низким ценам? Бюджетные варианты были откинуты уже тем же вечером, когда Моро просмотрела все рекомендуемые адреса. Причём, этот список был составлен каким-то дальним родственником — Валери Моро решила отправить дочь в другую страну во всеоружии. Уже в конце своих поисков, оббежав все адреса, Марси почувствовала сильную усталость, что, не долго раздумывая, решила устроиться на ночь в последнем из списка в каком-то крайне сомнительном месте, где комнаты находились то ли на чердаке, то ли в другом измерении. К слову, на первом этаже был паб. На следующее утро, когда Марси взглянула в зеркало, то ужаснулась — на неё смотрела уставшая, словно постаревшая на 10 лет, волшебница, и виной этому была напряженная ночь, в которой почти не удалось сомкнуть глаз, из-за громкого веселья посетителей паба. Моро была на грани отчаяния и уже хотела бросить поиски гостиницы в магической части Осло и ринутся на поиски квартиры среди магглов (крайний и не очень удачный вариант, как считала Моро), пока ей в последний вечер, как раз за день до собеседования, не попался уж очень удачный домик с несколькими комнатами, которые сдавались в аренду. Марси вначале очень смутил тот факт, что все было чисто, по-домашнему уютно, и при этом постояльцев, да и просто посетителей, не наблюдалось. Все же после разговора с владелицей — душевной старушкой, которая прожила здесь около века, — Моро решила остаться пожить здесь, хотя с первой минуты все вокруг казалось подозрительным. Но почему ей так казалось — Марси не могла дать точного ответа. И все же она решила остаться здесь. Вариантов больше не было.

И вот она здесь, в здании представительства Альянса в Осло. Выспавшаяся, готовая к значимому событию в её жизни. В голове крутилась вся информация об Альянсе, какие-то последние сводки новостей о внешней политике и об отношениях с другими странами, но почему-то сейчас Марси казалось, что это не пригодится, однако без подготовки Моро идти не могла. Возможность на собеседование дала ей семья, а все остальное уже зависело только от неё, и глупо было предположить, что она получит работу только из-за связей. У кого-то именно это так и работало, например, школьные подруги на последнем году обучения хвастались, что пусть им и не приходят приглашения из предпочитаемых мест работ, но у них уже все «схвачено». Моро же приходило пару писем из Госпиталя Святого Луи на должность стажера в разные блоки, но почему-то волшебница тянула с ответом — слишком сложно было принять решение, от которого зависела вся дальнейшая жизнь. Но Моро не хотелось быть тем человеком, который вначале решил идти работать в одно место, а затем передумал и ушел в другое. Да, на последнем курсе девушка думала идти работать в какой-то из блоков Госпиталя, но не могла решиться в какой — у нее было явных способностей, по которым точно можно было сказать куда двигаться дальше. И когда родители оповестили Марси о том, что у неё будет возможность попасть в Альянс, девушка, не раздумывая, согласилась. Во-первых, конечно, за неё выбрали этот путь, поэтому отказаться уже нельзя было, а во-вторых — что если это знак? Родственники хорошо знали Марсьенн, знали все её сильные стороны и слабые, наверное, они понимали, что делали. Или нет.

— Добрый день, мсье Бертран, рада Вас видеть, — Марси улыбается Матье и медленно проходит вглубь кабинета, не забывая несколькими тихими словами поблагодарить на входе шатенку, представившую её — администратор с ресепшена была очень добра и мила, пока Моро ожидала своего времени, — Благодарю. У Вас здесь очень уютно. — Моро присаживается напротив своего будущего начальника, пытаясь унять легкую дрожь. Его слова, наверное, должны были как-то разрядить эту обстановку, и это у него получилось, хотя в голове у Марси застыла фраза отца: «Не разочаруй». — Осло — интересный город, по крайней мере, ту часть, которую я видела. Я не успела ничего посмотреть, но, надеюсь, у меня будет возможность познакомиться с этим городом поближе. Я первый раз в другой стране.

Марси была первый раз на собеседовании, поэтому немного не понимала себя как вести, потому что хотелось задать много вопросов, поговорить на отвлеченные темы — в том числе, и об Осло, но они оба понимали ради чего здесь, поэтому было необходимо показать свои качества, свою манеру общения, ведь ей же придется общаться с другими людьми, находить контакт, верно? Ей и сейчас требовалось это сделать. И самое важное было в этом — вести себя максимально естественно, показать себя такой, какой она была на самом деле, а не такой, какой хотелось бы выглядеть.

— Родители очень рады, что у меня появилась такая возможность, и я очень рада, немного нервничаю, но, думаю, что не стоит. Вы не будете против, если в ходе разговора я задам Вам несколько подготовленных вопросов о работе, чтобы я точно поняла специфику и требования? — Марсьенн прощупывала почву, пыталась понять Матье и как начальника, и как человека. Валери, конечно, говорила, что волшебник очень серьезный и ему вряд ли понравится фривольность, к тому же Марси претендовала на должность личного помощника, а там необходимо было следовать всем словам руководителя. Самописец в виде темно-синего пера ждал свое время, скромно высунув носик из маленькой сумочки. — Вам действительно нужен помощник или же это просто, ммм, дань уважения моей семье? — Ну, вот, этот внезапный и, возможно, ненужный вопрос вырвался из рта Марси, который она, к своему желанию, не хотела задавать вовсе.

— Нет, к своему стыду, я нигде не была. Моя жизнь ограничивалась школой и тем обществом, которое было в Бордо. — Марсьенн склонила голову на бок, слегка прищурив глаза. — Чисто технически я была во многих странах: Бельгия, Великобритания, Швеция... Список бесконечен, как и количество моих родственников. Но я не выходила за пределы поместий, поэтому я не считаю, что была где-то — у меня полностью отсутствует представление о тех или иных странах. Но! — Марсьенн рассмеялась, будто бы это было забавным, — Я имею теоретическое представление о традициях, экономике и политическим устройстве других стран. И совсем немного, хотя бы по газетам, о том, какие отношения между странами Альянса. Было бы очень интересно узнать, что правда, а что нет, ведь чаще всего то, что написано в книгах отличается от реальности. — Хороший ответ отличницы показался Марсьенн достаточно выигрышным, несмотря на то, что Матье всего лишь задал вопрос о её жизни, а она перевела его в необходимое русло. — Командировки меня очень заинтересовали.

Марсьенн начала понимать, что обмен любезностями плавно переходил в собеседование, и поэтому была необходима максимальная концентрация, но и нельзя быть чрезмерно закрытой и постоянно в своих мыслях. Все-таки, она пыталась попасть на позицию личного помощника, причём, работать ей придётся с другими людьми с разным характером и менталитетом, устоями и принципами. Ужасно, наверное, было начать собеседование на эту должность с инфантильного вопроса, который бесконтрольно вырвался из уст молодой француженки, но на удивление это ничуть не смутило Матье. Отвечая на её вопрос, он проявил терпение, которому стоило научиться Моро; все его слова, эта французская речь с почти незаметным акцентом жителя Бордо завораживали девушку. Помимо его голоса, Марсьенн, конечно же, слышала все, о чем говорил Бертран, а делал он это ясно и справедливо, иногда даже жёстко; не могла не отметить Марсьенн тот факт, что руководителем он будет хорошим, он умеет чётко формулировать свою мысль, к тому же, было понятно, что он имеет свой взгляд на вещи и обстоятельства — не полезет в карман за словом, и уж точно не будет идти на поводу у других. Волшебница видела, как другие маги, занявшие высокие должности, вели себя мягко, податливо, будто тесто, чрезмерно любезничали в отношениях с руководителем — в большинстве своём так вели себя те люди, которых Марси видела на официальных приёмах, и которые впоследствии становились заместителями и, позднее, начальниками. Но Матье был не таким, да и Марси тоже, и уж тем более в планах у волшебницы не было подсидеть Бертрана. Однако волшебнице казалось, что, окажись на её месте кто-то хитрее, то Матье без труда смог бы это вычислить и раздавить ненужного ему человека как жука. Марсьенн могла поспорить, что Матье был выпускником Регни — только там учились прирождённые лидеры, которые не остановятся ни перед чем для достижения своих целей.

— Я буду очень рада, если ты примешь правильное решение, каким оно бы не было. — Марсьенн молча и с интересом выслушала Матье; она не перебивала его — ход мыслей был понятен. Во время его речи, Моро успела справиться с лёгким волнением и чувствовала себя более уверенной для следующего вопроса. — Сильные стороны? — На пару мгновений волшебница перевела свой взгляд в окно, немного нахмурившись. Этот вопрос требовал максимальной честности. Можно, конечно, было перечислить все качества, которыми Марси обладала, чуть-чуть приукрасить и вышел бы прекрасный кандидат на эту должность. Но был ли в этом смысл? Если она не подходит, то зачем тратить их время? И Марси, и Матье были настроены на долгосрочное сотрудничество, если сейчас все пройдёт успешно. И, вроде бы, ужаса была на стороне волшебницы. — У меня нет опыта в переговорах, — «Марси, тебя спросили о сильных сторонах, куда ты пошла?», — Но в школах не без моей помощи сокурсники общались с представителями организаций, куда после окончания ушли работать. По крайней мере, мне удавалось правильно подать первое впечатление о моих приятелях, несмотря на то, что собеседник мне мог не нравиться. — «Марси!» — Мне стыдно подойти к кому-то и попросить помощи, поэтому я вначале могу задавать очень много вопросов, чтобы точно понять, что от меня требуется, а затем уже воплотить это. Постоянной беготни и надоедливых вопросов от меня можно и не ждать. — Внутренний голос пытался регулировать этот поток информации, пока Моро с серьезным лицом говорила о себе. — Все, что я знаю — это из книжек и газет. Я даже и не знаю, чем могу заинтересовать тебя! — Рассмеялась Марси уже во второй раз, но в этот раз она чувствовало легкое покалывание на кончиках пальцев — нервы. — Но я готова учиться. Если нужно будет прочитать манифесты и договора за ночь — я готова, и если нужно будет на следующее утро забрать документы и не растерять их — я тоже могу. Общение и переговоры — да! Только знать бы, что можно говорить, а что нет. Есть же какие-то секретные данные, которыми делиться нельзя? Кстати... — Моро резко замолчала, с интересом уставившись на Матье. — А что мне нужно будет делать? — Запутавшееся в сумочке перо-самописец вместе с другом-блокнотиком стремительно взлетели в воздух, а затем скромно и тихо опустился на стол перед Бертраном и Моро.

— Матье, давайте выпьем чаю. — Марсьенн с улыбкой огляделась по сторонам, и, увидев чайник с чашками, вытащила волшебную палочку из миниатюрной сумки. — Вингрардиум Левиоса. — Легкими движениями Моро начертила заклинание в воздухе, и необходимые предметы переместились уже на середину стола, за которым сидели волшебники. — А Вы владеете... Ты владеешь беспалочковой магией? Я, вот, не умею, но очень хотелось бы научиться. — Убрав волшебную палочку на колени, Марси взяла чайничек и разлила по чашкам чуть теплый чай. Бытовые заклинания Марси знала не очень — практики особой не было. Дома все делал эльф-домовик, поэтому знать эту магию Моро не считала нужным. Изучение бытовой магии в Шармбатоне ограничилось начальными курсами, а после окончания школы Марси как-то и не думала практиковать их, чтобы не забыть. Было бы, конечно, здорово показать Матье свою хозяйственность, что с ней не умрешь от голода и жажды в какой-нибудь другой стране, во время очередной командировки, но, кажется, ей предстояло освежить в памяти все необходимые заклинания, может, даже с помощью брата, у которого в голове, как надеялась Марси, это ещё осталось. Но если нет — найдёт необходимые книги, отправит сову с просьбой помочь. Моро могла бы попросить совета у матери или отца, но это вызовет лишь волнение родственников с последующим визитом. А этого не хотелось. Она ведь пытается быть самостоятельной.

— Да, мне страшно, — ответила Марсьенн и сразу поймала себя на мысли, что вопрос о покинутом семейном гнезде заставил немного поумерить свой пыл в рассказе о себе, но не настолько, чтобы начать врать — волшебница знала, что Матье раскусит её на раз-два. — Но мои родственники мне доверяют настолько, что смогли меня отпустить в другую страну не на пару дней, а с перспективой работы и проживания. — Моро немного помолчала, разглядывая Матье, а затем и листы бумаги перед ним, будто бы решая о том, стоит ли ему говорить о своём месте проживании, которое не внушало доверия. Но Бертран ведь не нянька, а Марси не хотела быть обузой. Нагружать и без того занятого человека какими-то совершенно глупыми вопросами или даже просьбами — это никому не нужно, Матье и так много делал как для Марси, так и для всей семьи Моро в целом. — Все хорошо, — заверила Марсьенн, предпочитая оставить маленькую недосказанность, хотя выпускница Шармбатона была уверена, что Матье в любом случае предложит свою помощь, даже если это будет просто из вежливости. Ей не хотелось показаться несамостоятельной, ведь это определенно можно было счесть за существенный недостаток, потому что работа, на которую претендовала Моро, требовала максимальной организованности от будущей кандидатки.

— Страх меня постоянно преследует, если честно. В принципе, каждый сталкивается с этим, но не каждый готов признаться. Но страх — это нормально, это естественная реакция перед чем-то новым. — Марсьенн немного поерзала, сидя на стуле, будто бы готовясь к неожиданному и вместе с этим нервному разговору по душам, потому что собеседование приобретало совершенно другое направление. Удивительно, как ловко Матье вёл эту встречу и перенаправлял тему разговора в разные русла, а Моро из-за своей легкой взволнованности еле поспевала за ним. — Да, я боюсь просить помощи, потому что это как будто бы признание в том, что я не справляюсь. И здесь не о гордости речь. Я не боюсь, что мне откажут, не боюсь, что посмеются. Я боюсь, что я сама в своих глазах ничего не стою, что ничему не научилась, не могу воспользоваться своими навыками. — Возможно, Бертран изменит своё мнение насчёт формальности собеседования, но так или иначе, Марси посчитала, что лучше уж он будет знать обо всех её недостатках, чтобы впоследствии это не стало неожиданностью для него. Если он готов её взять в личные помощницы, то они оба должны понимать её слабые стороны и, вместе с этим, перспективы роста, а также и то, как Марсьенн будет реагировать в той или иной ситуации, будто просто разговор с коллегами или деловая встреча с партнерами. — Я общалась с сотрудниками из Судебной Коллегии, с целителями из Госпиталя Сен-Луи, а к представителям Альянса было не пробиться... Тяжело было общаться, конечно, с сотрудником из отдела уголовного судейства — меня как будто под лупой рассматривали, при этом, без эмоций. К слову, они меня заинтересовали спецификой работы, но я предполагаю, что там больше бумажной работы. Не то, чтобы я была против, но мне казалось, что там иначе. — Моро сделала глоток чая. — Везде все иначе, к сожалению, твои представления расходятся с реальностью. А что тебя разочаровало в работе?

Слишком много откровенности — она прямо-таки подступала к горлу молодой француженки, приобретая слова, от которых Марси на своё удивление не могла отказаться. И это было странно. Матье умело располагал к себе, и в этом, возможно, был его талант, и, как показалось, не единственный. Марсьенн никогда так открыто не говорила о своих страхах: дома атмосфера была соткана из аристократичности, где эмоциям почти не было места, а в школе удивительным образом никто предпочитал не говорить о том, что волнует кроме уроков. У Моро было несколько близких друзей, с которыми можно было отвлечься и даже им открыться, но волшебница предпочитала делать это не так часто, ведь вся информация может быть использована против тебя же. Конечно, круг общения был подобран достойный, но быть полностью открытой — уж точно не для Марси. Моро за все время обучения наблюдала за многими сокурсниками, которые то становились лучшими друзьями с амулетами оберега, то злейшими врагами с проклятиями и даже ядами. Больше всего Марсьенн ценила в любых отношениях стабильность, когда тебе не нужно сидеть, будто перед разъярённым драконом. С теплотой Марси вспоминала школьную приятельницу Джульетту, с которой вечера в гостиной были наполнены лёгкостью и уютом. С другой стороны — если бы Моро не поделилась своим отношением к квиддичу с Ди Форти, возможно между ними никогда и не завязались тёплые отношения. Все-таки иногда открытость удивительным образом не использовалась против тебя, что не могло не радовать. И Марси очень надеялась, что это как раз именно тот случай.

Изящная демонстрация навыка невербальной магии привела Марсьенн восторг, отчего волшебница заулыбалась. Она завороженно проследила и за движениями и эмоциями Матье, и за пирожными — он действительно хорошо владел этим навыком, что даже Моро захотелось научиться ещё сильнее. Это же очень удобно! Более того, это показывает твой уровень владения магией. Вряд ли, конечно, Бертран возьмётся за обучение, поэтому Марси самой следовало отыскать учителя для этого. В Шармбатоне этому не обучали, только вскользь упоминали об этом, так что даже и мыслей насчёт того, как и кого искать у Моро не было. Скорее всего, у Бертрана хорошие связи и отыскать нужного человека не составило труда, у Марси же такого преимущества не было. Однако Моро взяла на заметку, что об этом нужно будет спросить у Матье, но не сейчас. Вряд ли он оценит её стремление к обучению чему-то новому, что будет не так связано с работой. Невербальная магия требовала много времени и сосредоточенности, а с учетом того, что работы у Марси в должности личного помощника будет выше крыши, то и свободного времени почти не будет.

— Простите, но я... — Марсьенн ужасно смутилась тому, что хотела сказать, — Я не очень люблю вино. И вообще алкогольные напитки, — призналась уроженка Бордо, но продолжила: — Я могу на официальных приемах, во время тостов, сделать несколько глотков вина, чтобы не смущать окружающих. В Бордо очень много достойных сортов вин, не спорю. Мой дедушка, Дидье Хенри, владеет винокурней, поэтому в качестве напитка я не сомневаюсь, но... Мне просто не нравится. — Моро ощутила, что оправдывается перед Матье за себя, и густо покраснела. Её тон не выдавал её взволнованности, однако количество слов говорило об обратном. Бертран был тоже родом из Бордо, поэтому должен был знать и об огромном количестве хороших виноградников, и, как следствие, о богатом выборе вин из этого уголка Франции. И своими репликами Моро могла бы как-то оскорбить Матье, вдруг, если бы он оказался ценителем вин из родного края, настоящим патриотом. Некоторые друзья, услышав такое, удивительно воскликнули бы: «Как можно не любить вино? Ты же родом из Франции!», поэтому Марсьенн предпочла никому (почти) не рассказывать об этом, чтобы не терять впустую время на объяснения, при этом зная, что собеседник останется при своём мнении («Не может быть такого!»), ну, а Марси при своём. Кроме того, из-за своей нелюбви к алкоголю не понимала людей, которые на официальных приёмах пили один бокал за другим, но больше всего она не понимала конечное состояние людей, которые изрядно «перебрали». Теряется навык коммуникации, речь становится отрывистой и нескладной, эмоциональность зашкаливает, как и желание совершать необдуманные поступки. Такое в своей жизни Моро видела несколько раз, но и этого хватило, чтобы ещё раз подкрепить свою позицию на этот счёт. «А как же легкость в общении, веселье, подъем духа?» — спросят знакомые? А Марси не нужно употреблять алкоголь, чтобы ей было весело. — Но буду очень рада провести вечер с тобой, Матье.

Отредактировано Marcienne Gainsbourg (2019-05-30 21:22:55)

Матье очень хорошо разбирался в людях, видно, что ему хватало лишь одного недолгого разговора, чтобы понять характер Марсьенн, кроме того, понять, какие события повлияли на неё. Гиперопека? Наверное, он прав. Конечно, он знал её семью, поэтому сопоставить факты ему не составило труда, но как он это делал! Марсьенн остаётся только еле заметно кивнуть. Неудивительно, что именно он занимает высокую должность в Альянсе — он был на своём месте. Только вот Марсьенн не могла понять, нашла ли своё место или нет. Пусть она ещё не приступила к своей работе, но ей казалось, что у неё должно все получиться — за уверенность в этом спасибо Бертрану. Многие люди представляют, как добьются высот на новом рабочем месте, в новом коллективе, но Марсьенн это было сложно. Она пока что не чувствовала, что из неё выйдет достойный личный помощник, но при чутком и строгом руководстве Матье это казалось лишь вопросом времени. Но все зависело от руководителя, и Марсьенн понимала, что работы предстоит много. В частности, над собой.

— Норвегия — это свобода, ощущение независимости и самостоятельности. Надеюсь, ты понимаешь меня. — Моро была права — Матье и Марсьенн связывало это. Бертран тоже покинул свою родную страну, у него были на то свои причины, но цель, как оказалась, одна. — Не то, чтобы я решила сбежать из своего дома, отнюдь, но перспективы развития здесь очень впечатляющие. — Окажись в любой другой стране, волшебница подумала бы также. Но с трудоустройством без связей все было бы намного сложнее. Да, Марсьенн могла бы сейчас себе признаться в том, что именно связи чистокровных семей помогают во многом, взять, хотя бы, эту ситуацию. У Матье была возможность отказаться от предоставления помощи семье Моро, но он решил дать шанс развиваться девушке в данной отрасли. В таком юном возрасте мало кто осознает своё истинное призвание в профессии. Есть, конечно, маленький намёк в виде школьных дисциплин, по которым можно определить склад ума и направление в будущем, но все это настолько призрачно, что теряешься в  выборе профессии, а время идёт. Оно беспощадно наступает на пятки, требует начать серьёзно заниматься в том или ином направлении, и терять нельзя ни минуты. Есть много примеров, когда люди в преклонном возрасте до сих пор не знают к чему у них лежит душа и в чем они могли бы стать лучшими, поэтому кто-то остаётся там, откуда начал свой путь, а кто-то мечется между выбором. В данный момент, Марсьенн надеялась, что сделала правильный выбор, именно сама, а не потому, что так захотели родственники.

— Да, работа в команде, я это понимаю. Кроме того, мне кажется, что я буду ещё и связующим звеном между тобой и другими сотрудниками. И не только сотрудниками... — Марси вновь заволновалось, но чтобы не подать виду, сделала глоток чая. — А где будет мое рабочее место? — Моро пристально смотрит на Матье. Конечно, ей хотелось быть как можно ближе, потому что первое время ей будет очень сложно. Кроме того, работа предполагала постоянное получение новых навыков, поэтому хотелось понимать, что она делает все правильно. Пусть Матье и говорил, что нет ничего постыдного в просьбе о помощи, но Моро было бы легче, если бы кто-то курировал её некоторое время, чтобы ей не приходилось спрашивать постоянно — она понимала, насколько это навязчиво и раздражающе. — Если мы говорим о команде, то... У вас бывают вечера совместного времяпрепровождения? Я так, на всякий случай, вдруг планируется ближайшее — хорошо было бы влиться в коллектив. — Вначале Марси сидела тихо, как мышка, а теперь через край бьет инициативность. Что уж там, она даже готова организовать поход куда-нибудь — ей казалось, что помимо знакомства, она ещё получше узнает Осло.

— Дарла, верно? — Моро боится ошибиться, поэтому имя сестры Матье произносит достаточно тихо. — Да, я помню её. Она очень любит музыку и танцы. Я всегда брала с неё пример — она очень утончённая и грациозная. — Такие люди не забываются. Несмотря на разницу в возрасте, маленькая Марси Моро пыталась общаться с Дарлой, а если не получалось, то просто издалека следила за ней. На вечерах она могла заворожить людей одним своим присутствием. Столько времени прошло, но Марси её помнила. — Вы с ней поддерживаете связь? Чем она занимается сейчас? — Если Моро помнила Дарлу, то это не значит, что она помнит Марси. Но это было совершенно неважно.

— С Вами, Матье, очень приятно общаться. Время летит незаметно. — Губы волшебницы трогает легкая улыбка. Это не только из вежливости, ей действительно было приятно находиться здесь, общаться с ним на простые темы. Он очень много дал ей знаний даже простым разговором, поставил перед ней определенный вектор направления — это очень важно, когда ты — гадкий утёнок, от которого много ждут, но намёк, куда двигаться, не дают, а угадывать кому и как угодить Марсьенн не хотелось. Она вообще не любила игру в недосказанности, поэтому, порой, скрытные люди вызывали у неё отторжение, нежели желание «разгадать тайну». Кого-то подобный характер подстёгивал, но не Марсьенн. И все же в Матье было что-то такое, какая-то еле уловимая загадка, что ли. Причём, он пытался быть с Моро открытым, возможно даже сказал что-то, что мало кто знает, но упрекнуть его в неискренности было невозможно. У Марсьенн промелькнула мысль о том, что ему действительно не хватает простых разговоров и не о работе, но как-то намекнуть на своё общество волшебница не хотела, возможно, сам Бертран был бы против встреч тет-а-тет, просто чтобы поговорить, выпить вина. Марси улыбнулась своим мыслям: в её воображении Матье решил устроить дегустацию вин, чтобы доказать своё мнение о том, что любовь к вину приходит позднее. Но это лишь какие-то сопливые и девчачьи фантазии, не более. Помимо желания так делать, у Матье вряд ли найдётся время на подобную чепуху. — На самом деле, я не хочу задерживать рабочий процесс, потому что уверена, что очень много у Вас запланировано дел и встреч, — Марсьенн дружелюбно улыбается и отодвигает пустую чашку от себя. Ей не хотелось, чтобы из-за неё Бертран что-то не успел или пропустил. Собеседование действительно подходило к концу, Марсьенн осталась бы подольше, но нормы этикета обязывали не задерживать будущего начальника. Отчасти, понимание, что перед ней руководитель, заставило специально перейти на уважительную форму обращения, чтобы завтра не поставить себя в неловкое положение. Нужно было вести себя подобающе.