Уилла уже привыкла, что лица собеседников меняются, как только она называет свою фамилию. Сложно такое не заметить и еще сложнее – не реагировать. Она начинает ощущать присутствие кого-то другого, но не может сказать, кого именно. Сейчас Уилла не одна в своем сознании, и это дает ей силы сохранить каменное выражение лица. – Они должны зайти. – С уверенностью говорил Уилла, но мысленно добавляет «чтобы все мы смогли выйти». Она не станет играть по чужим правилам. Она не станет выбирать. Не хочет этого делать. Никто не давал ей права судить. Хотя, Уилла понимает идеологию за целями салемцев, она не может себе позволить иметь мнение на этот счет. – Держи своего питомца под контролем. – Говорит она, проходя мимо низзла. Она не имеет ничего против, но сейчас обстановка раскалится и малейшее событие может стать триггером.

Говард Хьюз внутри закипает от гнева. Он не любит, когда кто-то пытается запятнать его авторитет, а эти пародии на волшебников уже не первую неделю порочат имена очень влиятельных магов, его друзей, черт подери. Теперь вот это, личный вызов ему. Разумеется ему, а кому еще? Не этому сборищу неизвестно кого. Они это так, массовка. Но Говард наведет тут порядок, а потом, когда выберется с этого чертова острова, вынудит МАКУСА к действиям. К быстрым, решительным и агрессивным.
- Я сказал, сохранять спокойствие! – Командному тону Хьюза позавидовал бы кто угодно. И заслуженно, он долго его вырабатывал и теперь он вынуждает всех замолчать и остановиться, даже не повышая голоса. – За неимением других органов власти в этом особняке, я беру командование на себя. Мои люди будут отвечать за порядок. – Он кивает своей охране, и они достают палочки настолько синхронно, что можно предположить, что неделями тренировались для достижения такого эффекта. – Нарушителей спокойствия нейтрализуют до разрешения ситуации. Заклятие паралича не из самых приятных, поэтому попрошу всех воздержаться от создания лишних проблем. – Он обводит всех взглядом, задерживается на Тернере и, подозвав пару коллег из других отделов, начинает с ними что-то тихо обсуждать. Говард Хьюз даже не замечает, что записки салемцев нет.

- Ты вообще историю магии не знаешь? Джонатан Корвин, один из салемских судей и предателей магии. Не уверен, на чьих руках больше смертей, в учебники немагов попала лишь малая часть того, что случилось в Салеме, а наши источники имеют несколько мнений, но старина Джонатан Корвин точно входит в топ три самых ненавистных магов прошлого. – Дэйв внимательно смотрит на рыжую ведьму. Стоит ли ожидать от нее проблем? Ему приходится отвлечься на Тернера, который бездумно решает, что если магия не работает, то можно применить грубую силу, которой у него нет. На лице Дэйва растягивается улыбка. Чертовски приятно смотреть. Как один из Тернеров вступает в неравный бой с дверью. – Ау. – Он потирает плечо, в которое его только что стукнула Бэт.
- Не отвлекайся, дорогой, сейчас не время. – Она взглядом показывает на пергамент, который выскочка Хьюз отложил в сторону, и Дэйв все понимает без слов. Бэт, как всегда, права. Надо собрать всю информацию и быть в курсе происходящего, если они хотят выбраться отсюда. Она может и сама все провернуть, но Дэйву проще подобраться ближе. Что он, собственно, и делает. Предпринять какие-то дальнейшие шаги ему не дает Эдди, устроив шоу, от которого зубы начинали скрипеть. Бэт намеренно встает так, чтобы мешать Хьюзу и его свите увидеть больше, чем нужно.
- Мистер Бэйкер! – Отлично, они привлекли внимание Хьюза. – Разберитесь с этой ситуацией подальше отсюда. – Говард Хьюз не переносит такие истерики. Поэтому в его департаменте гораздо больше мужчин, чем женщин. Они просто не могут выдерживать стресс. Нет в них того стержня, который требуется для серьезной и опасной работы.
- Разумеется, мистер Хьюз. – Отзывается он и, отцепив руки Эдди от своей мантии, ведет ее в самый дальний угол. - Нет ничего прекраснее шантажа посреди раута. – Сквозь зубы произносит Дэйв. Благо, в особняке полно скрытых от глаз уголков, и эта комната – не исключение. От чужих глаз их скрывает высокая статуя с фонтаном, в которой вместо воды вино.
- Чертов ублюдок. – Шипит Бэт, адресовывая это Хьюзу. Она терпеть не может таких, как он. Родились в богатой семье, забрались по головам на высокий пост, и пропагандируют свой патриархат. – Покажи, что там. – Она берет у Дэйва пергамент и читает приговор, вынесенный салемцами. Затем переворачивает листок и видит правила игры. Дэйв, пробегаясь глазами по строчкам, мрачнеет. Ни к чему хорошему это не приведет. Говард даже не собирался поделиться этой информацией со всеми остальными. Мудак.
– Салемцы совсем потеряли рассудок. Но, надо отдать им должное, я не могу сказать, что они не правы. – Говорит он Бэт, пряча руки в карманы. – Я бы номинировал Хьюза. – Дэйв знает, что не является порядочным в традиционном понимании этого слова, но из всех собравшихся Говард Хьюз заслуживает суда больше остальных. Черт, больше Тернеров, беря во внимание ситуацию.

- Если бы мне давали пенни за каждый раз, что мне приходится это слышать. – Уилла стискивает челюсть. То, как Говард Хьюз отмахнулся от нее и намеренно предпочитал не замечать, сильно ее злит. Сильнее, чем очередной комментарий по поводу ее родословной. – Ты же читала послание. Приговор выношу не я, а они. – Она кивает в сторону толпы, которая пытается выбраться из особняка. – Если мистер Хьюз соизволит поделиться с ними этой информацией. Но делать это нельзя. Начнется паника. – Она замечает, что пергамента нигде нет. Ни в руках Хьюза, ни на столе. Какой-то ловкач спер записку и неизвестно что собирается сделать. Уилла напрягается и начинает высматривать в толпе вора. Теперь это сделать чуть легче, потому что Хьюз заставил всех успокоиться, насколько это было возможно. Гости разбились на группы и в полголоса обсуждают происходящее. Хотя бы никто не пытается пробить собой двери и окна, что прогресс. – Ну надо же. – Она отправляется к Бэйкеру, который, как ей кажется, и смог утащить послание салемцев. По сравнению с другими гостями, Уилла – никто. Почти никто и не услышал ее фамилии, что позволяет ей незаметно пробираться между людьми. Они замечают тех, у кого есть власть и деньги. Что им до какой-то рыжей ведьмы, которая не обладает ни тем, ни другим. – Им нельзя знать. Иначе заклятия полетят во все стороны. – Она стоит за спиной Дэйва Бэйкера, скрестив руки на груди и сверля его взглядом. Она теперь живет в Бруклине, да и за его пределами все знают о семейной войне между Бэйкерами и Тернерами. Никогда нельзя предугадать что случится, окажись представители этих семей в такой близости друг от друга.

— Рада, что мы на одной волне, — сладко улыбнулась Эдди, разрешая увести себя подальше и благодаря Мерлина за то, что большая шишка терпеть не может истерик. Внутренняя чуйка подсказывала, что никто их не любит, поэтому за показными истеричными рыданиями, всплесками руками и попытками втесаться в чей-то уголок зрения, пока они стыдливо отводят глазки, легко скрыть практически всё, что угодно. Например, шантаж. Например, попытку узнать чуть больше о том, что, драккл подери, в этой драккловой Америке происходит и почему именно сейчас и с ней.
А у неё дома малыш, который наверняка прямо сейчас скучает по мамочке и скулит под дверью, роняя слёзки на коврик. И некому обнять, подбодрить и накормить внеочередной вкусняшкой.
Записка, или точнее приговор, оказался волнующим и даже пугающим. Для Эдди, которая не была частью истории Салема и Америки в целом, всё это звучало отдалёнными отголосками каких-то прочитанных книг и упомянутых на уроках истории магии событий, но американцы явно напряглись, и Эдди показалось, что Ноа и вовсе окаменел от таких вестей. Ей тоже от всего этого было весьма не по себе: знаешь ты про Салем или нет, правила игры вполне чётко изложены на бумаге, и всё это напоминает какой-то больной ублюдочный цирк, из которого им пока, увы, не выбраться. Она потёрла переносицу, соображая, потом обвела взглядом всех своих американских спутников, ища в их лицах хоть немного просветления, но так и не находила. Дело было дрянь. Бедный, бедный пёсоребёнок, в один день рискующий остаться сиротой!
— Хороший вечерок, и конкурсы интересные, — вздохнула Эдди, отчаянно соображая, но толком ничего в голову не шло. Она смотрела, как вяло перекидывается подколками Ноа с Дэйвом, но в этом не чувствовалось былой лёгкости: враждующие кланы оставались враждующими кланами, но сейчас у них были проблемы посерьёзнее, да и новые действующие лица продолжали прибывать на место действия, что всегда было очень некстати.
...они что, только что сказали Корвин и обозвали её судьёй?
Эдди пристально оглядела появившуюся на месте действия незнакомку. Видимо, из тех, что всегда считают, что они здесь босс, тогда как чаще всего оснований у них на это минимум. Она была готова поклясться, что с леди с американским акцентом что-то не так, но пока сообразишь, что именно, она уже может или стать твоим лучшим другом, и тогда тебе будет плевать, или же прикопать тебя на чужом заднем дворе, и тогда тебе вдвойне будет плевать, потому что ты умер. Короче, Эдди к ней сразу настороженно отнеслась, ещё и потому, что она была явно не глупой, а это им сейчас было откровенно не на руку, сколь сильно она бы ни уважала противника не глупее себя. Да, сейчас Эдди считала противником всех, кто не доказал иного, а кроме Ноа этого пока ещё сделать никому не удалось. Задница, чувствуя беду, требовала немедленно покинуть здание, но пока это было невозможно сделать, поэтому приходилось работать с тем, что есть. Тем более, она назвалась именем одного из штампанувших пугающую бумажку, а это, знаете ли, в их ситуации не говорило хоть в чью-либо пользу...
Впрочем, хуже всего, что Эдди приходится признать, что в чём-то мадам права: если сейчас показать эту бумажку всем, то имя выберется очень быстро и начнётся кровопролитная бойня. В закрытом помещении, откуда выбраться не представляется возможности, таких приключений лучше было избегать. Поэтому Эдди не стала продолжать с попытками ткнуть носом, только вздохнула и перешла в контр-атаку: может, и правда что умное скажет.
— И что ты предлагаешь делать, Барби-гёрл? — было не до сантиментов, поэтому она посмотрела на барышню прямо, чуть отведя взгляд от ответного кивка Ноа. — Есть какой-то крутой план по открытию дверей, или подождём, пока естественной смертью помрём?
Корвин она там или нет, чем ближе держишь подозрительных личностей, тем лучше. Но на всякий случай она едва заметно придвигается к Ноа, чтобы, если что, хватать и бежать, да пусть даже в противоположный от них угол.

Дэйв закатывает глаза. Тернеру всегда нужен был кто-то, кто объяснит,- О, что происходит и расставит все по полочкам. Может, то, что он уделял хотя бы немного внимания учебе не делает его умным, зато определенно точно не делает его тупым. – Не у трупов, Тёрнер, а у Хьюза. – Он не переносит таких, как Хьюз. Которые забираются на самый верх по чужим головам и потом ведут себя, как будто всего добились самостоятельно. – Я предпочитаю знать, что происходит. Если тебе комфортнее следовать указке, то иди предложи Хьюзу свою помощь. – Дэйв не верит в правительство. Слишком много чиновников ошиваются в его заведении, и они не всегда говорят на пониженных тонах. Бэйкер слышал слишком много всего, чтобы сохранить хотя бы небольшую веру в МАКУСА. Продажные политиканы, которых беспокоит лишь благополучие собственных карманов. – Нет, это было бы слишком очевидно. Мне кажется, мисс Корвин изо всех сил пытается сделать так, чтобы ее репутация не основывалась исключительно на истории ее семьи. – Он не говорит, откуда именно это знает. Но готов поставить свою палочку на то, что так оно и есть. – Но ей придется огорчиться, родословная играет слишком большую роль. – На какой-то миг он становится серьезным. Дэйв не переносит Тернеров именно из-за прошлого, и потому что его так воспитали. Он придуривается большую часть времени, потому что от него этого ожидают. Но Дэвид Бейкер не идиот, он способен мыслить разумно и делать корректные выводы. Обычно эту его сторону видит только Бэт, но ситуация накаляется слишком сильно, чтобы продолжать дурачиться и поддевать Тернера чисто ради привычки.
- В том, Тернер, что пока власть у таких, как Хьюз, мы будем продолжать гнить. – Он решает не вдаваться в подробности. Ноа все равно не поймет, так зачем объяснять? Дэйв видит смысл в пропаганде потомков, в конце концов, несмотря на радикальные методы, у них есть идеология и, если задуматься, они не так уж и неправы. – Совсем мозги пропил? – Дэйв не считает себя хорошим, он вообще не верит в существование «хороших», но убийство не в его стиле. По крайней мере не так, чтобы в чужом особняке, полном толстосумов из МАКУСА.

- Если бы мы все расплачивались за грешки предков, магов бы не осталось. – Хмуро заявляет Уилла. Она и так достаточно поплатилась. Интересно, наступит ли такой момент, когда, смотря на нее будут видеть ее, а не Джонатана Корвина. Вихрем пронесшаяся в сознании мысль заставила Холдена ощутить неодобрение. Ребятам приходится еще хуже, чем ей, если уж совсем честно. Но выбора у них нет, придется играть теми картами, что им раздали. И неважно, что комбинация заведомо проигрышная.
- Я хочу, чтобы все выбрались отсюда живыми, пока мистеру Хьюзу власть в голову не стукнула. – За такие слова и с работы вылететь можно, но сейчас ей не до этого. Они все тут как мыши в клетке, а Хьюз – крысолов. Почти как персонаж сказки немагов. Люди привыкли слушать власть, и он это знает. Вон как все быстро заткнулись, когда он им сказал.

Дэйв складывает руки на груди, явно забавляясь происходящим: — Вот, нас уже двое. Если кто-то из присутствующих и подходит под врагов потомков, - последние два слова он жестом выделяет кавычками, - то это Хьюз. – Власть развратила его слишком сильно, но никто ничего сделать с ним не может. У старины Говарда слишком много компромата, который он годами собирал на всякий случай. Если попробовать сместить его с поста, он за собой утащит достаточно много людей, которые не обрадуются такому повороту событий. Бэт решает пока не высказывать мнения. Как журналист, она приучила себя не иметь мнения, пока на руках не будет всех фактов и даже тогда лучше держать мнение при себе. Однако, ей интересно, чем все закончится. Статья выйдет отменная, если она выберется отсюда живой, конечно.

- Если только у этого кого-то нет ключа, которым он просто откроет любую дверь, когда все закончится. – Это было бы логичнее. Зачем оставлять подопытным выход? Лучше запереть их внутри и смотреть, как они начнут грызть друг другу глотки. Но все зависит от того, какую цель преследуют потомки. А ответа на этот вопрос пока что нет.

Человек, скрытый от всех глаз, стоит на верхней галерее и молча наблюдает. Все шло согласно плану. Они нашли тело, нашли записку, передали ее Хьюзу. Никто не ожидал, что Бейкер ее стащит до того момента, когда все узнают правила игры. Был шанс, что Дэйв растрепет все присутствующим, но, видимо, нет. Так не пойдет, надо пускать в ход запасной план. Он отступает назад и молча кивает. И через пару секунд статуя Фемиды поднимает выше руку с весами и завязанными глазами обводит взглядом комнату. По всей видимости, никто ее не замечает. Так или иначе, правосудие свершится.

Уилла пропускает издевку мимо ушей, как и тысячи, что слышала до. Спустя какое-то время начинаешь привыкать и не обращать внимания. Она сама решила не менять фамилию, и теперь ей с этим жить. Или, может, посмотреть, если можно на какое-то время перебазироваться в Британию, людей там не хватает и им должно быть все равно, кто был ее родственником несколько столетий назад. Она собирается продолжить мысль, но резкий гул обрывает ее на полуслове. Начинает говорить голос. Таким голосом на немагических станциях объявляют расписание поездов. Уилла задирает голову и пытается понять откуда идет голос.
- Говард Хьюз обвиняется в коррупции. Маргарет Нолтон обвиняется в вымогательстве. Престон Смит обвиняется в мошенничестве. – С потолка начинают сыпаться листы, на которых детально прописаны все обвинения, все доказательства и все последствия, к которым привели действия этих троих. – Обвинение вынесено, один должен быть наказан. – Голос замолкает, а в воздухе появляются искрящиеся цифры, отсчитывающие секунды от часа к нулю. Уилла нервно сглатывает. Она уже и забыла, что собиралась сказать.

На выпад Ноа в сторону Дэйва Эдди реагировать не стала, так, бровь приподняла. Честно говоря, мысли её были заняты совсем другим, а именно попытками провести мысленный эксперимент и выбраться из этого запертого домишки, который не выглядел, как классное последнее пристанище для её бренного тела.
— Не думала, что я когда-то скажу это, но балаган надо прекратить до момента, когда мы отсюда выйдем, — она внимательно посмотрела на Дэйва, но Ноа наверняка затылком почувствовал, что на него она взгляд не перевела только из вежливости, чтобы совсем уж не выглядеть учительницей младших классов. — Так что найдите своим амбициям и обидкам место где-нибудь поглубже, и начинаем думать.
И задумалась. Ноа был прав, надо было искать выход, хотя она видела, как радостно Дэйв подхватил мысль о расправе над Большой Шишкой. Не любят они его тут явно, не то чтобы неясно, почему.
— Не знаю, что у вас тут за тёрки, но я в эти ваши игры не играю, спасибочки, — хмыкнула Эдди, и в этот раз без тени сарказма в голосе. Тодд, несмотря на видимое равнодушие, явно некомфортно чувствовала себя в этом сборище, Эдди не могла её в этом не поддержать. Таким, как они, вообще тут было не самое-то место: они обычно предпочитали сделать своё дело и свалить обратно, в тень или туман, тут уж как получится. Когда софиты всеобщего внимания слепят глаза, принимать взвешенные решения становилось как-то сложновато. Ноа явно поддерживал обеих барышень в желании выбираться, и это было самым главным.
— Если этот гений не дурак, он оставит себе несколько путей отступления, в зависимости от развития ситуации. Да и вообще, ключ от всех дверей — это не то чтобы частая штука, — Эдди в этом вопросе можно было верить, она и не за таким охотилась, не всегда успешно. Если бы сейчас они были на родной британской почве, Эдди почти уверена, что соображала бы побыстрее: там как-то и ресурсов побольше, и неожиданностей ожидаешь в несколько раз чаще. Не в отпуске же с людьми такое творить! У неё, между прочим, отпуска тысячу лет не было... Если вообще когда-то был.
— Это что ещё за драккловы яйца, — медленно произнесла Эдди, по носу которой стукнула летевшая сверху листовка. Кажется, кто-то начинал терять терпение. Человек, который всё это организовал, терпеть не мог, когда всё шло не по плану, и таким образом подстёгивал стадо к действиям в нужную себе сторону. Ага, не любим проигрывать. Что ж, такие вещи часто и ведут к проигрышу, надо было сидеть и ждать, дубинка ты стоеросовая, а ты начал устраивать дождь из листовок.
— Здесь кто-то есть, и этот кто-то наблюдает за происходящим, — быстро произнесла она, стараясь оглядываться как можно незаметнее. Корвин, на которую все дружно наезжали за фамилию, выглядела растерянной, да и стояла прямо тут, так что очень сомнительно, что она была с этим делом связана. Впрочем, напомнила себе Эдди, верить нельзя никому, вообще никому. Так что хватать отца её собаки и валить отсюда нахрен.
Конечно, сложно было сказать, что некоторый азарт в крови не забурлил, подогревая желание накостылять обидчику за такую поездку в Америку, но она напомнила себе, что ставки чрезмерно высоки для таких жертв, поэтому можно и обойтись без жертв вообще. По-крайней мере, не в своём лице и не лице Ноа. Ноа думал так же: Эдди уж не стала озвучивать, что и сама донесёт, куда надо, если надо, никакие Бэйкеры им тут не нужны, пропади они пропадом со своими едкими политическими ремарками.
— Надо выбираться, у нас не так много времени, — вместо согласия произнесла Эдди, в знак одобрения крепко сжав ладонь Ноа. А пока Ноа занимался попытками найти лаз, им надо было продумать план Бэ, чисто на всякий случай.
— Вопрос на засыпку, — она обвела глазами американцев и приподняла листовку, зажатую в пальцах, — что из этой писанины может намекнуть нам, кто держит зло против этих троих явно отличных ребят? Есть у вас тут какие-нибудь особо разыскиваемые террористы или серийные маньяки с приметными чертами?
Она снова подняла взгляд наверх, к потолку и галереям. Что-то не давало ей покоя, как будто она упускала очевидную логическую связь. Листовки. Обзорное пространство. Оценивание обстановки...
— Если бы я пыталась следить за всем происходящим, я бы пряталась наверху, — произнесла она практически как мысль вслух. — Оттуда будет просто обстрелять остальных заклинаниями и не пострадать самому.

Человек, наблюдавший за всем происходящим, довольно улыбнулся, но никто бы и не смог увидеть его улыбки. Он был там, скрытый ото всех глаз. Сегодняшнее действие было не расчитано на победу, оно было лишь ради теста. Насколько они готовы взять свое будущее в свои руки, насколько готовы пойти за ними? Плюс ко всему, он хотел заявить о себе, чтобы как можно больше людей знали, что они есть и за что стоят. Он не был глупым или самонадеянным, поэтому предпочитал прощупывать обстановку, прежде чем начинать действовать. Основная задача сегодняшней миссии была достигнута – люди заговорят, и МАКУСА не сможет заткнуть им рты, потому что здесь собрали не только потенциальных последователей, здесь собрали людей важных, и людей из народа. Они будут говорить. И их будут слушать. Если присутствующие не сделают выбор, что же, выбор будет сделан за них. Салемцы не раскидываются словами понапрасну, они предоставили улики и доказательства. Эта страна снова станет великой, и они за этим проследят.

Глаза Хьюза округлились не то то злости, не то от страха. Но он быстро сделал выбор в сторону первого, шепнул что-то на уши своим громилам и те, кивнув, послушно заставили всех замолчать.
- Мы за Хь...! – Хотел было крикнуть кто-то из толпы, но его заставили замолчать. Салемцы совсем страх потеряли, пора с ними заканчивать. Они сдохнут все до единого! Если, конечно, удастся опознать хотя бы одного. Стоило отдать им должное, они были подготовленные и обученные. Судьи действовали слаженно и это заслуживало уважения. Хотя, Хьюз уже давно не испытывал уважения к кому либо, кроме себя самого. Он использовал людей и некоторым позволял использовать себя. Так уж было заведено, и так оно и останется.

- Ты хоть знаешь историю этого здания? Это одна большая ловушка, сюда напихали столько магии и тайных проходов, что даже с картой любой заблудится. Думаю, хозяин как-то пошел отлить, заблудился и сдох где-то в лабиринте, и поэтому никто ничего о нем не слышал. – Дэйв не терял терпения, но Тернер просто его бесил фактом своего существования. Так было всегда, их негласная война охватывала весь Бруклин и никто не мог ничего с этим поделать.
- Это не балаган, мы уже давно ждем извинений за клевету и начало бойни от его семьи, - Дэйв кивнул в сторону Тернера. Бэйкеры принесли официальное извинение за то, что одно из их заклинаний случайно попало в одну из их женщин, которой и быть не должно было на улице. Но нынешняя ситуация требовала исключения из правил, поэтому Дэйв, стиснув зубы, стрельнул глазами в Ноа: - Перемирие до времени окончания нынешней заварушки. Не обещаю, что сдержусь от словесных выпадов, но не стану предпринимать никаких попыток навредить тебе лично. – Каждое слово было отвратительным на вкус и шло против всего, во что верил Дэйв, но ситуация обязывала. Он смог бы на время забыть про семейную войну и сосредоточиться на другом. – Твое слово? – Он в один миг стал серьезным. На самом деле он всегда был серьезным, и подходил ко всем вопросам со знанием дела. Дэйв не действовал сгоряча и продумывал каждый свой шаг. Мало кто об этом знал, ведь он играл роль безрассудного человека, причем, очень удачно.
- Заткнись и послушай себя! Если ты свалил из страны и тебе посрать на тех, кто тут живет, это не значит, что все такие же эгоисты. Все, кого назвали в этих листовках, - зашипел он, - последние мрази, а Хьюз – хуже их всех вместе взятых. – Дэйв был из тех Бэйкеров, кто не тыкал своим достатком других в лицо. Он был в советах трех благотворительных организаций, но через подставных лиц, разумеется. И про Хьюза знал довольно много, хотя, доказать ничего не мог. Слишком уж увертливой была эта мразь.
- Втащить? – Дэйв усмехнулся. – Я предложил перемирие, а ты спрашиваешь разрешения у своей женщины, чтобы мне втащить? – Он покачал головой, хотя давно должен был понять, что понятия у Тернеров явно сломанные. И кому это он собирался втащить? Дэйв, даже если бы был пьяным вдрызг, вспомнил бы в три раза больше атакующих заклятий, чем Ноа. – Если крыса – это ты, а еда – метафора для бухла, то поспорить не могу. – Он все же не удержался, за что Бэт незаметно ткнула его под ребра.
- Моя коллега как-то пыталась доказать коррумпированность Хьюза. Говорила, что скоро получит неопровержимые доказательства, а потом никто больше ее не видел. – Она потупила взгляд. Все честные журналисты его боялись и решали не выходить против него. В конце концов, крупный зверь всегда имеет мелкого, а щупальца Хьюза держали под контролем слишком много людей. Ей даже хотелось позволить ему умереть здесь и сейчас, чтобы его бесчинствам настал конец. И с таким решением она смогла бы спокойно спать по ночам.

- Это не охота. – Тихо сказала Уилла. – Мы – массовка, чтобы рассказали потом о том, что случилось. Нам ничего не угрожает. – Точнее, им ничего не угрожает. Уилла же была у всех на прицеле и только из-за своей фамилии. Как будто она была в ответе за то, что творил Джонатан Корвин.
- Список слишком большой, и доказать ничего нельзя. – Сказала Уилла. Она собирала слухи и доводы, но чего-то, что можно было проверить, не было. Все свидетели либо исчезали, либо отказывались говорить. В основном, простые люди, которые им мешали, но они никогда бы не смогли открыто пойти против, слишком мало у них влияния. Ей не нравились собственные мысли, она бы предпочла не иметь стороны, но когда выбора стало только два, Уилла тут же попала в ступор.
Она внимательно посмотрела, не понимая, что же та задумала. Но сохранять нейтралитет было невозможно, поэтому она отчетливо произнесла: - Даю слово, что в моих последующих отчетах не будет ни твоего имени, ни описания. Ты останешься как неизвестная мне личность. Но ручаться за всех остальных я не могу. – Сказала она, а потом, чуть тише, добавила: - Осторожнее, они играют по своим правилам и не признают ничего, кроме собственной выгоды. Как только все закончится и двери откроются, уходи. Думаю, все будут слишком заняты последствиями и сможешь ускользнуть. – Уилла отступила на шаг назад. Такое решение было не в ее стиле, но было необходимым. Эта девушка не убивала того человека, что было ясно. И, хотя Уилла была из тех, кто предпочитал следовать правилам и делать все по уставу, сегодняшний день был исключением. То, что случилось после, стало шоком. Ей действительно удалось отвлечь внимание на себя, но был ли в этом толк?

- Потомки Салема приносят искренние извинения и стыдятся преступлений своих предков. Они признают право потомка Ребекки Нёрс выносить приговор. Подсудимые представлены, доказательства предъявлены. Выноси приговор и он будет исполнен. – Статуя, подконтрольная салемцам, раскатисто произнесла слова, а человек сжал челюсть. Он презирал своего предка за предательства и преступления, совершенные против волшебников, да и против немагов тоже. И считал, что действия судей отчасти и привели к тому, во что превратилась магическая Америка. Людям было нужно встать с колен и заявить, что с них хватит. Таким же людям, как он сам. Человек не был богатым, у него не было власти, как и не было желания иметь власть над другими. Он хотел искупить вину, очистить страну от гнили и продажности, в которой она погрязла. Речь потомка Нёрс стала сюрпризом. Но у них перед ней, и перед такими как она, был должок. Показывать себя было еще рано, люди были не готовы. Но раз она хочет судить, пусть судит. В конце концов, они своего уже добились. Столько ртов никто заткнуть не сможет и Хьюз, и двое других, в итоге получат по заслугам. – Потомки будут рады обеспечить посильную защиту от последствий вынесения приговора. – Добавила статуя. И это было чистой правдой. Среди них были и влиятельные люди, которые оказались слишком честными и были готовы помочь. Конечно, имена были скрыты, и никто, кроме человека, не знал всех в лицо или поименно. Каждый из салемцев знал лично только тех, кого ему было нужно знать. И все прекрасно понимали опасность их затеи, и были готовы пожертвовать всем, чтобы добиться хотя бы частичного успеха. – В случае необходимости дополнительной информации о подсудимых, потомки предоставляют право задать три вопроса. – Вина всех трех – это факт, проверенный и доказанный, там не было и тени сомнения. Салемцы изучили каждого, и ошибки быть не могло. Все трое заслуживали наказания. Причем, первая попытка добиться справедливости, направив доказательства через радио и газеты, оказалась тщетной. У кого-то было слишком много влияния.

Голова у Эдди уже шла кругом, а препирательства Тёрнера и Бэйкера заставляли её болеть ещё более отчаянно. Она поморщилась, чувствуя, что хоть и втащила бы сама этому Бэйкеру в любое другое время, сейчас заниматься выяснением отношений было вообще не вариант. Чьи-то обиженные амбиции и фамильная гордость сейчас только мешали, и если Ноа хотя бы пытался придумать выход из ситуации, у Бэйкера явно играли непонятные эмоции, которые он спешил выместить на окружающих. Эдди, однако, несмотря на всё желание съездить тому по морде или рукой, или хотя бы острым словом, выдохнула и взяла себя в руки. Ну же, Фосетт, тебе тридцатка уже, пора бы иногда понимать, где нужно смолчать и повести себя по-взрослому.
— Я предлагаю всё-таки заниматься рукоприкладством там, где у нас не будет шанса попасть под шальное заклинание от этой жаждущей крови толпы, — почти миролюбиво произнесла она и дёрнула Ноа за рукав. Тот, кажется, среагировал, потому что не особенно продолжал начатый Бэйкером диалог. — Дэйв, считай, что я сегодня говорю за Тёрнеров, и перемирие мы принимаем. Ну всё, все успокоились? Хорошо, тогда, Ноа, действуем по твоему плану и, даст Мерлин, сработает. Выбираться надо всем вместе, вне зависимости от фамилий участников этого классного кружка по интересам. Мы же все понимаем, что слова "нам ничего не угрожает" — это не то чтобы очень надёжная защита от попадания на кладбище, да?
Не то чтобы она хотела как-то задеть светловолосую барышню, но тут уж как было, так было, слово не Протего, защиту не кастует. Слава Мерлину, Бэт тоже надоело всё это препирательство на пустом месте, поэтому она поспешила переключить внимание с ссоры на интересный факт о биографии этого самого большого шишки. Эдди нахмурилась — не то чтобы её очень сильно это волновало, но какой-то контекст ситуации придавало. К тому же, практически тут же Венди Тодд озвучила не самые радужные догадки, которые наверняка посещали головы всех уже присутствующих.
— ...твою мать, — Эдди закончила свою нерадостную мысль уже вслух. Это значит, что им большая, большая задница, хотя они тут вообще ни при чём. — Мерлин, храни Америку, где ещё на такое веселье наткнёшься.
Она наморщила лоб, вспоминая приглашение Ноа и вообще видела ли она его в глаза, но в итоге сдалась, неопределённо пожав плечами.
— Про этот цирк точно ничего.
Впрочем, ответ её потонул в круговороте происходящего вокруг, Эдди уже начинала терять ориентацию от того, как мелькали вокруг них события и люди. Толпа волновалась, вот-вот начнут руками сворачивать шеи, пока не дойдут до нужной, той, что откроет двери и выпустит их всех из закрытого пространства этого мрачного особняка. Тодд тоже заволновалась и, не успела Эдди одуматься, как всучила ей в руки что-то мягкое и вместо этого утащила из их милого кружка Уиллу. Она посмотрела на свою ношу поневоле, ноша посмотрела на неё в ответ с недоумённым "и на кого ты меня покинула". В общем-то, чего никто не учёл, а Эдди даже не успела толком обдумать и понять, низзлы были кошачьими. Нос предательски зачесался мгновенно, а глаза прикрыло пеленой слёз, но Эдди мужественно держала вручённый ей груз, ругаясь только про себя последними словами на Тодд и её выводок. Или выводок и его Тодд, кто их разберёт. Сама Тодд, тем временем, устраивала перформанс: Эдди уже почти ничто не удивляло. Скажи ей, что она обязана жизнью не кудрявому французу, а вполне себе белозубому американскому охотнику на ведьм, она бы не роняла челюсть, а просто поинтересовалась, какому именно, ну так, чтобы в курсе быть, положен ли ей кусочек фамильного поместья где-нибудь в штате Висконсин.
— Я буду караулить Ноа, мало ли, что будет дальше. Дэйв, Бэт, — она даже не чувствовала издёвки в собственном голосе, что уж говорить об остальных, кто и тонкий сарказм бы не отличил даже при его наличии, — нужно держаться вместе. Да и...
Зал затих, ожидая реакции статуи на речь Венди. Эдди почувствовала, что и сама на секунду задержала дыхание. Только когда статуя отозвалась на её требование благосклонным согласием, она снова смогла дышать — и закончить начатую мысль.
— ...неизвестно, чем это кончится и не попадёт ли нам просто потому что.
Благо, они и так были почти в самом углу зала, оставалось переместиться слегка так, чтобы можно было хорошо видеть происходящее и при этом отгораживать Ноа от толпы.
— Нам придётся договориться, дьявольское ты существо, — обратилась она к низзлу, завозившемуся было на её руках. — Сиди спокойно и не заставляй меня шарахать тебя заклинанием.
Одной рукой она продолжала держать кота, второй — уцепилась за палочку, прикидывая, сможет ли прицелиться достаточно хорошо, если кот начнёт вырываться. Но животина оказалась умной, поэтому не пытался сбежать в неизвестном направлении. Пока это было им обоим только на руку. Эдди оглядывала помещение, прикидывая, стоит ли ей идти на разведку, пока внимание приковано явно не к ним, но не могла решиться оставить Ноа, который был в прямом смысле не в себе. Она не особенно много знала о таких его состояниях, да и Бэйкер был плохим помощником в этом деле. Поэтому она просто отчаянно озиралась, ловя каждое слово из происходящего, готовая хватать Ноа со стула и пытаться... что? Бежать? Прыгать? Пожалуй, опций было не так много.
Если что, решила она, будет пытаться прорваться наверх с помощью левитирующего заклинания. А там, если повезёт, наткнётся на зачинщика этой бесовщины. Сейчас бы она с радостью огрела его по голове чем-нибудь тяжёлым — и за нервы свои, и за попорченную поездку в Америку, и за волнение за Ноа, сжимающее сердце ледяной рукой, и даже за текущий из-за кошачьей шерсти нос, драккл бы побрал кошачьих...

Дэйв Бейкер закатил глаза и ничего не ответил Тернеру. Он же сказал, что готов на временное перемирие, значит так оно и будет. Он мог быть последней скотиной, но Дэйв всегда держал свое слово.
- Я согласен на перемирие. – Процедил он, когда Бэт ткнула его локтем под ребра. Маг внезапно понял, что ему действительно интересно, что будет дальше. Но не так интересно, как Бэт, чьи глаза горели азартом. Она, сама того не желая, попала в эпицентр истории, которая будет на первой полосе любой газеты. Не то чтобы ее карьере это было необходимо, нет. Это было необходимо самой Бэт. В последнее время не происходило ничего значительного и ей постепенно становилось скучно. Дэйв тихо рассмеялся, когда к ним подбежала крыса и как-то слишком уж пискляво попыталась на него зашипеть. Зрелище действительно было забавное. Он не знал, чего этим хотел добиться Тернет, но флаг ему в руки. Покачав головой, он напялил серьезное выражение лица и устремил взгляд на Тодд, которая только начинала что-то говорить.
- Охренеть. – Только и смог произнести он и уставился на Венди. Если это вранье, то очень опасное. Насколько он успел понять, салемцы – ребята серьезные, и свою домашнюю работу всегда делали на отлично. Если они не проследили родословные всех, и судей, и подсудимых, и свидетелей салемских процессов, Дэйв бы поставил на кон что угодно.
Он внимательно следил за всем, что происходило. Он понимал, что этот день станет началом чего-то важного в истории страны. Салемцы решились заявить о себе. Громко и уверенно, чтобы услышали все. Они отобрали чуть ли не каждого из присутствующих. Дэйва, скорее всего, как представителя Бэйкеров, или они знали, что он считал их цель достойной уважения? Бэт выбрали за ее бесстрашие, она не была прикреплена ни к одному издательству, имела репутацию честной и справедливой, и всегда писала в точности то, что произошло на самом деле. Рыжую пригласили, потому что ее предок был судьей, девчонку с низзлом, потому что ее предок был казнен. Сколько времени они потратили, отбирая каждого участника сегодняшнего дня? Если бы Дэйв мог, он бы им похлопал за старания. Он заметил, что к ним приблизились два мордоворота в костюмах. Они передвигались незаметно, как будто сливаясь с толпой, но он узнал в них охрану Хьюза. Его цепные псы явно собирались что-то предпринять. Самым очевидным было перевести стрелки. И кто подойдет лучше, чем рыжая ведьма, унаследовавшая фамилию Корвин.
- Как бы мне ни хотелось досмотреть это представление, сейчас начнется еще одно. – Он кивнул в сторону двух охранников. – Предлагаю незаметно стереть им память. – Дэйв не хотел, чтобы началась потасовка. Салемцы вроде как вели себя прилично и держали свое слово, и им он доверял больше, чем Хьюзу с его личной гвардией громил. Бэйкер был уверен, что драка ничем не поможет. – Поможешь? Бэт пока присмотрит за крысенышем. – Спросил он у Эдди и двинулся вперед, не привлекая к себе особого внимания. Это было просто, все глаза были направлены на Тодд, а мордовороты смотрели только на Корвин. Проходя мимо девушки, которая только озвучила свои три вопроса, он тихо ей сказал: - Выбери уже кого-нибудь, иначе эти трое придурков выйдут из шока и начнут бойню. – Он достал палочку, но направлял ее вниз. Надо было подобраться чуть ближе, чтобы никто ничего не понял и чтобы не поднимать лишнего шума.

Человек не видел остальных зачинщиков сегодняшних событий, но они были там. С ним тут присутствовала лишь малая часть. Потомков судей было не так уж и мало, многие с готовностью откликнулись на его призыв, а потом в их команду начали вступать и другие, сопереживавшие их цели. Многие были продуктом жестокости и нищеты, кто-то был полон чувством справедливости, кто-то хотел сделать эту страну лучше, поставить точку в истории, начавшейся с истребления коренного населения и начать новую главу, где властвовали более правильные принципы, чем жажда наживы за счет других. Возможно, им всем суждено было умереть молодыми, но они были к этому готовы. Они были доказательством того, что иногда добру нужны безрассудно смелые и отчаянные негодяи, чтобы наконец взять вверх над устоявшимися привычками. Сильный имеет слабого? Да, но лишь до того момента, когда слабые не решат, что с них хватит. Он терпеливо ждал, когда потомок Нёрс соберется с мыслями. Человек дернулся, когда ощутил острую боль в ноге. Он опустил голову и увидел крысу. Мысли пнуть или раздавить грызуна у него не возникло. Он не питал ненависти или брезгливости к крысам, да и к остальным животным тоже. Они никогда не делали что-то из подлости, не были коварными и не убивали ради забавы. Люди – другое дело, а животные были невиновны и, соответственно, не заслуживали наказания. Человек стряхнул с ноги грызуна и хотел было топнуть, чтобы отогнать крысу, но передумал. Он снял металлическую крышку с большой тарелки, на которой был огромный выбор сыров. Все было разрезано на маленькие кубики и в каждый аккуратно было воткнута зубочистка. Человек поставил тарелку на пол и вернулся к своим делам. А решит крыса трапезничать или убежать – это уже ее дело.
Человек оживился, когда девушка заговорила. Он знал кто она, как и знал достаточно много о большинстве присутствующих. В конце концов он и его команда много месяцев изучали информацию, составляли списки и тратили уйму времени, чтобы все факты были достоверными. Потомки судей пошли на жестокие меры, но они были оправданными. Они, как и говорили, не судили невиновных. Они всегда предоставляли все возможные доказательства, чтобы вина была очевидна вне всяких сомнений. Также человек знал всю верхушку этой страны. Страной правили коррупционеры, богатые воры, которые наживались на тех, кто был слабее них. Врага надо знать до самой малейшей детали. Поэтому ответы на вопросы он уже знал. Он шептал слова, но даже если бы говорил громче, услышать его было бы сложно – маска закрывала его лицо. Они все прятали лица. Пока что. Еще не время, но, когда оно настанет, они покажут себя. Но сейчас еще рано. – Кандидатура Бернадетт Брэдшоу находится на стадии сбора доказательств. – Они давно за ней наблюдали. Но она была недостаточно крупной мишенью для сегодняшнего дня. Пока что доказательств было мало, у них не было времени собрать больше. Если ее вина будет очевидна, они отдадут ее на суд народу. – Никто из трех подсудимых не принимал личного участия в деле того года. Однако, Говард Хьюз всячески способствует продвижению по карьерной лестнице многих магов. В том числе и Бернадетт Брэдшоу, которая обязана ему своим успехом и с готовностью выносит решения, предложенные мистером Хьюзом. – Он замолчал. У них были подтверждения делишкам Хьюза. Он выбирал себе подающих надежды сотрудников и всячески им помогал, продвигал их наверх, чтобы они были у него в долгу, и чтобы делали так, как он им говорит. Его паучья сесть растянулась далеко. Другие двое были немногим лучше, но карьеры всех трех уже разрушены. Никакое влияние не позволит отмыться от таких обвинений при таком количестве свидетелей. Если Хьюз вынудит всех оставить себя на своем рабочем месте, народ взбунтуется. Это тоже на руку потомкам. Чем бы не закончился этот день, они уже достигли своей цели. – Вердикт. – Статуя попросила, не потребовала. Потому что человек просил, а не требовал.

Уилла попятилась назад и покачала головой. Она неодобрительно посмотрела на Венди. Неужели она решила воспользоваться ситуацией для личных целей? Но поделать она ничего не могла. Будь тут авроры, они, может, и смогли бы решить ситуацию, но Уилла была одна, и у нее не было никаких полномочий. Она периодически поглядывала на тех трех, которых потомки назвали виновными. Двое попытались улизнуть через коридор, но стоявшие там рыцарские доспехи перегородили выход копьями. Хьюз же с ненавистью смотрел на Венди. И потел как будто был восковой фигурой, которую засунули в печку.
Она все еще не могла принять решение. Кажется кто-то, наверное, Холден, больше склонялся в сторону судей. Сама же Уилла не знала, что и думать. С одной стороны, был закон, и он четко обозначал рамки, а с другой, кто сильнее нарушал этот закон? Те, кто наживался на окружающих, шел по головам, не признавал правил и считал себя выше всех законов, или те, кто выносили приговор, не имея никакого законного основания его выносить? Ей хотелось провалиться сквозь землю на этом самом месте.

Потрясающий план дискредитировать старого врага, поквитаться с Бернадетт Брэдшоу и одновременно не вляпаться во врагов новых, канул в Лету - очевидно, hr-специалист салемцев не справлялся с объемом работ: так много виновных, что не собрать вовремя доказательств на каждого, а старушка Берни стояла в ряду не в первом, и даже не во втором. Для них, не для Вендолин. Последняя негромко цокнула языком с досады - а ведь казалось, что почти получилось!
- Предложенные мистером Хьюзом, значит? - промурлыкала девушка, одновременно выискивая глазами самого мистера Хьюза в компании подпотевшей от напряжения свиты. Смотрит ли он сейчас? Боится или ненавидит? Но, главное, смогут ли салемцы действительно обеспечить защиту, если она даст им то, чего они так жаждут?
Старая, болезненная ярость искала новую жертву для своего излияния, как тигр, после длительного периода довольствующийся дикой птицей вместо оленя. Хьюз - птица, застилавшая ясность; "предложенные мистером Хьюзом" стучало в висках, соблазняло произнести его имя - такая простая вещь, если подумать. С другой стороны выработанное годами недоверие бросало тень на компетентность салемцев. Вендолин жаждала мести, но не готова была расплачиваться за нее преследованиями и, уж тем более, собственной жизнью.
"Ноа?" Почти беспомощный взгляд по головам толпы в надежде, что Тёрнер нашел выход и уже расшибает где-то хитровыдуманную стенку для тайных побегов. Облегчения этот марш не приносит - она не видит не то, что пути к побегу, но и самого Тёрнера. Зато нелегкая прямой поставкой доставляет Дейва Бейкера.
"Не дави на меня!" - злобно зыркнула на него Тодд. Ответить тому вслух не хватило смелости: казалось, будто любое озвученное слово, даже случайное, будет использовано не только против нее, но и против всего человечества. Например, если случайно обронить "начос", вдруг салемцы уничтожат все начос? И это будет на её, тоддовой, совести! Как потом мексиканцам в глаза смотреть, как себе-то в глаза смотреть?
Статуя повторила просьбу. Да они с Бейкером сговорились, что ли?! Хоть кто-нибудь подал бы мартини.
- Что ж, очень жаль, что тормозите со старушкой Берни, а то б уже получили свой вердикт, - ей уже даже отпираться нечем, - Престон Смит - гуляй, солнышко, твое первое и последнее предупреждение сегодня уяснил, надеюсь. Сходи в церковь, замоли грехи, я не знаю, пожертвуй куда-нибудь.
Что за чушь.
За эти несколько бессмысленных предложений Вендолин ищет троих придурков, о которых предупредил Дейв. К сожалению, находит быстро - неподалеку от Уиллы, которая в свою очередь занята тем, что смотрит на неё далеким от одобрения взглядом. "Что?! - хотелось крикнуть Тодд в лицо рыжей за её осуждение, - Что ты хочешь, чтобы я сделала?!" Она уже выиграла им достаточно времени, видит Мерлин - сколько могла. Никто не сделал ничего полезного, и опять брать ответственность в свои руки. Убивать человека, пусть косвенно, оказалось не так легко, как Вендолин всегда себе представляла. Отчего-то она всегда думала, как легко навести палочку и отнять жизнь какого-нибудь ублюдка, а на деле потели ладошки.
- Вам бы лучше выполнить свое обещание, - процедила сквозь зубы Тодд, отчего-то уверенная (а, может, просто желая этого), что салемцы её услышат. После чего громко объявила:
- Вердикт! - она облизнула пересохшие губы. Рука незаметно легла на прицепленную к поясу одну из склянок. - Херовыеуваспредложения, Говард Хьюз!
Громко выкрикнутое имя, трель разбившейся склянки - в несколько кратких секунд зал заволокло плотной пеленой белого тумана, а Вендолин спрыгнула со стола и бросилась бежать туда, где примерно должна была находиться ее слепленная наспех команда.
Что бы не обещали салемцы, в тот момент, когда перестаешь полагаться на себя - в Лютном Переулке ты мертв.