Вендолин устроилась поудобнее в предвкушении чего бы там дальше не произошло. Хорошему шоу - хорошую закуску, поэтому пока Кристиан раскручивал шар, девушка утащила себе с рядом стоящего стола батончик Orange Crunchie. Упаковка издала характерный открывающийся хруст, но шоколадка остановилась на полпути до рта, пошла на попятную да так и осталась брошенкой в опустившихся руках. Ни один, даже самый вкусный Orange Crunchie не шел ни в какое сравнение с выданным шаром вопросом! Тодд уперла локти в колени, сложила руки в замок, зажав между ними батончик, и положила на них подбородок, чуть наклонившись вбок, чтобы не упустить ни единой ужимки на лице Хитченса. Неизвестно, что интриговало больше: ответ или сопровождающая реакция. В глазах заплясали ведьминские огоньки, также известные в простонародье "сделал гадость - сердцу радость".
- О-ля-ля, то и значит, - тоном, жестко пресекающим даже попытку на увиливание и уход в спасительную многозначность слов. Пока Кристиан таращился в шар взглядом загнанного зверя, Вендолин молча во всю делала ставки сама с собой.
Весьма хорош собой на ее взгляд, но даже если кому-то придется не по нраву лицо, стальной страховкой выступало тело. Пятнадцать? Однако, очевидный отличник, вероятно, ботан, да и кто знает, каким он был до окончания спасительного пубертата. Восемь? Впрочем, не стоит списывать со счетов почетную престарелость - двадцать восемь, как никак. Тодд откусила выглядывающую из обертки шоколадку и остановилась на не больше семнадцати. Кристиан набрал в грудь воздуха, готовый выдать цифру. Вендолин одними губами уже начала произносить: "Сем.." - и подавилась.
"Да брешет". Нашел, перед кем понтоваться и накручивать, к чему вообще? Словно подтверждая догадку, шар ярко заалел, предвещая наказание за ложь. Тодд бросила на Хитченса насмешливый взгляд, который моментально разбился вдребезги о следующую же фразу, сопровождаемую самым уморительно-обреченным выражением лица, что доводилось видеть. Хотелось одновременно рассмеяться и впасть в ступор, что представлялось сложным, а потому девушка застыла где-то посередине с глупой полуулыбкой. 
- Пятидесяти... - прохрипела Вендолин, чувствуя в горле застрявшую нугу из шоколадки. Она лихорадочно начала прикидывать свои похождения, загибала пальцы, но вместе с постоянством в виде Дэнни, закончившемся осенью, с трудом наскребла около-восьмерку. Кристиан Хитченс только что уделал ее по всем фронтам. А так сразу и не скажешь, что чемпион в хмурых выражениях лица может на девяносто процентов состоять из казановы.
- Читай наказание, - поторопила Тодд и под пристальным взглядом Ганнибала Лектора прыснула в кулак от услышанного. Сказать что-либо еще она не могла, боялась хохотнуть и без того натужно-серьезному Кристиану в лицо. Девушка помахала мужчине кистью, мол, иди-иди, окошко в той стороне. Игра не знает жалости.
В комнату проскользнул холодный сквозняк вечернего февраля, наполняя легкие свежим воздухом и пузырьками веселого глумления. Тодд держалась изо всех сил, не привыкшая давать волю подобным эмоциям. Первым вылетел несдержанный случайный всхлип, последний столб перед разрушением. Плотина рухнула под прожаркой без крови, река безудержного громкого смеха затопила комнату - Вендолин с трудом могла смотреть, с каким трудолюбивым смирением с падением на дно Кристиан выкрикивал улице свои желания.
- Сы..ро..мя..са..аха...
К концу древнего обряда племени плотоядных идиотов Тодд сама не заметила, как в приступе сползла с дивана на пол и уже даже не хохотала, не гиенила, а просто бессовестно всхлипывала, постукивая по дивану ладошкой рядом с упавшей недоеденной шоколадкой. Живот еще сводило судорогой, когда она подняла голову и поймала на себе взгляд еще сильнее помрачневшего Хитча. Постепенно девушка начинала думать, что это у него просто такой своеобразный способ веселиться - улыбаться бровями в обратную сторону. Нахохлившийся, ершистый, а от того по-забавному милый.
- Смешноо, - не скрываясь, простонала Вендолин, - и мне даже не жаль.
Она вытерла выступившие на глазах слезы и, отплевываясь от последних смешков, взобралась обратно на диван. Доев оставшуюся четвертинку батончика и не замечая шоколадного следа в уголке губ, Вендолин взяла в руки синий шар и подбросила аккурат в тот момент, как после помехи песни сменились на интервью.
Лихо закрутившийся бочок замер, а затем забелел предложением:
- Кого бы ты выбрала: качок, ботаник или плохой парень?
В первую секунду девушке хотелось фыркнуть: казалось, эта махина вовсе ее не уважает подобной легкотней, но открывшийся было рот зачерпнул воздуха и...закрылся. Верного ответа, который казался до сих пор явным, отчего-то сразу не находилось.
- Ботаника, - немного подумав, ответила Вендолин.
Лютный, да и что греха таить, ее жизнь кишела плохими парнями. Этакими классическими объектами вожделения примерных учениц-подростков, которым в жизни не хватало драйва. Но что было новым, запретным плодом для большинства, то являлось уродливой рутиной для нее. Очевидным ответом стал бы качок: стоило посмотреть на того же Дэнни, в конце концов, самого Криса, чье тело Тодд отмечала не раз, даже совсем старую пассию вспомнить. Но ботаников у нее еще не было. Ботаник казался чем-то эфемерно старательным, разительно отличающимся от остальных и новым, а что ново, то всегда интересно. В данном случае ответ Вендолин звучал искренне, но шар...полыхнул красным.
- Что?! Какого черта, ты, посудина?! - Тодд в праведном гневе затрясла шар, но тот лишь выплюнул ей в лицо действие. Чья-то хитроумная магия лучше самой девушки знала, в какую идеальную ловушку завел, казалось бы, простенький вопрос. Вендолин не осознавала сама, но просто ботаника ей было мало. Как и просто качка, и просто плохого парня. Все трое пересекались где-то в бессознательном тумане за стеной расчетливого веления разума, медленно обретая определенные черты.
- Оно точно не сломано? - яростно раздувая ноздри, поинтересовалась Тодд у Криса, но тот не дал желанного ответа, зато с куда большим интересом ожидал приговора покрасневшего шара. - Черт с вами. Действие: в течение пяти минут высказать свои мысли по поводу соигрока. - Вендолин смерила Хитченса взглядом, - Готовь свои ушки, Хитч, и засекай время. - однако таймер незамедлительно высветился, сменив слова, и Тодд еле успела сделать глоток воздуха прежде, чем выдать самый длинный, несколько бессвязный, монолог в своей жизни:
- Больше пятидесяти? - не совсем то, с чего планировала начать, но внезапно пустившийся вскачь отсчет спутал все карты и сжег посты отступления, - Не могу понять, ты так плох, что постоянно тренируешься, или настолько хорош? Зато теперь ясно, где накачал мышцы. Так вот, что за тренажеры! Сначала грешным делом решила, заклинаниями себя пичкаешь. Хорош, хорош. Но все-таки интересно, какой у тебя фирменный прием, чем цепляешь? Не все же складываются штабелями от одного взгляда. Кстати, меньше хмурься, у тебя милые ямочки вооот тут. - Вендолин ткнула себя пальцем в щеку, - А про приемчик расскажи, все-таки, когда закончу, вдруг пригодится. Хм, какие еще там у меня мысли по поводу соигрока...Тебе надо научиться расслабляться. И не лупи глазами. Серьезно, Крис, выдохни хоть на денек, развейся. Я думала, пальцы об твой плечевой зажим сломаю. Комплекс стар... - Тодд осеклась, осознав, что ее начинает заносить излишней откровенностью, чего не случалось прежде. Да и Мэнди по уговору должна была слушать влюбленные вздохи, а не трезвый взгляд со стороны, - Ты такой восхитительный и романтичный, аж не могу понять, за что такая радость мне досталась. Сильный, и смелый, и... - "И меня сейчас стошнит", - что в мыслях, что на лице, падающему в сарказм все глубже с каждой дежурной неприкрытой лестью, пока горло не пересыхает от постоянного говорения, а язык не начинает заплетаться. Вендолин затравленно смотрит на таймер, но он велит продолжать. - Еще...еще у тебя приятная туалетная вода. От нее не хочется сжечь квартиру вместе собой, - иронично, учитывая, что нечто подобное произошло неделю назад, - Ты зануда, но, по-моему, это даже мило. Иногда. И забота о сестре...забота о сестре...знаешь, не каждый так сможет, на самом деле.
Меняется тон, и последний заход дается труднее, обдуманнее предыдущих. Вендолин даже не заметила, что договорила уже после истекшего времени, но сразу же после выдохнула с облегчением и кинула шаром в Хитченса:
- Унылое задание, тоже мне действие, болтовня одна. В нем ничего повеселее нет?     

"Меза-чо? А в глаз?", "Это потому, что 5+1 = дьявольская шесть?" и еще какие-то кипящие справедливым наездом фразы из-за пятиминутной выматывающей болтовни вылетели из головы, скрывшись в световых шариках под потолком. Тодд только помнила само чувство пакостного возмездия, которое и вложила в запущенный шар. С навыками-то Кристиана в магии на кривые носы можно не размениваться - поправит взмахом палочки. Сам мужчина, думалось, начал входить во вкус игры: плечи опустились, поза диванного тюленя стала свободнее, да и общее ощущение иголок под каждой клеточкой кожи незаметно прошло. Вендолин хотела ляпнуть в одобрительной манере что-то про позднее зажигание и обрадовалась, что не успела. Читал вопрос Кристиан, а током будто ударило её. Девушка затаила дыхание, даже шевелиться не рисковала, словно учуявшая чужое присутствие лань. Ну или коза, зависело от грациозности, с которой удастся обойти щекотливую тему. Не то чтобы ей не было интересно, и сотни вопросов не раздирали изнутри все это время, но исчезающий в хлопке аппарации силуэт еще не истлел из памяти, а повторять сцену из "Флидермауса" сейчас хотелось меньше всего.
Когда Крис начал, Тодд еле сдержалась от судорожного вдоха: общая резко сменившаяся атмосфера, конечно, не располагала к подобным мизансценам, но он опять зашел с почти книжного вступления. В этом весь Хитченс: нельзя сделать все по-простому, даже если об обычном, но совсем не легком признании. Его неумение держать маску непроницаемости на лице, вызывавшее обычно снисходительную насмешку, сейчас обезоруживало: Вендолин не отводит встречного взгляда и надеется, что такая мелочь, как затаенное сочувствие, станет невидимой опорой хотя бы до конца вечера. Ноющей, маленькой, но глубокой ранкой отдается закостеневшая тоска по собственной матери. И на какое-то мгновение, совсем краткое, чтобы осознать в полной мере, Вендолин чувствует себя маленькой девочкой, встретившей такого же несчастного маленького мальчика.
Гибрид телевизора и радио, как назло, решает добавить драматичных ноток, и диктор начинает зачитывать списки пропавших на этой неделе. Шар не брошен, он вышвырнут, как прокаженный. Остается левитировать с кухни бутылку вина, забиться с ней в угол и смотреть, как Хитченс в углу противоположном грустненько делает "трунь" на своей гитаре. С подобным развитием Тодд не согласна. Рука попадает по радио наугад, но волны сбиты, диктор исчезает, а на смену голосам приходит фоновый шум. Потом настроят еще раз. Девушка подобрала игрушку и перед тем, как подбросить, мысленно попросила у нее самый смешной вопрос из арсенала, каким бы глупым или пошлым он ни был.
- Самая неловкая вещь, которую ты делала перед понравившимся человеком?   
Тупое же ты создание! Вот почему нельзя доверять даже талантливо собранным машинам - человека не переиграет ни механизм, ни магия. Все их чудеса - лишь последствия изобретательности людского ума. Вендолин обхватывает шар двумя руками и:
- Пасс. Я не буду отвечать. 
Лицо остается непроницаемым, но крайне уверенным, а вот Кристиан, кажется, встрепенулся от неожиданности. Вопросы, да еще такие, чертовски достали! Пора поразмяться, разбить сдавливающую атмосферу и оставить покойников в покое хотя бы на один вечер. Время развернуться королеве действий.
Шар взорвался алым цветом, означающим любое наказание, будто бы сам кипел от возмущения и шока. "Что, детка, не получал отказов?" Вендолин смотрит на яркий бок с вызовом гладиатора, но тот не торопится, как обычно, словно специально подбирая особое действие, в истерике раскидывая устоявшийся порядок папочек, чтобы найти нужное.
- Сними любой предмет одежды и отдай игроку рядом. - наконец, зачитывает она. Вот он, школьный драйв неуемных подростков!
Вендолин окинула себя взглядом: одно платье, даже без носков. Ну что ж, фигня в сравнении с ильверморнским тайным чемпионатом по взрывным картам на раздевание. Тодд помогла себе протиснуть руку в рукав, под платье, затем утянула туда же следующую. Пришлось повозиться, и длинные локоны упали вперед, но застежка поддалась. Девушка извернулась, стянула лямки, затем вернула руку в рукав, за ней - вторую, вытягивая следом аккуратный бюстгальтер. Позволяя себе иногда выглядеть оборванкой снаружи, она никогда не мелочилась на красивое белье, подсознательно компенсируя все то, что не могла, но хотела свободно носить в силу работы и образа жизни.
- Держи, игрок рядом, - Вендолин вытянула руку к Крису, свесив лиф с пальцев на лямках, и заговорщицки подмигнула, - только не примеряй, окей? Растянешь еще. 

Ну, конечно, трофей. Восемнадцать или двадцать восемь, всерьез или в шутку, но кто откажется от приза, пусть даже номинального.
- Только если купишь мне набор получше, - она тоже захотела приз, но в отличие от него не собиралась довольствоваться чистой символикой и ухватилась за возможность затащить в свои сети нечто практично-материальное.
Вендолин отвесила наигранную, но не лишенную самодовольства пародию на реверанс в ответ похвале своему вкусу. Внезапный поворот игры сказался в лучшую сторону: по крайней мере, не подходящие по настроению истории кончились, как и тревожные новости на магической волне. Когда Кристиан подбросил шар, Тодд ощутила азартный укол желания, чтобы он тоже проигнорировал вопрос или не смог на него ответить. Чем больше действий свершалось, тем сильнее начинала утомлять болтовня: правда в большинстве своем была прошлым, действие же игриво создавало общее настоящее.
Но, очевидно, Хитченс был иного мнения. Он отвечал на вопросы с охотой выучившего все билеты экзамена студента, так что Вендолин оставалось лишь подпереть голову рукой, упершись локтем в спинку дивана, и слушать. В какой-то едва уловимый момент фокус внимания сместился со слов на треснувший хрипотцой голос. До дрожи приятный, невидимой рукой натягивающий внутри тетиву, даже малое колебание которой отзывалось россыпью искр удовольствия. Девушка придвинулась ближе, не желая пропустить и полуслова, чтобы он там не говорил.
- Такая категоричность, да еще во всем гонишься за идеалом? Не думал...
Думал ли Кристиан или нет, а также конец предложения, остались тайной, которой стоило пренебречь, чтобы сохранить их собственный секрет. Проследив за изменившимся взглядом мужчины, Тодд едва заметно кивнула в ответ: красная, так красная, сейчас разберемся.
Хитч в разборках оказался ловчее, проворнее - пошутить бы про пятьдесят тренировок, но рука на спине путает мысли. Вендолин едва успела обнять его за шею, второй рукой уперевшись в грудь, чтобы не потерять равновесие и не расквасить нос. В одно мгновение Кристиан оказался настолько близко, что от обдавшего ухо теплого дыхания сердце пропустило удар, а затем понеслось вскачь, заранее наверстывая все последующие остановки.
- Ладно... - затаенно выдохнула она, но слово еще на середине потонуло в прерывистом вдохе. Пальцы чуть сжали ткань рубашки на груди, по спине прошла легкая дрожь, и даже шея начинала гореть, чего не случалось прежде. Теряясь в собственных ощущениях, Тодд совсем слабо потянула Кристиана к себе.
Все внешние звуки словно стали тише и доходили сквозь плотную пелену. Будто под водой, и едва дыша. Обычно смелая, не стесняющаяся первых шагов, Вендолин застыла в его ладонях, не зная, ждать ли, спрашивать ли разрешения, лишь чувствуя какую-то гипнотическую силу потемневших зеленых глаз. Завороженный взгляд опускается к губам, и в то же мгновение все исчезает в темноте.
Остаются одни ощущения. Его губ, отдающих соленым поп-корном. Его языка, не встретившего сопротивления. Вендолин отвечает на поцелуй с возрастающим от каждого движения энтузиазмом. Скользит пальцами вверх по шее и запускает их в волосы, второй рукой крепче сжимая рубашку и притягивая к себе. Она и сама подалась вперед, полностью соскользнула на колени. Спина послушно прогибается под рукой Кристиана: даже глупо предполагать, что он не чувствует ее бешено колотящегося сердца или как откликается не скованное бюстгальтером женское тело.
Когда поцелуй прерывается, Тодд не может скрыть разочарования и даже не спешит сразу открывать глаза. Крис дразнит, но все-таки отстраняется, и ничего не остается, кроме как последовать его примеру.
Взлохмаченный Хитченс выглядывал за спиной то ли Мэнди, то ли двери, то ли еще что. Вендолин не сводила глаз со старательно избегающего ее лица, силясь разобраться в собственных ощущениях, неуловимо, но очевидно отличавшихся от подобных в прошлом.   
- По-моему, еще смотрит.
Теперь ее очередь взять его лицо в ладони, разворачивая к себе. На краю губы след от шоколада, видимо, смазавшийся с ее собственных ранее. Вендолин коснулась шоколадного пятнышка языком, попытавшись его слизнуть. Сначала по краю, затем осторожно провела кончиком выше, едва касаясь своими губами, и не давая передышки перевела свои манипуляции в поцелуй - чувственный, изучающий. Каждое движение позволяло Тодд крепче утвердиться в предположениях. Языком она проводит по нёбу - и в ответ у самой начала кружиться голова. С три короба наврал тот, кто ввел человечеству идею бабочек в животе - Вендолин чувствовала себя по меньшей мере на карусели, что бешено набирала ход, скручивая внутри нее пружину.
От одной позы начинала затекать спина. Девушка приподнялась и сменила положение, усаживаясь ровно на коленях Кристиана и зажав ногами его бедра по обе стороны. Еще одна волна всем телом - правая рука вновь зарывается в темные волосы, а левая спускается вниз. Вендолин проводит пальцами по шее, затем по выступающей ключице и врезается в застегнутый на пуговицу край рубашки. В попытках расстегнуть рубашку девушка случайно задела ногой подкатившийся под неровностью дивана шар, и тот привалился к  ноге ледяным боком, вторгаясь между неровными вдохами и выдохами отрезвляющим воздействием, словно удар по воде для рыбы. Кажется, в доме была Мэнди...Вендолин прекратила покушения на упрямую пуговицу, осела и мягко отстранилась. Неизвестно, что горело сильнее: губы или раскрасневшиеся уши.
- Код красный, Кристиан, - хрипло произнесла Тодд, - кажется, ты мне нравишься.
Шар оставался синим.

Отредактировано Wendoline Todd (2019-04-18 11:05:28)

Грудь поднимается и опускается с тяжелым, глубоким дыханием и вдруг замирает, стоило Хитченсу открыть рот не для того, чтобы поцеловать ее, а для какой-то совсем глупой идеи - заговорить. Тодд усмехнулась с громким выдохом: не то, чтобы она ждала ответных признаний, - даже свои предположения высказывала из нелюбви все усложнять, а не за пылкими поэмами, - но самонадеянность Кристиана одновременно заводила и раздражала. Не успела она понять, что именно превалирует в настроении, как получила обухом честности по голове.
- Стоп..Что?!
Мэнди сделала что? Сколько минут назад?! Вендолин чуть не задохнулась от возмущения: личностного и профессионального. Мистер-все-делаю-правильно свернул на кривую дорожку плутовства и одержал первую возмутительную победу - девушка решила, что, определенно, плохо на него влияет. Она не убрала рук с его груди, но отклонилась назад сильнее, чтобы проверить уровень бесстыжести в глазах и сказать что-нибудь назидательное, будто бы они поменялись местами. Видимо, предчувствуя фиаско визуального соблазнения, Кристиан решает сработать на опережение и озвучивает занимательную разминочку для мозга. Вендолин поджала губы и, склонив голову на бок, выразительно посмотрела на Хитченса, упрямым молчанием обзывая его слишком много думающим дурачком: нужны причины - ищи сам. К счастью Тодд, искать у него получалось так себе.
- Крис!
Звонкий смеющийся всклик. Комната открылась на непривычной для глаз высоте. Вендолин крепко обняла Криса за шею, смеясь куда-то между ней и надплечьем, и крепче сжала бедра, чтобы не соскользнуть. Ей казалось, что они с Хитчем сейчас снесут добрую половину гостиной. Он был уверен в своем ориентировании на местности, и она доверилась его улыбке, расплывшейся по губам поцелуем. Дерзкие, мягкие, едва касаясь губ, а затем прикусывая, или глубокие, когда уже не понимаешь, где чей язык - предыдущий поцелуй становился следующим, одно движение перетекало в другое. Голова шла кругом. Рука уперлась в косяк, на который их чуть не занесло, и скорректировала движение, хотя, кажется, что-то все-таки посыпалось. Где-то в коридоре Вендолин перешла в агрессивное слепое наступление на пуговицы рубашки, оказавшиеся предательски тугими. Первая поддалась с трудом, со второй она уже просто не церемонилась и отрывала с ниткой, но преступление прервалось тихим смехом в губы от очередной выскочившей стены.
Еще какое-то время они целуются стоя, он держит и не дает упасть, а она прижимается ближе и сильнее сводит ноги, пока спины не касается мягкая постель. Вендолин тяжело дышала, чувствуя, как припухают губы, но была готова отказаться от любого воздуха, если он не делился с Крисом. Приподнявшись на локтях, Тодд видит, как сначала жилетка, а затем и многострадальная рубашка отправляются на пол. Красуется - и девушка покорно ждет, не таясь обводя Хитченса взглядом, хотя предпочла бы его скорое присоединение к ней на кровати - что она там не видела, лучше скорее почувствовать. 
- Эй, - с полуулыбкой окликнула Тодд, когда Кристиан принялся за ремень, - оставь мне что-нибудь.   
Она не успевает договорить последнее слово и тут же привстает, игриво отползая назад, чтобы через пару мгновений попасться. Девушка сгибает ногу в колене, проводя ею по бедру Хитча, а сама выгибается навстречу скользящим вниз губам. Платье кажется чем-то инородным, совершенно ненужной, глупой выдумкой. Она облокачивается спиной на приподнятые подушки, первая тянет одежду вверх, и вдвоем с Крисом избавляются от тканевых оков. Его взгляд ощутим физически и заставляет чаще дышать не меньше прикосновений. Нежиться в приятных ощущения можно долго, но у Вендолин не хватает терпения. Она встает на коленях и тянется к Кристиану, проводит рукой по груди вниз и расстегивает пуговицу на брюках, касается губами ямочки ключицы, пользуясь его замешательством, пока мужчина внезапно не перехватывает не только инициативу, но и ее руку. Что-то неуловимо меняется, и белизна постельного белья бьет по глазам даже в темноте спальни. Вендолин сдаваться не намерена: кажется, их телам придется серьезно поговорить по поводу кто, где и как. Вызов принят. По губам скользит азартная улыбка. Тодд приподнимается, предпринимая попытку поменять правила игры. Одну руку заводит назад, цепляется за шею и пытается встать вертикально на коленях. Льнет спиной к груди, прижимается ягодицами к паху. Глаза прикрываются сами собой и тонко тянет истома даже когда проигрывает борьбу, а тело вновь идет вниз, прогибаясь под действиями Кристиана.
Шумный вдох - и...Вендолин не понимает, что происходит. Она даже не уверена, не послышалось ли ей, а если нет, то какой смысл несут слова.
- Что?
Нависающий жар исчезает так резко, что спина покрывается мелкими мурашками от воздуха, который после всего кажется прохладным, а не комнатной температуры. Она выпрямляется в постели и подползает к Кристиану, чтобы поцеловать, но тот отстраняется и втолковывает что-то о правильности, точнее, об ее отсутствии.
Вендолин не понимала что не так, более того чувствовала себя глупо, насколько это вообще возможно. Кристиан пустился в объяснения, и лучше от них не становилось. Захотелось горько и дико рассмеяться: подумать только, стоило плюнуть на столь ожидаемые, но никак не случавшиеся на личном фронте долгие ухаживания, свидания, подарки, впервые с собственным желанием пойти в обратном порядке, как на тебе - так неправильно, драккл задери! Её опрокинул Кристиан Хитченс! Во всех смыслах.
Вендолин понимала, что пытался сказать Крис, и с этим пониманием боролась жгучая смесь обиды и злости. Она хотела просто быть с ним, здесь и сейчас, и неважно, что случится после, он же считал, что они заслуживают большего. Очевидно, будущего, которое Тодд игнорировала с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать. Иначе куда впихивать "ухаживания, свидания, подарки".
"Ужасные шрамы" словно огрели оплеухой. Почти сдавшиеся под натиском понимания негативные эмоции воспряли новым духом. Вендолин рефлекторно начала подтягивать одеяло, чтобы привычно прикрыть плечи, но остановилась и исподлобья посмотрела на мужчину.
- Значит, ужасные шрамы? - вкрадчивой горечью уточнила она, - Они тебя смущают? - то разумное сознание, что не было заражено обидой и личными комплексами, вопило прекратить, не передергивать, а лучше вовсе заткнуться, но пара брошенных слов жгли больнее, чем оставившее следы заклинание несколько лет назад. Вендолин сложила руки, прикрывая оголенную грудь. - Только не говори, что предполагал идеальное тело, отполированное в домашнем уюте. - голос звучал надломлено и насмешливо, - Я же лютная девочка, в конце концов.
Позволить себе еще слово значило просто сорваться. От тяжелого взгляда Кристиана защемило сердце. Понимая, что не права, Вендолин не меняя позы просто упала спиной назад на подушки и закусила губу, чтобы не пискнуть от столкновения затылка с изголовьем. Как же глупо, тупо и нелепо чувствовать одновременно обиду, вину и благодарность.
- Извини, - после почти минутного молчания выдавила девушка и поднялась спиной к кровати. Валявшаяся на полу черная рубашка Криса оказалась ближе всего, ее Тодд и накинула на себя, с сопением наргла застегивая пуговицы.
- Хочешь вернуться в гостиную? Сыграем в карты или попробуем настроить тот ящик с радио. А не получится - расскажу офигительных историй. Про это тоже, - движение плечом назад. -  На кухне есть какао... - хотя она предпочла бы сейчас бутылку вина. Залпом из горла. - ...и, вроде бы, еще пакет поп-корна. Сойдет за свидание? 

Отредактировано Wendoline Todd (2019-04-19 15:38:31)

Вендолин озадаченно моргнула, а потом прыснула в спрятавшийся под длинным рукавом рубашки кулак. Смех Криса заставил услышать себя со стороны. Себя и неприкрытый наивный идиотизм, пронизывающий ее предложение. Облегчение разбежалось по трясущимся плечам крошечными шариками, как прыгающая ртуть: он смеялся, и этого было достаточно.
- Могу помочь я, - радушно предложила Тодд, но первое же поползновение в свою сторону Кристиан прервал принципиальным "нет". Оставалось пожать плечами на второй отказ, а затем на молниеносный третий - в немедленном свидании. Ситуация напоминала какой-то высокоморальный абсурд, чем обескураживала. Недовольно тянущий низ живота приятных ощущений не добавлял, поэтому когда Хитченс согласился пойти на кухню - территорию нейтральную, полную ни на что не намекающих стульев - Вендолин радостным хвостиком поспешила следом в надежде поскорее залиться какао.
Отвыкшие от света глаза слегка защипало на яркой кухне, где канделябры вспыхнули, стоило переступить порог.  Одинокая, никем не убранная пачка маршмеллоу грустила на столе. Тодд упала на стул, откуда продолжила с упоением наблюдать за занявшимся чайником Хитченсом.
"Есть, что пожрать?", в лучшем случае "Пошли перекусим", а чаще расходились без всяких сантиментов, что казалось до безобразия естественным. Еще никто никогда не предлагал сделать ей долбанное какао, и Вендолин казалось, что она вот-вот расплывется по столу жижей от резко переполнившей нежности. Процесс отчасти был запущен, что выражалось в лежании по столу на вытянутых руках.
- Сделать. - охотно согласилась девушка, - Пикси с этой пиццей, завтра доедим.
Есть ей совсем не хотелось, разве только голод был побежден и сломлен иными ощущениями, которые хотелось поскорее залить чем-нибудь сладким и горячим. Тодд пододвинула к себе пачку с маршмеллоу, открыла и съела одну штуку, по итогу оставшись неудовлетворенной тянущейся воздушной белой массой. Может, ей тоже надо в душ?
- Чего спасло? - Вендолин приподняла голову и с усмешкой посмотрела на Кристиана, - По-моему, это ты спасался, а не моя честь. Точно помощь не нужна? - девушка приподняла руку и пошевелила пальцами в воздухе. Самодовольство сквозило в каждом движении, в каждой ужимке: отзывы Криса о ее теле, казавшееся ему идеальным, не могли не льстить, - И это, лютная девочка еще заводит, но лютный цветочек...я тебе гербицид, что ли? - успешно путая гербицид с гербарием улыбнулась Тодд.
Она выпрямилась на стуле и откинула назад сползшие на глаза волосы. Хранившая интрига о шрамах на плечах была не более, чем пустышкой: самой девушке казалось, что рассказ краток в своей унылости, уныл в своей краткости. В общем, в нем не было ничего особенного: у каждого проходимца, зарабатывающего нелегально, найдется парочка другая историй на теле, отлично заходящих байками в алкогольный вечер. Впрочем, из-за войны, гремящей по ту сторону выстроенного в квартире мирка, чем-то подобным мог обзавестись любой. Однако Кристиан смотрел так, будто перед ним вот-вот развернется трагедия в трех актах.
- Помнишь нападение на Хогсмид в прошлом году? Все праздники испортили, - Вендолин старалась оставаться цинично-равнодушной, но в огне плиты под закипающим чайником отзывались всполохи прошлогоднего огня. Разбитые окна "Сладкого Королевства", вспышки заклинаний и крики пришедших на прогулку в преддверии праздников школьников в столпах сизого дыма.
- В общем, неудачно заглянула за пинтой сливочного пива.
Технически - чистая правда. Правда, в которую она верила все это время, правда удобная, успокаивающая и крепкая, как крышка гроба. Вендолин не хотелось вдаваться в подробности собственных ошибок, угрожавшие тайфуном стереть с лица земли карточный домик налаживающейся атмосферы, где уютный Кристиан заваривал ей дурацкое, купленное под импульсом какао.
Тодд не стала дожидаться доставки к столу, а подошла к Хитченсу сразу, как мужчина наполнил вторую кружку. Легким движением она бросила в свою несколько шариков маршмеллоу, и те мигом начали плавиться, растворяясь белыми пятнами.
- Спасибо, - Вендолин приподнялась на носках и поцеловала Криса в щеку, кошкой на солнце слегка жмурясь от покалывающей щетины. Взяв в руки кружку, она встала рядом, своим плечом прижавшись к его и отпила полглотка. Взгляд Хитченса, от которого она чуть не подавилась, чувствовался виском, - Ладно-ладно, но учти, только настроение испортит. - пробурчала Тодд в кружку, прекрасно понимая, чего от нее ждут, - Там был мальчик, лет четырнадцать или пятнадцать. Мы оказались рядом, когда магазин завалило от взрыва. Мне повезло больше, а его придавило. Дым, и пыль, и кровь, и вспышки заклинаний - ты не представляешь, что там творилось. Я...я бросила его. - пальцы сжимают ногу и большие, переполненные страхом глаза просят помочь выбраться из-под завалов обрушившихся стеллажей. Это была не ее проблема, не ее гребанное дело. - Почти. Сопляк здорово хватался. Все тогда здорово огребли, но мы выбрались. А через неделю или около того случайно встретила его в лесу - сказал, что сбежал, что магглорожденный. И снова не мое гребанное дело. Я отвела его к хорошему знакомому, и знаешь, что потом? Он пропал. - девушка крепче впилась пальцам в кружку, не замечая, как накаленная керамика жжет кожу, - Сопляк сгинул, оставив мертвое приютившего его человека на полу и меня в компании Пожирателя. Это, - она повела плечом, - не просто Инкарцеро. Это мои ошибки.
Болевой порог прорвался сквозь эмоциональный заслон, и нервные окончания взвыли. Вендолин зашипела, поспешно поставила кружку на столешницу и уставилась на красные пальцы.
- Ауч!