Смена оказалась тяжелой. Ноги будто горят в огне, для каждого шага приходится прикладывать усилия. Голова еще работает, но туман уже невольно окутывает мысли, пробуждая желание отдохнуть. Но Натали его упорно гонит от себя и сосредотачивается на главном – пациенте. Сегодня у многих случился рецидив, что и заставило побегать. Смена закончилась два часа назад, но Мэригольд продолжает сидеть за своим рабочим столом в окружении книг и тетрадей. Среди этого обилия знаний должна быть информация, которая поможет подобрать правильное лечение.
- Натали? Ты еще здесь? – в ответ раздается невнятное «м-гу», которое можно расценивать как «да». Резинка, которая норовила соскользнуть, наконец удалось это сделать и рыжие пряди каскадом упали вниз, лишая возможности продолжить чтение. Мэригольд поднимает темную заколку и вновь закалывает дульку на макушке. Кожа на голове уже покалывает от затянутости волос, но с распущенными волосами Натали не любила работать, не говоря уже про правила пребывания в больнице.
- Давай я продолжу, - не предложение, а констатация факта, на который девушка не обращает внимания. Ей крайне тяжело давалось осознание собственной беспомощности и бесполезности. Встав на путь целительства, она понимала, что потери неизбежны, но реальность показала, что к этому она оказалась не готова. В мире магглов есть поговорка, что у каждого врача есть свое кладбище. Понять, а особенно принять это высказывание, кажется достаточно сложным. Как это возможно, если целитель прикладывает все силы, знания и опыт? Если вкладывает буквально свою душу и магию в свое дело? Оказывается, иногда этого недостаточно. Есть случаи, когда бессильна даже магия. Смириться с этим крайне тяжело, поэтому борьба за жизнь каждого волшебника продолжается до конца. И в этих случаях счет идет на минуты, как в это время можно думать об отдыхе?
- Тебя дома ждет дочь, - короткая фраза, но остужает не хуже, чем ушат воды. Ее всегда ждут дома. Уставшую, счастливую, грустную, задумчивую. Ее примут в любом состоянии. Касси обнимет крепко за шею, оставит ласковый поцелуй на щеке и все еще нечетко проговаривая слова скажет, что любит и скучала. Бабушка в это время приготовит яблочный пирог или же торт (готовить она могла только эти блюда), а может быть и ничего. Сценарий может быть разным, но одно неизменно – ее всегда ждут. Она нужна пациентам, но если здесь подберется замена, то дома этого не произойдет. Родители одни и их не заменить. С ошибками и проблемами, но они все равно останутся одними из самых близких людей. Время неизбежно бежит вперед, дети взрослеют и моменты счастья уходят безвозвратно. Упустишь возможность сейчас – она больше не повторится. Есть вещи, которые происходят всего лишь раз в жизни и в эти периоды надо быть со своим ребенком.
- Да… - длинный рассказ, что уже было пересмотрено, что не помогло и на что стоит обратить внимание в первую очередь и лимонный халат отправляется на вешалку, а рыжеволосая отойдя на достаточное расстояние аппарирует домой.
Запах ванили, громкий стук пяток и громкое «спасибо».
Натали проходит дальше и прислоняется плечом об дверной косяк, стягивает с волос резинку и прячет в карман. Взгляды обращаются на нее, девочка спрыгивает со стула и с громким «ты пришла» бросается в объятия. Рыжеволосая подхватывает дочь на руки, оставляет на щеках поцелуи, а после  прямиком с Касси присаживается на стул.
- Тяжелая выдалась смена? – деловито спрашивает бабушка, продолжая стоять у плиты и что-то помешивать. На новшество в их меню Натали смотрит с интересом, но голод побеждает и до основного блюда она берет с вазочки кекс. Интересно, кто готовил и почему бабушка вдруг решила разнообразить еду? Учитывая, оставленное наследство и в принципе хорошие финансовые возможности при жизни мужа, ей не приходилось готовить. Освоила только два блюда, но скорее всего для самолюбия – мол мука и противень и ей подаются.
-  Загадок больше, - про работу девушка могла говорить часами, невзирая на негласное правило – все рабочие проблемы оставлять за пределами дома, здесь необходимо набираться сил, отдыхать и заниматься другими вопросами. Весь рассказ бабушка слушает с улыбкой, а после легко кивает головой, показывая, что приняла к сведению и переводит тему.
- Я сегодня иду на оперу, - Адель Хейл уже общепризнанный критик, она любит искусство и разбирается в нем, - Обещали хороший вокал. Можем пойти все вместе.
В противовес ей Натали очень далека от искусства и правил этикета, но не успевает она отказаться, как дочь деловито замечает.
- Мама обещала прогуляться, - Женщина переводит взгляд на внучку, которая пожимает плечами, поддерживая дочь, критично оглядев их бабушка машет рукой, словно безмолвно ставя на семье крест. Мол куда мать, туда и дочь. Но, по справедливости, это не совсем так, Кассиопея любит музыку и звучание фортепиано, а для оперетты необходимо дорасти.
Детская площадка встречает детским звонким смехом и скрипом качелей. Маленькая ладошка осторожно тянет вниз, требуя внимания и рыжеволосая послушно наклоняет голову.
- Мам, покатай меня, - теперь звонкий смех своего ребенка раздается в ушах, искренняя радость Касси отзывается теплотой внутри и улыбкой на лице. Вскоре девочке надоедает кататься, и она уже играет с другими детьми. Но, как и всех детей и это занятие не увлекает ее надолго. Победив, Касси с гордым «Мам, я победила!» Первые серьезные победы и награждаются соответственно. Рыжеволосая подхватывает дочь на руки, подкидывает невысоко и тут же ловит, от чего смех становится еще звонче, а после закручивает в причудливом коротком ритме.
Усталость уже давно забылась. И, наверное, такова участь всех родителей, ведь когда есть ребенок собственные нужды уходят на второй план. Свои потребности не столь первичны и необходимы, счастье и здоровье дитя выходят на первый план. Касси вновь возвращается к сверстникам, а вниманием Натали завладевает девушка, решившая узнать по какой программе занимается девочка и все ли у них в порядке, поскольку она их давно не видела.

Отредактировано Natalie Merigold (2019-06-02 17:04:50)

- И как ты все успеваешь? Одна же воспитываешь ребенка… Конечно, такое горе и так тяжело… - губы складывается в легкую ироничную улыбку и Мэригольд переводит взгляд на дочь, переставая слушать приятельницу. Сколько раз ее пытались этим обидеть, да поставить, что называется, на место? До чего смешно и глупо. Люди так стараются задеть, разорвать какую-то аорту, отвечающую за верную циркуляцию эмоций,  побуждая захлебнуться в сгустке неловких и не всегда понятных чувств. Возможно, это пошатнет выстроенное самообладание и веру в себя и других людей. Зачем-то последние так норовят выдрать и укрась у другого кусок кровоточащего сердца, что чем-то напоминают волшебных существ из запретного леса. Только вот рана уже не кровоточит и почти не болит, она смогла начаться улыбаться вновь и чувствовать себя птицей, которая впервые за долгое время воспарила над землей. Иронично, что, отметив победу люди тут же напоминают о каком-то проигрыше. Словно человек не может искренне порадоваться за успехи другого, ему тут же надо напомнить, что он не герой греческих рассказов и удержать плечами небосвод ему не под силу. Будто для этого осознания требуются чьи-то комментарии и ремарки, и так понятно, что не у каждого получится даже свой собственный мир удержать в привычных рамках, сохранить в нем все нежно любимое и лелеемое. Порой в жизнь врываются более сильные люди, которые по какой-то странной прихоти желают разрушить в ней все и не оставить даже руин. Делают ли это они из соображений собственного возвеличивания, мол может и не такое, а может быть искренне полагают, что так будет лучше всем и плевать, что конечный итог не устроит никого. Конечно, от ошибок не убережется никто, но, чтобы не было сожалений совершать их нужно самостоятельно.
- Мне проще, - наконец отвечает Натали и вновь переводит взгляд на знакомую, чтобы с такой же легкой и вежливой улыбкой добавить, - Больше свободного времени, ведь мне не нужно тратить его на контроль за мужем, - До этого момента Натали никогда не видела как стремительно может побелеть лицо, а после столь же быстро покрыться красными пятнами. И ведь не соврала ни в чем, супруг Джейн известен своими похождениями, но выводы Мэригольд основываются не только на разговорах и смутных воспоминаниях, но и на личном опыте. Несколько раз он попытался познакомиться поближе, но учитывая категоричное нежелание рыжеволосой, пришлось оставить затею и надо отметить, что утешился он достаточно быстро в объятиях другой девушки. В ответ Джейн раздается отповедью, которая больше напоминает рассерженное шипение змеи. Не зная ее, можно было бы предположить, что она змееуст. Слушать подобное не только бессмысленно, но и неинтересно из-за чего Натали вновь переводит взгляд на дочь. На месте, где еще две минуты назад играла девочка – пустота. Сердце так громко стучит, что кажется его слышно даже в ушах. Рыжеволосая подскакивает и с какой-то звериной настороженностью озирается по сторонам в поисках ребенка.
Они находятся сразу. Каким-то внутренним чутьем Натали узнает фигуру в темном. Сердце пропускает удар и медленно возвращается в ритм. Неизвестно, сколько она простояла, разглядывая двух людей, сильнее всего тронувших ее сердце, прежде чем сделала осторожный шаг вперед.
Она ведь не ожидала увидеть его. Сперва ждала, вздрагивала от каждого шороха, пыталась представить себе их разговор и не могла. Иногда кажется, что тем для разговоров столько, что не хватает и суток, чтобы все обсудить и обо всем договориться. А в другие моменты находит осознание упущения возможностей. Можно ли любить ребенка просто из-за крови, текущей в его жилах? Задается вопросом и уже знает ответ на него.  Общая кровь не всегда объединяет и связывает, она не служит залогом верности и единения. И это, не говоря о более банальной вещи – нежелании менять собственную жизнь. Многие выстраивали ее по кирпичику, возводили целые мосты и охранные башни, исправлять план и добавлять в него искусственное озеро на заключительном этапе кажется не лучшей идей. Тем более, что уже существуют свои планы, цели и желания, в которые дети не вписываются. Особенно незаконнорождённые. Но главное от магглорожденной женщины, что является огромным пятном на репутации. Не считаться с этим нельзя. Можно ли винить за это? Вряд ли. Никто не должен разделять чувства и устремления друг друга.
И все же невзирая на все «но» Рик здесь.
Не в магической Британии, где в принципе существует возможность столкнуться, а в мире магглов на детской площадке, что уже свидетельствует о неслучайности встречи. Натали медленно сокращает расстояние между ними, еще не совсем понимая о чем говорить, но чувствуя необходимость подойти. В их крайнюю встречу всплыло много тайн прошлого, столько было сделано откровений, что до сих пор непонятно как относиться к человеку напротив и как действовать дальше. Ощущение, словно внезапно закончилась война, длившаяся около пяти лет. К ней уже так привыкли, что вообразили будто, она будет длиться вечно, ровно как состояния, порождаемые ею. Никто не вспоминал былое, запрещал себе думать о мирном небе и жил одним лишь днем. Ведь какой смысл думать о завтра, если его нет? На войне нет прошлого и будущего, только настоящее сжатое в короткий миг. Так и тут, внезапно оказалось, что жизнь продолжилась. Война кончилась, поражением или победой – сложно понять, когда вокруг столько руин от прежней жизни и предатель, лютый враг, ранивший в самое сердце, вдруг оказался жертвой. И как приноровиться жить с этой правдой, как заново выстроить их взаимопонимание непонятно. Да и нужно ли это? Ровно как солдаты не знают как начать мирную жизнь, сложив оружие, так и они застывают друг напротив друга пока Натали не произносит тихое: - Здравствуй… - Сказать «привет» на пепелище иллюзий, надежд и прошлого сложно, а сухое и официальное «здравствуйте» как плевок в душу и в прошлое. Озвученное кажется наиболее лаконичным и подходящим в этой ситуации.
Вопросов много, но ни один не кажется подходящим. Спрашивать, что привело к ним Рика глупо, очевидно, что он не поклонник маггловских кварталов, а значит дело в маленькой рыжеволосой девочки, о существовании которой он узнал недавно.

Неловкость ощущается почти на физическом уровне. Она не тяготит как запретные воспоминания, то и дело проскальзывающие в голове, выбросить которые невозможно поскольку они похожи на маленьких золотых рыбок. Пытаешься словить одну, но лишь разводишь круги на воде. Она порождает молчание, которое опытный психолог оценил бы как боязнь задеть прошлое, которое отпустил не до конца. В таких ситуациях люди стараются поговорить о чем-то отвлеченном, вместо действительно важного. Осекаются, глотают слова и отводят взгляды – делают все, лишь бы ненароком не приоткрыть душу и не выдать то, что порой прячешь даже от самого себя. Проблема в том, что куда бы человек не убежал, какие бы способы забытья не пытался использовать, но в первом случае он все равно возьмет себя со всем этим багажом прошлого, а во втором сознание рано или поздно прояснится и станет еще хуже. Потом будет тошно от себя за малодушие, противно от людей, чей функцией была замена и горько от осознания, что все использованные способы не помогают. Человеческий мозг не приспособлен удалять воспоминания исключительно по желанию. Порой они, наоборот, живут вопреки любой логике и желанию. Легко всплывают на поверхность сознания всего лишь от одного запаха, слова или места. Не всегда нужно закрывать глаза и засыпать, да и заглядывать в омут памяти, чтобы заново прожить уже ушедшие жизненные моменты. И пока в мыслях у тебя значит еще тот человек в сознании не умер. И от этой правды не спрятаться и не скрыться.
- Я хочу поиграть с тобой, - с детской непосредственностью и прямотой заявляет, да так решительно, что Натали невольно выныривает из собственных эмоций и переживаний. Целеустремленность и отсутствие стеснительности у нее явно от отца. А вот прямолинейность девочка унаследовала от матери. Благодаря такому смешиванию различных качеств она уже в свои четыре года представляет определенную силу, с которой необходимо считаться. Страшно представить, что будет лет через пятнадцать.
Но на каждое действие найдется противодействие. И к счастью, Натали оно прекрасно известно.
- Хорошо, тогда скажем Кэти, что она может занять твое место, - раз, два, три…
- Нет! – Голубые глаза сверкают огнем упрямства. Натали вздрагивает и невольно переводит взгляд на Рика, в чьем взгляде раньше читала это же непримиримое выражение. Столько лет прошло, многое изменилось, отчего-то даже не осталось и намека, но теперь в глазах их дочери можно прочесть отголоски прошлого.
- Ты же никуда не уйдешь? Честно? – Попытка вмешаться и объяснить дочери, что у Рика есть свои срочные и неотложные дела, к которым он возможно хочет приступить сейчас, потонула в детском «обещаешь мне?»
Упрямство Кэсси обещало в будущем принести массу проблем. Девочке редко в чем отказывали, Натали чувствовала вину перед своей дочерью за то, что та растет в неполной семье и пыталась обеспечить родительской любовь за двоих. Но справедливости ради и Кассиопея никогда не переходила грань, кажется она даже в свои четыре года понимает, что можно и что нельзя.
- Кэсси… Достаточно упрямая. Но при этом она добрая, милая и дружелюбная девочка, - заполняет словами недолгую паузу. Натали кажется верным и правильным рассказать что-то о дочери. Она не восполнит упущенные моменты – Рик уже не увидит, как быстро научилась сидеть Кэсси. каким осторожным был ее первый шаг и как звонко прозвучало ее первое слово. Они уже прошли, но она может рассказать какой является их дочь. Конечно, своими словами она не передаст материнскую гордость за первые успехи своего ребенка, но перед ней стоит другая задача – познакомить их друг с другом.
Возможно, это не нужно парню, прямо он никогда не заявлял о своем отношении к открывшейся правде, может быть он и сам не определился нужно ли ему усложнять свою жизнь еще сильнее. Ведь как у любого представителя аристократичной фамилии, а тем более наследника рода, его жизнь расписали еще задолго до рождения. Связь с магглорожденной волшебницей, укус оборотня, незаконнорождённый ребенок не те вещи, которые входят в список того, что должен сделать каждый уважающий себя аристократ. И если от чего-то при желании можно откреститься, а общество может на что-то закрыть глаза, то все три пункта для одного волшебника станут критичными. И это даже без той важной детали, которая показывает, что в принципе не у всех людей просыпается родительский инстинкт с рождением ребенка. Считается, что для мужчин этот процесс еще более трудоемкий и энергозатратный. И все же, несмотря на все очевидные «не стоит», Рик стоит на детской площадке и с какой-то звериной тоской смотрит на дочь. Мэригольд не столь наивна для веры в сказку о прогулке. Из всех возможных мест выбрать то, где будет гулять она и их дочь? А увидев их не использовать аппарацию и не раствориться в сумраке одной из улиц.
- Не любит уступать и в некоторых вещах проявляет излишнее чувство собственности, - с улыбкой продолжает Натали бросив взгляд через плечо и убедившись, что Кэсси отбирает темноволосую куклу. Интересно, что это чувство не проявляется у нее по отношению ко всем – Рику она совершенно искренне и безвозмездно давала свои лучшие игрушки, бабушке могла отдать последнюю конфету и с матерью обычно делилась всеми сладостями. В мировоззрение девочки вошло понимание о необходимости делиться с близкими чем-то, ведь семья состоит не из одного человека, а из нескольких и о них стоит думать. Конечно, можно списывать все на возраст и разрешать делать все, что задумается, но ведь дети быстро вырастают и благодаря таким поступкам превращаются в настоящих эгоистов. Дело ведь не в сладостях, суть в желании и стремлении поделиться. Касси давала игрушки и сверстникам, но конкретно имя Кэти для нее созвучно со словом соперничество, а любое подобное проявление надо побеждать еще в начале.
- Ей четыре, но характер уже прослеживается, - при мыслях о дочери легкая улыбка вновь трогает губы, - Но в целом она живет жизнью обычного ребенка.
Без драм, навязывания высокой ответственности и чувства долга. Дети должны иметь возможность вырасти в спокойствии и счастье, прежде чем жизнь познакомит с другим категориями.

Конечно, ей это говорили. Не раз и даже не два.
Волосы, цвета осенней листвы или пламени не могут не привлекать внимание. Слишком яркие для мира серых и тусклых красок. Погода в Британии щедра на дожди и туманы, не даром остров окрестили Туманным Альбионом. Волшебники в одежде также придерживаются пастельных и тёмных оттенков, пожалуй, ни одну леди нельзя увидеть в огненно-красном. Тем более джентльмена. Находясь большую часть своего времени в каком-либо обществе невозможно не перенять привычки и традиции этого социума. Больше остальных цветов Натали любит жёлтый, но несмотря на явную симпатию, его не отыскать ни в гардеробе, ни в цветовом оформлении комнат. Уже несколько традиционно все любимое и дорогое приходится оставлять по различным причинам, которые наваливаясь начинают представлять собой грозную массу, от которой не отбиться как не дёргайся.
- Она и на тебя во многом похожа, - тихо, но от этого не менее увереннее возражает девушка. Какой матери не захочется слышать, что ее ребёнок похож на неё? Это приятно тешит самолюбие. Вот только ребёнок не может вобрать в себя черты одного родителя. Он воплощает собой продолжение двоих и даже если дочь или сын будет почти полной копией тебя, что-то все равно он унаследует от другого родителя. Глаза, родинку над губой или нос. В некоторых случаях к этому списку может прибавляться характер, привычки или более приземистое – враги и семейные секреты. Наследие может быть разным и не всегда от него можно отказаться.
Смешно думать иначе. Глупее только ограждать ребенка от его корней и заявлять будто бы у него несколько урезанные семейные связи. Только с одной стороны или же вовсе без сторон. Натали слабо представляла, как можно отречься от семейных опутывающих нитей, ведь их невозможно разорвать.  Особенно часто пытались срезать прогнившие ветки на большущем и славном семейном дереве аристократы. Может хватить одного глубокого разочарования, чтобы волшебники, с которым рос, играл и учился человек морщились от звука его имени. Словно кровь может выжечь несоответствие ожиданиям. Можно шесть раз выйти замуж, побывать безутешной вдовой и счастливой женой, но это не изменит родовую принадлежность. И это понимание в обществе есть, не зря же используется формулировка «урожденная». Так почему все кровные узы должно разорвать разочарование или предательство? Можно глубоко возненавидеть, даже презирать, но от этого обстоятельства рождения не изменятся. Любые попытки уничтожить даже напоминание о нерадивом родственнике выглядят как отчаянный жест ребенка, который не получив желаемое отворачивается и делает вид, будто родителей стоящих он рядом не знает и пусть один ведет его за руку, а другой тащит все его игрушки. Семья – это нечто большее, чем исполнение всех ожиданий. Не всегда возможно понимание, ведь несмотря на одну кровь, характеры и мировоззрение может быть разным, не говоря уже о том, что понимание правильного у каждого свое. Но, собственно, это и не делает по-настоящему близкими. Настоящая семья та, в которой сражаются с тобой и за тебя. И не важно поддерживают ли они эти взгляды и одобряют, главное — это счастье, спокойствие и здоровье близкого человека.
Голос Рика отвлекает от мыслей. Неловкую паузу хочется разбавить шуткой: «можешь сменить пеленки». Да вот только девочка уже выросла, подобная нужда более не прослеживается, а такое предложение можно расценить как насмешку и укор за прошлое. В котором они не так уж и виноваты. Конечно, за всех принял решение отец Рика, но ведь и их вина прослеживается - они поверили в разыгранный спектакль. Один оставил все как есть, а другая поверила в подог. А его можно было определить – ведь отличница, тянувшаяся к знаниям и в принципе всегда показывающая неплохой результат. Но видимо в любви люди теряют разум или самооценку. Все очевидное перестает быть таковым ибо всплывают какие-то свои страхи и сомнения. И в восемнадцать же мысли мелькали в голове. Уже тогда проявлялось осознание, что вместе они вряд ли смогут быть в силу разного социального положения, но все эти опасения сметались верой – вместе можно преодолеть все.
Глупо, но о чем можно говорить с девушкой, впервые влюбившейся? Когда небо кажется необычайно ярким, солнце теплым, а мир приветливым. Когда счастье так переполняет сердце, что от переизбытка чувств улыбаешься собственным мыслям и не замечаешь, что творится в округе.  В двадцать два ожидания подминаются суровой реальностью, уже появилось понимание, что одной любовью пропасть социального положения не перемахнуть. Есть обязательства, ожидания и надежды семьи, на которые невозможно плюнуть. Есть что-то через что никогда не переступишь. Но при этом ребенок – это принципиально другой уровень. То ли с возрастом, а может быть с материнством пришло осознание, что свое дитя стоит выше этих категорий. Не обязательно жениться на матери своего ребенка и посылать привычный мир к праотцам, чтобы участвовать в жизни дитя. Безусловно, родительские чувства – это нечто глубоко индивидуальное, у некоторых даже родив троих детей оно не появляется. Но у Рика есть привязанность к семье, даже найденной крайне неожиданно и несколько нежелательно. Будь иначе он бы гулял как можно дальше от детских площадок и сейчас не выглядел так, словно недавно потерял кого-то важного.
- Можешь… Пообщаться с ней, - наконец находится с ответом рыжеволосая. А ничего более и не требуется. О финансовой помощи и заикаться не стоит, Натали крайне негативно воспринимала подобные предложения, искренне считая, что смысл и суть не в деньгах. Навязывать Рику то, что он не хочет и к чему не готов тоже неправильно. Единственно верным ответом было озвученное – если хочешь, попробуй наладить контакт. Одной матери, даже заботливой и ласковой, недостаточно ребенку. И поэтому рано или поздно, но Кэсси захочет узнать отца. Какой он есть, что любит и что в ней от него. Дети проходят разные стадии становления личности, чтобы лучше понять себя и собственные корни захочется узнать и эту сторону. И это, не говоря уже о том, что в идеале ребенку нужны оба родителя. Другой вопрос, что не всегда подобная цель достижима в силу различных причин.

Неуверенность ставит подножки к старту, но спотыкаясь и переваливаясь необходимо бежать вперед. Навстречу неизвестному «завтра», которое преподнесет сотни сюрпризов. Не все из них будут приятными и добрыми, кто-то в этом будущем возможно уйдет навсегда, а кто-то тихонько притворит за собой дверь, чтобы вернуться через несколько лет и сокрушить все, во что так рьяно верил каждый. Эта жизнь неидеальна, за плечами каждого волшебника и маггла миллионы ошибок, поскольку зачастую одно неверное действие порождает цепочку отчаянных движений. Но ведь никто не обещал, что будет легко, а крылья счастья всегда смогут отрывать от земли. Боль сопровождает счастье, они как сиамские близнецы, что вынуждены неотрывно следовать друг за другом. Пожалуй, без одного невозможно в полной мере ощутить другое, но даже для этого необходимо иметь силу духа и рискнуть сделать что-то такое, от чего разум вопит о неразумности решения, а инстинкт самосохранения даже на самой идее машет ручкой и заявляет, что покидает навсегда. Неуверенность убила больше возможностей, чем отказ. Сколько людей не пробуют изменить свою жизнь и исполнить свое желание просто из страха отказа? Боязни быть непонятным и осмеянным? Поэтому чаще в этой жизни выигрывают не умные, а храбрые. Тот, кто не побоится на уроке зельеварения смешать ингредиенты по изученному рецепту, а не спрячет руки в карман, не доверяя самому себе. Тому, кто готов рисковать и встречает этот мир с распростертыми объятиями, не боясь пинков и неудач. Кто после каждого поражения, встает и отряхивается, но продолжает идти вперед.
Но в то же время страх – это естественная человеческая эмоция. В сердце каждого живет что-то такое, с чем не совладать и что не победить как не старайся. Будь то огромная змея, паук или смерть близких. Другое дело как человечество справляется с фобиями, позволяет им взять вверх или берет метлу и начинает сражаться с каждым. Как бы поразительно и странно не звучало, но при желании можно одолеть любого внутреннего демона.
Натали забеременела рано. Позади школа, впереди расплывчатое будущее, а в настоящем нет ни одной константы. Сказать, что рыжеволосая боялась будущего – это ничего не сказать. Как и любого человека ее одолевали сомнения – а что она может дать своему ребенку сейчас? Жизнь и на этом всё? Ни любящей семьи, которая сражается за нее и вместе с ней. Той, в которой ее будут целовать в макушку и желать хороших снов, где ее успехам будут радоваться больше, чем своим и чьи потребности непременно займут первое место. В восемнадцать лет еще нет тяготения к созданию крепкой семьи и понимания какой она должна быть. Одни сплошные идеалы, вобранные из глупых девичьих мечт, да образы из не менее наивных книг. И ни в одном из этих представлений не было факта, что она станет матерью-одиночкой. Естественно, в ту пору ее посещали разные мысли. Родители, как теперь известно с обеих сторон, настаивали на аборте. И, конечно, приходилось слушать пылкие речи о последствиях иного выбора и уже о двух загубленных жизнях. В ее семье о глупости не говорила разве что бабушка, отец и мать почти что с пеной у рта доказывали ее неразумность и ставили свечи. За что, Натали так и не поняла - то ли для рассасывания беременности, может быть для возвращения невинности и непорочности дочери или же о магическом объявлении мужа. Мэригольд предусмотрительно не стала развеивать убеждения и разбивать надежды очевидным – магия так не работает. Любовь невозможно подделать, с этим не справится ни одно зелье мира. Можно обмануть чувства использовав амортенцию, но когда фальсификат мог сравниться с оригиналом? Для достижения поставленной цели используют любовное безумие и разве подобное приносило желанный результат? И ради чего так поступать? Чтобы было спокойны родители, общество не сквернословило, а человек ощущал себя заложником всевозможных правил? Разве стоит исполнение чужих ожиданий уничтожение свободы выбора? Слишком мелочно и недостойно. Если уж принял решение – то и неси за него ответственность сам. Проблема в том, что не всегда разум можем заглушить чувство страха и опасения. Порой опасения так сильны, что непроизвольно дезориентируют и рождают новую порцию неуверенности в себе и собственном выборе.
Для Натали он наступил в тот момент, когда она впервые взяла на руки сморщенный крохотный сверток. Все страхи и сомнения хлынули на нее с новой силой. Она не знала каково это быть матерью, не понимала, что и зачем следует, да и опыта как такового у нее не было. Приходилось все узнавать в процессе. Поэтому ей близки сомнения Рика. В свое время она точно также сомневалась, что сможет стать матерью, понимающей своего ребенка. В силу собственного опыта она понимала, что любые опасения заглушают действия. Пока человек погружен во что-то у него нет времени анализировать и предаваться сомнениям.
- У тебя все получится, - с убежденностью, которую ощущала всем сердцем заявляет тихо Мэригольд, - Не так давно у вас все получалось отлично, - рыжеволосая кидает взгляд через плечо на дочь, убеждается что та крутится возле качелей и чему-то весело смеется, - Твое имя не сходило с ее уст, - внезапно вырывается признание, за которое еще неделю назад она бы себя корила и всерьез считала бы подобное проблемой, - Просто… Отпусти все мысли и страхи, есть здесь и сейчас, - глупый, но все еще действенный совет. Разве их проблемы можно решить быстро, просто и надежно? Разве для них вообще придумано решение? Так стоит ли ломать голову над тем, что уже никак не изменить? Некоторые вещи стоит просто принять, не задумываясь о далеком будущем. Но кажется не все отпускают повода контроля и полагаются на волю случая. Впрочем, в том, что касается безопасности этот прием абсолютно бесполезен. Улыбка медленно сходит с лица Мэригольд, девушка вновь переводит взгляд на парня и только после отвечает.
- А разве кто-то может быть сейчас в полной безопасности? – Особенно магглорожденные. Фраза повисает в воздухе, но это невысказанное понимает каждый. В смутное время, когда для некоторых кровь является единственным показателем ценности жизни, волшебнику без длинной вереницы надменных лиц на родовом древе глупо заявлять об абсолютной защищенности. Глупее только заявлять об этом состоя в Ордене Феникса. Натали прекрасно понимает, что для нее завтра может и не наступить. И в этом случае страшит подобное осознание, ведь ей есть ради кого возвращаться домой. Но для своей дочери она хочет мир, в котором ей не будет страшно жить просто из-за отсутствия необходимой чистоты крови. Будь в руках у Натали палочка, то ее пальцы непременно с силой сжали бы дерево. Вместо этого ладонь сжимается в кулак, что на определенном уровне расценивается ею как нечто неправильное. Это и несколько отрезвляет, позволяя успокоить разбушевавшиеся эмоции.
- Мы будем осторожны, - не то клятва, не то обещание, неизвестно данное кому. Рику? Касси? Или им обоим? А возможно самой себе.

Отредактировано Natalie Merigold (2019-06-23 14:41:57)

Тихое «тогда все было иначе» продолжает прокручиваться в голове, рождая новые мысли и какие-то странные эмоции. Спорить с утверждением было бы глупо. Тогда действительно все было иначе - чувства более прозрачны, воспоминания погребены под сотней табу, а траектория движения более прямая. Никаких катаклизм и резких рывков в неизвестность. Правда никто и не предупреждал, что все в жизни будет идти ровно и прямо, не обещали и однозначность воспринимаемых ситуаций и даже не заикались, что порой одних усилий недостаточно для победы. Взрослые о многом умалчивали – не предупреждали, что в жизни будут случаться вещи, когда желание броситься вниз, стоя на краю платформы станет нормой, от которой разум будет пребывать в панике. Не было и слов про щемящую тоску и про шрамы, оставшиеся на теле не от падения с качель. Не сказали, что, когда вокруг темнота окружает, наваливается со всех сторон и закрывает дорогу, необходимо встать с колен и стать для самого себя светом. В детстве были рассказы об единорогах, прекрасных принцах и принцессах, да о всепоглощающей любви. Но в реальности все иначе – нет единственных, но есть те, с которыми хорошо всю жизнь, предательство и смерть ходят рядом, избежать ни того, ни другого не получится, но это повод отпустить и пойти дальше, а главное не поведали, что в прошлое ни под каким предлогом возвращаться нельзя.
Никто не учил жить и не предупреждал ни о чем, и смелые смеясь до боли в легких делали выбор в пользу своих желаний. Они ярко горели каждым днем и любовью в нем, не признавали всех правил и табу, а потому вновь обжигались, но выбирали жизнь.
И они тогда в силу юности и неопытности, ставили чувства в приоритет разуму. Об общественном и семейном порицании думать не приходилось, тогда все мысли крутились вокруг другого. Возможно глупо, но о каких правильных и гениальных решениях можно говорить, когда обоим чуть за восемнадцать? А уже сейчас, имея за плечами определенный опыт можно заявить, что с таким багажом они бы вряд ли даже задумались даже о теоретической возможности быть вместе.  Слишком разное мировоззрение и миросозерцание, а ведь это самое важное. Можно не сходиться во вкусовых пристрастиях, спорить по любому пустяку, иметь разные хобби, но это не будет мешать, если пара смотрит в одном направлении. Имеет схожие моральные установки, табу и желания. Если один желает ребенка, а другого тошнит даже от одного упоминания о дите… Вряд ли такой союз будет долговечен и крепок. В некотором плане отсутствие необходимой чистоты крови служит таким же препятствием. А просить человека отказаться от всего, во что верил, к чему шел всю свою жизнь и чего так жаждал неправильно. Любовь не должна отнимать и заставлять человека, перекраивать насильно свою жизнь, ведь основное ее свойство - не отнимать, а дарить.
Жаль, что об этом люди задумываются после того, как сожгут все мосты и обратят свою жизнь в пепел. Не каждый может подобно фениксу восстать из пыли. Одни пойдя на поводу у другого и исполнив в точности чужие желания понимают, что хотели-то другого, другие просто слишком импульсивны, подаются порыву, а после оказываются не готовыми принять последствия собственного выбора. А ведь, если человек сам не понимает своих чувств и желаний, то как о них должен узнать другой человек? Отсутствие абсолютного знания в принципе характерно для этого мира.
В следующую секунду Натали подвергает сомнению это утверждение. Недоумение, смешанное с удивлением, легко читаются на ее лице. Почти минуту рыжеволосая молча разглядывает стоящего напротив парня, размышляя над странными перипетиями судьбы и что ей, собственно, делать с ними. По понятным причинам орденцы не афишировали свою личность. Так откуда знает Рик? Причем понимая в общих чертах уклад Ордена? Правда их взаимоотношения не ограничиваются взаимоподдержкой. Пожиратели Смерти слишком сильны, иногда и вовсе кажется, что с каждым днем их число растет, и в эти минуты отчаяние не захлестывает с головой, выбивая из легких воздух одной лишь мыслью «мы проиграем», тогда кто-то из Ордена вновь зажигал веру. Им есть за что сражаться и что терять. Осознавая нависшую угрозу. Мэригольд и понимает, что за процветающую магическую Британию многие отдадут свою жизнь. Ради возможности каждому волшебнику, не взирая на чистоту крови, чувствовать себя в безопасности, за мир в котором дети не будут знать, что такое угроза и почему одни ставят себя выше просто из-за длинной череды волшебников на родословном древе.
В следующую секунду все пазлы складываются в одну картину. Нетерпимость старшего Нотта к их союзу, который в принципе был достаточно безобидным, решительные действия и ощутимое презрение к ней, а также слова Рика о нависшей угрозе в увеличенном размере. Все это имеет смысл лишь в том случае, если семья придерживается взглядов пожирателей. Рыжеволосая откидывает мешающуюся прядь волос с глаз, удивляясь в этот раз уже своей недальновидности. Или же она банально не хотела думать об этом? Прятала голову в песок, подобно страусу, когда все слишком очевидно?
Ирония ловится внезапно.
Как-будто им мало различий в копилку добавляется еще одно. Только сам Рик, кажется, не придерживается столь радикальных взглядов.
-  Ты не думаешь, что подобные действия вызовут вопросы? – Натали ни подтверждает, ни опровергает свою принадлежность к Ордену Феникса, полагая, что это уже не требуется. К чему? Здесь уже все ясно. А вот что делать дальше остается под большим вопросом. Мэригольд не верила, что присутствие других волшебников сможет защитить. Судя по всему, у пожирателей нет лимита на убийства, а вот табу на свидетелей есть – нападут, посчитав, что можно убить и всех. Другое дело, что рыжеволосая не хотела никого подставлять, но раскрыть полной правды не смогла бы и потому подвела бы всех. Когда знаешь, чего ожидать – легче. За себя Натали не боялась, вступив в Орден Феникса она понимала всю опасность, но также осознавала, что они с Касси уже в зоне риска. В принципе, Мэригольд уже давно не ребенок и может постоять за себя, а вот дочь… Даже минимальная опасность для Кассм расценивалась ею как неправомерная. В этом же случае главной мишенью станет именно она, и сможет ли Натали ее защитить уже под вопросом, - Возможно самой действенной мерой станет отъезд из страны Касси.

Четкий план и уверенность в том, что человек будет делать дальше лучше выработанного годами рефлекса импровизировать. Не встречать предложение с легкой улыбкой на губах, паникой в голове и сомнениями в душе. Когда не приходится превращать все ранние договоренности с другими людьми в пепел, просто потому, что за пять минут до выхода опомнился другой человек, когда не нужно сидеть на чемодане и брать первый попавшейся билет и уезжать в никуда и когда не сокрушаешь все  старое без прорисованного архитектурного плана, что будет стоят вместо этих руин. Начертить в нем все не так уж и просто, даже когда есть принятое решение. Сказать «надо переехать» гораздо проще, чем выполнить действие. И дело не только в финансовой составляющей, языковом барьере и неизвестности, которую неизбежно привлечет другая страна. В Англии останется все – дом, орден, друзья, работа. Стабильность. Она присутствовала в их жизни, возможно иногда в несколько извращенном варианте, но жизненный уклад, принципы и модель поведения были выработаны давно. Безусловно, когда речь заходит о жизни, особенно твоего ребенка, ориентиры мгновенно меняются. Чужая страна с неизведанными традициями и правилами уже не кажется таким злом. Более того – начинает как-то привлекать.  Но при ближайшем рассмотрении этот план уже не кажется таким четким и удачным. Как минимум тем, что бегство вызывает азарт охотника, поймать добычу и наказать становится делом принципа. К тому же, обычно убегают те, кому есть что скрывать. Этим действием отметутся любые сомнения и это же подтолкнет к активным действиям. Как бы пессимистично не звучало, но при любом из этих раскладов они обречены. Даже при переезде на другой материк. Единственный шанс на спасение – не разбудить интерес старшего Нотта. Рыжеволосая не считала себя той, ради которой оставили бы все дела и углубились в расследование. Да и что оно даст? Общеизвестные факты. Когда-то давно, когда небо было синее, а звезды сияли ярче они были вместе. Всего лишь месяц и Джеймс Нотт прекрасно об этом осведомлен. Впрочем, он не посчитал это серьезным увлечением тогда, иначе предпринял бы более серьезные меры, о чем говорить сейчас, когда прошло более четырех лет? Интерес и вопросы может вызвать дочь, но если в этот момент ее не окажется в стране из-за отъезда, связанного с образовательной миссией, никак не внезапного переезда, то возможно интерес притупится. Нельзя долго гореть одной идеей, к тому же стоит учесть занятость главы рода, которая здесь может сыграть далеко не последнюю роль. Озвучить свои сомнения рыжеволосая не успевает из-за глухой фразы, мигом лишившей хваленного лекарского спокойствия.
Паника огромными волнами захлестывает сознание. Рыжеволосая оглядывается в страхе и головой вертит так быстро, что в другой момент она бы непременно закружилась, возможно, она и сейчас протестует, только первобытный страх столь силен, что она ощущает лишь его холодные щупальца, а никак не физический дискомфорт.
С места Натали срывается моментально. Она любила бегать. Движение наполняло тело энергией и успокаивало мысли, позволяло почувствовать себя свободной, но сейчас ни о каком покое и речи не шло.
- Касси не видели? – Выпаляет на одном дыхании. Без предисловий и длительных вводных конструкций. Привычная вежливость отходит на задний план. К Мерлину уходит и присущее Натали спокойствие, туда же отправляется и разумность. Кассиопея никогда не уходила с детской площадки, впрочем, ее пока и не интересовал мир за пределами маленького забора. Именно здесь находились игрушки, качели и сверстники. В понимании четырехлетнего ребенка все самое интересное концентрируется здесь. К тому же, Касси никогда не уходила куда-то не предупредив. Натали не воспитывает дочь в строгости и многотысячных запретах, но правила были и одно из них - предупреждение. Чтобы не вспоминать основы прорицания, да экстренно не развивать в себе способности к гаданию, которыми гордиться не приходится.
- Нет… - Дальше Мэригольд не слушает. Единственное значение сейчас имеет Касси и ее местонахождение.
- Вы…
- Не видела ли я Кассиопею? – Джейн с какой-то особой интонацией выделяет имя девочки. Не секрет, что она не видела смысл в сложно-задуманных именах. Назвать кого-то в честь созвездия? Человек же не может светить на небе как ярчайшие звезды, к тому же чем проще имя, тем легче запомнить и выговорить. Приятельница не раз поднимала эту тему, но Натали оставалась равнодушной к ее словам. Половину даже не слушала, не считая целесообразным тратить собственное время на поучения от незнакомого человека.
- Я видела, как она уходила с каким-то мужчиной.
- И ты ничего не сделала?! – На последнем слове голос непроизвольно поднялся выше, выражая внутренний накал. Одно дело недолюбливать соседку в силу глупой зависти и недалекости. Будто в том, что муж Джейн не пропускает мимо ни одной девушки вина их самих. Словно именно сама Натали пыталась его охмурить. И совсем другое переводить эти чувства на дитя.
- Откуда я знаю кто это? Может быть твой новый мужчина, - пальцы одной руки сжимают виски. Как можно настолько слепо кого-то недолюбливать, что переводить эти чувства на маленького ребенка? Отключать любые намеки на логику и включать полное равнодушие?
- Ой, Натали, а ты слышала? В городе орудует маньяк, его жертвами стало уже около пяти детей… Точную цифру не помню, но все правоохранительные органы работают в усиленном режиме, постоянно выпускаются рекомендации… Кстати, детей он уводит именно с детской площадки.
Неуверенный, какой-то слишком осторожный шаг назад, еще один и спина рыжеволосой упирается в железную трубу. Чуть приспускается на ней и закрывает лицо руками. Паника уже не захлестывает, она душит, через секунду Натали кажется, словно она разучилась дышать. Не может ни вдохнуть, ни выдохнуть. Все голоса сливаются в один. Кажется, кто-то высказывал что-то Джейн, другой вспоминал особые приметы, но рыжеволосая словно окружила себя вакуумом и погружалась с головой в свои эмоции. Она даже не может разобрать, что чувствует. Слишком много эмоций, но вскоре их начинает придушивать логика. Паника направляется в одну сторону, страх в другую, злость в третью. Натали не тот человек, который в сложные и ответственные моменты будет подаваться чувствам, раньше она гордилась своей выдержкой и спокойствием, ибо сохраняла их в любых ситуациях. Лекарь должен быть спокойным и уравновешенным, знающим что делает и как, даже если весь план основывается на импровизации. Эмоции никогда не помогали, другое дело действия. Именно они помогали выйти из ситуаций с наименьшими потерями и зачастую большую роль играет время. Его нельзя терять. Мэригольд поднимает голову и только тогда понимает, что съехала по трубе вниз и сейчас сидит на холодной земле. Этого она даже не заметила, настолько погрузившись в себя. Поднимается с четким намерением больше не тратить времени впустую и найти дочь.

Только спустя пару шагов вперед, отдаляющих от детской площадки Натали осознает, что все это время ее поддерживал Рик. Быстрый взгляд на аристократично-бледную руку, сосредоточенное лицо мужчины и на дорогу. Уверенное прикосновение, казалось, помогает удержать внутри штормовую панику, грозящую однажды вырваться и смести все на своем пути. Сейчас ей очень не хватало спокойствия и сосредоточенности, отчего она пытается черпать эти качества от Рика. В отличие от нее он не подался панике. Даже если внутри бушуют эмоции, то внешне он никак этого не показывает. Словно внутри существует кнопка отключения чувств, которая помогает в экстренных ситуациях. Рыжеволосая вновь переводит взгляд на Рика, пытаясь определить шутит ли он или говорит серьезно. Но в глазах старшего Нотта легко читается сосредоточенность и серьезность, казалось, он спрашивает не просто, чтобы отвлечь или поиздеваться, а действительно исходя из соображений необходимости разбора всех вариантов.
- Нет, - сразу же отметает этот вариант. Теоретически, конечно, могли бы забрать Алиса с Фрэнком. Но как минимум при просьбе самой рыжеволосой, а этого Натали не просила уже очень давно. Не было столь острой нужды. – Конечно, мои друзья сидели с Касси и вполне могли бы забрать ее откуда-то по моей просьбе… Но я их не просила. Да и даже в том случае, если они просто увидели ее и захотели что-то показать или где-то погулять, то подошли бы ко мне. – Ни один здравомыслящий человек не уведет с площадки ребенка, не предупредив его родителей, какими бы близкими их взаимоотношения. Просто потому, что понимает какой стресс испытает родитель, не обнаруживший на детской площадке своего ребенка. Легко представит ту панику, с которой он будет бегать от одного соседа к другому, пытаясь выстроить последовательную цепочку пропажи дитя. А не заметить Натали невозможно. Опять стоит сказать спасибо длинным волосам насыщенного огненного оттенка. И даже тот факт, что она стояла чуть поодаль и разговаривала с Риком не делает ее менее заметной в этом царстве серых красок. К тому же, Касси слишком мала, чтобы гулять самостоятельно. Логично предположить, что рядом с ней находится мама или бабушка. Не стоит забывать и про рассказы соседей. Возможно, что-то из этих леденящих душу историй преувеличено, но пока все сходится. Маньяк, пропажа девочки и какие-то обрывистые и неуверенные фразы куда они направились дальше. Слишком много деталей для совпадения.
- И ты ведь слышал их… В городе орудует маньяк, жертвами которого становятся маленькие девочки… - Каждое слово дается с трудом, будто бы эти простые предложения с грамматической точки зрения причиняют боль. Словно скручивают легкие, не давая ни вздохнуть, ни выдохнуть.
- Наша дочь в руках маньяка, - тихо, но от этого не менее уверено заявляет рыжеволосая. Кажется, она даже не замечает какое использует местоимение. В мыслях Кассиопея всегда была дочерью ее и Рика, даже когда они как дураки пребывали в неведении относительно истиной причины расставания и считали друг друга предателями в их истории, она не пыталась присвоить дочь себе. Даже когда хотела забыть, но все равно засыпала с влажными дорожками слез на щеках и ломотой во всем теле, коря себя за глупость и доверчивость.
В жизни человек не раз падает, ломается и в чем-то ошибается. Проигрывает какие-то только ему ведомые важные сражения и сходит с дистанции. Но время идет и человек начинает учиться – перестает нуждаться в тех, кому все равно, все глупые и громкие фразы о том, что любовь надо избегать разобьются об новую влюбленность, а отпускать тех, с кем не по пути станет легче. Просто вместе с возрастом человек перестает прятаться от собственной боли, не топит ее в случайных связях, огневиски и разбитых кулаках, ведь уже известно, что единственный способ справиться с болью — пережить. Принять как нечто неизбежное и научиться вновь открывать свое сердце, радоваться каждому дню и любить. Изменятся привычки, когда придет осознание, что память — это худший враг и удар под дых. Ведь в жизни не раз придется прощаться с лучшими, заменять незаменимых и хоронить родных. И все шрамы на теле, пережитое и оставленное в прошлом дадут осознание, что не существует боли, которая длится вечно.
Но есть исключение из этого правила и есть смертельные ошибки. Сейчас Натали в этом убеждена. Осознание, что человек не сберег своего ребенка, подвел в самый ответственный момент и не защитил навеки ляжет тяжелым грузом на сердце и однажды раздавит его. И лучше бы этому «однажды» произойти как можно раньше, поскольку человек сам себе не даст жизни и будет прав. Все маленькие дети зависят от родителей. И эта зависимость проявляется не только в обеспечении жизненно-необходимыми вещами, но и ценными указаниями и правилами поведения. Разве девочке не говорили, что уходить с незнакомцами нельзя ни под каким предлогом? Не раз звучал этот запрет. Но видимо не хватило серьезности, настойчивости и объяснений, раз Касси ослушалась указаний и ушла куда-то с незнакомым дядей. И эта вина Натали.
Руки сжимаются в кулаки, правую ладонь начинает знакомо покалывать, что обычно происходило, когда Мэригольд не хватало магии. Удивительным образом, но простое держание волшебной палочки успокаивало, даровало ощущение будто бы все под контролем.
- Времени нет… - Спокойно, даже слишком, отчего наверняка звучит даже страшно. Эмоции в таких ситуациях вполне понятны и ясны, а когда на смену им приходит холодный расчет дело принимает иной оборот. Рыжеволосая чуть прищуривается, всматриваясь вдаль указанного направления. Естественно, сейчас там пустота – ни людей, ни животных, но это не мешает представлять дальнейшей путь маньяка. Эта улица ведет всего лишь к трем пустынным местам, а вряд ли преступник выберет оживленное место или поедет с девочкой через весь город на другой конец к уединенному месту. Непроизвольно рыжеволосая ускоряет шаг, почти срываясь на бег, чтобы поскорее добраться до места назначения.

Концентрация паники почти в пять раз превышена нормы. И это не говоря о тревоге и самобичевании. Ведь могла уследить, просто отведя взгляд от голубых глаз напротив, в которых разразился шторм эмоций, угадать которые не предоставлялось возможным. Стоило всего лишь вынырнуть из омута из собственных переживаний и задуматься о более насущном – дочери. Касси хоть и пытается проявлять самостоятельность, но едва ли ее можно оставлять одной больше, чем на пару минут. Особенно на детской площадки, где опасность может поджидать, где угодно – в старых качелях, камнях на земле, а в свете недавних событий, и в прохожих. Но вместо более правильного и логичного она вновь подалась импульсам, и ведь давно пора сделать зарубку на ножке кровати, что подаваться эмоциям и кидаться в омут с головой занятие крайне глупое и недальновидное. Можно наградить себя еще тысячей характеристик, только толку от этих слов? Они не помогают найти дочь, а всего лишь погружают в еще большее отчаяние, заставляя задуматься о своих качествах как матери. Но есть ли смысл пенять себя, когда внутри уже разразилось нечто сродни безумия? Другой характеристики этой зияющей и разрастающейся дыре эмоций не нашлось.
Горло вновь как в старые и добрые времена, которые никогда и ни за что не захочешь повторить, что-то стиснуло до хруста, а отчаяние затягивается клубком. Пальцы уже давно онемели, дыхание сбилось, а по спине дробью прошлись мурашки. В глазах застыл безотчётный, животный страх, но губы сжаты в одну линию. Наверняка мир остается чужд к чужим проблемам и продолжает жить в своем причудливом ритме – где-то должны слышаться голоса, техника, музыка… Но в ушах не раздается ничего, кроме бешенного отстукивающего удары сердца.
Неизвестно сколько бы еще так бездумно, исключительно на одних эмоциях и желании защитить дочь пробежала бы Натали. Возможно очень долго, покуда легкие не загорелись огнем, а дышать стало невозможным или же когда ноги заплелись от усталости и она просто бы подкосилась и упала на холодную землю. А может быть лишь обежав весь район, но… Всегда есть неучтенные факторы. В этот раз рыжеволосая не учла небольшой валун на дороге, но невзирая на его относительно небольшие размеры, проблему он создал.  Содранные колени импульсами боли раздаются в голове, ладони ноют не меньше и физическая боль вытесняет душевную. В голове если не проясняется, то эмоции сворачиваются в клубок и паника отступает вытесняемая отдельной частью логики. Эмоции никогда не помогали, наоборот чаще всего стопорили и мешали действовать рационально. Этот раз не стал исключением и вновь доказал бесполезность чувств. Они всего лишь загоняют, но проблему не решают. Зато создают массу новых. Собственная кровь на ладонях воспринимается как нечто чужеродное и не вызывает ровным счетом никаких эмоций.
Прежде чем обдумать девушка берет чудом уцелевшую волшебную палочку, а губы спокойно произносят привычное: - Вулнера санентур.
Можно было бы и обойтись, раны не критичные и вряд ли смогут доставить серьезное беспокойство, но это служит всего лишь очередным напоминанием – не важно, где она выросла и во сколько лет магический мир распахнул перед ней двери рыжеволосая все равно не маггл. И ее возможности несколько шире, чем у простого человека. Об этом забывать не стоит. Даже в такие критические моменты, когда паника накрывает с головой и не остается ни одной рациональной мысли. Вернее, особенно в такие моменты.
Только сейчас Натали осознает, что осталась одна. Как давно это произошло не понять, куда ушел Рик также не ясно. Возможно, его внимания требуют дела рода или же работа, а может быть случилось что-то еще или же она просто потеряла его в веренице темных улиц. Мысли о пропаже Нотта девушка отогнала от себя, сосредоточиваясь сейчас на главном. Родерик не маленький мальчик, если кто-то имеет столь ярко выраженную глупость, что рискнет напасть на него…  Он постоит за себя. А вот маленькая девочка, рисующая бабочек, мечтающая сыграть одну из сонат на фортепиано и относительно недавно научившаяся ходить самостоятельно едва ли сможет что-то противопоставить мужчине, в голове которого давно все съехало и нынче представляет собой нечто искореженное и от того испорченное.
Мэригольд методично перебирает в голове заклинания, откидывая сложные в исполнении или практически неосуществимые варианты в данных условиях.  Наконец из всего вора остается только три, а затем достаточно быстро отметаются еще два варианта. Но рыжеволосая не успевает использовать заклинание, сноп красных искр привлекает внимание. В Хогвартсе это заклинание использовали, когда волшебник нуждался в помощи. Но в принципе его можно использовать как сигнал или невербальное сообщение. Учитывая, что сейчас Натали находится в не магической Великобритании нет вопроса кому принадлежит эти красные искры. Что они означают, правда, неизвестно, но решив не гадать и терять на это драгоценное время Мэригольд направляется в ту сторону. Вряд ли причина несущественная, учитывая потерю их ребенка.
Первое, что замечает девушка – дочь. Запуганная, в ее глазах застыли слезы, губы мелко подрагивают, а сама она так отчаянно цепляется за Рика, что складывается впечатление будто она боится отпустить его и остаться одной.
- Кэсси, - тихо, практически на выдохе. Вновь срывается с места, но на этот раз затем, чтобы крепко обхватить дочь и прижать ее к себе. Сердце в груди стучит громко, но в этот раз оно не заглушает все происходящее вокруг. Натали оставляет поцелуй на макушке дочери, в глазах застывают слезы. Смешно, она не помнит, когда в последний раз плакала или отдавалась во власть эмоций, а сегодня только и делает, что ошибается и бросается в омут очертя голову. Поворачивает голову на Рика, чтобы тихо прошептать: - Спасибо.
За дочь, ее возвращение и безопасность. За то, что был рядом и не потерял голову в водовороте эмоций и помог, когда не осталось ни одной постоянной константы. И хоть это осталось невысказанным, но облаком повисло в воздухе.
- Мама… Он обещал показать единорога… Я поверила… Ты о них столько рассказывала, что мне стало интересно посмотреть самой, - вроде бы бессвязные слова, но стоит в них вдуматься, как картина произошедшего предстает перед глазами и заставляет еще крепче прижать к себе девочку, в глупой и отчаянной попытке защитить и укрыть от всего мира, - Прости меня, мама…
- Кэсси, не делай так больше… Я же тебе не раз говорила, что с незнакомыми людьми нельзя разговаривать. Ни при каких обстоятельствах и не важно, что они тебе говорят и что обещают показать.
Основное правило выживания, что для взрослых, что для детей. Не верить сладкоголосым речам, а доверять исключительно действиям. А незнакомцев и вовсе не стоит подпускать близко к себе, кто знает, что у них на уме.