Темная магия в Дурмстранге не была чем-то запретным. Наоборот, ее практика всячески поощрялась. Но пока это было разрешено лишь в рамках занятий. Немного осталось Фенриссону и Краму до выпуска из школ, где они смогут делать все, что им вздумается, не боясь нарушить какие-то правила. Словно их хоть когда-то пугало. Для некоторых семей не было никаких ограничений, потому что они, внегласно, были выше остальных. Вольфганг и Никола как раз принадлежали к таким и иногда весьма успешно пользовались своими привилегиями. Иногда для дела, а иногда, забавы ради. Но разве в этом есть что-то плохое? Они, уже давно не дети, но и не взрослые и все еще хотели развлекаться, тем более, им осталось так немного до вступления в самостоятельную жизнь. Фенриссон собирается в Совет, а Крама ожидает карьера в квиддичной команде «Шуменские Джарви». Их будущее уже, скажем так, предопределено. По крайней мере, они стоят в начале пути, имеющим дальнейший вектор. И оба, по крайней мене болгарин, были рады тому, что им предстоит. Хотя, по Вольфу всегда было сложно сказать, чего он хочет. И вроде никогда ничего не скрывал, но и не говорил слишком много. Наверное, за это Никола и любил кузена. Нет, это было дополнением к родственной связи. Крам ценил всех, с кем у них была частичка одинаковой крови, но Вольфганг всегда был превыше многих дальних родственников.
Учитывая их статус, не удивительно, что многие хотели оказаться в их компании, и за такое нельзя было осуждать. Лишь наслаждаться тем, что есть те, кто готов на все, только бы им кивали при встрече. Иногда, впрочем, повышенное внимание утомляло, но всегда можно было махнуть рукой, и вокруг никого словно и не было. Испытания были разными и, обычно, становились тем, что первым приходило на ум. Иногда это было что-то мерзкое, иногда забавное. Кузены никогда не переходили границы дозволенного. Да и делали это, скорее, от скуки, которая часто настигала их. Все же, школа -  это рамки, это ограничения, хоть и совсем незаметные. Но скоро все закончиться и от того времени, что у них осталось, нужно было выжать все соки. Нет, в будущем мало что изменится. Они так же будут слабых духом заставлять то, что им необходимо, но это будет уже не так безобидно. Но сейчас, как раз, было самое лучшее время завести себе почитателей, которые, возможно, останутся подле, хотя некоторые, честно, лучше бы сгинули раз и навсегда. Несколько личностей были слишком уж доставучими, в буквальном смысле не давая прохода, словно какая-то влюбленная девица. Хотя, даже с такими было намного проще: рано или поздно они отставали, занимаясь воздыханием где-то вдали от глаз и ушей болгарина.
- Достал уже, - шипит Никола, после того, как очередной младшекурсник пытался вписаться в компанию, - Я уже не знаю, что нужно придумать, чтобы он этого не сделал. Он даже закидал кого-то навозными бомбами в саду, - вздыхает Никола, - Нам необходимо что-то, что он точно не сделает, пес, - Никола уже не помнит, с чего начал так называть кузена, но прозвище привязалось. Ну и только болгарин использовал его, считая, что ему и только ему это позволительно, - Я брошу Дурмстранг, если еще хоть раз услышу этот тихий голосок со спины. Ну, или выбью ему зубы, – сжимает кулак молодой человек, - Есть мысли? – Вольф всегда выдавал гениальные идеи и сейчас Крам рассчитывал на него, - потому что мое терпение уже на пределе, - Никола был вспыльчивым и удивительно, как он еще ничего не сделал. Сегодня он был не в настроение разбираться вообще с чем-либо, но скинуть все не Фенриссона не позволяла совесть, которая, удивительно, но существует. Если дело касалось близких людей, Крам не был такой бессердечной и эгоистичной скотиной, каким считали его почти все окружающие. Да, в большинстве случаев эльвиндирец думал только о себе, но всегда были исключения, - И какого драккла ты на другом факультете?! Даже не может в гостиной посидеть, как нормальные люди, все шаримся в коридорах. Пойдем, - рукой Никола зазывает пойти за собой.
В библиотеке он был не частым гостем, но это всяко лучше, чем коридоры. Ну и, вероятность быть подслушанным, все же, была наименее вероятна, - Предлагаю взять любую книгу с полки и открыть в любом месте. Что будет написано – то и заставим делать мальца, - Идея была просто до безумия, но Крам всегда считал, что, иногда, самый простой путь является самым эффективным. Он ни раз проверял это на квиддичном поле, идя напролом, место того, чтобы использовать хитрости. Крам редко использовал уловки, предпочитая грубую силу, сбрасывая противников с метлы или нанося им удары, пролетая рядом. Не раз болгарина отстраняли от игры, но декан делал все, что в его силах, только бы вернуть Никола обратно на поле. И ему удавалось, потому что в команде Эльвиндира он был незаменим, - Если ты успел придумать что-то более адекватное, то самое время об этом сказать, - ухмыляется Никола, доставая с полки, до которой дотягивался со своим ростом, книгу с зеленым корешком, не вчитываясь в название и она с грохотом падает на стол перед Фенриссоном, - выбирай, - говорит он, складывая руки на груди, - Хм, темная магия? Я неплохую книгу взял, - по его голосу слышно, как он доволен собой. Еще бы, самовлюбленность и гордость никогда никуда не уходили.

- Руна была неправа, - морщится Никола. Он всегда считал, что Вольфгангу место рядом с Крамами, на Эльвиндире. Но все сложилось иначе. В общем-то, не так страшно, но вызывало определенные неудобства, с которыми болгарин принципиально не мог смириться, - Разве ты сам не хотел сменить факультет? – усмехается, прекрасно зная, что кузен бы ничего не изменил в своей жизни. Даже то, что приносило много боли и страданий. Пес был силен духом и поэтому Крам безмерно уважал его, - Со мной и Валко было бы намного лучше, - ухмыляется студент, понимая, что это всего лишь бесполезные разговоры. Время не повернуть назад и, наверняка, ничего бы не изменилось. Слишком в нем много Глитнира, как в Крамах крови своего факультета, - Ты представляешь, что скоро все закончится? – От этого, впрочем, было немного грустно. Нет, Никола не будет скучать по этим стенам. Скорее, по тому, что здесь происходило. И с кем. Как бы не хотелось признавать самому себе, но такого больше не будет. Нигде и никогда. Учеба в Дурмстранге – удивительный период, которые не хочется стирать из своей памяти. И им осталось совсем немного. Впрочем, у обоих уже все решено с будущим. Им остается только сделать все, что в их силах, чтобы было, что вспомнить. Крам всегда в несвойственной для себя теплотой вспоминает те моменты, когда они неоднократно нарушали правила.
- Знаешь, может, он не так безнадежен, - морщится Крам. Ему всегда было до противного жаль таких, как этот, названный Вольфом – Тодд. Никола всегда понимал, что деления на королей и прислуг сложно избежать. Это постоянно происходит и кто-то рождается, чтобы править, а кто-то рожден целовать ноги. Крам, как и пес, не были королями, потому что между высшей и низшей кастой было слишком много разного. И вот кузены как раз вышли оттуда, где «кто-то выше середины, сильно выше». Королем Никола был, разве что, на квиддичном поле. Он – лучший игрок выпуска, если не последних десяти лет. Не каждому делают предложения о работе, пока ты еще обучаешься в школе. Каждый второй пророчил ему карьеру и то, что о нем будет говорить весь мир. Так и будет. Нужно лишь совсем немного времени, чтобы все началось. Первый же матч станет знаменательным для Никола и в этом никто не сомневался, - Но я все равно чувствую отвращение от того, что он бегает за нами, как хвост, - закатывает глаза эльвиндирец, - Должно же быть хотя бы немного уважения к себе, не находишь? – Крам редко проявлял эмпатию, но сегодня его немного накрыло исключением из всех правил, - После сегодняшнего дня, надеюсь, у него проявится это качество и он что-то сам себе будет делать, не затрагивая нас, - вздыхает болгарин.
Хотелось отдельно поблагодарить Вольфганга за то, что с ними не было Бернис. Чем-то она ему не нравилась. Возможно потому, что ее всегда было слишком много в их жизни. И если кузена это устраивало, то часто Крам предпочитал остаться исключительно в мужской компании. Сегодня, благо, не нужно было уговаривать пса в том, что им лучше без женской компании. Вольфганг, просто, наверняка решил, что Никола бесполезно уговаривать. Он всегда стоял на своем и редко поддавался, - Слушай, а мы ведь никого ничем не закидывала. Интересно, это признак того, что мы не так глупы или, что мы скучные? – болгарина это не особо заботило, но мысль непроизвольно вырвалась, - Дадим парнишке шанс, только, я уверен, у него ничего не получится, - они выбрали слишком сложное испытание и, если честно, понятия не имели, что из этого получится. Сотворение темной магии – опасное занятие. Но Краму не страшно, потому что он всего лишь будет наблюдателем со стороны. Где-то в глубине души он, конечно же, надеется на то, что все пройдет гладко, Тодд где-то облажается и они пошлют его куда подальше. Но это возможно лишь при идеальном раскладе. Такое вообще бывает? С Никола – да. Не всем везет обладать такой удачей, которая подкрепляется талантами и навыками. Все достаточно просто, но лишь со стороны.
- Твоя родня? Неплохо, - ухмыляется Никола, - Это еще раз доказывает то, что я сделал отличный выбор, - молодой человек разворачивается, выходя из библиотеки, - Он будет ждать нас на улице, - кивком он указывает на дорогу к выходу, пряча книгу в сумку, - Мы, конечно, получим за то, что вынесли книгу. Если об этом узнают, конечно же, - Крам покидает библиотеку с абсолютно невозмутимым видом, - Но мы успеем провернуть все раньше, - не прошло и пяти минут, как они видят темноволосого студента, который нервно ходит из стороны в сторону. Это заставляет болгарина обернуться и улыбнуться кузену, - Пес, ты только посмотри, как он волнуется, - Крам подходит с серьезным выражением лица и пристально смотрит, словно не доверяет, - Готов? – простой вопрос, на который не требуется каких-то сложных ответов. В ответ Краму безмолвно кивают, - Пойдем, - Теперь дело было за Вольфгангом, отвести их в нужное место, где их никто не застукает за тем, что не сказать, чтобы одобрялась в стенах замка, - Еще есть время отказаться, если испугался, - безразлично говорит Крам, но Тодд, кажется, не собирался отступать. Это, впрочем, было похвально, хотя больше было глупостью, чем смелостью. Хорошо, что они не такие. По крайней мере, Никола и Вольф были в этом уверены.

- Интересно, мы можем хотя бы раз не говорить о Бернис? – сузив глаза, говорит Крам. Сейчас в разговоре слишком много о подруге Вольфа и это начинало раздражать. И на то было несколько причин. Первая, конечно же, нелюбовь к ней. А вторая… Была ли она вообще? Хотя, да. Никола эгоист и не любит, когда кто-то берет на себя больше внимания, чем этого заслуживает. Вольфганг может с ним не согласиться, но, хотелось верить, что, по крайней мере, на сегодняшний день, тема Бернис будет закрыта, - Пес, занятия – это одно. А проснуться от того, что Валко получил по ребрам – ни с чем несравнимо, - он с братом дрался. И много. И это не от того, что между ними пробежала черная кошка. И не для того, чтобы показать, кто из них лучше. Просто так было с самого детства и традиция до сих пор тянется, став скорее хорошей, чем плохой. Даже не смотря на то, что к целительнице Дурмстранга он может прийти с лицом, которое больше похоже на фарш, они с братом не собирались прекращать. Никола даже не раз отстраняли от занятий и матчей, но примерного поведения надолго не хватало. И команда Эльвиндира часто была на грани. Ровно до того момента, как Никола не возвращался к игре. Болгарин, без преувеличения, тянул все на себе. Остальные, как бы это жестоко не звучало, были всего лишь декорациями. Напрямую Никола об этом не говорил, но все и так знали его мнение на этот счет.
- Иногда нам в голову приходит что-то на самом деле безумное и мне кажется, это нормально, - Крам отводит взгляд в сторону. Эльвиндирец любил похвалу и никогда не пренебрегал тем, чтобы похвалить самого себя, - Но, я согласен, если он справится… - он не заканчивает фразу. Потому что не верит, что все получится. Болгарин, если честно, даже не смотря на свои глубокие, для студента, познания в темной магии, сомневался в том, что у них бы с кузеном что-то получилось. Хотя, не был уверен, что Хольцер бы согласился на такой шаг. Не был он уверен и на счет себя, - Но, пути назад уже нет, - его губы растягиваются в довольной усмешке. Нет, ему не страшно ни за кого их них троих. Но опаска, на счет того, что кто-то может пострадать, все же была. Не смотря на то, что инстинкт самосохранения большую часть времени вообще не включается, сейчас он начал подавать какие-то признаки своего существования. Это, все-таки, не миф, как многие говорили. Крам привык к слухам, - Если его обнаружат, то впишут в историю школы, как самого глупого студента. Или самого отчаянного. Оба варианта подходят как нельзя кстати, - Давай договоримся, что мы не лезем в процесс. Он сам на это решился и пусть отвечает за свои действия. Мы будем лишь как наблюдатели, - Крам с вызовом смотрит на Вольфганга, который, маловероятно, но мог вмешаться, - я серьезно, пес, не смей, - это звучит как угроза, но кузен может расценивать это так, как ему только вздумается. Он знает, на что способен болгарин, и какие у него границы дозволенного. Границ, к слову, почти не существовало. Но Хольцеру это прекрасно известно.
- Мне кажется, в библиотеке всем плевать. Личных обысков я не помню, так что, думаю, сможем очистить свое имя в случае возникновения проблем, - Крам был достаточно спокоен, потому что умел пользоваться своей фамилией и совершенно не стыдился, что так сделает. Если в руках есть власть, то грешно ей не пользоваться. Только глупец будет ловить удары судьбы в лицо. Но не Никола – он всегда даст сдачи, - Но я даже не хочу думать о том, что что-то пойдет не так, потому что для нас все пройдет на высшем уровне, - болгарин хлопает кузена по плечу, - Я надеюсь, Рагнар писал не сложным языком и не придется ломать голову над тем, что же он имел в виду. Но ты лучше меня его знаешь, пес, - Все же Крам рассчитывал на то, что Вольфганг направит Тодда, если что-то пойдет не так. Они жестоки, но, не до такой степени. Внутри Крама, только глубоко-глубоко, сидел рычаг, который останавливал его, если он перегибал палку. Но механизм срабатывал лишь в редких случаях. И, не факт, что сработает сегодня, - вообще, ты меня знаешь, я не склонен доверять никому, кроме себя и еще нескольких, - он доверял Вольфу, доверял братьям, доверял Гере. А это не маленький список, особенно для такого эгоиста, как Никола.
Крам жалел, что не взял с собой метлу. Как тот, кто проводит большую часть времени в воздухе, весьма странно куда-то так далеко идти, - Пес, ты как всегда выбрал лучшее место, - он не скрывает сарказм, но это и так ясно, - Оно отличное, но, - он на секунду замолкает, - окажемся ли мы там, Тодд? – он говорит с нажимом, чтобы поторопить студента, который совсем нехотя пошел внутрь. Крам, хмыкнув, идет следом. Двери даже не закрыты. А если бы были, то пролезть через окно не составило бы труда. Тодд, не слишком уверено, но заходит внутрь. Никола идет следом. Внутри ему не нравилось. Казалось, пахло сыростью, - отвратительно, - одна из досок предательски скрипит под ногами эльвиндирца, - да тут все сгнило, - морщится он, осматриваясь. После он резко переводит взгляд на Вольфганга, словно ждет подтверждения, что можно начинать. А потом смотрит на Тодда, - Начинай, - это звучит, как приказ, но он не намерен играться в игрушки. Эти времена давно уже прошли. И вернуть их, если честно, не особо получается.

- Если бы только по ребрам, - усмехается Никола. Он получал от Валко по ребрам, по позвоночнику, по коленям, по лицу, по голове. Каждая часть его тела хоть раз была в синяках после брата. И если со стороны многие думали, что это дикость, им это нравилось. Они всегда считали, что руками можно решить больше проблем, чем с помощью магии. Не смотря на то, что братья были безумно похожими, они сильно отличались. Как минимум своим жизненными приоритетами. Валко всегда мечтал о бойцовском клубе, а Никола хотел сделать карьеру в спорте. И, зная себя и близнеца, болгарин знал, что они этого добьются, какие бы преграды перед ними не возникли, - Кажется, ты слишком хорошо думаешь о Валко, - улыбка не исчезает с его лица. Вольф никогда не участвовал в их с братом развлечении. Но им удавалось многих втянуть в него, вне зависимости от желаний. С кузеном такой фокус не прокатывал. Но всегда умел оставаться на расстоянии, если не быть во что-то впутанным. Иногда казалось, что Хольцер намного хитрее, чем хочет казаться. Всегда видит границу, которую нельзя переступать. Иначе он в каком-либо смысле пострадает. Крам редко видел эту линию и постоянно ходил по краю, не просто переступая ее, а перепрыгивая, делая при этом сальто. Он всегда знал, что делает, даже если казалось, что все совершенно иначе.
- Если ты в этом уверен, - безразлично говорит Крам, - то вмешивайся. Я тебе не указ, хотя не согласен с этим решением, - Все же Никола не нравилось осознавать, что он не имеет на кузена абсолютно никакого влияния. Если они с Валко время от времени прислушивались друг к другу, то Вольфганг всегда делал все, как хотел сам, - Ты знаешь, что тогда я не буду стоять в стороне, - если дело касается семи, то эльвиндирец порвет всех и каждого, вне зависимости от положения и статуса. И если Хольцер четко дал понять, что готов рискнуть, то, хочет Никола или нет, ему тоже придется. В общем-то, их задумка сама по себе рискованная, но каждый из них прекрасно понимал, что ничего не получится, если они не попробуют. Темная магия – одна из важнейших специализаций в Дурмстранге и, хочешь ты того или нет, но к концу обучения обладаешь достаточно обширными знаниями в этой области. Кузены знали чуточку больше, потому что интересовались этим. Признаться, болгарин не знал целей Вольфа, но это не имело значения. Важно сейчас только то, что они готовы. Осталось совсем немного для того, чтобы начать, - В нас течет одна кровь, - хоть они не были родными, но общие предки у них были. А это показатель лично для Никола. Даже те, о ком он никогда не слышал, имеют право на защиту и помощь, если в них хоть капля крови Крамов.
Вольфганг ведет себя уверенно, словно все в порядке. Даже было интересно, что у него на самом деле в голове. Но сейчас не время и не место задавать такие вопросы. Навряд ли кузен хочет хотя бы на секунду показаться слабым перед юнцом, который за ним бегал, - Ты определенно подготовился, - кивает Крам и берет фляжку, важно глядя на Тодда, - на тебе ответственность не только за твою жизнь, но и за нашу, - Никола спокоен, словно спящая мандрагора, - Поэтому будь аккуратен, - он кивает и делает большой глоток, - Что это? – он негромко обращается к кузену, - неплохо, - и передает фляжку обратно. Он достает палочку и скрещивает руки на груди. Если что-то пойдет не так, то придется использовать пару-тройку защитных заклинаний, - Каковы шансы, что у него все получится? – болгарин нагибается к уху кузена, - Какова вероятность, что все пойдет не так уже через несколько секунд? – только Хольцеру он показал свой страх, - Но мы не можем все отменить, - Крам говорит это твердо и уверенно, чтобы у Вольфа даже не было мысли это сделать. Сомнения, безусловно, были у обоих, но это чувство надо задавить в себе сию же секунду. Нужно быть твердым в своих действиях и никак иначе.
Никола внимательно смотрит за тем, как Тодд раскрывает книгу на месте, где была закладка и аккуратно водит пальцем по тексту. После он несмело достает палочку и начинает уверенно, что удивило Никола, взмахивать палочкой. Перед ним в воздухе начали вырисовываться руны. Кажется, пока все шло по плану. Эльвиндирец не переставал поглядывать на кузена время от времени, все равно возвращая взгляд к Тодду, - А он неплох, - он специально говорит это так, чтобы его услышали все, но не настолько громко, чтобы отвлечь от ритуала. Кажется, Тодд заслужил похвалу, - Все хорошо? – он отвлекается, но, кажется, это не критично потому что руны все так же летают в воздухе вокруг, словно образуя цепь вокруг студента, - Так и должно быть? – интересуется болгарин. Хотя, откуда они могут знать? Впрочем, за кузена он не отвечал, а вот сам прочел текст по диагонали. Только чтобы убедиться, что все не так просто. И если сначала он надеялся на то, что Тодд сольется, то сейчас он хочет, чтобы тот довел все до конца, - Переходи к следующему этапу, - кивает Никола. Кажется, смельчак слишком увлекся успешной первой частью. Но, да, это было заслуженно.

Иногда кажется, что Вольфганг слишком много знает. Куда бы ни пошел, везде есть какие-то тайники, везде есть какие-то секреты. В какой-то мере, это нравится Краму, потому что никогда не знаешь, чего ожидать от кузена, но также все заставляет насторожиться. Пес ему не доверяет? Это не слишком хорошо, но, впрочем, где-то глубоко внутри Никола думает о том, что ему плевать. Он доверяет сам себе и ему не нужно больше. Нет, он еще доверяет братьям и Вольфу, но не настолько. Есть какие-то вещи, которые хочется оставлять только при себе. У болгарина их было слишком много. И радует, что это только его дело, и никто не смеет его осуждать за излишнюю скрытность. Но в отличие от полных незнакомцев, у которых абсолютно не ясно, что лежит за душой, с кузеном Никола чувствовал себя уверено, потому что знал, что не получит от того нож в спину. Скорее, они всадят их в сердца своим врагам. Для Крамов родство всегда было на первом месте и ради того, в ком течет их кровь, они готовы убить. Должно быть, пугает, что еще в стенах Дурмстранга возникают такие мысли. Но хочется всех успокоить, потому что об этом каждый из Крамов начинает думать раньше, чем заговорит. Так принято в болгарской семье и ничего не менялось вот уже много столетий.
- Иногда я удивляюсь тому, как ты умудряешься заводить знакомства со всеми, - его еще интересовало, зачем, но этот вопрос эльвиндирец решил оставить при себе, - Тодд, тебе тоже достанется, как только все сделаешь, - эдакое наигранное благородство, - Не важно, - отмахивается Крам. Его не сильно интересовало название алкоголя. Ее можно было пить – этого достаточно, - Но пока не отвлекайся, - сурово кивает, не отводя от него взгляда. Да, местами у него получалось очень не умело, но пока, раз Вольфганг его не остановил, все получалось как минимум неплохо. Признаться, в боку что-то зудело от легкого волнения. Не за Тодда, конечно же. Немного за себя и за пса. За него, к слову, намного больше. Если бы Никола переживал за свое здоровье, он бы не травмировал себя каждый матч. Но это нравилось ему, иначе бы он давно все бросил, поджав хвост, - Он может уйти, но не уйдет, - эти слова предназначаются только кузену, - посмотри, как отчаянно он пытается доказать нам, что хорош. Я редко такое говорю, но он заслуживает похвалы уже за то, что не сдается и целенаправленно двигается вперед, - похвала Никола многого стоит, но он не исключал, что переоценивает себя. Но пока никто не давал повода усомниться в собственной важности, чем Крам пользовался при любой удобной возможности.
- Лучше ожидать меньшего, но потом удивиться. Или я не прав? – серьезное лицо сменяется улыбкой, но лишь на несколько мгновений, - Он хорош, но хватит ли этого, чтобы все завершить? – Крам никогда и ни в ком до конца не уверен. Иногда даже в себе, - Стоит еще подождать, прежде чем делать какие-то выводы, - видно, что болгарин не торопится. Но у него есть какое-то странное, но забористое пойло – вполне подойдет, - Мне кажется, весь твой род повернут на чем-то и отдается делу до последний капли, - это нравилось ему и в Вольфе, и в его предках. Приятно осознавать, что среди родственников есть профессионалы в абсолютно разных областях. Эту судьбу пророчат и Никола с Вольфгангом, как только они закончат школу и ступят на путь, который избрали. По крайней мере, так сделает Крам и станет самым известным болгарским игроком в квиддич. Потому что он так решил. – Я не настолько хорош в рунах, как ты, - видимо это было у кузена в крови, - так что, полагаю, раз ты так считаешь, то все в порядке, - кивает он. На какое-то время он перестал повышать голос, чтобы Тодд их слышал, - Я предупреждаю, что если что-то пойдет не так, мы его вытаскиваем и я умываю руки. Пусть его исключают, садят в Нуменгард – что угодно. Но он не потянет меня за собой, - вот и проснулся инстинкт самосохранения.
- О чем ты говоришь? – Вольфганг начинает говорить слишком много. Магу не сразу удается уловить смысл, и он уже готов влепить Псу пощечину, только бы он замолчал и объяснил все по порядку. С трудом он сдержался, - Нужно все остановить? – болгарин немного шокирован, но хватает в руки палочку и инстинктивно направляет ее на Тодда, - Ты уверен, что стоит все прекратить? – Крам колеблется. Он все еще не понимает, что происходит, но, в качестве исключения, готов последовать приказу кузена, если это поможет не совершиться чему-то плохому, - Он вызывает мертвых?! – он редко проявлял слишком сильные эмоции в разговоре, за исключением агрессии или злобы. Сейчас же эльвиндирец был немного растерян и это его ужасно бесило. Он так сильно сжал палочку, что ему даже показалось, что она хрустнуло, - Тодд, какого драккла ты творишь? – рычит Крам, - Мне казалось, что ты хочешь быть нашим другом, а не творить то, что может привести к неизвестным последствиям, - переговорщик из него не слишком хорош. Его слова звучат как обвинение, но ему плевать. Самое главное – все закончить, - Нет, - дерзко отвечает Тодд. Крам даже не успел заметить, как тот осмелел. Это не к добру, - Вы боитесь меня, впервые за все время. Я закончу ритуал, - в горле у Крама стоит ком. Он не ожидал такого поворота. Тодд был еле заметным, а сейчас пошел против тех, кто пытался ему помочь. Нехорошо.

- Если под «говорить», ты имеешь в виду открывать рот и произносить связанные друг с другом слова, то я сейчас занимаюсь именно этим, - Крам недовольно смотрит на кузена. Да, он был не сильно разговорчивым, но не настолько, чтобы его считали молчуном. Болгарин знал, когда нужно говорить, а если это случалось в другие моменты, то, что полностью логично – его спровоцировали, - Мне вполне хватает общения с узким кругом людей и я не горю желанием впускать туда кого-то нового, - Никола косится на Тодда, но сдать назад сейчас будет слишком некрасиво. Сам же студент ненавидел, когда ему что-то навязывали. Это его выбор, как себя вести. И он считал, если кузен все еще рядом, значит, его это устраивает. Тогда непонятны эти советы, которые ему не нужны, - спасибо за заботу, - он говорит это с явным сарказмом, - но все и так неплохо, - конечно, он благодарен глитнирцу за проявленную «заботу», но Никола отвечает в своей обычной манере. Ну, разве что, не так грубо, обычно он ведет себя более дерзко. Но в Хольцере течет частичка крови, идентичная том, что наворачивает круги в его теле, поэтому, чтобы болгарин не говорил, он будет стоять за этого Пса на смерть, если того потребует ситуация. Возможно, такая самоотверженность никому не нужна, но его так воспитали и другим он уже не будет.
- Зараза, - рычит сквозь зубы Никола. Он на секунду прикрывает глаза, потому что понимает, что другого исхода просто не могло быть, - Ты знаешь, что я бы предложил бросить его, но ты так не поступишь, - Вольф всегда был более благородным, нежели Никола. И пару раз приходилось идти у этого на поводу, - Есть план? – он поворачивает голову и смотрит прямо кузену в глаза. Им нужно быстро со всем разобраться, пока новость о ритуале, который вышел из-под контроля не разошлась по всему Дурмстрангу. Это будет катастрофой и, если все нити приведут к ним, то студентам грозит не меньше, чем отчисление, - Он явно свихнулся, - Крам чуть ли не орет. Он не ожидал такого, но Тодд, кажется, решил выпустить все обиду, которую однажды затаил и пошел не самым правильным путем. Мало того, что он может угробить себя, он может еще угробить и их. Никола пока не готов был подыхать, да и еще так жалко, - Остановись! – громко, словно приказ говорит Крам. На что, не удивительно, следует краткий ответ, - Нет! – Это было вполне ожидаемо, - Идиота кусок, - более яростно продолжает Крам, - Если ты не остановишься, то всему придет конец, - он держит наготове палочку, потому что еще не готов расстаться с жизнью.
- Ханс, Тодд… Какая разница?! – Скорее всего, это фраза была фатальной ошибкой, но Крам уже стал неконтролируемой массой и, если в этом будет необходимость, убьет умника. Конечно же, было страшно, но своя безопасность превыше всего. И Хольцера тоже, что уж там, - Если ты заманил нас сюда, чтобы убить, то, спешу расстроить, все закончится провалом, - уверенно выдает Никола, - Мы поверили тебе, Тодд, думали, что ты будешь одним из нас, дали шанс, а ты поступил как тряпка, - морщится эльвиндирец, словно от сильного отвращения, - а сейчас ты делаешь вид, словно какой-то хренов Ханс, думая, что мы испугаемся? – признаться, ему было немного страшно, но Крам знал, что если проявит слабость, то будет еще хуже. Надеялся, что Пес поймет его план и не испугается, - Перестань коверкать ритуал и выйди со мной один на один. Если докажет, что сильнее, то, так и быть, мы примем тебя и, даже больше, ты будешь выше нас, а я буду на твоих побегушках, - провокационное предложение, но этого маг и добивался. Он прекрасно знал, что предвкушение власти туманит разум. Не важно, Тодд перед ними, Ханс или кто-то совершенно другой. Это даст им фору вернуть все так, как было. У них есть один шанс, потому что Крам понятия не имеет, что может произойти, если у них ничего не получится.
По лицу Вольфа было ясно, что у него есть план и Крам поворачивается на него, кратко кивая. Это словно крик «Действуй, пока не поздно!», - Давай же, покажи, насколько ты силен. Искры и руны меня не пугают, - разводит руками и на лице появляется хитрая улыбка, - всего лишь слова и спецэффекты. А нужны действия, - в его глазах словно разгорелся огонек. Крам говорил слишком много сейчас. Обычно это была роль Вольфганга, но они поменялись местами. Забавное совпадение, повторения которого Никола не хочет, - Я не боюсь смерти и не боюсь тебя, - он делает шаг вперед. Кажется, парень совершенно не обращает внимания на Хольцера, - Это все напоказ, Крам! – голос Тодда злобный, но он не торопится атаковать, - Ты никто без своей фамилии. Думаешь, научился хорошо летать, и тебе все дозволено? – Ох, это было приятно, в Тодде заиграла зависть. Ну что ж, стоит признать, что это было ожидаемо. Многие завидовали Никола, потому что не смогли добиться и половины того, что было у него. Да, известность семьи чем-то помогла. Но авторитет Никола заработал сам и никто не смеет ставить сей факт под сомнение. Он делает еще один шаг вперед, сокращая расстояние между собой и горе-магом.

Краем глаза Никола замечает, как Вольфганг начинает движение. Он старается не отвлекаться, потому что повышенное внимание к кузену может заметить Тодд. И тогда неизвестно, кто вообще сможет отсюда выбраться. В какой-то момент ему показалось, что он не видит Фенриссона, но оборачиваться – слишком опасно. Нужно продолжать отвлекать чертового любителя поганить ритуалы, чтобы выжить. Если Крам поступит, как принято обществом, то выживут все трое. Если решит сделать, как считает правильным лично, то Тодд останется гнить в этой хижине. Иногда Никола замечал за собой, что он слишком жесток, но это были лишь мысли и никогда они не становились явью. Это касалось физической расправы. Болгарин дрался, и часто, но никогда не наносил слишком тяжелые травмы. Так, пару дней отлежаться и на этом снова можно становиться грушей для биться. Но, что касалось речи, то Крам любил унижать, оскорблять и заставлять чувствовать себя ничтожеством одним лишь своим надменным взглядом. И если иногда он перегибал палку с этим, то сейчас самое время сломать ее, заставив Тодда позабыть о том, чем он занят. Ярость слишком ослепляет людей, и Никола знает об этом не понаслышке. Он старается использовать те знания, которые у него есть, чтобы выиграть время. Сложно трезво мыслить в ситуации, когда ты с трудом сдерживаешь свои эмоции и ярость. Будь он глупее, все бы давно закончилось. Но он не тупой спортсмен, который не ведает, что творит.
- Да, я умею отлично летать и именно поэтому я имею больше прав, чем ты, - интересно, сколько Тодд вынашивал план мести. Или же он просто понял, что во время ритуала будет силен, как никогда? Крам не знал ответа на этот вопрос и, если честно, не хотел. В любом случае, он заплатит за то, что решил идти против него и Вольфа. Если его исключат из Дурмстранга, то это будет справедливо. И болгарин готов сделать все, что поможет этому осуществиться, - Ты ничтожен, слышишь? Ощутил власть и потерял контроль? Это нормально, но такие, как ты, не умеют справляться с силой, лишь бросаются истерично доказывать что-то и пытаться вызвать к себе жалость, - Крам, кажется, переступил грань, но отступать нельзя. Если он сдаст назад, то Фенриссон не спасет их задницы, - Какая же ты мразь, Крам, даже перед лицом смерти не можешь понять, что нужно хотя бы иногда молчать, - не смотря на сильную магию, которую окружала Тодда, было видно, как он колеблется и что ему страшно. Это лишь на руку Никола. Остается продолжать выигрывать время, пока Пес, драккл его побери, не реализовал свой план. Болгарин был близок к тому, чтобы выкрикнуть, что нет времени ждать и нужно действовать. Время – ценный ресурс. И сейчас его не было.
- Почему у меня нет всего, что есть у тебя? – неужели это зависть? Никола, к слову, не ожидал такого. Он прикладывал много усилий, чтобы у него было все, что он сейчас имеет. Что делал для этого Тодд? Крам не знает. Может быть, он каждодневно надрывается для того, чтобы его заметили, а ничего не выходило? Крам не будет копаться в глубинах сознания, пытаясь найти истинную проблему. Это его совсем не касается, - Мерлин, какой это все бред, - он почти закатывает глаза, слегка дергаясь. Что-то поменялось. Холод, резкий. И он так стремительно окутывал тело, что сложно было противостоять дрожи, - Пееес, - протягивает он и легко улыбается. На большее его синие губы не были способны. Рука дрожит, но палочку он не опускает. Нужно держать Тодда на прицеле, если он решил выкинуть еще один фокус, - Вольф… - шепчет он, - Слишком холодно, - на теле начинает появляться иней и изо рта во время выдоха идет пар. Если не Крам сегодня всех угробит, то это может сделать Вольфганг. Но кузен не идиот, и он делает так только потому, что другого выхода просто нет. Но чем больше времени проходило, чем меньше чувствовал конечности болгарин, - Надо заканчивать это, - лишь крутиться у него в голове по кругу.
- Петрификус тоталус, - шепетом говорит он и отправляет заклинание в Тодда, который прервался. Все резко заканчивается, и все трое трясутся от холода. Только Тодд напоминает замершую статую. Крам все никак не может восстановить свое дыхание, - Пес, нам нужно уходить, - тяжело говорит он, - у нас будут проблемы, а я не хочу вылететь из-за этого идиота, - злится он. Крам не был уверен, что фамилия спасет его на этот раз. И даже то, что он блестящий спортсмен. Пугало только одно – их могли сдать. Никола делает несколько неуверенных шагов, - Если ты нас выдашь – я тебя убью, - его глаза наливаются кровью и на фоне бледного обмерзшего лица они выглядят на самом деле устрашающими, - Оправдывайся, как хочешь, но наших имел, не будет фигурировать. Может быть, тебе повезет, и тебя не найдут, - Никола пытается тереть руку об руку, чтобы хоть как-то согреться, - А тебя я теперь буду называть Снежной Королевой, Пес, - нет сил даже улыбнуться, - это было чертовски гениально и опасно, - болгарин смотрит кузену в глаза и не видит страха. Он был уверен в каждом своем действии, он был уверен, что эльвиндирец сработает, как надо. Только те, в том одна кровь, способны на такое.