- Это большая ошибка, Леон. - Себастьен качает головой, стоя у высокого окна, в которое светило осеннее солнце. Три дня назад они изгнали дядю из страны, что и стало причиной продолжающегося спора. - Нельзя быть таким опрометчивым. Особенно тебе. - Себастьен был за более жесткие меры, но его брат решил, что самое время проявить милосердие. Иногда их мнения не сходились. Это было редкостью, так как они предпочитали не лезть в дела друг друга. Но в подобных случаях все всегда выливалось в спор. Все осложняет то, что брат - его законный правитель. Себастьену пришлось подчиниться, но он всецело дал понять, что считает его решение ошибкой.
- Теперь у него полно денег, чтобы ни в чем себе не отказывать, а мне не пришлось пачкать совесть. К тому же, второй раз он ничего делать не станет. Дядя всегда покорно принимал все крупные неудачи. - В этом он, однако, прав - дядя слишком труслив, чтобы предпринять еще одну попытку. Но долгие разговоры с Лесли и Реми привели к выводу, что дядю кто-то надоумил. - Дай мне весомые доказательства подобного заговора и тогда поговорим. - Даже если брат не видел никакой опасности, в интересах Себастьена было сделать так, чтобы тот прожил долго. Что угодно, лишь бы не унаследовать корону.
- Если они есть, я их найду. - Он уверенно говорит холодным тоном и разворачивается от окна, смотря на брата. Если кто-то еще был замешан, Себастьен узнает. Пока что неизвестно кто и неизвестно зачем. Но без прямых доказательств заставить брата поверить Себастьен не может. Странность заключается в том, что план дяди оказался бы безуспешен в любом случае - между ним и короной слишком много препятствий. Даже если бы это было не так, народ в своем большинстве поддерживает Гримальди. Часть за брата, часть - за Себастьена, хотя пока он всецело дает понять, что трон ему не нужен, никаких волнений не начнется. Как показывает история, власть начинает шататься и страна оказывается в опасности только когда Гримальди начинают вражду между собой, разделяя знать и жителей на два лагеря. Такого не повторится. Он не позволит этому повториться. Себ засовывает руки в карманы и молча уходит. Да, они с братом спорят все чаще в последнее время, но дальше дело не зайдет.
Стоит ему оказаться за дверью, рядом тут же появляется Эмиль. Пиджак немного оттопыривается от прикрепленного к ремню маггловского оружия. Палочка однако тоже всегда при нем, прикрепленная где-то под рукавом - для охраны нет запрета на ношение в стенах замка. Людей, подотчетных Эмилю видно сразу - они по старинке носят форму, как это делалось в прежние времена. Все уже от этого отошли, поддавшись современности, но сам Эмиль предпочитает старые правила.
- Безуспешно? - Эмиль скорее утверждает, чем спрашивает. Себастьен смотрит на него как на равного себе. Эмиль предан ему и это будет преградой для его повышения по службе - гвардейцы более высокого ранга входят в личную охрану правящего принца.
- Как и предполагалось. Может быть он прав, может, мы зря ищем связь там, где ее нет. - Себастьен засовывает руки в карманы брюк и направляется дальше по коридору, который резко сворачивает направо. - Но мой брат неимоверно упрям и иногда нам придется защищать его от него самого. - Он видит, как Эмиль почти незаметно улыбается. Несомненно, хочет сказать, что это у них семейное. - Поэтому я принял дополнительные меры предосторожности. - В Монако не так много людей, готовых взяться за контракт на голову Гримальди. И по приказу Себастьена Реми пустил информацию, что он перекроет цену их заказчика, чтобы отменить убийство, если вдруг такой контракт поступит. Мера крайняя, но необходимая. Хотя первоначальная опасность уже миновала, ему все еще не по себе.
- Скоро Вас ожидают на благотворительном мероприятии. - Напоминает Эмиль, намеренно уводя разговор в другое русло, хотя прекрасно знает, что Себастьен помнит. Несмотря на свои планы на присутствие в Альянса, Себастьен не забыл про обязанности в Монако. У приближенных к трону всегда есть обязанности, хотя не все из них об этом помнят. Задача Себастьена - делать так, чтобы брат прочно сидел на престоле. И быть лицом семьи на разного рода мероприятиях. Пресса его любит, люди с огромным интересом следят за тем, что происходит в его жизни. Им нравится видеть в статьях не просто одного из тех, кто ими правит, а нечто другое. Было бы глупо этим не пользоваться.
- Проинструктируй людей. Отправь с нами пару человек. Сам останься и попробуй копнуть поглубже. - Себ говорит, не приказывает. В первую очередь он относится к Эмилю как к другу, и разница в статусе никоим образом его не волнует. Он даже не делает предпочтений, кого следует приставить в качестве охраны. Гвардейцы вольны принимать решения, но обязательный магический ритуал не позволит им напрямую навредить ни одному из членов семьи Гримальди. Мера была принята пару веков назад, когда безумный принц приказал им убить некоторых их собственных родственников. Эмиль согласно кивает и сворачивает к западной части замка. Себастьен в одиночестве, погруженный в мысли, доходит до спальни и почти бесшумно входит внутрь. Комната все еще напоминает о крупной ссоре, произошедшей месяц назад. Все как-то оборвалось на полуслове и незавершенность все еще грызла изнутри. Себастьен учится как быть мужем и отцом. Никто ему не говорил, что это требует усилий. Поначалу был уверен, что все будет примерно как у его родителей, прохладно, отстраненно, но уважительно. Но может и к лучшему, что все не так. Ведь с чем осталась его мать? С мертвым мужем, к которому не испытывала ничего, кроме уважения и с положением матери правителя, которое позволяло ей утолять все капризы, но не даровало никакой реальной власти. - Там будут Лесли с Реми, среди прочих. - Перевод: Лесли будет с мужем, соответственно, можно не ожидать измены и там будет немало представителей знати, значит, уйти рано не получится. - Если хочешь, можешь остаться в замке. - Себастьен уже не пытается наладить отношения между женой и обществом Монако. Если она не хочет быть одной из них, что может сделать Себастьен, чтобы это изменить? Приказывать ей точно не станет. А вот Лесли даже приказывать не пришлось. Она, хоть и не выключила фамильярность по отношению к Себастьену, перестала так очевидно пытаться уколоть Пандору. Это огромный прогресс.

Не смотря на то, что весь последний месяц разрывается между семьей, делами короны и работой, мысли все равно каждый раз утягивают его к неоконченной ссоре. Густая молчаливая злость окутывает его изнутри, делая задумчивым и немногословным. Он злится не на жену. Он злится на себя и на ситуацию в целом. Если так будет продолжаться и дальше, Себастьен начнет отвлекаться и делать ошибки. В его случае ошибки – непозволительная роскошь, потому что за его промахи всегда расплачиваются слишком многие. Он бесшумно вздыхает и быстро переодевается в более официальный наряд. Себастьен уже давно отказался от помощи камердинера, предпочитая все делать самостоятельно. Слуги считают такое поведение вызывающим, но ему все равно. Они и так делают за него практически все.
- Слушай... – Начинает он примирительным тоном, но не может подобрать слов. Ему извиняться не за что. Его слова ничего не значат, а попытки донести суть всей ответственности, идущей рука об руку с титулом, он прекратил. – Ничего. – Ему остается надеяться, что Пандора поймет. Он не может приказать ей понять, она должна сделать это сама. У нее есть на это право. Себастьен родился и вырос в этой обстановке, он с детства привык к дворцовым ингригам, а отец привил ему все необходимые понятия – ответственность за народ, чувство справедливости и необходимость брать ответственность за каждое свое решение. Его методы воспитания были далеки от обычных, он вполне себе мог преподать урок, поставив кого-то главенствовать над детьми, чтобы они прочувствовали весь груз ответственности того, кто трудится ради этой семьи и не принимали их службу за данность. Если его сестре хватило хитрости и смекалки отвертеться от месячной работы на кухне, которую отец ей навязал в наказание за очередную необдуманную выходку, Себастьену все же пришлось почти год после школы носить гвардейскую форму, подчиняясь чужим приказам. Сам виноват, заслужил. У Пандоры совершенно другое воспитание, но ей самой нужно поставить на нем крест и свыкнуться с мыслью, что титул дает не только власть, но и обязательства перед каждым, кто живет в Монако, нравятся они ей или нет. Пока она сопротивляется новому статусу, люди будут говорить за ее спиной. Не стоит также забывать, что это - Монако, знать играет в интриги и в каждой мелочи ищет смысл. Это часть местной культуры, негласная традиция, которая никуда не исчезнет только потому что жена наследного принца не хочет целиком и полностью принять все, что связано с ее титулами. Знать составляет важную часть местного общества, их расположение нужно заслужить, они никого не принимают с распростертыми объятиями, даже унаследовавших корону правителей. – Когда Грейс проснется, принесешь ее вниз? - Спрашивает Себастьен и его взгляд смягчается. - Наша дочь совершенно не боится большого количества народа. Совсем скоро она будет строить их всех. – Себастьен абсолютно уверен, что его дочь уже сейчас гораздо умнее многих ее ровесников, если не всех. Он находит повод гордиться абсолютно каждой мелочью и даже не делает попыток этого скрыть. Благотворительный вечер займет крайне много времени и, учитывая, что завтра у Себастьена уйма дел, он воспользуется этим временем, чтобы быть рядом с дочерью. Как его отец когда-то делал все, чтобы находить время на собственных детей. Если он смог это делать в военное время, то Себастьен сможет уделять дочери достаточно внимания в относительно мирное. - Завтра у тебя встреча с художником, тебе нужен герб. Он ответит на все вопросы. - Сообщает он. Это одна из тех задач, которую он не может решить сам. Геральдические символы среди знати - отдельный вид искусства и имеет сотни правил и вариантов. Пандора должна решить, либо перенести личный герб Себастьена на другую форму щита, либо придумать свой и тогда художник совместит элементы, чтобы сделать один общий герб. Давно пора это сделать, люди уже начинают задаваться этим вопросом, что лишь подогревает все разговоры о семейном проклятии.
Пандора демонстративно выходит из комнаты, а Себастьену не остается ничего другого, кроме как разжечь в мыслях пламя и скормить ему все лишнее, чтобы осталась пустота и спокойствие. Затянувшийся конфликт слишком сильно его беспокоит, хотя ссоры с Лесли были чаще и их масштаб всегда был более грандиозным, он мог легко отодвинуть все на задний план.
Впереди длинный вечер и он никак не может его пропустить. Радует, что это просто стандартный благотворительный раут, а не один из важных вечеров, к которому начинают готовиться за несколько месяцев и который продумывают до мельчайших деталей. Самым изобретательным является маскарад на рождество, помимо уймы развлечений и огромного количества народа, сбор средств происходит самыми нестандартными способами, включая аукцион на членов семьи. В прошлый раз ему удалось вычеркнуть жену из списка лотов, но самому пришлось устраивать экскурсию по замку двум титулованным вдовам из Италии. Сложно представить, что будет в этом году, но Себастьен обязан принять участие. К тому же, все это для благой цели, отказаться он никак не может.
Ощутив знакомое спокойствие, он застегивает последнюю запонку и выходит из спальни. Себастьен находит жену у лестницы и, взяв ее под руку, что, по сути, не приветствовалось в королевском этикете, он вместе с ней спускается вниз. Двое из людей Эмиля держатся чуть поодаль, но не выпускают их из вида. Однако, они остаются практически незаметными, позволяя Себастьену и Пандоре забыть, что они практически двадцать четыре часа в сутки находятся под охраной. Хотя, отправляясь на службу в Альянс, Себастьен уже сам по себе. Если коо-то и следит за его безопасностью, он этого не замечал. Ему позволяют эту вольность, понимая, что принц в состоянии сам о себе позаботиться. Плюс, в его работе есть прямая выгода Монако, поэтому брат не вмешивается.
Со стен свисают гобелены с гербом Гримальди, который сейчас принадлежит его брату. Рисунок изображает мантию, щит, вязь ордена и двух вооруженных монахов как символ начала правления династии, завоевавшей страну много веков назад. Вышитое золотом мотто читается как «с божьей помощью». Чуть ли не весь первый этаж преобразили ради приема. К каждому подобному вечеру доступные для общественности комнаты замка украшают. Себастьен не сразу узнает в ярко освещенном и нарядном интерьере главный зал.
- Получилось? - Лэсли и Реми, стоящие у подножия лестницы, оба смотрят с интересом. Лэсли задумчиво окидывает взглядом Себастьена, затем переводит взгляд на Пандору: - Хммм, интересно. - Тихо говорит она, делая какие-то свои выводы, Себастьен давно перестал удивляться ее способности видеть то, что не видят другие. Прошло уже секунд десять, его жена и его бывшая не начали пассивную ссору, что уже можно считать достижением. Реми, в отличие от Пандоры, нисколько не обеспокоен тем, что когда-то давно было между наследником престола и его супругой. Он в курсе всего и навязанный ему брак ничем его не беспокоит. Реми предан короне и в частности Себастьену настолько, насколько это вообще возможно. Он одет в костюм, повторяющий цвета его семьи. Даже его запонки - древний герб, принадлежащий одной из старейших династий Монако. Себастьен редко надевает традиционную форму Гримальди. Китель, оставшийся со времен его вынужденной службы в гвардии уже несколько лет висит в шкафу, эта форма исключительно для гвардейцев и по сути является обязательной только если правитель объявит военное положение. А традиционный наряд принца надевается лишь при весомом поводе. В последний раз Себастьен был при полном параде в день собственно свадьбы. Сегодняшнее мероприятие, хоть и является важным, все же не требует никаких символов принадлежности к семье или к социальному положению. Хотя знать редко упускает возможность продемонстрировать свой статус. Это отчетливо видно по их одежде - окинув зал быстрым взглядом можно сразу понять кто представляет какое семейство.
- Нет. - Себастьен качает головой. - Он осторожничает. Не станет ничего предпринимать без весомых доказательств. - Себастьен все еще открыто говорит о делах при Пандоре, хотя не обсуждал с ней ничего важного уже месяц. Он почти незаметно стискивает челюсть, позиция брата ему не нравится, но пойти ему наперекор он не может. Интересно было бы узнать, что думает супруга, но раз титулы ей в тягость, зачем лишний раз ее втягивать. - Эмиль пытается узнать больше. - Несмотря на рокочущую внутри бурю, Себастьен выглядит как обычно.
Подошедшая горничная сообщает, что Грейс проснулась и спешит удалиться потому что прислуга чтит старые традиции сильнее самих Гримальди. Одно из правил заключается в том, каждому свое место. Себастьен попросил ее сообщить, как его дочь проснется, значит она выполнит приказ, но не более того - ее рабочие обязанности не разрешают находиться на виду у сотни гостей. Многие служат здесь поколениями, считая работу в замке долгом и призванием. - Спустишь ее вниз? Мне надо договорить с Реми, пока еще есть такая возможность. - Они отходят чуть в сторону. Он не сказал Пандоре, что Реми использует свои связи, чтобы пустить слух о перекрытии любой цены за головы членов правящей семьи. Это несомненно перебор, крайняя мера предосторожности. К тому же, подобной информации нужно время, чтобы дойти до всех нужных ушей. Задача правителя на данный момент - максимально укрепить свои позиции, а задача его младшего брата - заботиться о безопасности.

Себастьен не может приструнить Лэсли. По сути она просто озвучила факт. Его жена действительно выглядит неважно. Все катится по наклонной и Себастьен не может избавиться от ощущения, что проклятие его фамилии может оказаться правдой. Что он позволяет этим сказкам быть правдой. Нужно уметь быть частью монархии. Понимать, что власть дает не титул, ее дают люди, которые готовы подчиняться титулу. А тех, кто не готов, приходится убеждать. По этой самой причине сегодняшний прием важен. Особая группа пришедших позволяет усомниться в их верности. Правящий принц официально ничего не может сделать. Зато может его младший брат. В течение следующих нескольких часов Реми будет говорить с ними, прощупывать обстановку, выяснять что к чему. Особо гордых он хитростью склонит к дуэли с Себастьеном, чтобы прилюдное поражение вынудило сделать верные выводы и придти к правильному решению. Запрет на дуэли все еще действует, но есть лазейка. Правитель может дать разрешение, так же как и любой член правящей семьи может согласиться на вызов. Отказ можно расценивать как трусость, а Гримальди должны иметь возможность доказать обратное, чтобы сохранить лицо перед страной. Об этом плане действий знает только Леон. Хотя идея принадлежала Себастьену, она вовсе ему не нравится. Он уверен в своих силах, ни разу не проигрывал в настоящей дуэли. Тренировочные с братом не в счет, в них он не пытается навредить оппоненту. К тому же, ему не нравится скрывать что-то от супруги. Но зачем к личным проблемам добавлять еще политические? Себастьен много лет со всем справлялся в одиночку, сможет и сейчас. Стало заметно сложнее, но он найдет выход. Всегда находил. И все же, есть небольшая надежда, что все то время, что Лэсли тратит на плетение интриг, нацеленных на устранение проблемных вассалов, все же даст свои результаты и не придется идти на крайние меры. Молодость Леона создает чуть ли не столько же проблем, как нежелание Пандоры смириться с порядком вещей в Монако. Если и дальше полагаться лишь на верность тех, кто действительно предан короне, могут начаться серьезные проблемы. Себастьен это понимает, поэтому и предложил более быстрый и действенный способ в альтернативу традиционным схемам и интригам. Одна попытка переворота уже была, Себастьен не допустит повторения. Наемные убийства среди знати Монако считаются безвкусными, и было крайне мало случаев, когда кто-то снисходил до подобного, но позиция семьи становится шаткой и нельзя пускать все на самотек.
- Как обстоят дела? - Он спрашивает, сохраняя расслабленный вид. Со стороны похоже на обычную беседу. Пандора уже ушла за Грейс, поэтому есть несколько минут, чтобы сверить план действий.
- Предварительно, нам надо усмирить только троих. Оставшиеся ненадежные союзники последуют их примеру. - Реми отпивает вина и оглядывает зал. Многие видят просто гостей в шикарных нарядах, но они с Лэсли видят шахматную доску. Им не нужно называть имена, чтобы было понятно о ком идет речь.
- Один точно встанет на нашу сторону, когда я намекну о собранных доказательствах касающихся его особых предпочтений. Второй, тут все немного сложнее, но я думаю, что правильные обещания заставят его пересмотреть мнение. А вот третий, тут все намного хуже. Безупречная репутация, огромные связи и раздутое самомнение. - Она качает головой и делает все возможное, чтобы скрыть раздражение. Лэсли не любит признавать поражение.
- Мы поговорим со всеми. В любом случае, небольшая демонстрация силы заставит его прилюдно показать свою безграничную поддержку, чтобы не потерять лицо. Тебе будет нужно только дать ему такой выход. - Реми уверенно кивает и хмурит брови, когда видит, что к ним с серьезным видом направляется Эмиль.
- Я не идиот. Никогда нельзя отрезать врагу все пути отхода, иначе он начнет биться на смерть. - Все сработает, если Себастьен будет осторожен, если не совершит никаких ошибок. Вот бы перестать так злиться, чтобы иметь возможность ясно мыслить.
- Сэр, мы нашли два трупа в одной из закрытых комнат. С них сняли форму. Охрана Вашей дочери. - Эмиль отступает на шаг назад, ожидая указаний. Злость полностью покидает Себастьена, отдавая место страху. Лишь годы практики и выдержка позволяют ему удержать себя под контролем.
- Разберитесь со всем тут. Придумайте оправдание моему отсутствию. Один из этих трех решил действовать, пока есть возможность. Выясните который. - Он приказывает Реми и Лэсли, затем поворачивается к Эмилю: - Собери ребят. Только своих людейъ - Не дожидаясь охраны, он направляется наверх. Заставляет себя шагать ровно, но, как только оказывается вне поля видимости гостей, бросается со всех ног. Глупо и опрометчиво влетать в возможную ловушку в одиночку, но Себастьену все равно. Он на ходу разжимает кулак и чуть поворачивает запястье. Палочка легко падает ему в руку. Громкий хлопок ни с чем нельзя перепутать. Выстрел заставляет еще сильнее сжать челюсть. Дверь в детскую выбивается после первого же удара. Себастьен застывает на пороге, в оцепенении смотря на то, что осталось от комнаты. Перевернутая мебель. Ни дочери, ни жены, никого. Он заходит в комнату, его трясет от странной смеси страха и гнева. Себ садится у лужи крови и плотно сжимает челюсть. Наконец догнавший его Эмиль врывается в комнату и застывает в ступоре. - Нет никаких причин их убивать. Они имеют ценность только пока живы. В любом случае, время для скорби наступает после. - Рациональный и сдержанный голос Эмиля приводит в чувство. Он прав. Если кто-то хочет забрать власть силой, взялись бы за Себастьена или Леона. Наследование идет только по мужской линии. За это уже можно ухватиться, несмотря на всю кровь. Почему ее так много? Почему Себастьен не уделил больше внимания обучению жены самозащите? Она хотя бы слушала те немногие наставления, что он ей давал? Сам во всем виноват. Нужно убрать страх на задний план. И чувство вины тоже. Себастьен уже слышал от отца эту фразу про скорбь. До этого момента не понимал ее значение, зато понимает теперь. Сначала время действовать. Нельзя отвлекаться, надо сосредоточиться. Пылающий гнев становится ледяным, когда Себастьен закрывает глаза и заставляет себя найти пустоту. Его люди пойдут за ним и выполнят любой приказ. Нельзя позволить себе в приступе бесконтрольной ярости отправить их на смерть. Нельзя забыть, что не должен приказывать своим людям делать то, чего не стал бы делать сам.
- Отправь несколько человек обыскать здесь все. Скажи, чтобы не наткнулись на моего брата, мне нужно, чтобы у него не было возможности отменить мои приказы. Надо узнать как они попали в замок. Если узнают что-то, докладывать Реми. Пусть действуют по ситуации. Я возьму на себя всю ответственность. - Не имеет значения кому хватило наглости придти за его семьей, он достанет всех, кто к этому причастен. Все указывает на то, что это кто-то из знати, из тех, кого надо склонить перед короной. Себастьен не прочь запереть всех вероятных подозреваемых и заставить их выдать всю информацию, но не сейчас. Первым делом надо найти жену и дочь. Если ребята найдут организатора, он никуда не денется. Даже если не найдут, Себастьен все равно выследит. Перстень с гербом Монако начинает нагреваться. Брат пытается его призвать. Видимо, ему уже доложили. Игнорировать призывы других членов правящей семьи дискомфортно. Игнорировать Леона почти больно. Металл нагревается все сильнее. Герб ожогом впечатывается в ладонь, когда Себастьен снимает перстень с пальца и бросает на пол. За неповиновение могут быть последствия, но к черту. Пусть наказывает как посчитает нужным, сейчас Себастьен не станет подчиняться. - Ты и остальные со мной. Пусть мне принесут карту. Я могу отследить свою дочь где угодно. - Пока Эмиль отдает распоряжения, Себастьен поднимает с пола пистолет. Надо действовать быстро и надеяться, что у ублюдков недостаточно мозгов, чтобы моментально наложить защитные чары. В любом случае, следующего заката они не увидят.

Эмиль уверенно раздает приказы и несколько гвардейцев, коротко кивнув, расходятся в разные части замка. Каждый из них был тщательно отобран и заслуживал доверия. Если бы только некоторые представители знати были настолько преданными, но это бы противоречило устоявшемуся порядку вещей при дворе. Все играют в Игру, в особенности те, кто изо всех сил старается показать, что не интересуется политикой. В это втянуты даже слуги. Не из каждого вельможи можно сделать пешку. Кто-то должен исполнять прямые поручения. Даже Себастьену приходится иногда вмешиваться, хотя он действует исключительно через доверенных лиц. Всегда быть в курсе всех событий не выходит - слишком мало времени. Пока знать играет в пределах Монако, Себастьен расширил пределы шахматной доски и вышел на Альянс. Он не гонится за высоким постом, он прощупывает обстановку и собирает контакты. Альянс бесит то, что Монако, являясь его частью, отказывается это признавать. Потенциальных врагов лучше знать в лицо. Но сейчас ему плевать на них, его волнуют только лица тех, кто посмел забрать его семью. Найти и придушить каждого. Сделать из них пример, чтобы остальные даже думать о таком не смели. Осознание того, что в нем есть такая жестокость, бьет словно хлыстом. Приходится себе напомнить, что это не жестокость, а справедливость. И, к тому же, в данном случае закон на его стороне - преступления против короны считаются изменой, а измена карается смертью.
Себастьен поднимается и, стиснув зубы, еще раз осматривает комнату, изо всех сил стараясь отбросить все личное. Пытается воссоздать произошедшее.
- Их было минимум двое. - Тихо говорит себе под нос, изучая кровавые следы, оставленные подошвами. - Она дала отпор и им это не понравилось. - Он делает выводы и с каждым новым ярость становится все холоднее. Теперь она в равной степени направлена острием не только на всех виновников, но и на него. Должен был предвидеть такой вариант. Должен был усилить охрану. Должен был настоять, чтобы Пандора получила хотя-бы примерное представление о том, что делать в подобной ситуации. Должен был. И не сделал. За его ошибки всегда платят другие. Как Себастьен сможет уберечь брата и страну, если не в силах уберечь даже собственную семью?
- Сэр? - Голос заставляет Гримальди вспомнить, что он здесь не один. Он разворачивается лицом к выбитой двери. Свет, проникающий из проема подсвечивает силуэты тех, кого Эмиль отобрал для дальнейших действий. Все стоят ровно, руки по швам. Униформы без единой складки. Никаких вычурных добавлений, которыми знать украшает одежду своих слуг. Все строго, ничего лишнего, по старым образцам. Себастьен заставляет себя сделать глубокий вдох и разжать уже побелевшие от напряжения кулаки. Он замечает, что лица тех, кто отправится с ним, полны решимости. Себастьен собирался сказать, что если кто-то хочет остаться в замке, то возражать не станет. Однако, он решает не унижать своих людей такими словами. - Карты. - Ему протягивают перетянутые кожаным шнуром скрученные листы.
Пока он расстилал карты на полу, предварительно отодвинув в сторону мешающиеся куски разломанной мебели, тревога начала возвращаться, пытаясь разбить на осколки оледеневшую пустоту. Себастьену приходится силой себя одернуть - ему нельзя отвлекаться, нужно иметь полный контроль. Только так, никак иначе. Хотя с рождения наделен самообладанием, терпению пришлось учиться многие годы. Отец не скупился на учителей и давал им полный контроль над детьми. В особенности над Себастьеном. По какой-то неведомой причине ему всегда доставались самые строгие наставники из самых разных областей. Закончив с картами, он касается их палочкой и мысленно произносит несколько слов. Место, где находится замок выгорает большим пятном. Себастьен относительно недавно отдал приказ, чтобы локационные чары были наложены на каждую вещь его дочери, вплоть до последней пеленки. Ни одна вещь не попадет в шкаф Грейс без ведома старшей няни, которая, в свою очередь, собственноручно накладывает заклинания. Об этой мере предосторожности знают только они двое - Себастьен предпочитает не делать такую информацию достоянием общественности, а натянутые отношения с супругой как-то вытеснили все прочее и сообщить ей он не успел. Следом загорается и тут же потухает, тлея неровными краями, небольшая точка. Там точно есть несколько вещей Грейс. Это уже начало, но действовать надо быстро. Обычно, призывая пустоту, начинает действовать осознанно, продумывая последствия. Теперь же эта самая пустота призывает к действию, подстегивает, требует своего. Как будто предугадав настроение Себастьена, Эмиль, все это время наблюдавший за всем, уже делает порт-ключ из копья, вытащенного из хватки латных перчаток рыцарского доспеха, стоявшего у гобелена неподалеку.
- Место нелюдное, но большое, необходимо проявлять осторожность. - Под констатацией факта он маскирует напоминание Себастьену. Он никому не поможет, если только переступив порог налетит на засаду.
- Я, Эмиль и Райнер идем внутрь. Остальные, рассредоточиться по периметру. Брать всех, кто подойдет достаточно близко, или попытается выйти из здания. - Его голос отдает холодом и металлом. Себастьен не дает установку, брать им пленных или нет. Его люди в достаточной мере способны расценивать обстановку и принимать подобные решения. Он не станет подвергать их лишней опасности, вынуждая брать их живыми или запрещая использовать магию.
Портал переносит их в темный безлюдный закоулок. Копье падает на землю, теперь уже бесполезное. Выжженный на ладони герб Монако слабо пульсирует, но Себастьен всегда умел отсекать все помехи и сосредотачиваться на самом необходимом. Часть людей тут же занимают позиции по периметру, оставаясь незаметными, как и было приказано. Остаются они трое. Как бы ни хотелось просто ворваться через главный вход, этого делать нельзя. И бездумно швыряться заклинаниями тоже. Вспышки от заклятий привлекают внимание не хуже любых выстрелов. Себастьен отбрасывает в сторону сковывающий движения пиджак вместе с галстуком. Прохлада тут же забирается под тонкую ткань белой рубашки. Жаль, что статус не дозволяет надевать простую удобную гвардейскую форму без особой на то причины. Темная одежда его людей гораздо меньше бросается в глаза по сравнению с белизной парадной рубашки.
- Будьте осторожны, но первым делом надо найти... - Он не успевает договорить. Эмиль обрывает его на полуслове, давая понять, что и так все ясно. Он кивает Райнару и тот, подпрыгнув, цепляется руками за гребень стены, подтягивает себя и заглядывает через нее:
- Деревья, пара машин, клумбы, все чисто. А нет, стоп, охрана. Считайте до тридцати и за мной. - Не дождавшись согласия или ответа, Райнар шутливо подмигивает и ловко перекатывается через стену. Мысленно ведя отсчет, Себастьен снова одергивает себя, не позволяя мыслям рисовать ужас того, что он может вскоре обнаружить. Ему необходимо двигаться, что-то делать, стоять столбом, считая от тридцати до нуля, кажется непосильно долгим и бесполезным занятием. Пять. Осталось совсем немного. Три. Это он должен быть там, расправляясь с выставленным дозором. Один. Себастьен и Эмиль одновременно перемахивают через стену и, скрытые от чужих глаз деревьями, оглядываются по сторонам. Чуть запыхавшись, к ним присоединяется Райнар: - Снаружи все чисто.
- Охрана? - Надо понимать, стоит ли опасаться того, что кто-то может придти в себя и зайти со спины.
- Мертвый он. Идиот настолько удивился, что сам подставился. Наверное еще ни разу не видел перед собой кого-то столь омерзительного. - Эмиль фыркает на это заявление, а Себастьен закатывает глаза. За Райнаром бегает чуть ли не вся женская половина прислуги, да и многие дочки лордов не обделяют вниманием, игнорируя скрежет зубов своих отцов. - В общем это, я его в багажник сунул. - Райнар пожимает плечами. Несмотря на смертельные навыки, он - самый жизнерадостный из всех людей Себастьена. Нет, никто из них не является суровым солдатом, умеющим лишь следовать приказам, но Райнар из тех, кто в самой безвыходной ситуации найдет повод улыбнуться. Все трое начинают продвигаться к зданию. Эмиль жестом говорит приготовиться и распахивает дверь. Себастьен заходит первым. Внутри темно, но глаза уже привыкли к отсутствию света. Услышав неторопливые шаги, Себастьен выставляет раскрытую ладонь, заставляя спутников замереть на месте. Из узкого коридора ведут несколько проходов и дверей. Себастьен ощущает кристальную сосредоточенность, даже время как будто замедляется. Сдерживаемая внутри ярость заставляет схватить показавшегося из ближайшего прохода человека и впечатать его головой в стену сильнее, чем он намеревался. Изо рта незнакомца вырывается слабый стон, но удар рукоятью пистолета быстро его обрывает. Себастьен по наитию опускается перед обмякшим телом и проверяет пульс. Пока что живой. Кровь из рассеченной головы уверенно стекает по лицу и впитывается в его воротник. Себастьен вытирает руки о рубашку, оставляя на ней алый след и снова убирает оружие за ремень, рядом с палочкой. Иначе рефлекс воспользоваться будет слишком силен. Пока никто не знает, что они тут, так и должно оставаться. Если еще есть шанс, что его жена и дочь живы, он не поставит их в еще более невыгодное положение, подняв ненужный шум. Словно прочитав его мысли, Эмиль достает из кармана стилет и протягивает Себастьену. Поблагодарив друга кивком, тот моментально нажимает на рычажок, выкидывая лезвие из рукояти. Он крепко сжимает нож в руке, как его когда-то учили. Себастьен надеется, что успел. Только это позволяет ему не дать ярости раскалиться до бела. Действуя по стандарту, он начинает проверять каждое помещение за каждой дверью. Как бы ему ни хотелось ускорить процесс, необходимо проявлять осторожность и проверять каждый угол. Коридор слишком узкий, чтобы один мог открыть дверь, а второй ворваться внутрь. Некоторые двери не заперты, а другие закрыты на ключ или на наружние засовы. Себастьен отодвигает засов одной из дверей и, положив руку на ручку, оборачивается, чтобы убедиться, что спутники готовы к любым сюрпризам, прежде чем он ее откроет.

Себастьен бросил короткий взгляд через плечо. В коридоре почти не было света, но он уже привык к темноте. Эмиль, судя по его выражению лица, предпочел бы идти первым, чтобы принять на себя всю опасность, но в то же самое время он понимал, что Себастьен никогда не отправит своих людей вперед себя. Тем более, когда дело касалось его семьи. Его ссора с женой теперь казалась глупой и ничего не значащей. Он просто хотел вернуть жену и дочь, любой ценой. Себастьен глубоко вдохнул, в очередной раз мысленно сжигая весь страх. Не время нестись вперед сломя голову, к таким вещам надо подходить с тактической точки зрения. Он это знал, в конце концов, наследный принц прошел ту же подготовку, что и все гвардейцы, не считая всех прочих занятий, которые должны были гарантировать его способность взять на себя командование всеми, если вдруг Монако станет частью конфликта.
Райнер коротко ему кивнул, давая понять, что готов ко всему. Себастьен не сомневался в подготовке своих людей. Было жаль тех двоих, которых убили в замке ради их униформы. Скорее всего, ребят застали врасплох. Как бы все ни закончилось, Себастьен возьмет на себя всю ответственность. Они – его люди и он за них отвечает. Ему еще не приходилось сообщать кому-либо плохие новости, но он должен будет сделать это сам. Это казалось правильным.
Он поудобнее перехватил стилет, его руки были запачканы липкой кровью, и гладкая рукоять норовила выскользнуть. Сосчитав до трех, Себастьен поднял засов, открыл дверь и, не успев сделать и шага, получил по спине чем-то тяжелым. Видимо, деревяшкой, потому что он почувствовал гвоздь, который проткнул его где-то между ребер. Он мог бы отразить удар, и даже собирался это сделать. Остановило то, что он успел среагировать и сориентироваться – негоже бить жену ножом, даже если она первая начала. Оставалось только увести в сторону руку, чтобы лезвие не задело Пандору и стерпеть удар, уворачиваться от которого времени не оставалось. Стиснуть зубы и стерпеть, как он и делал всю жизнь. 
- Когда я проверял в последний раз, это была наша дочь. – Себастьен поймал в воздухе занесенную для второго удара деревяшку, чтобы ненароком не получить удар по голове. Он выпрямился, поморщившись от неприятного ощущения – кровь тонкой струйкой текла по спине, впитывалась в ткань, и рубашка отвратительно прилипла к телу. Гвардейцы, остановившиеся в дверях, смущенно опустили оружие. – Но с уродом поспорить сложно. – Затылком ощутил усмешку Райнера и осторожно перехватил палку другой рукой. – До Райнера мне, конечно, далеко, но да, спорить не стану. Теперь отдай. – Себастьен мягко разжал пальцы жены, чтобы она не поймала занозу, забрал из ее рук импровизированное оружие и поставил его на пол, приставив к стенке. Бегло осмотрев комнату, он сразу понял в чем заключался план Пандоры и почему он провалился. Стеллаж прогнил и явно не был достаточно прочным, чтобы им воспользовались как лестницей. Он аккуратно взял жену за плечи, как будто она могла сломаться от любого неосторожного прикосновения, и заставил ее сделать два шага назад, к единственному источнику света в этой комнате. Себастьену удалось прогнать из взгляда страх и когда он посмотрел в глаза жены, там было лишь беспокойство. Он пальцами поддел лоскуток ткани, который закрывал рану на теле супруги и виновато поморщился. На лице отразилось тревога, а потом то ли злость, то ли страх, а может быть чувство вины, заставили его глаза потемнеть, делая их похожими на два глубоких колодца. – Кровь твоя? – Он обеспокоенно оглядел Пандору с ног до головы, мысленно обещая самому себе, что они все поплатятся. Кем бы они ни были, они понимали чем рисковали, затевая такое дело. Леон будет в бешенстве, скорее всего он уже не в лучшем расположении духа, но его брат поймет. С политической стороной вопроса придется разбираться позже - сейчас не было времени думать о делах короны.
– Сосредоточься. – Он приподнял ее подбородок, чтобы она посмотрела на него, и чтобы получше разглядеть синяк на ее щеке. - Мне надо понять сколько их. Я верну нашу дочь. – Себастьен не стал задавать лишних вопросов. Из первой реплики Пандоры было понятно, что она не знает, где Грейс. А выяснять что было нужно похитителям он будет позже. Нужно найти их всех до единого. Двух в расчет уже можно не брать – одного убил Райнер, второй остался чуть позади в коридоре. Если он и был живым, то ненадолго. Всех остальных тоже ждет схожая участь – измена короне карается смертью, после допроса, разумеется. Даже Альянс не смог бы повлиять на это, дела короны – это дела короны, так было всегда. Поменять приговор мог только правитель, хотя таких прецедентов было крайне мало. – Ты можешь идти? Парни выведут тебя наружу, там наши люди. Они проводят тебя в замок. – Себастьен надеялся, что она согласится уйти. Ему не хотелось, чтобы Пандора видела вот это все. Вдруг Грейс не в порядке? Даже думать об этом не хотелось, но он всегда просчитывал все варианты, даже те, от которых кровь стыла в жилах. Если вдруг похитители хоть пальцем тронули его дочь, Пандоре лучше такого не видеть. Вдруг Себастьену придется пойти на крайние меры? Он бы предпочел не делать этого на глазах жены. Его учили всегда делать то, что должен, даже в самой сложной ситуации. Как наследный принц, он должен был принимать сложные решения. И он всегда это делал, а затем молча принимал все последствия своих решений, ограждая супругу от всех проблем. Может, и зря. Тогда она бы поняла, что их титул – это символ ответственности за всех и каждого. – Путь сюда мы зачистили, там безопасно. Они проследят, чтобы тебя доставили в замок и сразу вернутся обратно, мне может понадобиться помощь. – Он с мольбой посмотрел на Пандору. Да, на какое-то время он останется один, сделать все в одиночку, может, и не сможет, но лучше уж так. У него точно получится продержаться достаточно долго, чтобы его люди успели прийти на помощь. В любом случае он сделает все необходимое, чтобы вернуть Грейс. Так, жене не придется узнать, чего будет стоить возвращение их дочери. В конце концов, как любил поговаривать, а точнее, нещадно вдалбливать в еще совсем зеленого Себастьена его старый наставник по оружию, за каждое сражение приходится расплачиваться, даже за те, которые ты выигрываешь.