Пока Лили молчит, Джеймс ей любуется. Он вообще любит на нее смотреть. У нее тысячи веснушек. Просто тысячи. Он никогда не видел столько. В школе учились и другие девочки с веснушками. И не обязательно рыжие, веснушки были даже у блондинок и темненьких. Но ни у кого СТОЛЬКО. У других небольшая россыпь на щеках и носу. Но у Эванс они покрывали все лицо, всю шею. В теплые деньки он имел возможность разглядеть веснушки на руках, ногах и даже коленках. И Мерлин свидетель, Поттер любил каждую из них. Наверное, он и всю девушку целиком полюбил только благодаря веснушкам.
Хотя нет, они были вторыми. Первым было осознание того, что святая заучка не такая правильная, какой хочет казаться.
Но вот Лили открывает рот, и о ее далеко не ангельском характере приходится вспомнить. Потому что она ставит ему новое условие.
...В первый раз это было на третьем курсе, он отлично помнит этот день. Он тогда сообщил ей, что она ему нравится. А рыжая зазноба лишь посмеялась и бросила ему первый вызов. Его первое “слабо”. Потому что Поттер ляпнул, что сделает для него все. И, кажется, Эванс поставила целью всей своей жизни найти границы этого самого “все”, потому что за годы обучения какой только ерунды ему и мародерам благодаря ей творить не приходилось. Но Джеймс Поттер - человек слова. Раз сказал, что сделает все, то сделает. И он продолжал выполнять все ее “слабо”, в душе надеясь, что однажды она ему скажет “да”.
Но годы шли, а ничего не менялось…
...И вот он получает его. Задание, выполнить которое ему сложно. Джеймс меняется в лице, оборачивается на команду, которые если и слышали слова Лили, что вряд ли - она говорила негромко, - то едва ли что поняли. Взгляд какой-то даже беспомощный, будто бы кто-то сможет помочь выпутаться ему из этого. Но все смеются. Они не знают, что только что произошло, и только Сириус, должно быть, понимает. Поттер запускает руку в волосы, облизывает вдруг пересохшие губы. В голове шумит будто от морского прибоя. Но решения нет. Джеймс Поттер - человек слова. И даже если на чашах весов Эванс и квиддич - Мерлиновы подштанники, квиддич! - он все равно выберет Лили.
- Ладно, - сдавлено отвечает Сохатый и, отвернувшись, на негнущихся ногах уходит в спальню. Настроение праздновать как-то испарилось.

Всё время до матча условие Эванс крутилось в голове. Джеймс даже есть стал меньше. Вот не могла же она сказать свое условие на любую другую игру, так нет же, она выбрала решающую. И ведь не может не понимать, чем это чревато для команды. Надеялась, что он откажется? Признаться, такая мысль закрадывалась в голову. И даже не раз, и не два. Да и мародеры - единственные, кто знали об их споре, уговаривали его на то же самое. Но Поттер лишь поджимал упрямо губы и мотал головой. Да, он понимал, чем рискует. Он был даже готов к тому, что лишат звания капитана, к то и вовсе выпрут из команды. В этом случае, конечно, прости-прощай "Паддлмир Юнайтед". Да, он все это прекрасно понимал. Дело всей его жизни на кону против девчонки, которая и знать его не желает. Глупо? Ещё как. Но Джеймс не мог по-другому. У него было иррациональное знание, что они будут вместе так или иначе. Он так и сказал этой морковке тогда. Что они вырастут и непременно поженятся. А Джеймс Поттер не бросает своих слов на ветер.
Перед самим матчем он не спал почти всю ночь и ничего не съел за завтраком По иронии сегодня была именно такая игра, когда он как охотник мог повлиять на ход игры. Слизерин сильно обгонял их в общем зачете, и ловец должен был поймать снитч только тогда, когда разрыв по очкам в пользу Гриффиндора станет минимум семьдесят очков. А до этого его задача была не дать поймать снитч другой команде. Остальные же должны были выложиться на все сто, чтобы как можно быстрее набрать нужное количество очков. Что ж. Очень жаль, но не сегодня.
Джеймс не стал даже говорить обычную перед игрой речь. Лишь махнул рукой и направился в сторону поля. Его не волновало, что подумает команда. Совсем скоро они возненавидят его. Маты со стороны лучшего друга он отлично слышал в своей голове, хотя тот и не произносил ни слова.
Выйдя на поле, Поттер, как всегда, поднял голову, высматривая рыжую макушку. Она была здесь. Как на любой другой игре. И он был рад её видеть. Несмотря ни на что. Джеймс вздохнул и невесело улыбнулся, взъерошивая волосы рукой.
И матч начался. Капитан Гриффиндора словно был не на игре. Он вроде как и участвовал в матче, но был явно не в себе. Квоффл как заколдованный никак не желал держатся в его руках, выскальзывая в самый неподходящий момент, все его пасы соигрокам и попытки забросить мяч в кольцо были заведомо провальны. Разрыв в очках продолжал увеличиваться. Вот только не в ту сторону, которая им была нужна.
- Поттер, мать твою, соберись! Что с тобой? - рявкнул пролетавший мимо загонщик, отправляя бладжер прочь с такой яркостью, что странно, что биту не сломал.
Команда, видя такой настрой капитана, пыталась вытянуть игру изо всех сил, но довольно быстро пала духом. И Джеймсу было физически больно это видеть. Но ничего поделать он не мог.
- Поттер, тайм-аут! - крикнул другой охотник, и тот смиренно кивнул головой, поднимая руку. Он прекрасно знал, что его сейчас ждёт. Что ж, он заслужил.