Проведенное время в Англии было запоминающимся. Круговерть событий практически заставляли его жить дальше, переступить через свою обиду на Алекс, отпустить и пожелать ей счастья. По настоящему, без сарказма в своих мыслях и словах. Как говорится, если любишь – отпусти. Ему было сложно отпустить ее. Казалось, что ему все равно. Если его знакомые упоминали вскользь о бывшей жене в своих письмах, то, Паскаль вчитывался в каждое слово, ища какую-то надежду, что все же, в ее новых отношениях есть неполадки. Их не было. Она была счастлива, как когда-то с ним пару лет назад. Появление ее в жизни француза было фееричным, если честно, то, сам Паскаль до последнего сомневался, что она согласиться выйти за него замуж. Его излишняя подростковая импульсивность, ни куда не делась, но стала менее выражена. Алекс была самым настоящим вихрем захватывающим целиком и полностью мысли на тот момент молодого аврора с шилом в одном месте. Паскаль утверждал, что не он ищет заклинания на свою пятую точки, а они напрашиваются на нее. Ну, так, он смеясь объяснял своей девушке когда в очередной раз попадал в больницу. Обычное состояние к которому он привык ещё со школы. Паскаль не был примерным студентом, звёзды на небе сошлись или все же он взял к себе не самые лучшие качества от своих предков.  Вовсе не отца, или деда, их сложно представить в роли главных по дракам, им больше походило быть напыщенными индюками. Вообще ребята не имеющие отношения к маранию рук.  Повзрослев он стал более серьезным, хотя, то и дело чесались руки, но он держался. Когда от него требовалось иное, то, тут уж извиняйте. В Великобритании Паскаль проводил на работе большую часть времени. День и ночь. Работы хватало всем, и француз любил брать дополнительную работу. Поэтому он больше времени проводил где угодно, но не в своей съемной квартире. Генри в силу своей жизни на грани между двумя мирами отлично приспособился к жизни среди не-магов. Готовка, уборка, без применения магии не была его любимой, но иногда помогали собраться с мыслями. Конечно, он не стал гениальным шеф-поваром, по крайней мере сносно готовил яичницу или каши. Сегодня же Паскаль решил прийти домой по раньше: принять душ, сменить одежду, нормально поспать. Последнее ему хотелось больше всего. Спать на стуле сложив ноги на стол и прикрыв лицо  какими-то бумагами не удобно. С годами работы он так и не привык к такому роду сну. Хотя в Америке он старался изо всех сил вернуться домой и пожелать сладких снов дочери. Это их маленький ежедневный ритуал: Кэт не могла заснуть, пока, Генри не прочитает ей сказку на ночь.  У него не всегда получалось соблюсти их традицию. Семья для Паскаля была всем. Он не хотел для своего ребенка такой же жизни, как была у него. Хотя о своей настоящей жизни Паскаль им ничего никогда не рассказывал. Кому как, но француз был уверен, что для них будет так лучше. Паскаль – истинно чистокровная французская семья, и, да, строгое соблюдение чистокровности было неким заветом. Сам же Генри посрамил честь семьи, поэтому зная отца, он четко понимал – ни за что, тот, не узнает о его семье. Он не допустит, чтобы его семье причинили вред. Аппартация домой заняла пару секунд. Рабочая форма аврора сменилась на обычную футболку и джинсы.  Стоя перед зеркалом он умылся холодной водой, ему ещё предстояло сделать кое-какие дела по дому, одно из которых организовать себе еду. Кажется в холодильнике что-то было, если, конечно, еда не пропала. Пройдя на кухню мужчина заглянул в холодильник. Достав из него хлеб, джем, арахисовую пасту, он довольно улыбнулся. Уже что-то! Вот, арахисовую пасту и джем он любил больше всего, поэтому в его холодильнике постоянно находились эти продукты. И, вкусно, и сытно. Ещё в школьные годы он распробовал сие лакомство. О его любви знали не многие, люди проводившие с ним длительное время, знали о его пристрастии. Паскаль сделал своеобразный бутерброд. С ним он отправился в зал, где стоял телевизор. Ещё одно удивительное изобретение не-магов покорившее его сердце. Если первое время он был под впечатлением от него, то, теперь не мог представить себе жизнь без него. Было интересно смотреть, что там идёт интересного.
-Драккл! – недовольно бормочет себе под нос. Он только поднес ко рту бутерброд, включил телевизор, но звонок в дверь отвлёк его. Хмуриться силясь вспомнить, кого сюда могло занести. Кто знал его местонахождение? С коллегами он был не настолько тесно знаком чтобы они могли завалиться к нему домой с бухлом. А жаль! Оперевшись руками на диван он встаёт с него. Палочка больше по привычки всего находится непосредственно с ним. В чехле под маскирующей магией на уровне пояса. Возможно он уже заработал себе паранойю с этими Пожирателями смерти. Ему довелось с ними встретиться, сложно, сказать, повезло ему или нет, он был доволен. Увидеть в живую лично напротив себя было подарком. Сомнительным, но кто говорил, что он не может быть рад?
Открыв дверь Генри застыл изваянием. Он судорожно проглотил слюну. Кого он не ожидал увидеть, так, это ее. Вот так просто! Шок сменился удивление, и затем, на его лице появляется улыбка. Дебильная улыбка на его лице кричала, что он не знает, чего говорить.
- Эм, - многозначно выходит. – Привет, - он отходит в сторону открывая дверь полностью. – Пройдешь? – он жестом показывает внутрь помещения. Не каждый день он мог увидеть на пороге своей съемной квартиры лучшую школьную подругу. Ему было проще думать о ней, как о лучшей подруге, чем вспоминать тот-самый-день в Осло, когда она стала для него гораздо больше, чем подруга. Он не гордился своим поступком. Ещё в школе его сокурсники считали, что Паскалю улыбнулась удачи в жизни, если его другом была самая популярная девушка Шармбатона и вовсе не понимали, почему он ещё не воспользовался возможностью быть с ней. Не как друг, а стать больше, чем просто друзья. И, сейчас, он не чувствовал некую нервозность, которую хотел глубоко спрятать куда-нибудь поглубже.

Отредактировано Henry Pascal (2020-04-07 17:20:26)

Пропустив ее внутрь Паскаль замер на несколько секунд. Вот так просто он был не готов увидеть ее спустя столько лет. Аврор сжимает ручку,  смотря упор на противоположную стену.  Вероника была ему не чужим человеком в прошлой его жизни. Сколько он себя помнил, Саветти всегда присутствовала рядом. Хорошее плохое, не важно, подруга была рядом. В ту пору француз доверял единицам. Общался со многими, но, вот доверять мог не далеко не всем. Ответственность, которую на него возложили родные, была ему не по плечу. Он не мог оправдать их ожидания, зато целиком подтвердил их опасения. Отец всегда ждал от него гораздо большего, чем мог дать ему сын. Война между ними шла далеко не первый год. Паскаль привык отстаивать свои взгляды, с пеной у рта, доказывать свою правоту. Ничуть не хуже, чем Франциск Паскаль, уверенный в своих устоях и порядках. Аврор выглянул в коридор, оглядев его, мужчина закрыл дверь с другой стороны. Его обуревали разного толка эмоции. С одной стороны он был рад увидеть старую подругу, а с другой, меньше всего он хотел ворошить свое прошлое. Прошлое, которое он хотел вычеркнуть из своей жизни, забыть, и жить дальше без оглядки через плечо с опаской. Она осматривает небольшую квартирку. Паскаль не ждал гостей, поэтому сейчас обратил внимание на разбросанные вещи, кое-какой мусор в виде бумаг валяющихся на полу. Ему даже стала неловко принимать ее в своем доме. Вероника не вписывалась в общую картину скромного жилья аврора. Запах цветочных духов заполонил небольшое пространство вокруг. Он еле заметно морщиться. Алекс терпеть не могла такой аромат духов.
Чего ты ждешь идиот, она будет той же девушкой. Твои знакомы, давно, уже взрослые люди. А ты помнишь их подростками! – Паскаль обходит ее. Встав перед девушкой. Он смотрит внимательно на ее лицо. Вероника с годами стала еще красивее. Гордо поднятый подбородок, исходящая от нее сила, удивляло мужчину. Когда она стала такой? Увы, он не интересовался ее жизнь. К своему стыду он совсем забыл о ее существовании. Семейные проблемы  в то время были на первом месте в его списки. В Осло Паскаль больше находился своих мыслях, не спешил посвящать девушку в свои планы. Французу, видя счастье Ники, вообще было не по себе. Она буквально светилась от счастье, делилась своими планами, если бы на его месте был кто-то другой, то, он  обязательно воодушевился вместе с ней строить  планы. Паскаль же на любые вопросы отвечал расплывчато либо же односложно. Переспать с лучшей подругой была катастрофически большой ошибкой. Он узнал тогда столько для себя нового. Конечно, он сперва, не воспринимал ее слова всерьез. Да, как, она могла влюбиться в него! Это же он, безалаберный, безответственный, и, не самый лучший кандидат для ее любви! Тогда ночью он списал ее слова на алкоголь, мало ли, он вроде сам говорил, что-то о любви к ней. Утром выяснилось, что с ее стороны была искренность. Чистая, правда безо лжи и обмана. Вот тогда француз понял, что окончательно попал. Паскаль, как порядочный мужчина, представил ее своим родным. Дед был счастлив, отец же ничего не сказал. Недовольно поджал губу и покачал отрицательно головой. Еще не хватало заключительного жеста – маха рукой.  На тот момент Паскаль оттягивал момент знакомства с невестой подобранной отцом. Где-то внутри француз был рад, что планы отца были разрушены.  С другой же стороны он был связан теперь с Вероникой. Из крайности в другую крайность. Последний разговор с папой закончился грандиозным скандалом в стенах поместья. Паскаль не думал ни о чем другом, собрал вещи и уехал. Ему было на все, и, всех наплевать! Он хотел совершенно другую жизнь.
-На кого похож этот паренёк? – француз перевел взгляд с Вероники на фотографию. Взяв двумя пальцами колдофото, мужчина перевел взгляд снова на нее. – Кто это? – вопросительно вскидывает брови. Там был молодой парень, точнее подросток, и в нем угадывались некоторые знакомые черты.  На лице девушки играла самодовольная улыбка. Словно Генри что-то должен сейчас понять, но, он абсолютно ничего не понимал. – Какой-то парень, - отвечает на ее вопрос. - Никогда его не видел, - он смотрит на фото. Хотел бы он понять, что сейчас происходит. Почему Вероника заявилась к нему домой. - Будешь чай или кофе? - он ушел на кухню. Кухня и гостиная были разделены лишь условно обеденным столом. Паскаль поставил греться чайник. Он понимал, что ведет себя, словно ничего не произошло. Прошло столько лет, и возможно, Вероника давно уже забыла о нем. Он не мог понять к чему сцена, фотография подростка…. Да, нет, быть не может! Он бы знал, что у него будет ребенок. Француз внимательно смотрит на фотографию, которую положил на столешницу перед собой. - Ты..- на долю секунды он потерял возможность говорить. Задний фон  на фотографии он не с чем не спутает. Поместье Паскалей. Он быстрым шагам вернулся к Веронике. Все растерянность была написана у него на лице. – Он мой сын? - его голос с хрипцой.  - Быть не может, - отрицательно качает головой. - Попросту не может быть! – уже восклицает Паскаль. Он нервно начал ходить по квартире. - Скажи, пожалуйста, он не мой сын, - практически умоляющее смотрит на нее. От ее слов сейчас зависло многое. И, Паскаль, боялся сейчас услышать  положительный ответ. Нет-нет еще раз нет! Вероника, наверное, просто издевается над ним.

Отредактировано Henry Pascal (2020-04-14 08:14:17)

[indent] -Да, это твой сын. Такой же как и мой. Если ты помнишь, конечно, ту ночь в Осло.., - ее слова оглушили Паскаля. Он отступал назад к небольшому диванчику за его спиной. Он не мог в это поверить. У него есть сын! Целый, мать вашу, сын! Его словно ударили бомбардой в голову, и, кроме мысли о сыне у него там не было ровным счетом.  Да, он вспомнил ту ночь в Осло, но, она была ошибкой. Он отрицательно качает головой, и садиться на подлокотники дивана. Ночь была ошибкой, но ребенок, не мог быть ей.  Чайник вовсю уже кипел, его стоило убрать с плиты, Генри взял палочку с кофейного стола лишь с одной целью леветировать чайник на подставку. У него не было слов, он смотрел на фотографию подростка. Генри провел пальцами по колдофотографии, где подросток с широкой улыбкой на лице машет рукой в объектив камеры. Паскаль молчал. Ничего не говорил, сидя в шоке, и, не зная, что ему говорить Веронике.  Вернувшись во Францию, он ей даже не написал, не спрашивал о ее жизни у родных. Если они знали, то, почему ничего не сказали? Решили подождать до удобного момента?! Ему никто из домашних тонкого намека не сделал о них. -  Я поняла, что была тебе не нужна и соответственно, ребёнок тоже не изменил бы твоего решения... Поэтому я не посчитала нужным сказать тебе о нем. И родителям тоже запретила тебе писать об этом., -Паскаль отрывает взгляд от колдофото и смотрит на Веронику. –Я…. – Паскаль  снова опустил голову на колдофото. – Вероника, я,- он  подошел ближе к ней, смотря прямо в ее глаза. Он мог понять едкость ее слов. Что он мог сказать в свое оправдание? - Если бы я знал, то, все было бы по-другому. Я бы не оставил тебя и ребенка. Ни за что, - француз был уверен в своих словах. Если бы он только знал, то, немедленно по тем порядкам женился на ней и воспитал своего ребенка вместе с Вероникой.  Возможно, его жизнь сложилась иначе. - Я не знаю, что тебе сказал мой отец, но, - он взял паузу. - Я с ним не поддерживал связь. После того как уехал сбежал, - Паскаль отошел в сторону держа крепко в руках колдофото. -Ни с кем из них у меня не было связи.  Ни с отцом, ни с бабушкой, ни дедушкой, даже моя сестра не знала, где я, - мужчина подошел к окну. - Так, что они бы не смогли мне сообщить ровным счетом ничего. А дальше ты и сама все знаешь. Анри Паскаль был объявлен мертвым. Если верить газетам, то, причины смерти молодого парня не оглашались, - с горечью проговорил аврор. - Он знает, что, - он нерешительно смотрит на женщину. – Я жив? - вернулся назад к Саветти. - Как его зовут? – обойдя ее, он направился к столу, где у него находились принадлежности для чая. Сам чай, чайник и стаканы. – Лимона нет. Я не ждал гостей, - француз налил Веронике чай, себе же он бахнул в кружку коньяк. Достал он его с верхней полки. Он осушил одним залпом кружку с алкоголь. Паскаль ранее не имел привычки хранить дома бутылку другую, но сейчас находясь здесь, то, у него появлялась вредная привычка злоупотреблять горячительным напитками. Не рабочее время или в дежурства, а в редкие выдающиеся дни отдыха. Бутылка стала его спутницей. Аврор осознавал, что до хорошего его пьянство не доведет. Он сходил с ума буквально, не знаю, куда себя деть и чем себя занять.  Как выйти из собственной больной головы, кроме того, как забыться в пьяном дурмане? Обо всех своих проблемах. Почему его жизнь вышла такой паршивой? Он не знал ни единого ответа свои вопросы. А теперь ещё это…. Замешательстве сменяется, злостью на себя, но свою глупость, невнимательность в юношеские годы. Ему стали ясны причины, почему отец не бросил на его поиски все доступные ему ресурсы. Генри тихо рассмеялся, и, упёрся кулаком в столешницу. Франциск Паскаль получил потеряв одного, приобрел другого. Ему не о чем было переживать. Внук мог вполне сойти на наследника влиятельной семьи. Сбежав тогда, Паскаль не подозревал, что он подставит ещё кого-то. Он взял кружку с чаем, в его жилище не было чайного сервиза, ему он был без необходимости. – Держи свой чай, вот сахарница, - Паскаль поставил чай на керамическую поверхность кружку и пододвинул к нему вазу с сахаром. Второй бокал с алкоголь покоился у него в руках. Вторая порция ему бы не помешала. -Вероника, мои извинения ничего не исправят, это все так неожиданно, я не знаю, что делать с этим открытием, - он отодвинул стул и сел на него. Он делает небольшие глотки алкоголя из стакана, который ранее напомнил ещё раз алкоголем.  -Ты приехала только за этим? – вопросительно вскидывает брови. -Как ты меня нашла, - Паскаль ударил себя по лбу. – Точно же, о моем возвращении, наверное, только слепой и глухой не знает, - Паскаль читал во французских газетах о своем воскрешении из мертвых. Причем в доброй части были написаны такие небылицы, что он хохотал от души.  – Вероника, я понимаю, моим извинениям грош цена, - виновато смотрит на нее и разводит руками.- Прости меня, и, можешь просить меня о чем угодно, я это сделаю. Я….-  Паскаль не знал, что он ещё мог предложить, чтобы хоть как-то загладить свою вину. Это было мягко сказано. Ведь фактически он бросил ее одну с ребенком на руках! Мерлин всемогущий! - Чего ты хочешь от меня? Ты же приехала да не просто так? Верно? Нет, - отрицательно качает головой.  – Я весь во внимании.  - француз пристально смотрит на мать своего ребенка. Хотел бы он залезть в ее голову, и, понятьь какие мысли в ее голову. Генри все ещё был в расстроенном состоянии, но старался взять себя в руки.