Вольфганг лениво переворачивает пожелтевшую страницу указательным пальцем. Фолиант, который он читает, настолько стар, что кажется, бумага может рассыпаться от малейшего неверного движения. Страницы издавают хрустящий звук при каждом переворачивании. Но Вольф не обращает на это внимания - его задача дочитать последние двадцать страниц и забыть про существование этой книжки. "Бесполезный хлам", проносится в его мыслях. Он был уверен, что на ее страницах, где-то между строк или на полях, а может, и зашифровав в самом тексте, автор скрыл несколько самопальных заклинаний. Видимо, на этот раз Вольфгнг ошибся. Со всеми бывает, и Вольф - не исключение. Он почти незаметно качает головой, разочарованный результатом. Но все же, несмотря на то, что что-то пошло не так, как ему хотелось, Вольфганг Фенриссон спокоен как всегда. Он переворачивает следующую страницу и на пальцах остается то ли пыль, то ли то, чем рассыпается бумага. Вся книжка была про теорию магии, про создание заклинаний, но содержала одни лишь домыслы поехавшего головой автора. Который, видимо, понял, что за бред написал, и решил не подписывать труд своим именем, чтобы не позориться.
- Фенриссон! - Голос как ножом по стеклу. Противный до невозможности. Вольфганг все так же лениво поднимает глаза и смотрит на профессора безразличным взглядом. Перед ним стоит молодой мужчина, с аккуратной бородкой и с очками на орлином лице. - Вставай и пошли. Твои выходки меня уже достали. Твои, и всей твоей компании. - Этот преподаватель был в замке не так долго, и уважением не пользовался. По крайней мере, Вольфгангу удавалось смотреть на него сверху вниз. Даже в моменты как сейчас, когда Вольф сидел, а профессор возвышался над ним. Фенриссон задумчиво закрывает старый фолиант, зажав указательный палец между страниц вместо закладки, и пытается вспомнить, чем сегодня мог насолить. Ничем! Он ничего сегодня не делал. Пропустил одно занятие, наплевал на домашнее задание, не пошел на обед и даже не планировал нарушать правила.
- Я ничего не делал. - Он пожимает плечами и не двигается с места. Выжидает, что профессор будет делать дальше. Многие идут на попятную, решив не идти против Хольцера. Многим все равно, что отец дал сыну другую фамилию, решив начать собственный род. Все знают, что он - Хольцер. И неважно, что написано в документах.
- По-твоему я идиот? - Профессор упирает руки в бока и выжигает Вольфа взглядом. Который, собственно, не действует. Вольф не отвечает, посчитав этот вопрос риторическим. Конечно идиот. Никто не идет с обвинениями к таким, как Вольфганг, не имея железных доказательств. Которых, к слову, нет. Потому что он ничего не делал. По крайней мере не делал того, в чем его обвиняют. - Не отвечай. Где были остальные, там был и ты. Поэтому поднимайся и пошли. - Вольфганг задумывается на некоторое время. По сути, заняться ему нечем. И интересно узнать, что натворили остальные, раз этот павлин рвет и мечет.
- Ладно. - Он откладывает книжку в сторону и неспешно встает. Раз такое дело, можно и отбыть наказание. Разумеется, он ничего делать не станет. Если бы Вольфганг действительно был виноват и его бы поймали, он бы молча выполнил все условия наказания. А раз он ничего не сделал, то просто поприсутствует, чтобы утолить любопытство. Мало ли, вдруг будет интересно. И планов все равно никаких нет. - Куда идти? - Он засовывает руки в карманы и смотрит на профессора. Вольф только сейчас понимает, что выше него. Раньше никогда не замечал.
Профессор закатывает глаза, разворачивается и жестом приказывает следовать за ним. Вольфганг лениво подчиняется. Ему скучно в последнее время. В замке слишком много ограничений. Ему всегда хотелось чего-то большего. Чего-то, что он никогда не сможет заполучить. Свободы.
Его ведут по полупустым коридорам. На каменных стенах играют блики от факелов, горящих во вбитых в камень держателях. Вольфганг следует за преподавателем, безразлично глазея по сторонам. Бровь удивленно приподнялась, когда они добрались до винтовой лестницы и начали спускаться по крутым ступенькам. Странно. Там ничего нет. Несколько старых кабинетов, которыми никто не пользуется, оставив во власти пауков и используя помещения как склад для всего, что криво лежит. Даже студенты редко туда забредали – там не было ничего примечательного, а ступеньки с отбитыми краями, стали причиной не одного перелома. Лестничный пролет освещается одним единственным факелом. Чем ниже они спускаются, тем темнее становится вокруг. Внезапно, когда тьма уже норовила поглотить все вокруг, впереди появляется прямоугольник желтого света – это проход в коридор. Вся секция замка напоминает перевернутый маяк – одна крутая лестница и помещение в ее конце.
- Здесь снова будет кабинет алхимии. Нужно перебрать все, что находится внутри. Выбросить ненужное и каталогизировать то, что может пригодиться. – Он указывает рукой в сторону одной из трех дверей. Вольфганг решает промолчать. Ему все равно, он не собирается делать то, что было велено. По крайней мере не совсем. Посмотрит, что там есть. Может, найдет что-то стоящее.

-Бернер! – его резко схватили за плечо и круто развернули к себе лицом. – Ты то мне и нужен. Совсем уже совесть потерял! За идиота меня держишь!, - мужчина начал кричать на него. – Извините, но, о чем вы? – аккуратно интересуется Леон. Он начал думать где он облажался, ведь косяков как таковых у него не было. -Получить за работу 60 баллов ты считаешь нормальным?! – мужчина помахал перед глазами немца его же работой которую он сдал два дня назад. Бернер удивлённо вскинул брови, он попытался прочитать, замечания наставника, но тот не дал ему такой возможности. Скомкав его работу он одним движением палочки превратил ее в пыль.
– За мной, живо! – мужчина развернулся и пошел быстром шагом. Он не дал ему возможности даже рта раскрыть.  Бернёру пришлось перейти на бег, чтобы его догнать, и идти на расстоянии от него.  Он не понимал, что нашло на наставника, и чего он такой злой. Подумаешь, пересдал бы он работу на более высокий бал. Одно он понимал молча следовать за ним, и лишний раз не нервировать его. Алхимия была среди обязательных предметов необходимых для поступления на стажировку в Горный крест. Родители Бернера посвятили себя колдомедицине без остатка. Он собирался пойти по их стопам, но своей дорогой. Они не долго проработали в госпитале, затем уже начали самостоятельную работу отдельно от него. Леонхард же мечтал достигнуть вершин на работе целителя в госпитале. Знать все в идеале невозможно, но он старался. Все же бывало, что кое-где его знания могли западать. Так, как сложилось сейчас, он получил 60 баллов по Алхимии, но 90 баллов по Ритуальной магии. В один день две контрольные точки. Вообще не легко за одну ночь обхватить оба предмета за раз. Они спустились в богом забытое ответвление ведущее вроде как типа склада ненужных вещей. Бернер с нескрываемой брезгливостью осматривается по сторонам. Ему было интересно зачем его сюда притащили. Сюда редко кто ходит, и, сам Леон вообще на своей памяти здесь бывал один-два раза за все время своего обучения. Бернёру  не терпелось уже покинуть стены школы. Ему казалось, что в этих стенах его заперли и вся его жизнь последние годы была на ограничении. Он не мог сорваться и поехать вместе с родителями в путешествие, что, конечно, вгоняло его в тоску и уныние. Хотя он тщательно скрывал свою тоску за маской беззаботности. Таким он был человеком: свои проблемы держал по себе, не посвящал  в них посторонних людей.  Леонхард ничем не отличался от общей массы студентов Дурмстранга. Бернер сам не стремился выделяться на общем фоне.  Студент, как студент, ничего особенного.  Труды его родителей маловероятно могли заинтересовать школьников, больше подходили для профессионалов, чем для начинающих или знакомящихся с колдомедициной.
–Принимайте пополнение!, - наставник открыл дверь в помещение. Леон выглянул из-за его спины осматривая куда его привели.   
–Чего застыл, как не родной, - он отошёл в сторону и практически втолкнул парня в кабинет. – Будешь знать, как это всякую ерунду мне сдавать, - поучительным тоном говорит он. - А что делать то!? – восклицает Бернер, разводя руками. – Вон те двое тебе все расскажут! - головой показывает на двух ещё людей за спиной Леонхарда. Немец повернулся в указанную сторону, и готов был согласиться сейчас же на какое угодно наказание, лишь бы не быть с этой компанией в одном помещении. – А … - начал бы поворачиваясь назад, но наставника и след простыл. Вот же попал! Мелькает мысль в его голове. Ничего не сказать, кроме, того, что ему «сказочно» повезло!  - Надо тут все убрать, верно понимаю? – интересуется Леон у них. Он подходит к рядом стоящему  шкафу заваленного  книгами и каким-то ещё сомнительным хламом. Наказание Бернер получал крайне редко, как примерный студент он не нарушал школьные правила, прилежно учился, не ввязывался в неприятности. А тут же сущий пустяк! Немец внутри себя негодовал, перехватив небрежно одну из книг, не обращая внимание на пыль которая осела на его мантии. Он буквально всем своим существованием терпеть не мог Крама! Заносчивый, высокомерный, индюк. Конечно в глаза такое у него не хватило духу сказать. Бернер был так себе дуэлянтов, а про драки вообще стоит молчать уровень: никакой.  Леон обвел помещение глазами отмечая про себя, что придется попотеть. Его взгляд скользнул по склянками стоящих в кабинете. Не долго думая он пошел к ним. Конечно, ему было интересно, посмотреть, что там. И, как, то интерес, брал вверх, над его скромной натурой. - Драккл! - выругался он когда что-то хрустнуло у него под ногами. Посмотрев он увидел сломанную деревяшку. Если отбросить тот факт, с кем мне предстоит провести наказание, то, тут может быть что-нибудь интересное для меня. Он приседает на корточки и берет кончикамм пальцев склянку с неизвестной ему жидкостью. Все же тут школа, и ничего опасного тут попросту не может храниться, по крайней мере он на это надеялся.

Отредактировано Leonhard Berner (2020-04-12 17:00:49)

Этот день обещал быть занимательным. Бьёрн был в хорошем расположения духа, но при этом не желал попадаться на глаза тем, кому это могло показаться странным, а потому скрывшись от глаз посторонних, спокойно сидел и наблюдал за тем, как своим ходом плывут облака. Будто какой-то мечтатель или поэт, он сейчас сидел на небольшом подоконнике свесив ногу вниз. Казалось бы, что ничего не могло испортить этот момент и настроение норвежца. Хорошая погода и расположение духа, но видимо не у всех. Где-то со стороны послышались шаги которые становились всё громче и громче, приближаясь к нему. Повернув голову к источнику этих звуков, Олсен на момент замер. - Олсен, вот ты где! - голос был достаточно громким и немного раздражённым, что не сулило ничего хорошего по отношению к нему. - Зараза, - кротко и тихо высказался он, да бы его не услышали. В момент преподаватель оказался рядом с ним, но для норвежца это мало что значило. Он внимательно смотрел ему в глаза, пытаясь понять что же ему от него нужно.
- Нашёл где прятаться от наказания, сорванец, - он будто был раздражён больше обычного, послужил ли тому какой-то проступок парня? На вряд ли, может это было из-за того, что он ходил и искал его по всему замку. В голове в этот же момент встал вопрос "за что?". В последнии дни их компания была достаточно тихой, даже можно сказать что в целом не выделялись их той серой массы студентов что учились вместе с ними. Что-то старое? Так же отпадает, иначе бы уже давно отбыли его. - Я не понимаю, какое ещё наказание? - хлопая глазами высказался он. - Всё ты понимаешь! Ты и вся ваша шайка! - тут же перебил его собеседник и схватив его за руку заставил таки сдвинуться того с места. Олсену же, подобное отношение противило, да он был не из самых знаменитых кровей, но так обращаться с собой он не мог позволить. Как только ноги коснулись пола, Бьёрн вырвал руку из тисков преподавателя. - Можно понежнее? - с усмешкой высказался он завидев двух девушек что проходили неподалёку, вызвав их усмешки и скорейшее удаления с места событий. Казалось что в этот момент, он мог обречь себя на ещё большее и серьезное наказание, а потому тут же добавил - Я вполне и сам могу дойти. - Не заливай, идём, - раздражённо выпалил преподаватель и поманив рукой пустился в ход.

На момент, Олсену показалось, что он из тех, магловских спортсменов, что занимаются профессиональной ходьбой. Быстрый шаг, что Олсен еле поспевал за ним. Его первоначальная улыбка от всей ситуации, казалась попросту испарилась, на смену ей пришла озадаченность. Чем же он провинился? Так при всём этом он говорил и про других? Неужели что-то произошло без участия Бьёрна? Бред, он был бы хотя бы в курсе за что сейчас получит наказание. Множество коридоров и лестничных пролетов. Следом винтовая лестница вниз. В этой части замка Олсен бывал редко, как в прочем и остальные ученики. Что же за наказание приготовил он? И он что ведёт его в темницу, чтобы поизмываться над ним без участия чужих взглядов? Это было бы смешно, если бы в один момент он не посчитал это за правду. В конце лестницы, света почти не было, а потому, Олсен надеялся на свою удачу, чтобы не упасть или не попасть в какую-то ловушку.
Перед ним в мгновение открылась дверь и свет комнаты на мгновение ослепил его, чем и воспользовался преподаватель, протолкнув того внутрь. Оглянувшись вокруг, он заметил что был не один тут. - Уж лучше бы в темницу, - кротко отшутился Олсен, после чего услышал как дверь за ним закрывается. Оправившись от неожиданного толчка в спину, Бьёрн оглянулся, чтобы понять кто помимо него уже находился в комнате. Фрейр, Крам, Бейкер. А вот последнего он плохо знал. Лео? Леонард? Он не мог вспомнить наверняка. Внимательно присмотревшись за тем, чем занимаются парни, Олсен лишь ухмыльнулся. - У нас наказание "прочувствуй роль эльфа на себе"?

Оставшись в одиночестве, Вольф переворачивает одну из криво сколоченных коробок и ворох пергаментов сыпется на пол. Поставив ее на пол дном вверх, Вольф садится, вытягивает ноги и прислоняется спиной к стене. Свет от пары свеч не рассеивает темноту, но ему все равно.
- Никогда не проверяются карманы, идиоты. – Он говорит сам себе и достает свою верную фляжку. Откручивает крышку и делает большой глоток. Скука все же берет вверх и он, чуть наклонившись, поднимает один из пергаментов, связанный тонкой пеньковой веревкой, которся уже начала прогнивать от времени. Узел держался только благодаря красной восковой печати, на которой был вдавлен незнакомый Вольфгангу герб. Не убирая флажку, он ломает печать и расправляет свиток на колене. Веревка уже распалась на отдельные нити и валяется на полу. Фенриссон магией заставляет одну из свечей парить у себя над головой, чтобы было проще читать наиужаснейший почерк. Ко всему прочему, автор писал на древнем скандинавском, с которым Вольф был знаком, но тем не менее, этот практически мертвый диалект плохо поддавался для перевода или дословного понимания.
- О, Ник, а я все думал, когда ты появишься. – Он отрывает глаза от свитка, но все еще удерживает его раскрытым на колене. – Что вы все сделали, и почему меня там не было? – Со слов наставника казалось, что остальные что-то натворили, а Вольфа загребли просто так, за компанию – Я тут исключительно за то, что вхожу в нашу компанию. – Он пожимает плечами и ненадолго возвращается к чтению. Кажется, весь свиток испещрен заметками о каких-то заготовках для зелий. Причем не про ингридиенты, а про заготовки. По словам автора, если, конечно, Вольфганг все правильно прочел, в некоторых случаях особые зелья могут быть разделены на несколько составляющих его зелий, что упрощает работу алхимика, так как приходится смешивать не кучу различных ингридиентов, а лишь несколько уже готовых субстанций. Никто так не делает, он даже не слышал о подобном подходе. Вольф далеко не мастер зельевар, но даже он понимает, что такие отдельные составляющие крайне нестабильны и могут иметь непредсказуемые последствия. Кажется, автор экспериментировал, и делал заметки, но, скорее всего, не преуспел. Иначе о нем бы слышали, и его метод был бы использован.
- Если бы меня сюда заслали за то, что я действительно сделал, я бы отбыл наказание. Но я тут по сути просто так, и не планирую работать добросовестно. – Он снова пожимает плечами и отпускает края свитка. Пергамент тут же сворачивается в свою изначальную форму и падает на пол. – Думаю, Бернис уже в пути. – И это было разумное предположение. Она участвовала практически во всех выходках, где был Вольф, и все это знали. – Возможно еще Бьёрн. – Вольфганг задирает голову и не мигая смотрит на свечу, пока в глазах не начинают мигать разноцветные круги. Весь день на смарку. Он, конечно, не планировал ничего важного, но торчать в подземелье, которым уже лет триста никто не пользуется, не совсем входило в его планы. Но, с другой стороны, может получится найти тут что-то интересное.
Вольф закатывает глаза при виде Бернера, но следом появляется Бернис: - Бэмби, обижаешь. Я планирую использовать эту возможность, чтобы найти тут хоть что-то, стоящее внимания. Мало ли, что осталось забытым в этой части замка. – Он снова делает глоток из фляжки и отправляет свечу обратно на место. – К слову, как у тебя с древним скандинавским? Один маг записал настолько бредовые идеи, что они могут на самом деле быть довольно интересными. – Он поднимает свиток и бросает Бернис.
- О, я как раз говорил, что тебя, скорее всего, мы тоже тут увидим. – Он салютует Бьерну, все также продолжая сидеть на месте. Вольф пока не решил, что будет делать. Сначала он подождет, когда соберутся все, а потом будет видно.
- Мне кажется, почти все из присутствующих способны перетерпеть похмелье. В частности мой кузен. – Отзывается Вольфганг. Он считает, что похмелье – честная плата за количество выпитого. А Вольф не из тех, кто отказывается платить честно. К тому же, было бы забавно посмотреть, если Гера станет отбывать свое наказание. Скорее всего также незаслуженное, но все же. Вольфганг понимает, что даже если упрется и откажется выполнять условия наказания, ему особо ничего и не будет. Ну отправят к директору, там он скажет, что его отправили сюда без какой либо причины. И директор по-любому встанет на сторону Хольцера. Отправивший его сюда наставник может осмелиться написать его отцу, но это тоже приведет в тупит. Фенрис Хольцер знает, что его сын не врет. Его это бесит, но все же, он это знает.

В помещении становилось все  больше народу. Бернер их приветствовал, кивая головой не отвлекаясь от процесса уборки выбранного угла. В помещении дофига работы, вполне всем достанется свой кусок. Сам же немец хотел убраться отсюда, чем скорее, тем лучше. Надо быть слепым и глухим, чтобы не знать о слухах, ходящих в школе об этой компании.  Большой вопрос в том, что из  них, правда, а что нет. Для всего требуются причины, поэтому немец не без основания опасался, того, что можно от них ожидать в сложившейся ситуации. Найдя пустые коробки в шкафах, он начал аккуратно, с присущей ему осторожностью складывать: в одну пустые склянки,  в другую склянки с сомнительным содержанием, а в третью всякого рода мусор находящейся в одном из нескольких шкафов в кабинете. Пыль студент, не собирался протирать собственными руками. Элементарные чары для очистки поверхности были как ни как кстати. Он скрестил руки перед грудью, и облокотился плечом на облюбованный им шкаф. Обведя еще раз собравшуюся компанию, - Да уж, - практически одними губами говорит, поджимает губу, и недовольно качает головой. Вселенная над ним определенно решила поиздеваться перед самым выпуском из школы. Если ему бы сказали, что он будет отбывать наказание  в одной компании с этими людьми, то, посоветовал посетить  целителя, проверить себя, вдруг диагноз дурака будет подтверждён. Леон отрицательно качает головой; актуальность предложение гречанки имеет место быть для кого угодно, но не для него. Гречанка ему нравилась, как сказать нравилась, его первая подростковая влюбленность была в нее. Леон не был тем человеком, который пойдет на поводу у своих желаний и эмоций. Он уже свыкся, что где-то внутри возникают не понятные ему чувства, но никогда ни при каких обстоятельствах немец не признается в них. Леонхард лишь стороны любовался Герой, не делая каких-либо шагов в ее сторону. В школе вроде ходили слухи, что она встречается с Крамом, и, сейчас Бернер стал свидетелем двусмысленного разговора между ними. Вот так и рождаются слухи, думает немец, присаживается и начинает прибирать нижнюю полку. Был бы у него колдофтотоаппарат, то, можно было увековечить в истории этот день. Не каждый день видишь, что один из известных людей Дурмстранга; работает собственными руками на отработке, и, не прибегает к магии. Ему не о чем  в принципе с ними говорить, даже ранее брошенные слова Крама в его адрес, он пропустил через себя, не зацикливая свое внимание на них. Леон просто учился, получал высокие оценки, но у него была вполне реальная цель, поэтому немец особенно усердно учился в последние годы. А перед выпуском требовалось особая внимательность к своим успехам в учебе. Ехидный голос Крама отвлекает его от уборки; парень держит колбу в руках азартом в глазах. - Стой, - встав в полный рост, Бернер, хотел бы остановить Крама, но вот беда не успел. Пробка с негромким хлопком вылетела из колбы. Ему не нравилась идея безалаберного отношения к находящимся в помещении жидкостями или зельям. Ведь неизвестно, что из себя представляют! Они могут представлять для присутствующих опасность, этот идиот вообще думал, когда открывал колбу с неизвестно чем?! Леонхард  посмотрел на него еще раз, и, мог сделать вывод: думать и Крам вещи несовместимые. Леон мысленно махнул рукой; ему было важнее отработать, свалить отсюда, куда-нибудь подальше. Где он так в жизни накосячил, что его судьба свела с не самыми примерными студентами в школе. Ему оставалось тяжко вздохнуть и ждать, что остальные умнее своего друга. Бернер отступил на шаг назад, пить предложенное зелье? Серьезно? Да ни за что в жизни!

Отредактировано Leonhard Berner (2020-04-24 07:09:54)

Он делает шаг – она следует за ним, неловко поддаваясь навстречу. Прихватывает мягкую ладонь, переплетая их пальцы в крепкий замок, обводит вокруг себя, попутно осторожно укладывая хрупкую фигуру к себе на руку и склоняет к полу. Она оказывается так близко к его лицу, однако он не позволяет себе лишнего – лишь приятно улыбается, тут же поднимая её на ноги.
Гитара в руках Джонсона чуть ли не поёт сам по себе, – и Мортен бы не удивился, если бы это случилось, никто не может играть на гитаре так удивительно хорошо! – пока остальной оркестр ловко подхватывает этот шустрый, простой мотив, встраивая в мелодию что-то своё. Ударные со своими звучными тарелками задают лёгкий, быстрый ритм, сакс добавляет сочных, ярких нот, контрабас своей простой разбавляет мудрёные гитарные переборы… Ноги сами пускаются в пляс, он просто не мог устоять на месте просто так! Подхватив стоявшую рядом Джесси, Мортен увлекает её в быстрый твист, да так легко, что, кажется, сам удивлён.
За пару лет его трудов, кружок хора и оркестр стали чем-то большим: Ванке смог какими-то невероятными усилиями сколотить музыкальную группу, которая в своём репертуаре имела аж четыре песни, одна из которых была самым простеньким и классическим твистом. Мортен гордился, что смог устроить небольшой бунт среди музыкантов и разбудить их энтузиазм. Хористы распелись, в их пении появилась та лёгкая нотка увлечённости, которая передавалась всем окружающим. В их сторону даже перестали бросаться едкими замечаниями о том, что, мол, «в хоре одни педики», что уже было прогрессом!
Частично, конечно, это была не только его заслуга – слава компании Крама поспевает и за ним, увлекая следом за собой всё больше и больше людей, желающих стать частью историй и баллад Мортена.
– Эй, Морт, а ты разве сейчас не должен быть где-то ещё?.. – кто-то окликает его со спины, когда он всё же останавливается и встряхивается, стараясь отдышаться. Джесси напротив неё почти что зеркалит его движения, разве что вместо того, чтобы встрепать собственные волосы, наоборот, приглаживает лёгкую укладку.
– Аа? В смысле?..
– Ну, ты же в курсе, что перерыв закончился пятнадцать минут назад и ско…
Наверное, на лице Мортена был написан ужас таких масштабов, что Якоб даже не договорил до конца. Уровень доверия учителей к Ванке постепенно падал – то у него сердце разбито и он пропускает уроки, то с головной болью опаздывает на утренние уроки, то его вообще ловят на вносе бутылки домашнего хереса в школу и впрягают в уборку классных комнат на несколько дней вперёд. И если сейчас кто-то из преподавателей поймает его здесь, то грозы не миновать.
Ванке шустро подхватывает школьную сумку, лютню, оставленную рядом со стулом, и тут же выскакивает из класса, прямо из-под носа у учителя музыки. Тот, казалось, уже привык к тому, что Мортен часто так делает – в первые разы его ещё останавливали, требовали извиниться, а на десятый уже просто отмахивались.
– Ванке! Что ты тут забыл, у тебя занятия послезавтра!
– Простите, профессор! Я просто зашел забрать… Книги!
– Какие книги, Ванке!? Ты же даже читать не умеешь, какие книги!?
- Такие, профессор! До встречи!
Мортен звучно бежит по коридору, громко стуча каблуками по каменному полу. Лютня в его руках крайне грустно бренчит, отзываясь на каждый широкий взмах руками по воздуху. Зачем он вообще её носит с собой, если в этот день у него даже нет занятий музыкой? Периодами, этот вопрос всё же всплывал у него в голове, но он от него старался отмахнуться как можно быстрее – зачем думать об этом, когда можно просто взять с собой, вдруг пригодится?
- Да, но я думаю, что Крам…
- Чёрт!
В коридоре раздаются голоса учителей, выходящих из случайного кабинета и Мортен крайне неуклюже ныряет в тёмную нишу. Учителя, благо, направляются в противоположную от него сторону, разговаривая, однако, достаточно громко.
– … Это пойдёт ему на пользу, нечего было…
– Да, но профессор, это же..!
– Ничего, поумерит пыл, собьёт с него спеси…
Мортен с любопытством выглядывает из-за колонны, смотря в спины учителям. Краму – и поубавить спеси? Смешно, ага, как же. Даже если этому парню всю рожу превратят в кровавое месиво, то он всё равно будет плеваться пафосными фразочками и кривиться на простой перебор лютни. И вообще, с каких это пор учителя внезапно так много внимания уделяют отдельным ученикам?..
Ванке осторожно вылезает из своей ниши и подскакивает к двери, из которой недавно вышли преподаватели. Он осторожно приоткрывает дверь, подглядывая, однако, заприметив до боли знакомые лохмы Вольфа, чуть ли не с ноги вламывается в комнату, подхватывая лютню в руки.
– Счастье вдруг, в тишине… Ай, блядь! – стоявшая прямо за дверью швабра от резкого открытия двери тут же свалилась – и крайне звучно ударила несчастного Ванке прямо по макушке. – Вы, чё, совсем охренели такие засады устраивать! Так и убить можно!

Отредактировано Morten Vanke (2021-03-29 18:00:27)

И все знакомые лица. И все такие давние друзья, все в одной комнате, да ещё и с такими… Достаточно доброжелательными лицами. Но он-то знает, что стоит ему только открыть рот и развязать достаточно долгую беседу, как кто-то определённо начнёт ругаться. Хотя, к чертям, ещё он знает то, что если не растормошить этих сонных мух, они так и будут корячиться над своими склянками да собачиться, кто из них самый лучший волшебник, кто лучше всего варит зелья, у кого род длиннее, чище, у кого там родственников больше всего в правительстве…
Мортен отталкивает швабру обратно в угол, заставляя встать обратно, как и была, тут же принимаясь растирать место удара под волосами. В последний раз ему так приходилось по голове ножкой от стола, которая случайно отлетела почти ему в лоб во время очередной попойки. Какой-то студент-недоучка попытался взорвать принесённую из кладовки старую парту, однако что-то пошло не так и вместо того, чтобы рассыпаться щепки в окружающих полетели старые доски, ножки, крючки…
– Нет, я услышал, что Крам тут, – шипяще протянул Мортен, морщась от ноющей боли на месте будущего синяка, – вообще, я спешил на предмет, мне надо быть на-а-а… Уже не помню, где, но где-то я точно должен был быть. Но, думаю, что там, где я должен был быть, меня уже не ждут и записывают в очередную отработку.
Ванке криво усмехается, ощутив, как отнюдь не лёгкая рука Крама по инерции вталкивает его дальше в комнату. Его внимание сразу же привлекает лёгкий смех Бернис – уж её-то он знает, как-никак на одном факультете, почти что бок о бок, учатся. Только вот Бейкер никогда особенно не обращала на него внимания, то ли, потому что была ближе к Вольфу, то ли, потому что не стремилась общаться с разгильдяями (хотя, казалось бы). Мортен же, в свою очередь, не старался подойти к ней ближе, чем на расстояние знакомства – её он уважал достаточно сильно, чтобы в её компании присмирить свой острый на флирт язык.
– …Вас здесь слишком много, займетесь другим. Быстрее, я не буду до ночи ждать, пока вы что-то начнете делать, – дверь за его спиной вновь открылась, заставив его обернуться. На лице почти моментально вырисовывается глупое недоумение, мол, он же старался быть настолько незаметным, чтобы его даже в коридоре не увидели, а попался так глупо! Но, кажется, вошедшему учителю его присутствие так и не показалось чем-то сверхъестественным.
– А, пан Ванке! Прогуливаете урок, чтобы не понижать успеваемость всего курса? Ну-ну, – ухмыляется профессор, уступая место для выходящих студентов. – Наконец-то вы и ваши коллеги хоть на что-то сгодитесь! Убирайтесь, а не языками чешите.
Дверь громко захлопывается, также оглушительно, как и открылась. Мортен едва приметно морщит нос – его откровенно раздражает такая манера речи, как будто они тут слуги… Нет, конечно, он никогда не ставил под сомнение авторитет учителей, но временами так и тянуло тявкнуть что-нибудь эдакое в ответ.
– Похоже, теперь я убираюсь с вами, – обречённо выдыхает Ванке, наконец-то проходя в комнату и облокачиваясь на спинку кресла, из-за которой и приметил макушку Вольфа. – И если у вас нет алкоголя, то я готов принести в жертву собственную ногу, чтобы сюда доставили пару бутылочек джина.
Ванке громко, расстроенно вздыхает и лениво оглядывался по сторонам, стараясь оценить масштаб работы в полутьме было не столько сложновато, сколько лениво – опять напрягать глаза, думать, как это всё вычищать…
– Нет, Бернис, это то, что, вероятно, может навлечь на нас проклятие, которое потом будет расхлёбывать Вольф, потому что он единственный тут самый умный и про «странным штучкам», – ему даже и смотреть в сторону Крама не приходится, он уже знает, что, скорее всего, от этой фиговины у него в руках у Ванке на утро будет много заказов с пометкой «на опохмел»… – Поэтому в рот не бери, пока это не сделает один из них!

Отредактировано Morten Vanke (2021-03-29 22:24:08)