Проходя мимо таблички, на которой вели счёт её спра с Бальтазаром, она намеренно не обратила на нее внимание. Ральф сдержал свое слово и их пари стало достоянием общественности и о нем уже было известно за пределами отдела. Люди делали ставки, обсуждали и делали предположения о том, у кого больше шансов выиграть. Атмосфера стала теплее, как будто этот спор каким-то образом перекрыл собой тот факт, что предок Уиллы, как и предок Бальта, были до сих пор ненавистны в обществе. Как будто коллеги смогли увидеть, что за проклятыми фамилиями - люди, такие же, как и они сами. 
Уилла намеревалась выиграть, это ощущение складывалось из её собственного желания утереть нос Готорну и из азарта, свойственного Холдену. Он не играл в карты, и в другие игры тоже, но если была возможность рискнуть ради дела, он её не упускал. Они все что-то пытались доказать. Уилла - что она не в ответе за грехи предка, Холден - что он личность, цельная личность, а не осколок другого человека. Эрик, как связующее звену между всеми, раз за разом доказывал, что они могут сосуществовать и функционировать. Ну а Томми, Томми хотел всех убедить, что он ни в коем случае не ребёнок. Хотя, убедить он пытался больше себя, чем других, чтобы не был так обиден факт, что у него нет детства и никогда не будет. 
- В курсе уже? Ребята планируют сделать кучу фоток в день объявления победителя и потом сделать из них календарь. - Ральф расплылся в улыбке, которая была немного кривой из-за тонкого белого шрама, что тянутся от виска, по скуле и заканчивался у уголка рта. - Хоть работать начали как положено, а то просиживали задницы как канцелярские крысы. - и действительно, весь отдел как будто стал работать с каким-то энтузиазмом, как будто у всех открылось второе дыхание. Оно и понятно, дай людям шоу, как говорится, а шоу Уиллы и Бальтазара неплохо так разбавляло трудовые будни. 
- Готорн будет здорово смотреться на календаре. Можно сделать целый тираж и продавать. - Уилла внесла предположение, она и мысли не допускала что может проиграть. Свидание с этим двухметровым заносчивым и нестерпимым... Ральф прервал поток прилагательных, которые с каждым мысленно произнесенным словом становились все менее лестными. 
- Медленно соображаешь, Джо уже нашла кто сделает календарь и кто купит, кстати, тоже. Она принимает предложения куда потом выручку потратить. - Ральф издал хрипловатый звук, который можно было классифицировать как смех. Затем он хлопнул ладонью по столу так, от чего с него упала пластиковая штука, в которой стояли письменные принадлежности. - Локвуд аж чуть не обоссался от смеха, когда я ему доложил о вашем споре. Сказал, что благодаря вам на пенсию выйдет счастливым человеком. - Локвуд как-то резко объявил, что с него хватит. Собрался на пенсию, подал все бумажки, но пообещал доработать последний год. Измотался за столько лет горбатиться на благо МАКУСА. Уилла понимала его желание пожить для себя, но она не представляла этого места без него. И кто придёт после него? Вдруг, её "особенность" не понравится новому шефу и тот выгонит её взашей? Это опасение было самым сильным из всех. Уилла не знала что тогда будет делать. В мире магии она ничего больше не умела, и тут её хотя бы начали принимать. Мысль о том, что она окажется в другом департаменте, где все снова будут косо смотреть и шарахаться, только услышав её фамилию, пугала. Всегда было можно сдаться и полностью уйти в мир немагов. Для неё эта опция была крайним вариантом, но она почти физически ощутила, как Холден напрягается. Он не рассматривал такой вариант. Фактически он был грязнокровкой, как и Уилла, но это было не совсем так. Внутри у него был целый мир, там он был самим собой, полукровкой, магом, самодостаточной личностью. Насколько это было возможно, понимая, что все не так. И наличие внутреннего мира ничего, черт его, не меняет. - О, Готорн! - воскликнул Ральф, подзывая его рукой. - Ты тоже мне нужен, иди сюда. - Ральф оценивающе посмотрел на подчинённых и, развернув их за плечи, подтолкнул к дверям своего кабинета. - Пока не забыл, все надеятся, что вы будете до конца идти ноздря в ноздрю и начнёте забирать их нераскрытые дела, чтобы обставить другого. Это дружеское предупреждение, так сказать. - Он завёл их в кабинет и закрыл двери. - А теперь о работе. Один идиот спёр кучу мандрагор. Черт пойми зачем они ему сдались, а потом, видимо, потерял несколько штук в процессе. Так вот, двое немагов в больнице и дело отдали нам. - Он скривился, показывая свое недовольство. Другие отделы департамента недолюбливали отдел устранения угроз секретности, потому что они могли забирать все интересные дела, что и делали на постоянной основе, если был хоть малейший шанс, что будет пересечение с миром немагов. И в ответ они сбрасывали на них все скучные дела, где действительно были замешаны немаги, в надежде, что из-за высокой загрузки они проглядят какое громкое дело и не заберут заслуги себе. - Я все ещё намереваюсь научить вас обоих работать в команде, поэтому дерзайте. - Он в учил им папке с делом и рукой указал на дверь. Уилла вздохнула, но промолчала. Она знала, что спорить с Ральфом бесполезно и если ему что-то взбрело в голову, ничто его не переубедит. Она как-то странно посмотрела на Бальтазара - ей было удобнее работать без него, но вот опять у них общее задание. Как будто без этого дел не хватало. - Если посмеете разделиться и попытаетесь работать по одиночке, чтобы прибавить себе лишнее закрытое дело, обоих отстраню от оперативной работы! - Крикнул Ральф в уже закрывающуюся за Уиллой и Бальтазаром дверь.

Уилла с самого утра чувствовала себя странно, как будто медленно теряла ощущение себя. И голова начинала несильно болеть, как будто где-то внутри натужно и монотонно продолжать звенеть гонг. Это означало только одно – она медленно, но верно, уходит на задний план. Через несколько часов кто-то из ребят займет ее место. Либо Эрик, либо Холден, но точно не Томми – его не выпускали в рабочие часы. Вообще, все утро было сумбурным. Сначала проснулся Эрик и начал собираться на работу, потом, внезапно, его место занял Холден, потому что тому захотелось черного крепкого кофе, а Эрик предпочитал то, что Холден брезгливо называл мочой, имея в виду подобие кофе, где было много молока, мало кофе и дохренища сахара. Уилла смутно помнила утренние события, но лишь какие-то обрывки, и то, неотчетливые, как фотографии не в фокусе. В итоге, пришел на работу Эрик, забрав контроль и мысленно ругаясь на привкус горечи во рту, а потом очнулась Уилла. Пришлось быстро соображать что к чему, но она уже почти привыкла. Благо, что ребята немного остепенились и она не просыпалаь неизвестно где потому что кому-то, обычно Холдену, приспичело посмотреть Дублин посреди ночи.
- Готорн! – Рявкнул Ральф. - Если бы это была театральная труппа и я бы выбирал, кто из вас будет Гамлетом, - Ральф осекся и, хмыкнув, посмотрел на Уиллу, - мало ли, может Гамлет мог быть и бабой в новой интерпретации, то я бы с превеликим удовольствием устроил вам обоим достойное состязание. – На это заявление Уилла закатила глаза, но промолчала. Он почесал подбородок и смерил подчиненных строгим взглядом. – Но это не так. Поэтому мне нужно, чтобы каждый в этом цирке был послушной обезьянкой и мог работать в паре с другими обезьянками, иначе начальник зоопарка, - непонятно кого именно он имел в виду, то ли начальника департамента, то ли президента, - быстренько вам всем бананы так глубоко засунет, что месяц будете харкаться кожурками. – Ральф сложил руки на груди и еще строже посмотрел на Бальтазара с Уиллой. Он никогда не выбирал слова, говорил как есть и не лебезил перед начальством, как делали многие. И из подчиненных эту дурь тоже выбивал. Если кто-то пытался к нему подмазаться, то Ральф быстро отправлял бедолагу разбирать бумажки или проводить инвентаризацию в вещдоках.
- Ха-ха, очень смешно. – Она закатила глаза и оценивающе посмотрела на коллегу, словно решая, продолжать мысль, или нет. – Ты сам как ребенок. – Заявила она. Уилла была готова отстаивать свое мнение до последнего. Хоть Бальт и был под два метра ростом, и был старше нее, порой он слишком напоминал ей Томми. Сегодня в ней было чуть больше Холдена, чем Уиллы. Эрик был более веселым, но размеренным, Холден – язвительным и, местами, озлобленным, а Уилла большую часть времени пыталась отчаянно удержать все под контролем и терялась, когда этого у нее не выходило. По ее мнению не выходило, но она всегда вовремя сдавала все отчеты, написанные именно так, как нужно, все ее бумажки были в полном порядке, и она была до безумия ответственной, особенно, когда дело касалось работы. – И что же ты успеешь за три минуты? Ну дерзай, я подожду. – Она открыла папку и пробежалась по известным фактам. Ничего интересного или абсолютно достоверного там не было. Впрочем, как и всегда.
- И чем тебе не угодила Огаста? Неплохой южный город, с богатой историей. – За те три минуты она успела не только изучить дело, но и пробежаться глазами по информации о городе, просто чтобы утереть нос Готорну. Уилла знала кучу разных фактов, и не упускала шанса узнать еще больше – дядя Генри иногда брал ее на посиделки со своими коллегами из Квантико, там они травили байки, и играли в тривиа, где Уилла быстро заработала их уважение. Даже если она чего-то не знала, был шанс, что ее ответ все равно окажется правильным, потому что Холден или Эрик тоже обладали информацией и она частенько всплывала в ее голове, хотя Уилла не смогла бы объяснить, откуда все это знает.
Продавец выглядел странно, не черный и не белый, не индус и не азиат. Уилла не сразу смогла понять, кто он, пока тот не заговорил. И тут до нее сразу дошло – Гаити. Там верят в черную магию, ритуалы и прочее, хотя, значительная часть их реликвий – просто безделушки. Зато, безделушки с историей. Она ненадолго отвлеклась, рассматривая всякий странности на витринах. Занимательные вещицы, кстати. Но надо было работать и она усилием вернула внимание к разговору. Когда переход от одной личности к другой протекал вот так постепенно, она становилась немного рассеянной, и, чтобы это компенсировать, прикладывала в десять раз больше усилий, чтобы держать себя в реальности. Продавец, на чьем значке, криво приколотым к цветастой рубашке, значилось имя «Рикардо», удивленно вскинул брови, как будто ненадолго выпал из происходящего, потом задумчиво почесал бороду и как-то странно хмыкнул: - На север побежал. Тощий такой, в плаще. Но плащ странный был, а потом ничего не помню. Только крик, как будто убивали кого-то, причем, таких истошных воплей я даже во Вьетнаме не слышал, вот так то. – Он перестал раскачиваться и застыл на месте, внимательно смотря на Бальтазара и Уиллу. – А вы откуда сами? На копов не похожи. – Он подозрительно прищурился, ожидая ответа.
- ФБР. – Сухо сказала Уилла, суя ему в глаза бумажку в кожаном чехле. Сам чеход был зачарован так, чтобы смотрящий на него немаг увидел бы только то, что ему сказали. На волшебниках этот фокус не работал и они увидели бы все как есть, а именно – пропуск Уиллы в библиотеку.

Уилла закатила глаза, но ничего не ответила. Точнее ответила бы, но неподалеку встали несколько коллег и, притворяясь, что пьют кофе, нагло подслушивали. Не было смысла начинать очередную словесную баталию им на потеху, поэтому она просто сказала: - Обязательно дам знать. – Она почти что услышала шепотки коллег за спиной, пытающихся понять подтекст разговора.
- Увы, мне пришлось повзрослеть гораздо раньше. – Слова слетели с языка, и Уилла не успела их остановить. Она не любила говорить о смерти родителей и о том, к чему это все привело. Мир раскололся в одночасье, как и сама Уилла. Эти осколки уже не склеить, она никогда не станет цельной личностью. Был способ, терапия, соединение личностей и всякое прочее, но нет. Они все решили, что не будут этого делать. И на эту жертву Уилла пошла добровольно, ведь в какой-то мере для них соединение почти означало смерть ребят. Она не собиралась развивать тему и как-то быстро утихла.

- Легко. – Заявила она, резко вскинув голову. – В Огасте самая старая газета Юга. Двое подписантов Декларации родились в этом городе. И в 1916 году пожар уничтожил двадцать пять кварталов. Он, кстати, был начат и магами, и немагами. Никто до сих пор не знает, кто именно был больше виноват. У немагов взорвался самогонный аппарат, а маги перепутали несколько ингредиентов для зелья и все загорелось. – Она улыбнулась, явно ощущая смешок Холдена, который не любил факты о городах. – Ты что такой хмурый, Готорн? Не с той ноги утром встал? Или переживаешь, что проиграешь спор и все увидят тебя в купальнике? – Уилла сдержала смешок и засунула руки в карманы. Америка ей нравилась, но она предпочитала не города, а дикую природу. Каньоны, леса, прерии и горы. Наверное, потому что там не было столько людей. На природе ей всегда было спокойнее. Почти все плохое происходило только в городах.

Уилла хотела было, или это Холден хотел, выдать смешок на отмазку Бальтазара про странные крики, но им удалось удержаться. Именно им, потому что сейчас две личности смешивались и граница стала расплывчатой, как спорная территория двух враждующих территорий. Потом останется только Холден, но эта перемена займет несколько часов и будет пыткой для обоих. Но они все уже привыкли, другой реальности они не знают. Ни один не представляет какого это, быть нормальным. Не делить сознание с кем-то еще и жить полной жизнью. Они стараются как могут, но получается не всегда. Да и не все аспекты нормальной жизни им доступны, некоторых вещей у них никогда не будет.
Она строго посмотрела на Бальтазара, чтобы вел себя более профессионально. Надо же, не ребенок он, только что чуть не заржал перед свидетелем. У Томми больше самоконтроля, а ему только двенадцать. – Ты работаешь в отделе, который постоянно сталкивается с немагами. Хотя бы получи общее представление, как работают их правоохранительные органы, Готорн. – Оне не упустила возможность указать на пробелы в знаниях Бальтазара. Но Уилле было легко говорить, ее дядя научил их многому. Они выросли в обстановке, где большинство разговоров за столом было про работу, и про копов, и про преступников и про все прочее в том же духе. Для Уиллы не было странным обсуждать за пятничным ужином причины и последствия какого-нибудь серийного убийцы.
- У тебя один вектор направления – вижу цель, не вижу препятствий. – Отозвалась Уилла, останавливаясь и смотря на север, куда указывала рука Бальтазара. А именно – вдоль улицы, утыканной лавками, магазинами и парой закусочных на колесах. – Или ты про фудтрак с хот догами? – Она с холденовской усмешкой на лице покачала головой. – Не думаю, что надо делать это сейчас. Иначе он не вспомнит что-нибудь, что может нам помочь. Вдруг нам понадобится еще раз с ним поговорить? – Отчасти, ей хотелось делать все поперек идеям Бальтазара, а отчасти она действительно считала, что стирать ему память рановато. – Пошли пройдемся в направлении, в котором убежал наш вор. Мне кажется, когда растение заорало, он мог запаниковать и оставить нам несколько хлебных крошек. – Она на это надеялась. Ей хотелось поскорее разобраться с этим делом и вернуться к работе без Готорна, чтобы утереть ему нос в споре. Стоп. Нет. Этого хотелось Холдену, Уилла бы никогда не поставила пари в приоритет, работа важнее, и работа должна быть сделана идеальна. Ошибок быть не должно. – Ну ты идешь? – Спросила она, обернувшись через плечо. – Это грустный взгляд вслед мне, или в сторону хот догов? – Она развернулась и пошла по улице, примечая все, что могло хоть как-то помочь в раскрытии дела.

Откуда-то справа доносился тихий шум воды. Уилла предположила, что это должен был быть канал, по которому когда-то доставляли хлопок. Было странно представлять, каким это место было раньше. Как и на всем юге, здесь было полно плантаторов, а рабы неустанно трудились, или точнее, трудились до полусмерти, под страхом этой самой смерти. Уилла, знавшая историю своей страны, никогда не испытывала этого благоговейного уважения, присущего многим американцам. И это было заметно по ее лицу, когда взгляд уперся в сидевшего на обочине ветерана вьетнамской войны. На это умозаключение ее натолкнули сразу несколько наблюдений - одна замызганная медаль на рубашке, отсутствие одной ноги и его острый взгляд. Как будто он ждал, что вот вот деревья станут пальмами и из кустов выпрыгнет враг с гранатой. Жаль было этих ребят. И вьетнамцев тоже. Уилла считала, что война - это когда одни дурни убивали других дурнев ради дурацких причин. И в то же самое время, она понимала, что иногда это было необходимо.
- Серьезно что ли? Никаких едких ремарок? Никаких «пара сожженных домишек и одна чахлая газетенка это не интересно?» И даже не скажешь: «Корвин, твое представление о слове «интересно» вогнали бы любого заучку в безмерную скуку»? - Она недоверчиво уставилась на Готорна, не представляя, что за игру он вел. - Ты точно не с той ноги встал. Если бы не знала лучше, предположила бы, что тебя кантузило. - Уилла решила, что надо было держать ухо востро. Мало ли, что он удумал. Проигрывать она точно не собиралась. Ребята сразу сказали, что в случае проигрыша, на них лучше не расчитывать - терпеть Готорна ей придется самой. Обычно в игру вступал Эрик, ну или на худой конец Холден, чтобы придать ей уверенности в себе, но тут они твердо решили, что пас. Сделают что смогут, чтобы не саботировать ее работу, но дальше она сама. Предатели.

- Ральф действительно обещал устроить нам ад, и он сделает это с превеликим удовольствием. - Так оно и было, а может Готорн имел в виду что-то другое, но сознание Уиллы продолжало неспешно меняться местами с Холденом и в такие моменты она выбирала наиболее безопасные ответы, чтобы и разговор поддержать, и не дать понять, что она немного не сама своя.
- Вот и привыкай смотреть мне вслед, потому что я тебя уделаю в этом споре. - Заявила Уилла, уже по привычке пропустив подтекст мимо ушей. Чем-то Готорн напоминал Ральфа, тот тоже выдавал не самые пристойные шуточки. Первые пару месяцев было не по себе, но потом она привыкла. Раз столько времени терпит Ральфа, вытерпеть Бальта должно было раз плюнуть.

- Отойди в сторону, а то застрянешь там. - Она задумчиво улыбнулась - возможность посмотреть как Бальтазар будет пытаться вылезти из узкого прохода была занятной, а если бы он застрял, Уилла бы ему с готовностью помогла. Ну то есть, на той стороне улицы она видела пожарную часть, и не упустила бы шанса посмотреть как несколько здоровенных мужиков с пожарного календаря будут вытаскивать Бальтазара из узкого прохода. Но мечтать было не вредно. Но он уже начал протискиваться, а Уилла, закатив глаза, сложила руки на груди и нетерпеливо постукивала пальцем по предплечью. Подождав, когда Готорн протолкнется через проход, не самым грациозным образом, между прочим, она спокойно прошла следом, едва задевая стены плечами. - О чем я тебе и говорила. - Уилла хмыкнула и с улыбкой посмотрела на коллегу: - Что ты там говорил? Вроде что-то про то, что не нужно тебя учить? Если тебя одного оставить, ты точно где-нибудь застрянешь. - Именно это она имела в виду, говоря ему про цель и препятствия. Уилла подходила ко всему систематично, продумывала разные варианты и была организованной. Даже слишком организованной, хотя в этом случае выбора у нее не было, им с ребятами было необходимо жить по расписанию и делать все дотошно, чтобы не было лишних проблем. При всей этой дотошности у Уиллы была одна очень назойливая черта - она всегда стремилась доказать, что может. То ли дело было в том, что она делила сознание с ребятами и стремилась доказать, что ничем не слабее их, то ли в том, что ее воспитывал человек, который всю жизнь посвятил закону и Уилла хотела что-то е у доказать. А может дело было в чем-то другом, но взять ее на слабо было проще простого.
- Не в этот раз. - Она легонько стукнула его палочкой и, сверкнув полным уверенности взглядом, развернулась и твердой походкой подошла к двери теплицы. Она легонько приоткрыла дверь и, не заметив ничего подозрительного, вошла внутрь первой. Дальше произошло три вещи, которые привели к катастрофе. Во-первых, на окно сел голубь. Во-вторых, голубя заметил жирный и неповоротливый кот, который все еще думал, что он способен прыгать. В-третьих, прыгнуть кот смог, но вот допрыгнуть до полки - нет. Он с жалобным мяуканьем повис на передних лапах, но вскоре понял, что поднять себя не может и решил спрыгнуть вниз, что тоже не получилось и он просто свалился всей своей тушей в пустой горшок, в полете снеся еще два. И весь этот шум, видимо, напугал их вора в другой комнате и из-за плотно закрытой двери послышался сначала звук разбивающегося чего-то, а следом и истошный вопль. Находись Уилла ближе, или будь дверь открыта, она бы просто отрубилась от крика растения, но она была как раз на том расстоянии, когда громкость мандрагоры можно было стерпеть. То есть, обычному человеку можно было стерпеть. В случае Уиллы был один непредвиденный эффект - вопль как будто превращал ее и без того расколотое сознание в кашу и в одну секунду, задав уши ладонями, в дверях стояла Уилла, в следующую Холден смачно ругнулся, совершенно забыв про свой шотландский акцент, потом Эрик сделал попытку выйти из теплицы, но Томми не смог сориентироваться, Уилла захотела развернуться лицом к двери, Эрик начал разворачиваться через другое плечо, Холден ударил кулаком в стену, Томми испугался, и они запутались.

- Ты как всегда слишком высокого мнения о себе и слишком низкого обо мне. – Ответила Уилла с усмешкой в голосе. Она уже привыкла к непристойным шуткам Бальтазара и, хотя он все еще был невыносимым и самоуверенным, ее мнение о нем слегка улучшилось. Но это не означало, что она станет поддаваться в их споре. Коллеги коллегами, но Уилла любила посоперничать и сдаваться не собиралась. Она точно не позволит Готорну заговорить ей зубы и, сколько бы фальшивых комплиментов, замаскированных под непристойности, он на нее ни высыпал, это не сработает. Уилла была не из тех, кто велся на такие уловки, ей всегда хватало своих проблем и добавлять себе еще, или, что было еще хуже, втягивать кого-то другого в свои проблемы, ей не хотелось.

Томми испуганно посмотрел себе под ноги, а затем Холден гневно сжал челюсть. Эрик предпринял попытку все наладить, как-то вернуть всех на свои места, но он тоже был слишком потерян, чтобы хоть чем-то помочь. Уилла закрыла глаза, борясь с нахлынувшей паникой, которая словно пыталась накрыть ее с головой и утащить на самое дно - это на Холдена, с которым она в данный момент делила сознание, накатили воспоминания. Не в привычном смысле этого слова, нет. Это ощущение паники могли испытать только Уилла и Холден, они как будто помнили эмоции того момента, когда разум Уиллы раскололся, но не имели никакого представления о том, что произошло на самом деле. С начала работы в департаменте эпизоды стали реже и если происходили, то дома, когда сосредоточенность на работе отступала и разум мог расслабиться. Холден сжал кулаки от нахлынувшей паники, полностью дезориентированный, он не мог даже вдохнуть. Пытался, но ничего не выходило. Наверное, Эрику стоило огромных усилий вытащить Холдена из сознания, подальше от Уиллы. Она все еще чувствовала отголоски, но уже не так отчетливо и смогла открыть глаза и взять себя в руки. У нее были смутные воспоминания о том, что произошло, это как вспоминать полузабытый сон, но даже этого хватило, чтобы она огорченно сжала губы. Дура, надо было перестраховаться, знала же, что мандрагоры за растения и насколько они опасны. А теперь Готорн, наверное, будет считать, что она ничего не смыслит в этой работе.

Уилла коснулась кончиками пальцев уха, поднесла руку к глазам и снова поморщилась, но уже от вида крови и от мысли о том, какая ссора начнется, когда рабочий день закончится. Они проделали колоссальную работу по налаживанию внутренних отношений, но все были настолько разными, что соглашаться во всем просто не могли. Особенно Уилла и Холден, которые с самого начала были друг о друге не лучшего мнения. С тех пор все стало намного лучше, но ссоры было не избежать. Принимая решение согласиться на работу, они все дали обещание, что Томми будет от всего этого как можно дальше. То ли Уилла просто не подумала заранее, то ли медленное переключение на Холдена ее отвлекало, но она совершила ошибку и чуть не раскрыла их тайну. Ребята существовали не просто так, их основной функцией была защита Уиллы, они - ее защитный механизм, который позволял ей функционировать. И в то же время они не просто какие-то отколовшиеся части ее, они все, включая Уиллу – в равной степени реальны, у них свои мысли, свои вкусы и свое мнение. Чтобы всем было максимально комфортно, у них был свод правил. Первым из них было держать все в секрете. Ребята могли быть собой дома, когда никого не было поблизости, или рядом с дядей Генри, которому они все доверяли. Все остальное время они все были Уиллой. Отзывались на это имя, вели себя как она и одевались как она. Различия были, но, если специально их не выискивать, заметить почти невозможно. К примеру, Холдену было сложнее притворяться правшой, Эрику приходилось прилагать усилия, чтобы его почерк был максимально похожим на почерк Уиллы. Ну и так другие мелочи. Чуть разные интонации, немного отличавшиеся жесты, или манера смеяться.
Стоп! Она резко себя одернула и пару раз моргнула, выходя из ступора. Уилла только сейчас поняла, что Бальтазара, который, как она полагала, вытащил ее из теплицы, рядом не было. Она повернула голову и увидела его через стекло - он полз к выходу. Просто стоять и смотреть она не могла - да и ребята тоже бы не смогли, поэтому Уилла, готовая к новым последствиям, рванулась вперед, как парашютист, первый раз выпрыгивающий из самолета и на всякий случай попрощавшийся с жизнью за мгновение до прыжка. Выдохнув и задержав дыхание, смирившись, что единственный шаг, который можно было сделать - вперед. Сумбур в голове вернулся, но ей удалось помочь Готорну подняться и выйти из чертовой теплицы, захлопнув за ними дверь.

Уилла привалилась спиной к стеклянной стене, крики растения уже не доставляли проблем. Ей удалось удержать контроль, но только потому, что Томми был слишком напуган, а Холден - дезориентирован. Ну и благодаря чистой удаче, разумеется. Она глубоко вдохнула и взяла себя в руки: - Зачем ты ломанулся внутрь? - Она задала первый вопрос, который пришел в голову. Надо было как-то увести все в сторону от ее странного поведения. Позже она спишет все на дезориентацию и отмахнется, но сейчас ей надо было полностью прийти в себя. Они еще ни разу не переключались между собой так быстро и часто, от этого жутко трещала голова, словно она была готова лопнуть изнутри как перекачанный футбольный мяч. - Проще было подождать, пока он сам выйдет. Выход из теплицы только один, выкурить оттуда одного мага проще простого. - Добавила Уилла, вытирая манжетой рубашки кровь. Левую руку саднило, именно ей Холден выместил растерянность на ни в чем неповинной стене. Он давно так не поступал, и это на секунду вернуло ее в школу, когда Холден ничего не понимал и был крайне груб и отвратителен по отношению к Уилле. Она теперь уже понимала все причины за его поведением и больше не держала на него зла, но осадок от тех лет все равно остался. А еще она злилась на Готорна за то, что тот так необдуманно помчался вперед, не подумав об опасности. Ну что за идиот! Нельзя же быть таким беспечным, самоуверенным и невыносимым! Иногда ей казалось, что он так и не вырос. Вот только стоило признать, что их пари, которое поначалу Уилла считала глупым ребячеством, принесло свои результаты - их совокупное количество закрытых дел росло с невиданной скоростью, да и отношение коллег сильно улучшилось. – Один открывает дверь, второй связывает заклинанием? – Предложила Уилла, кивнув головой в сторону их вора, который остался в теплице.

В ушах звенело, но это было терпимо. Гораздо сильнее ее беспокоила вязкая головная боль, которая обволакивала сознание как цементный раствор, заливаемый в форму. Им стоило невероятных усилий продолжать функционировать как нужно, но Уилла понимала, что долго это не продлится. Последствия мандрагорьева крика еще оставалось узнать. Скорее всего они будут переключаться с одной личности на другую, пока все не закончится. Это утомит их всех, обычно в день они менялись раза два, иногда три, что уже оставляло на них отпечаток, а сейчас будет неизвестно что. Было нужно разобраться со всем, пока они еще в состоянии стоять на ногах. Уилла уже решила, что после работы направится в дом дяди, последствия могут быть непредвиденными и ей лучше находиться под присмотром. Дядя Генри и так с неохотой отпустил Уиллу жить отдельно, но поставил условие - если что-то в ее состоянии поменяется, она тут же придет к нему.
Уилла негромко выругалась себе под нос. Вроде бы простецкое задание вылилось в еще одну порцию неприятностей. Мало того, что Уилла не могла никак полностью взять себя в руки, так теперь еще и Бальт оглох, потому что, видимо, решил, что можно перетерпеть крик мандрагор. Наверное он входит в тот тип мужчин, которые уверены, что можно остановить ураган, если дунуть посильнее. Почему он не может думать, прежде чем делать? Неужели ему настолько важно доказать Уилле, что он лучше? Она оборвала эту мысленную цепочку - сейчас было не время отвлекаться. Перед ними стояла задача и они были обязаны ее выполнить. Времени оставалось все меньше, и медлить было уже нельзя. - Нет. - Она отрицательно помотала головой. Если бы она закрыла дело сама, то другое дело. Но в этот раз забирать лавры себе казалось чем-то неправильным.
- Стой. Здесь. - Она произносила слова как можно разборчивей, чтобы Готорн мог прочитать по губам, а потом, видимо, решив, что был шанс, что он ничего не понял, сначала ткнула указательным пальцем в грудь Бальта, а потом указала на землю у него под ногами. Уилла резко развернулась на каблуках и вышла из проулка. Она приучила себя обращать внимание на все, что находилось вокруг и поэтому точно знала, что по дороге сюда они прошли мимо музыкального магазина. На двери звякнул колокольчик, когда она уверенно распахнула дверь и вошла внутрь. На полках стояли пластинки, проигрыватели и даже несколько гитар. В колонках играло какое-то южное кантри, а продавец оторвал глаза от журнала и посмотрел на Уиллу. Но сказать ничего не успел - она уже положила перед ним два плеера с наушниками и две кассеты. Выбирать что-то времени не было, но она схватила со стеллажа две, которые узнала по обложке. Молодая полностью женская группа под названием Runaways стала чем-то абсолютно новым. Мелкие девчонки, совмем еще дети, вместо того, чтобы ходить в школу, сколотили группу и уже гремели на всю страну. Конечно, было бы логичнее взять что-то потяжелее и погромче, но Уилла не собиралась тратить время на выбор музыки. Эта группа вполне сойдет. К тому же, чисто женская группа стояла поперек горла у всех олдскульных мужланов, которые считали, что рок - дело исключительно мужское. Как раз в тему, раз Бальтазар был местами жутким сексистом.
Уилла также бросила в кучу две пачки батареек и, отмахнувшись от продавца, начавшего к ней клеиться, быстро рассчиталась и вышла. Через минуту она уже была в проулке. Уилла нацепила наушники на Готорна, поставила громкость на максимум и молча нажала на «плэй». Раз он ничего не слышал, можно было не утруждаться объяснениями. Уилла следом тоже надела наушники и включила плеер. Встав у закрытой двери, она пристально посмотрела на Бальта и выставила три пальца, начиная отсчет. Три. Два. Один. Она кивнула ему и открыла дверь. Крик, доносившийся из другой комнаты почти не был слышен за барабанами, гитарами и громким голосом то ли Джетт, то ли Кюри. Их вор уже нашел свои наушники, защищавшие от крика, но слишком поздно - он явно ничего не слышал как и Готорн, и пытался теперь дойти до двери в комнату с мандрагорами. Получалось у него плохо - он натыкался на все подряд. Вор снес горшки с землей, ударился о стол, опрокинул удобрения и это все за какие то несколько метров. Уилла закатила глаза, наставила на него палочку и прошептала заклинание. Вор запутался в своих ногах и упал. Она, чтобы объяснить все предельно доходчиво, сначала указала на Бальта, а потом на упавшего вора, который продолжал путаться в ногах и не мог встать. Оставив Готорна разбираться с ним, Уилла остановилась у входа. Она ощущала Холдена, видимо, Эрик уже не мог его сдерживать, но приступ паники у него прошел. Он был без настроения, на взводе, и был настолько близко, что стало сложно понимать кто именно управляет телом. Обычно это означало, что у руля они оба.
«Думаешь, сработает?» Спросила Уилла, взявшись за ручку двери.
«Пока что работает. Неплохо придумано, кстати». Холден одобрительно хмыкнул.
«Ты не злишься?» Она решила уточнить сразу, раз уж они начали говорить.
«Злюсь. Но не на тебя. Хватит отвлекаться.» Он дал понять, что не в настроении вести беседу и  сам повернул ручку двери, вынуждая Уиллу действовать. Крик стал громче, но Уилла специально выбрала громоздкие наушники, которые максимально закрывали уши и обладали хоть какой-то шумоизоляцией. Она слышала противный писк где-то на заднем фоне, но музыка орала настолько громко, что мандрагоры не доставляли сильного дискомфорта. Она заметила на полу перчатку из драконьей кожи и корыто с землей. Уилла, или Холден, в общем, кто-то из них, схватил ту, что орала, корчась на полу, и сунул в землю. Сверху они насыпали из мешка кучу удобрений и растение наконец заткнулось. Уилла сняла наушники и нажала на паузу. Она даже отсюда слышала музыку из плеера Бальта в другой комнате. Быстро пересчитав мандрагоры, орала только та, чей горшок разбился, а остальные были уже пересажены, она убедилась, что все на месте. Уилла выдохнула, Холден начал расслабляться, и они вышли обратно в главное помещение. Она кивнула Готорну, что все окей.
Через пару секунд появилось подкрепление в виде Ральфа - Уилла успела позвать его по дороге к музыкальному магазину. Она кратко рассказала ему что произошло, не вдаваясь в подробности. Благо, Ральф не стал задавать лишних вопросов. Ему был важен результат, а не процесс. Он согласился доставить вора в МАКУСА и отправить какого-нибудь стажера, чтобы забрать отсюда мандрагоры.
Уилла подошла к Бальтазару и, не сказав ему ни слова, достала из кармана упаковку от кассеты, превратила ее в портал и затем, все также молча, взяла руку Готорна и положила ее на пластиковый кейс, отправляя его, и себя заодно, в больницу. Отправить его туда одного не позволила совесть. Но в этом она бы не призналась, всем она скажет, что ей было жаль мед персонал - в оглохшем состоянии Бальт был громче мандрагор.