Себастьен всегда старался не приносить проблемы домой, но в последнее время делать это становилось все сложнее. Что-то гряло, непредсказуемое, как гроза в ясный день, которая норовила обернуться чем-то гораздо более опасным. Он всегда был на несколько шагов впереди, или же старался быть. Себастьен не смог бы объяснить причину томящегося внутри беспокойства, поэтому тихо оставлял распоряжения, чтобы в случае чего стране и семье ничего не грозило. Он не считал, что нечто такое произойдет, но решил, что предосторожность еще никогда не мешала. Вернувшись в замок, первым делом он ненадолго отложил все свои проблемы, как только младшая дочь радостно кинулась к отцу. Как же быстро летит время. Казалось, что совсем недавно Грейс была такой же крошечной. А теперь она уже скоро окончит школу, Доминик отправился в Шармбатон и с ними оставалась только Ивэйн. Себастьен завидовал магглам, ведь их дети возвращались домой после каждого школьного дня. Он безгранично любил всех своих детей, но с младшей всегда был помягче. Когда она родилась он понял, почему его младшей сестре все так легко сходило с рук - отец знал, что больше детей не будет и это - последний раз, когда он сможет испытать простую радость отцовства, которая по мере взросления ребенка обрастала беспокойством за будущее, ответственностью за благополучие и многими другими вещами, которые появлялись как только дети перерастали определенный возраст.

После часа, проведенного с дочерью, Себ отцовскими уговорами уложил ее спать и первым делом отправился переодеваться - дочке показалось, что будет весело изрисовать папину белую рубашку маркерами. Наследный принц Монако гордо шел по коридору с высоко поднятой головой, а на его рубашке были нарисованы человечки из палочек - вся семья, пара единорогов, потому что они волшебные, нечто похожее на спортивную машину, потому что папе нравились быстрые автомобили и еще много всего. При виде его прислуга учтиво кланялась, но не могла скрыть улыбки. У входа в спальню Себастьена ждали двое, один гвардеец, несший службу и Сильвия, ранее служившая в гвардии. Она теперь занимала должность главной помощницы. В какой-то момент Себастьен понял, хотя многие ему об этом говорили годами, что не может помнить всего и следить за всем, а секретарь в Альянсе так и не смог сработаться с секретарем в Монако, поэтому он создал должность и назначил своего человекая который бы координировал все его дела и мог говорить от его имени. По сути она была не простым ассистентом, она была мостом между Себастьеном и всеми, кто напрямую ему подчинялся. Сильвия координировала многие процессы и выполняла еще кучу всего по собственной инициативе. Это позволило немного разгрузить собственные обязанности и снять часть с Эмиля, который уже был начальником службы безопасности и имел гораздо меньше свободного времени чем раньше, потому что Себастьен удвоил квоту для поступающих на гвардейскую подготовку.
- Сэр, вот почта, также я принесла папку с последним делом и собрала личные дела подходящих под описание сотрудриков департамента. - Сильвия вручила Себастьену увесистую стопку документов, о которых он спрашивал ее ранее. Себ нахмурился и посмотрел на часы - время было позднее, рабочий день был давно закончен и она была не обязана выполнять все поручения сегодня. Упрекать ее он не собирался, поэтому просто поблагодарил и зашел в спальню, закрыв за собой дверь. Жены все еще не было, значит он мог заняться делами - Себастьен редко приносил рабочие документы подобного рода в замок, но если он разберётся со всем поскорее, то может быть получится немного разгрузить свое расписание на следующую неделю. Не то чтобы он не мог распределить задачи между помощниками, но Себастьен предпочитал делать все самому. Особенно, если дела требовали особой осторожности.

Он расстегнул рубашку и, стянув ее с себя, аккуратно повесил на спинку стула и приглушенно усмехнулся. Когда это дочь успела нарисовать меч у него на спине? Уследить за ней с каждым днем становилось сложнее. А еще она выработала детскую одержимость историей Монако и постоянно просила рассказать на ночь про проклятый меч или про другие события становления ее семьи. Себастьен надел свежую рубашку, оставив пару верхних пуговиц расстегнутыми, и рухнул в кресло, водрузив стопку папок на стол справа от себя. Первым делом он просмотрел личные дела сотрудников в Альянсе, но в них не было ничего, что указало бы, кто из них слил список осведомителей, на которых теперь шла охота. Затем он вскрыл два письма, одно от сесты, второе - от племянника и к его списку проблем прибавилась еще одна. Когда в комнату осторожно вошла Пандора, он поспешно перелистнул страницу в лежащей на коленях папке - не хотел, чтобы жена увидела особо жестокие колдографии из последнего дела его департамента. Бегло просмотрев список свидетелей, где возле каждого имени стояла пометка "отказался давать показания", Себастьен нахмурился и закрыл папку, внезаано осознав, насколько он устал.
- Наша дочь решила, что папа сгодится за холст. - Он знал, что подразумевалась работа, но не хотел нагружать жену горой своих проблем, поэтому увел разговор в более безопасную территорию. Он указал на испорченную рубашку и в нем заискрилась отцовская гордость, как будто шедевр младшей дочери не уступал работам самых известных художников. - Уговорить ее пойти спать становится все труднее, у нее талант выворачивать любую ситуацию в свою пользу. Если решит пойти по твоим стопам, в суде ей не будет равных. А как твой день? - Себастьен ощутил беспокойство жены, что не могло его не насторожить. Возможно, она просто устала. Или отъезд детей в школу немного выбил ее из колеи. Себастьен ласково сжал колено жены, потом вытащил из стопки бумажек письма, чтобы показать Пандоре. Первое, что было длиной в несколько строк, написанных мелким скачущим почерком - от племянника. Второе - в две страницы, с разборчивыми ровными строчками - от его сестры, и половина этого письма очень красочно повествовало о всех неприятностях, которые она устроит брату, если тот не займет ее сторону.
- Моему племяннику претит жизнь в Америке и он просится служить в гвардию, - надо было что-то сказать и он выбрал самую меньшую из всех проблем. - А моя сестра пишет, чтобы я не смел этого делать. - Он бросил два раскрытых письма на стол. - Ума не приложу как быть. - Вздохнул Себастьен. Как один раз сказала ему сестра, у него водилась дурная привычка брать ответственность за все, даже за то, что касалось его лишь косвенно. Несмотря на частые ссоры, они с ней всегда были на одной стороне и понимали друг друга. Поэтому Себастьен вступился за нее и добился, чтобы семья дала ей решать за себя. И это вылилось в проблему, отвественность за которую Себ взял на себя. Он понимал позицию сестры, она уехала из Монако, оставила титул и семью, чтобы быть с человеком, который в итоге не дал ей ничего, кроме сына, синяков и пустых бутылок виски по всему дому. Возможно она догадывалась, что эту ситуацию исправил ее брат, но она была свободна и могла вернуться в любой момент. И решила этого не делать. Ей было плевать на сплетни о себе, даже если знать косо на нее смотрела, народ все еще ее помнил и любил. Но даже если у ее сына другая фамилия, все знают кто он и если парень окажется в Монако, ему будет тяжко. А с другой стороны, он был совершеннолетним и имел право принимать решения. Ситуация была деликатной и Себастьен еще не решил как лучше поступить.

Ему казалось, что жена тянет время. С одной стороны, это настораживало, а с другой, ему хотелось, чтобы оня тянула его вечно. Сидеть с ней, вот так, вдвоем, как будто проблем и не существовало. Одно ее присутствие отгоняло его демонов и заставляло забывать про все дела короны, которые требовали внимания и про дела Альянса тоже. А еще в такие моменты он задумывался, а не оставить ли Альянс. Он же туда пошел ради собственных целей, ну и чтобы заручиться поддержкой определенных лиц. Всего этого он уже достиг и не мог понять почему продолжал там работать. Ему нравилась опасность, связанная с работой, это он давно уже понял. А еще он чувствовал себя в ответе за подчиненных, многие из которых превратили первый год работы в кошмар. Он ставил перед ними ту же единственную задачу, что и перед своей гвардией - делать все возможное. Они и делали, а Себастьен их выгораживал, если в какой-то момент они немного пересекали черту. Если он уйдет, мало кто из его людей переживет чистку департамента, а ребята они были хорошие.
- Я тебя тоже люблю, - мягко сказал он, собирая все бумаги в аккуратную стопку. Письма он засунул в ящик стола, решив, что это - самое простое из предстоящих решений и оно подождет своего часа. Себастьен внимательно посмотрел на жену, не веря, что прошло уже семнадцать лет. Между ними все началось неправильно, были и ссоры и долгие молчаливые вечера, но им удалось наладить отношения. Ее усилившееся волнение заставило его внимательно посмотреть на жену: - Не нужно, это не касается службы безопасности, Сильвия завтра заберет документы. - Он мог бы передать их сейчас, но что-то подсказывало, что вся та информация, что была в этих папках, ничего не значила по сравнению с тем, что ему собирается сообщить Пандора. Как только прозвучало имя Грейс, Себастьен напрягся, как заведенная до предела пружина. Он уже стоял на ногах и прикидывал, что случилось и сколько людей он сможет собрать в течение минуты, чтобы действовать незамедлительно. Прошло много лет, но ночь похищения Грейс и Пандоры все еще была свежа в его памяти. Тогда ему пришлось действовать жёстко, чтобы раз и навсегда показать всем, что преступления против Гримальди, то есть измена короне, карается высшей мерой без права на снисхождение. Страх за дочь поробудился где-то внутри и когтями впился в Себастьена: - Что с ней? Она в порядке? - Он даже не пытался скрыть беспокойство в голосе. Гвардейская подготовка дала о себе знать - сам того не заметив, Себастьен проверил наличие оружия на поясе, потом удостоверился, что и палочка на месте. Эти уроки в него вбивали на протяжении всего юношества и они давно въелись настолько, что стали частью Себастьена, даже если он сам того не замечал. - Пандора, не тяни. - Требовательно сказал Себ, ненамеренно впустив в голос командирский тон. Так он говорил с гвардейцами, но никак не с женой. Иногда, в редких случаях, таким голосом он строжился на детей, когда те начинали хулиганить. Это досталось ему от отца, тот тоже никогда не повышал голоса, ему хватало просто сказать что-то единожды, чтобы заставить других слушать.

- Скоро они все вырастут и мне некого будет баловать, - сказал Себастьен, хотя и не стал оправдываться. Он любил детей и баловал их, пока мог, но как только кто-то начинал отбиваться от рук, он включал строгого отца и заставлял их исправить свои проступки. Себастьен был чуть более строг с сыном, понимая, что все идет к тому, что трон в какой-то момент достанется ему. Он должен быть готов, и начинать готовиться нужно с детства. - Что-то, с чем я могу помочь? - Себастьен редко лез в дела жены, позволяя ей самой обратиться за помощью, если таковая потребуется. - Я, конечно, не первый человек в этой стране, но у меня есть доля влияния. Если надо решить проблему, тебе нужно только попросить. - Шутливо сказал Себастьен, он никогда не считал себя лучше других из-за титула, скорее видя в нем обязательства, а не привилегии и никогда не стремился занять место брата, хотя были люди, которые от него этого хотели. В этом вопросе Себастьен был готов пожизненно оставаться на втором, или еще лучше - на третьем месте.
- Я не знаю. - Вздохнул он и устало уткнулся лбом в плечо жены. Усталость с каждым годом ощущалась все сильнее и сильнее. Себастьен продолжал работу в Альянсе, беспокоился о благополучии своих подчиненных и не забывал налаживать связи во благо Монако. Он был наследным принцем, отвечающим за всю гвардию и безопасность страны в целом. Знать плела свои интриги, уследить за всем становилось все сложнее. И между всем этим Себастьен находил время на общественный имидж страны, появляясь на благотворительных мероприятиях, встречаясь с журналистами и другими людьми. Он выслушивал знать и разрешал их споры. Себастьен не всегда мог урезать время, отведенное на обязательства, чтобы подольше быть с семьей, зато он безжалостно отрезал куски от личного времени. То ли годы брали свое, то ли Себастьен, сам того не понимая, брал на себя все больше ответственности. - С одной стороны, Пит уже взрослый и имеет право решать сам, а с другой, она моя сестра и я никогда не мог ей отказать. Она как сила природы, неостановимая. - Себастьен посмотрел на жену и откинулся на спинку кресла. Ситуация была сложной и требовала его решения. Его выбора. Вот что было сложнее всего в позиции власти - принимать решения, которые непременно будут иметь последствия. - Мать сделает вид, что ей все равно, хотя будет в тайне надеяться, что Пит перебереся сюда, может тогда и ее дочь вернется, чего в любом случае не произойдет. Леон скажет, что это между ней и сыном, а гвардейские дела полностью в моей сфере ответственности. - Он задумчиво побарабанил пальцем по ручке кресла. Пит рос без отца и всегдя тянулся к семье, которую его мать бросила, навсегда уехав из Монако. У них с Себастьеном было несколько общих интересов, которые не сильно радововали его блудную сестру. Оно наверное и понятно, какой женщине будет спокойно житься, когда сын любит быстрые машины и оружие.

- В порядке в каком-то смысле? - Переспросил он, недоуменно уставившись на жену. Себастьен не любил, когда с ним говорили загадками, уж слишком попахивало интригами знати. Это было частью придворной культуры и искоренить их игру во власть Себ не мог, но это не означало, что ему нравился такой ход разговора. - Сесть? - Он напряженно усмехнулся. - Только не говори, что она нашла себе парня и ты хочешь, чтобы я не пугал мальчишку до смерти. - Для него было главным, что дочь жива, здорова и не попала в серьезные неприятности. Благо, она пошла больше в мать, чем в него. Себастьен в ее возрасте не отличался ни послушанием, ни рассудительностью. - Опять? - Он устало потер лоб. - Она не была совсем голая и ничего не было. - Себу казалось, что этот разговор уже давно закрыт. Зачем начинать его заново спустя столько лет? Может Лесли не смогла сдержать свой горящий характер и снова между делом выдала какой-то комментарий? Она давно уже так не делала и Себастьену казалось, что все наладилось. В конце концов Лесли приносила пользу, она играла свою роль и держала Себа в курсе сплетен среди знати.
Каждое ее слово возвращало его в то время. Да, он долго был с Лесли, но разве можно его за это винить? Официальной помолвки еще не было, он был свободен и они с Лесли друг другом пользовались. Себастьен уже объяснял это жене, хотя и утаил, что обратил на Лесли внимание только чтобы ее не заполучил Леон. Глупо, конечно, но в самом начале Себастьен был импульсивным и его злило, что отец с ним в разы строже, чем со своим основным преемником. Причины он понял уже позже, когда стал старше, ну и когда мастер по оружию наконец довыбивал из него всю дурь. Следующие слова заставили Себа ощутить укол вины - он хотел найти Пандору в тот день, но налетела знать, потом пара приглашенных журналистов и он просто не смог вырваться.
Слова жены не были ни ножом в бок, ни пулей в спину, и то и другое ему пришлось испытать на своей шкуре, они ощущались в разы больнее. Себастьен сильно сжал ручки кресла, костяшки пальцев начали белеть. Он сжал челюсть, изо всех сил удерживаясь, чтобы не сказать все то, что пришло ему в голову. Себастьен никогда не считал себя хорошим человеком, однако очень стремился им стать. Сначала, в молодости, мастер по оружию учил его не только технике боя, но также способам сжигать все лишние эмоции, чтобы у разума было больше власти, чем у злости и чего-то вроде. Это помогало, и Себ считал метод действенным, но потом появилась жена, следом - дети и он понял одну штуку. Он потеряет все в тот самый миг, когда не сможет посмотреть в глаза своим детям. Себастьен всегда держал интересы семьи на первом месте, затем интересы страны, а свои собственные были затеряны дальше по списку. Неужели этого было мало? Сколько раз Себастьен вступался за жену, которая не слишком приветствовала обязательства, прилагающиеся к титулу? Он не поднимал на нее руку, очень редко повышал голос, принимал участие в воспитании детей и всегда находил время для них всех, даже если в стране назревала вероятность переворота, а в Альянсе хватало своих важных проблем. И все равно она ничего ему не сказала, хотя был миллион возможностей.
- Знаешь, что хуже всего? Даже не то, что ты предала меня, мое доверие, все, что мы создали вместе. Ты была обо мне настолько низкого мнения, что подумала, что мне будет дело до одной измены до свадьбы! Тем более что большая часть вины на мудаке, которому не хватило здравого смысла и порядочности не тащить в койку наивную девочку за день до ее свадьбы! - Впервые за много лет он повысил голос. - Ты подумала что? Что я заберу младших и выставлю тебя с Грейс за дверь?! Боже, Пандора, черт тебя подери, - Себастьен срывался на богохульство только когда начинал действительно злиться, - я же ее вырастил! Я был там когда она родилась, когда сказала первое слово и когда начала ходить! - Себастьен схватился за край стола и сжал его, направив туда всю злость. Еще ни одно предательство не было таким болезненным. Он безумно любил жену, обожал своих детей, но сейчас все запуталось, эмоции обступили его как готовые к атаке копейщики и как ни старался Себастьен скормить все мысленному пламени, ничего не выходило. В прошлый раз он был таким когда похитили его жену и дочь. Тогда он впервые убил и не остановился, чтобы подумать о своих действиях. Он сам не понял как оказался на ногах и мерил шагами комнату, как загнанный в клетку зверь. Это позволяло не смотреть на жену, что было очень кстати.

Себастьен всегда осторожничал, когда дело касалось его детей. Все, с кем они общались, были в тайне проверены гвардией, а потом и самим Себастьеном. Он слишком хорошо знал, что были люди, за чьими доброжелательными улыбками была алчность и жажда найти выгоду от общения с кем-то из его семьи. И разумеется, ему хотелось всеми способами уберечь дочь от судьбы ее тети. Конечно, его сестра постоянно говорила, что ни о чем не жалеет, но цепочка ее решений вместе с желанием Себастьена поддержать сестру привела к тому, что она осталась без титула, без мужа и в чужой стране.
- Добавь к моему полному имени еще и полный титул, тогда я подумаю. - Себастьен рассмеялся. Он настолько редко пользовался полными именем, что порой забывал, что имени у него три, а не одно. Он намеренно напустил на себя серьезный вид: - Тур по замку еще никого не убил. - Невозмутимо сказал он. - Какому мальчишке не понравятся камеры в подземелье или коллекция оружия. Я покажу замок, расскажу историю и напомню, что преступления против этой семьи считаются изменой короне и караются высшей мерой. - Себастьен тихо рассмеялся и почесал бровь. - Припугнуть ухажеров дочери - священное право любого отца. Меня в свое время тоже пугали. - Он пожал плечами и решил не продолжать. Себастьен не скрывал, что у него была достаточно бурная жизнь до Пандоры, но он никогда не заводил разговор на эту тему. Те его поступки и решения были несущественными и глупыми. Именно поэтому он был таким осторожным - прекрасно знал, какими бывают мальчишки в возрасте Грейс.

- Обвинять? Я тебя не обвиняю, я пытаюсь понять как ты могла скрывать все столько лет. - Он потихоньку начинал закипать. Это ощущение было знакомым, хоть и почти забытым. Себастьен умел держать все эмоции в узде, особенно гнев. Столько времени прошло с тех пор, когда он в последний раз по-настоящему на что-то злился. Он мог быть раздражительным, особенно когда валился с ног от усталости, мог быть разочарованным, мог проявлять неодобрение, но даже в самые плохие моменты он не срывался на семье. У него было несколько способов держать себя под контролем. Но сейчас доступа ни к чему не было. Он не мог просто хлопнуть дверью. Он должен был участвовать в разговоре, хотя ему этого не хотелось. - А в другие дни? Сколько было возможностей все рассказать? - Вся злость, которую Себастьен подавил в себе много лет назад, как будто поднялась на поверхность, надменно посмеиваясь. Что, думал, что все будет хорошо? Закатывал глаза на росказни про проклятие Гримальди? Доказывал всем, что это просто старые сказки, ставя в пример свою идеальную семью? Наивный идиот. Вот кого из него сделали - наивного идиота. А он был так уверен, что все под контролем и идет как нужно. - Одна вещь, Пандора. В самом начале я просил только об одном. Я просил о честности. - Процедил он, все еще держа себя в руках, насколько вообще мог. Когда все только начиналось, он не строил надежд на семейную идилию, в конце концов он выполнял свой долг перед короной и намеревался держать обещание верности, как порядочный католик. Он верил, что открытость и честность помогут удержаться на плаву и не потонуть в секретах и лжи, как произошло с его родителями. Честность - основа уважения. Больше он ничего не просил. Оказалось, что даже этого он не получил. - И ты решила все за меня? Конечно, зачем мне знать такие детали о своей же, черт подери, дочери! - Он внезапно перестал мерить шагами комнату и остановился, уперев взгляд в жену, когда она предположила, что он оставит себе дочь, а ее выгонит из страны. И она хранила свою тайну столько лет, предполагая, что результат вскрывшейся правды будет неизменным. Так что да, Себастьен резко остановился, как будто напоролся на нож. По крайней мере ощущение было именно таким. А потом оно стало еще хуже, как будто кто-то невидимый, шутки ради, начал поворачивать лезвие. - Я был, есть и буду ее отцом. - В его голос просочилась стальная уверенность. От самой мысли, что кому-то может хватить наглости даже допустить противоположную мысль, внутри все переворачивалось. А от мысли, что Грейс вдруг перестанет видеть в нем отца, все сковывало страхом. Он не умел бояться, его страх всегда формировался в злость. Это было иногда даже полезно, но в большинстве случаев результат был противоположным. Себастьен заставил себя отвернуться от такого сценария, если он начнет думать в этом направлении, загонит себя в такую мысленную яму, что наговорит лишнего. - А о Грейс ты подумала? Пресса ее сожрет! - Себастьен даже не подумал, насколько большой урон придется на него лично - он бы с радостью взял весь удар на себя, если бы мог. Он не подумал насколько пострадает репутация короны, он даже о жене не подумал. Замять скандал такого масштаба будет невозможно, пресса отставивала свои права и не упустила бы такой сенсации. Они не пощадили его сестру, когда она решила бросить титул и уехать с каким-то "безродным" в Америку, хотя все ее предыдущие бунтарские выходки хоть и попадали на первые полосы, но все же были представлены в более-менее дружелюбном свете. Сейчас все будет еще хуже. Если журналисты узнают, Себастьен выступит против них, против мнения знати и против всех, кто хотя бы намекнет на отсутсвие прав у его дочери. А если всплывет термин "бастард", тогда Себ вряд ли сдержится. В итоге все может перерасти во внутренний конфликт, но даже на это ему сейчас было наплевать. Он беспокоился о дочери, которой придется отбиваться от журналистов и всех остальных. Больше чем деньги и власть знать Монако любила только сплетни и скандалы.
- Уау, - только и сказал он. - И что в моем поведении натолкнуло тебя на такое откровение? - Ему действительно хотелось понять. Неужели он недостаточно делал для семьи? Слишком часто ставил интересы страны выше жены и детей? Слишком жестоко и резко расправился с теми, кто осмелился в свое время похитить их прямо из замка? В этом вопросе в целом да, Себастьен поступил жестоко, но в рамках закона Монако. Измена стране карается смертью вне зависимости от титула, положения или причин. И он поступил бы точно так же снова, без капли сожаления. - Ты этого не знаешь! - Он снова повысил голос. - Ты не можешь знать как бы я поступил, и у тебя не было права решать за меня. - Себастьен заставил себя понизить голос и это было чертовски сложно сделать. Он сделал глубокий вдох и постарался взять себя в руки. - А теперь мне нужно знать. Есть похожие сюрпризы, касающиеся остальных наших детей? - Он не думал, что такое было возможно, но ему надо было узнать. Но знать он не хотел, потому что если бы это оказалось правдой, она бы его окончательно добила.