Медленно, но верно Матье привыкал к тому, что у него есть дочь. И хоть сейчас она в Шармбатоне, они довольно-таки часто общались посредством писем. И если Бертрану было достаточно просто контролировать себя в изложении мыслей, чтобы никто ни о чем не догадался, то ему казалось, что Грейс иногда с трудом подбирала тему разговора. Возможно, француз не прав, но он только узнавал Гримальди, и в переписке сложно было увидеть то, какая она на самом деле. Бертран надеялся на то, что она искренне рада тому, что все вскрылось. Мужчине было как-то сложно разложить по полкам происходящее, потому что в голове сразу смешивалось несколько событий, которые запросто могут разрушить все, что у него есть. Возможно, все будет в порядке, но нельзя терять бдительность. Один неверный шаг и карточный домик, который он так старательно выстраивал все эти годы, разрушится в один момент. Нет, этому нельзя произойти, поэтому нужно время, чтобы сгладить все новости, которые произошли за последнее время. Ложь уже успела навредить Грейс, но все может быть намного хуже. И Бертран прекрасно понимал, что рано или поздно правда вскроется, только вот лучше, чтобы все было у него под контролем. Так будет лучше для всех. Каждый, кто в это втянут может что-то потерять и он не готов брать на себя такую вину.
Было много мыслей на счет того, какие препятствия могут стать между ним и дочерью. Как минимум он понимал, что Себастьен будет до конца настаивать на том, чтобы Грейс навсегда забыла о существовании Матье, потому что она его дочь. И, если так подумать, он прав. Прицн Монако вырастил ее такой, какой она является. Умной, воспитанной, он вырастил ее принцессой. И именно этот факт, казалось, бесит Гримальди. Кто-то покушается на то, что он считал своей плотью и кровью. Он перегибал палку. Француз хотел иметь возможность общаться с Грейс, участвовать в ее судьбе. Если честно, то у него возникали мысли о том, что Пандора и Грейс могли бы быть его семьей и нельзя отрицать, что он на самом деле этого хочет. Но есть слишком много «но». Иногда Матье начинало казаться, что он ненавидит это больше всего на свете. Никогда все не идет по плану, всегда нужно изворачиваться, находить обходные пути. Зачастую Матье удавалось пойти по головам и все проходило именно так, как он задумывал, но так не всегда. Ситуация с дочерью как раз была такой, где препятствий слишком много. Он не может избавиться от деда, не сможет избавиться от Себастьена, не заставит Пандору полюбить себя, не сможет просто так сказать «прощай» любимой жене.
В последнее время у француза было много работы. И, если он не сидел допоздна в Альянсе, то делал это в своем кабинете дома. К концу вечера обычно начинали болеть глаза и ему приходилось делать свет ярче и надевать очки. К своим глазам не хотелось применять магию, ведь в такие моменты он сразу начинал чувствовать себя старым. Перед Бертраном лежала стопка бумаг, а возле еще несколько пергаментов. Нужно со всем разобраться до утра. На удивление, он еще не успел устать и выглядел достаточно бодро. Все-таки, родная страна на него благоприятно влияла. В том числе и вино из родных мест, которое здесь было почти в неограниченном количестве. Матье не скрывал, что стал чуть больше пить, но нужно как-то справляться с тем, что на него навалилось. И если бы это была только работа, он бы прекрасно со всем справился, но еще Грейс. И Пандора, которая не в восторге от происходящего, и Себастьен, который готов любым способом защитить дочь, и Агата, которая все еще ничего не знает, но уже давно пора было бы поделиться этим с ней. Мерлин, возвращение во Францию было больше катастрофой, чем счастьем, но хотелось бы верить, что немного времени и все уляжется. Но с Агатой точно ничего не уляжется. Он не сказал, что много лет назад провел ночь с ее кузиной накануне свадьбы. А еще после этой ночи родилась дочь. Она, может, поймет, но простит ли?
- Ты еще не спишь? – поправив очки, которые сползли на нос, удивленно спрашивает Бертран. Он был уверен, что супруга уже давно в постели. Он тоже планировал присоединиться к ней в скором времени. Выглядела она бодро, только мимика выдавала, что она безумно зла. Он понимал, что, скорее всего, из-за того, что он уделяет работе еще больше времени, чем раньше, но в последнее время сложно сказать, что между ними было все в порядке. Но пока Матье, к сожалению, не делал каких-то шагов навстречу, сейчас немного не до этого, - Я совсем скоро закончу, мне осталось от силы полчаса. Если устала – ложись спать, я скоро приду, - снова опускает он голову в бумаги. Ему самому хотелось быстрее закончить. Медленно к горлу стал подбираться стыд. Агата заслуживает большего, а он только и делает, что работает. А при возможности сразу пишет письмо Грейс. Возвращение во Францию многое изменило и что-то подсказывало, что в худшую сторону, пока каких-то последствий он не наблюдал. До этого момента, когда не увидел лицо жены, которое говорило «Ты во всем виноват!». Именно поэтому он отвел взгляд, он не хотел так себя чувствовать. Как бы сильно он не любил Агату, в приоритете всегда будет работа. И даже добившись самой высокой должности, он вряд ли остепенится.

Бертрану удалось сохранить невозмутимое лицо, хотя сердце его остановилось. В голове было столько мыслей на счет того, как она могла узнать. Даже если письма, там все слишком нейтрально, чтобы вызвать хотя бы малейшие подозрения. Или он что-то упустил? Они с Грейс сразу договорились, что это не должно выглядеть, как переписка отца и дочери. Наверняка Себастьен не особо в восторге, что Грейс поддерживает связь со своим биологическим отцом, но у него нет выбора, придется смириться. Матье не отступится от дочери, даже если ему уготована судьба всегда оставаться где-то в стороне. Он соврет самому себе, если скажет, что свыкся с мыслью, что теперь все так. Медленно, но верно он понимал, как сложна его ситуация и всех, кто в ней хотя бы немного замешан. И ведь дальше не будет лучше, ни капли. Взаимосвязи будут становиться все более запутанными, и никто не будет пытаться что-то с этим сделать. Фоанцуз это прекрасно понимал и знал, что то, как много он будет общаться с Грейс во многом зависит от него, но это примерно половина. Другой половиной были те, кто ее вырастил, Агата и работа в Альянсе. Не все знали, какой вес имеют в судьбе Бертрана, но один неверный шаг и все может посыпаться, снова сбросив мага на самое дно. Он уже был в Осло и не собирается туда возвращаться. Этот город был для него дном похуже ненавистного Бордо. И он рано или поздно вырывался из обоих мест.
- Ты знаешь, я никогда тебе не вру, - Правда, но имеющая свои тонкости. Он всегда говорил супруге правду, но не всегда от и до. О чем-то Агате просто не нужно было знать. Как, например, о Пандоре. И почему-то он был уверен, что, будь у него дочь от любой другой девушки – все было бы прекрасно, но нет, ее родила Пандора, ее родня. Это было давно, еще до знакомства с женой. И когда Бертран встретил тогда еще Анвари, он и представить не мог, что она как-то связана с Пандорой. Об этом мужчина узнал намного позже, но никогда не поднимал тему знакомства с той семьей. Боннакорды тоже не сильно распространялись о Матье, не смотря на то, что он был чуть ли не членом семьи. Но мсье Боннакорд красиво от него избавился. Ведь проще делать вид, что никакой проблемы нет, чем ее решить. И самое обидное, что он поступил точно так же. В курсе были все, кроме Агаты. И она этого, откровенно говоря, не заслужила, но сейчас поздно уже было что-то исправлять. Нужно взять все в свои руки и разобраться в этой непростой ситуации. Бертран бегал от нее с тех пор, как узнал, но настало время со всем разобраться. Он уже не ребенок, чтобы делать вид, что никакой проблемы нет.
- Я недавно об этом узнал, и было сложно подобрать слова, чтобы тебе это рассказать, - мужчина снимает очки и кладет их рядом с собой на стол. Все бумаги он отодвигает в сторону, понимая, что сегодня он вряд ли поработает. С тех пор, как они переехали в Париж, все у них складывалось не лучшим образом: Матье постоянно говорил, что не время заводить детей, а тут еще всплыла Грейс. Агате явно не легче, чем всем остальным и он будет плохим мужем, если не сделает ничего, чтобы она не перестала в эту же секунду жалеть о том, что однажды вышла за Матье, - прости, я не должен был так делать, - француз легко бы мог перевести стрелки на супругу, начать говорить о том, что она бы поступила на его месте точно так же, но это казалось ему не слишком хорошим вариантом. Агата должна узнать все и если после этого она захочет развода, то это будет справедливо. Только он сделает все для того, чтобы этого никогда не произошло. Не смотря на все трудности, он любит Агату. Он долго искал такую, как она, чтобы запала в душу с первого взгляда. Она умела сводить с ума, не прилагая к этому особых усилий. И эта страсть, что была между ними, такая настоящая и такая неконтролируемая. С Пандорой все было совершенно иначе. И все закончилось, не начавшись, в отличие от брака с Агатой, который только сейчас дал трещину, и совсем не из-за того, что Матье начал изменять ей или что-то в этом роде.
Француз подходит поближе к жене и кладет руки ей на плечи, - Присядь, пожалуйста, - спокойно просит он. Почему-то со стороны он чувствует себя безумно жалким, словно сейчас его растопчут по земле, - Мне кажется, что у тебя много вопросов, и я готов ответить на все, - он делает несколько шагов назад и упирается ладонями в стол. Чтобы чувствовать сейчас полную уверенность, ему нужна опора. Вряд ли Агата будет думать о том, чтобы задавать корректные и правильные вопросы. По ее лицу видно, что ей овладела злость, но в этом нет ровным счетом ничего удивительного. Он бы так же себя повел, если бы узнал, что у Агаты совершенно взрослая дочь от, скажем, Рена. Он бы всех убил на эмоциях. А потом бы жалел, потому что ни в чем не разобрался. Нужно сдерживать эмоции Агаты, чтобы не случилось того, о чем они вдвоем будут жалеть, - Я не знаю, есть ли извиняться за то, что существует Грейс, учитывая, что она родилась задолго до нашей встречи. И за связь с Пандорой. Но то, что я молчал – за это мне нет прощения, - Бертран понимает, что нет смысла оправдываться перед супругой. Она все равно уже все знает и вряд ли пытается понять, но что-то делать нужно, это факт.

Матье чувствовал себя самым отвратительным человеком на земле. Его вина не такая, какой может видеть ее Агата, но, бесспорно, он в этой ситуации далеко не святой. Они доверяют друг другу, всегда поддерживали друг друга в горе, делили радость. Это был настоящий искренний брак, где Матье не хотел детей и это всегда было единственным предметом спора. Он любил Агату и у них на самом деле была счастливая семья, но больно думать о том, что из-за того, что Бертран не знает, как ему дальше поступить, все может в один прекрасный день рухнуть раз и навсегда. Он не готов терять супругу, но и от Грейс он ни за что не откажется. Как бы Гримальди не пытались ограничить их общение, он имеет не меньше прав, чем Пандора или Себастьен. Сложно сказать, как он поступил бы, узнай сразу, но точно бы не отказался от Боннакорд и дочери, но тогда вряд ли бы в его жизни появилась Анвари именно в том смысле, в котором он этого хотел. Он обратил бы на неё внимание, определенно, но Агата бы была запретным плодом, который ему никогда не достанется. Даже в теории сложно рассуждать о возможных путях, которые у него были. Сейчас он имел то, что имел, и с этим нужно было что-то делать. Плыть по течению, надеясь, что все решится само собой, он не мог.
- Знает, и не слишком этому рад, - Матье считал, что его волнует не то, кто именно является отцом, а наличие какого-либо мужчины в жизни Пандоры, кроме него самого. Бертрану принц показался безумно самоуверенным и собственником, но это не настолько важно, как может показаться на первый взгляд. Его позицию он тоже понимал и в какой-то степени принимал, но в то же время Себастьен был не прав. В Грейс течёт кровь Бертранов и это никак не изменить. Чем сильнее он будет пытаться оградить от него девочку, тем сильнее француз будет желать узнать ее, стать для нее более важным, - Он узнал даже позже меня, - говорит маг достаточно спокойно, словно это абсолютно нормально. В голове Бертран представлял, как злится Гримальди, что его идеальная семья не такая уж и идеальная, и любимая жена столько лет все скрывала. Но она скрывала это ото все. Скорее всего, в курсе были только родители. Матье уверен на все сто, что в том, что все сокрыто, виноват только месье Боннакорд. Не смотря на то, что француз его безмерно уважал, он понимал, что тот заботится только о своей репутации. Это вопрос времени, учитывая, что он сделал, но Бертран не станет катализатором скандала, ведь это не выгодно и для него в том числе.
- Помнишь, Грейс приходила передать тебе подарок, когда тебя не было дома? Я рассказывал, - Да, но только не все, как оказалось, - Я все узнал в тот день, и рассказала мне это она, - знай, что есть хотя бы малейший шанс того, что она его дочь, он бы никогда не переставал бороться, никогда бы не бросил попытки узнать дочь, - Совсем недавно, - для него это время, на самом деле, тянулось как бесконечность. Они только вернулись во Францию, а в их жизни произошло больше, чем за то время, что они жили в Осло. Это безумно странно и он к этому не привык. Впрочем, сложно найти человека, который легко отреагирует на все это, словно так и должно быть, - Собирался, я бы не смог скрывать это от тебя до конца жизни, - сейчас Матье не врет и не лукавит, он на самом деле хотел сделать это, но просто не знал, как и не знал, когда. Он до сих пор считает, что еще слишком рано. Он сам не успел во всем разобраться, чтобы рассказывать о дочери Агаты. Матье запутался и не готов был признаться в этом даже самому себя, - Ты имеешь полное право не верить мне, - достаточно стандартная фраза, но сейчас она как нельзя к месту.
Бертран следит взглядом за женой. Он «провожает» ее от места, где она стояла, почти не шевелясь, до момента, когда она аккуратно садится. Такое, определенно, лучше обсуждать сидя. Он сам понимал, что у него подкашиваются ноги от каждого вопроса, на который он не мог полностью ответить. Чего-то француз не знал, а где-то чувствовал, что лучше промолчать, - Нет, Пандора бы и дальше хранила все в секрете, чтобы не разрушить наш и свой брак, - никто этого не хотел, а такие новости все еще способны все уничтожить, - Вот именно, что ставит. Но Грейс все узнала и она не могла не поговорить со мной, вопреки тому, что это опасно.  Опасно было переписываться с ней, ведь кто угодно может об этом узнать, - он старается рассуждать трезво, чтобы никто не пострадал. Но это безумно сложно сделать, чтобы кому-то не было больно, - Это удар для всех, мы все под прицелом, - у него привычка переводить разговор в другое русло, он попытался сделать это и сейчас, - Агата, я знаю, что это ошарашило тебя, - все же он не решается подойти к ней ближе, ведь, казалось, расстояние это именно то, что нужно супруге, - Но я не хочу, чтобы прошлое разрушило то, что у нас сейчас есть, - Матье был абсолютно искренним в этот самый момент. Он любит Агату, безумно сильно. И больше всего он боялся, что она скажет, раз у него есть один ребенок, то он уже готов к следующему.

Сложно было понять, что сам чувствуешь, когда не до конца понимаешь, чего хочешь. Матье не знал, какого исхода от всего этого он желает, он не знал, испытывает ли к Пандоре истинно сильное влечение или это всего лишь остатки прошлого, которое накрыло его с головой. С Агатой он определенно хотел остаться, потому что любил ее, и любил очень сильно, но сможет ли она простить его после всего, что произошло? Бертрант ненамеренно скрывал столько лет то, что у него есть дочь. В этом он не виноват перед супругой, это все было слишком давно. Он мог бы сказать сразу. Агата бы злилась, явно не меньше, но тогда не смогла бы упрекнуть его в том, что он что-то от нее скрыл. Они всегда были друг с другом откровенны, Матье всем делился с ней и никогда не пытался что-то скрыть. Но перед переездом сюда все пошло не так. Он сам принимал решения, не советовавшись с супругой. Наверное, она решит, что уже в тот момент что-то пошло не так, хотя тогда он даже не предполагал, что все так оберется. Он просто хотел вернуться в Париж, где может расцвести, где может сделать намного больше, чем в чертовом Осло, где легко можно сгнить заживо. Он уже начинал, просто еще никто этого не видел.
- Это все лишь стечение обстоятельств, - Матье безумно не любит оправдываться, но сейчас он на самом деле виноват перед Агатой и, если так думаться, он должен бросаться ей в ноги и умолять простить. Только он этого не делает, потому что не считает себя виноватым настолько. Его вина лишь в молчании, но в этом случае главными виновными были бы Пандора и ее треклятый отец. Не нужно обладать острым умом и мудростью, чтобы понять, что это все с его подачи. Молодая девушка, только-только закончившая Шармбатон, вряд ли бы дошла до такого плана. Наверняка испугалась и побежала к родителям, а те уже решили все скрыть. Интересно, при каким именно обстоятельствах Грейс обо всем узнала? Наверняка его возвращение подняло хотя бы небольшую шумиху в семье Боннакорд, а теперь уже и Гримальди с Бертранами не останутся в стороне, - Ты же не думаешь, что я бы скрывал это до конца жизни? Агата, ни за что. Просто мне нужно было самому смириться с тем, что произошло. Как бы ты себя повела в этой ситуации? – мужчина ни в коем случае не хочет пристыдить Агату, просто она должна поставить себя на его место, чтобы понимать, почему все так произошло. Да, он не особо хотел говорить об этом, но это не отменяет того факта, что в других обстоятельствах все прошло бы примерно так же.
- Она хотела узнать меня больше. Как и я ее. Грейс, - на всякий случай уточняет Бертран. Ему нравилось произносить имя своей дочери, но полностью он еще не смирился с этим. Нужно время, чтобы привыкнуть к новой социальной роли и каким-то чудом разгрести все, что происходит вокруг этой новости, - Мы позволяли себе слишком много в письмах, это было достаточно опрометчиво, - смотреть на Агату больно, потому что он заставил ее страдать. Супруга не заслужила такого отношения к себе, только не она. В этот момент Матье чувствовал себя, словно отчитывается перед кем-то намного выше и могущественнее. Агата словно возвышалась над ним, смотрела с ненавистью и осуждением, - Я пойму, если тебе нужно время побыть одной, – достаточно прямая и острая фраза, которая может ранить не хуже ножа. Француз не планирует уходить, он будет рядом с Агатой, даже если она будет пытаться навредить ему. Больнее, чем он сделал ей, не будет, - Это все тяжело, для меня тоже, - Матье не пытается вызвать жалость, это плохое чувство, которое он всегда тактично избегал. Стоит лишь кого-то пожалеть, и ты становишься мягкотелым идиотом, готовым на все и ради любого забулдыги, пьющего самое дешевое вино. Матье всегда был дальновидным, но не в случае с Грейс. Сейчас внутри него что-то стало работать неправильно и он стал допускать ошибки, хотя раньше с ним такого никогда не было.
- Я даже представить не мог, что ты окажешься родственницей Пандоры, - он ненавидел оправдания, но пришлось. Это была правда, все вскрылось слишком поздно, когда он уже сделал ей предложение, - Если бы я знал сразу… - он молча отводит глаза в сторону, - Я бы не знаю, как все сложилось, - он старается быть с ней как можно более откровенным, чтобы она поняла, что они на одной стороне, хотя в данный момент, учитывая необузданные желания Бертрана, сложно сказать, что все именно так, - Рано или поздно нам пришлось бы собраться. И представь, каково было бы, если бы мы не знали тогда, а Пандора и Грейс сидели и смотрели бы на меня, считая последней мразью, который ведет себя так, словно ничего не знаю. Агата, все могло быть хуже, - для жены, конечно же, вряд ли все будет хуже чем сейчас, но стоит показать ей, что это наименьшее из двух зол, - Пока я знаю только то, что хочу узнать Грейс, но при этом не хочу разрушить семью Пандоры и Себастьена. О том, что я мечтаю, чтобы у нас все наладилось, я мог бы и не говорить, ведь это очевидно, - он не отходит от своего стиля общения даже сейчас, когда нужно взять себя в руки, - Я не могу обещать, что все будет хорошо, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты пережила это все не одна. Вместе справимся с нашими проблемами, - это так громко звучит, но обычно вызывает сомнения, будет ли все приведено в исполнение. В этом случае шансов, казалось, мало. Ситуация вызвала резонанс в трех семьях, породила хаос. И Грейс в самом его центре.