'где нам запрещали курить где до края - библейская ницца'

- Знаешь, когда в следующий раз решишь пропасть, хотя бы скинь смс, - Майло протирает очки рубашкой, которую успели заляпать грушевым джемом. Она сама не замечает, как смотрит на Немо с лёгким прищуром, обещая себе, что не будет обижаться. Майло выполняет обещания так же, как прогноз погоды предсказывает солнечные дни в непроглядный ливень. Обещание вроде бы есть - сводки метеорологов вроде бы есть - а льёт всё равно, как из глаз Плаксы Миртл.

Майло перемешивает досаду, как суп со слишком большим количества специй. Пробует и морщится.
Перед сном она доперемешивает до такой степени, что будет себя саму считать во всём виноватой.

Майло не вслушивается в громкий шорох комнаты, заполненной людьми, качает головой и запоминает Немо - кто знает, когда он снова пропадёт.

« Ты проебалась, Майло? », как-то вечером по пути к метро спрашивает у неё Джозеф и прячет озябшие руки в кожаные перчатки. Джозеф пытается учить Майло жизни — но слишком правильной и своей, от чего она только громко улыбается, а в голове ставит очередную галочку напротив графы « как не надо ». У Майло таких галочек напротив каждого человека — не меньше сотни. Они все у неё, у Майло, от отрицания серости жизни и убогости чужого мышления. Ей такое, черт возьми, остоебало, но еще не настолько, чтобы набросать драфт заявления на съеб из литературы до следующей весны.

- I donʼt take these things so personal anymore, anymore, - подпевает Майло, выхватывая из воздуха напоминание, что она не внутри себя, а здесь, в лофтовой квартире под центром Лондона, где пахнет шоколадом, потому что дома сделали из старой фабрики со сладостями. - Твою мать, Дэнди, пожалуйста, давай ты не будешь сегодня учиться трансгрессировать в прыжке из окна, ты так и не набрал 12 галеонов на обучение этому в школе.

Майло машет Немо перед лицом стаканом сангрии ( слишком полным по сравнению с остальными - уже пустыми ) и палочкой захлопывает окно прямо перед носом у Дэнди. Дэнди всё так же снобистски высокомерен и единственный здесь пьёт вино, которое теперь плескается на диване.

- Зачем ты пришёл ? Посмотреть, как мы здесь все играем не по правилам ? - Майло слишком хорошо знает бэкграунды каждого здесь присутствующего для того, чтобы пугаться, когда кто-то пропадает без единого смс.

девочки до смерти милые. он стоит, оперевшись на косяк двери в детскую, и улыбается. ингеборге уже шесть, а зузанне всего лишь три, но она уже умело вертит старшей сестрой как хочет. вчера мстислав показывал им игру в чаепитие, которую подглядел на приеме у Уэссексов, когда случайно забрел в комнату их внуков: девочки переформатировали ее и теперь с напряженными лицами следили друг за другов: в одной из семи чашек старого польского сервиса был яд, и одна из их мишек явно не увидит следующего дня. мстислав улыбается, и трет правую щеку, чувствуя на ней влагу. странно. приятное ощущение распространяется на шее и вот он уже забывает о девочках и мишках, находящихся в серьезной опасности: все его тело тянет вниз, а когда он открывает глаза, то видит яркие глаза ядвиги, которая смотрит на него, лукаво улыбаясь. светлые волосы сестры щекочат его лицо с обеих сторон и он улыбается ей в ответ, опрокидывая ее обратно на подушки и заваливаясь сверху. ядвига пахнет очень знакомо: этот запах заставляет его сердце сжиматься, но сжиматься отчаянно, в каком-то предвкушении страха. это чувство не нравится ему, и он перекатывается обратно. его комната кажется ему слишком большой, как будто чего-то здесь не хватает: стены слишком голые, а сама обстановка слишком уж опрятная. он хмурится.

— мама опять затеяла перестановку?

ядвига садится в кровати и внимательно сканирует все вокруг, пока мстислав переводит на нее взгляд и замирает. она такая красивая. и серьезная. за это он любил ее — все, что срывалось с его рта, даже самая бездумная глупость, всё воспринималось ей со всей серьезностью. он снова хмурится. что, люб и л?

— ты хорошо себя чувствуешь? — ядвига заканчивает беглый осмотр и теперь ее проницательный взгляд устремлен на него. она шарит глазами по его лицу и отчего-то обиженно отводит взгляд, а продолжает уже холодно. — здесь все как обычно.

— да? — он пропускает ее упрек мимо ушей, вставая с кровати. все в порядке. ему снились странные сны — какие-то девчонки и детские игрушки, и он просто еще не до конца проснулся. — тогда напомни мне заняться этим.

через пару минут, когда они спускаются по лестнице вниз, к ядвиге снова возвращается ее игривое настроение. они идут вровень, но ядвига едва уловимо тянется телом вперед, задавая их пути темп и направление. мстислав физически идет рядом с ней, но морально — всегда за.

они обходят обеденный стол с разных сторон — ядвига молча движется к своему месту, а мстислав перед этим наклоняется и целует уже сидящую на месте мать в лоб, чувствуя, как она улыбается. она любила, когда они собирались всей семьей на завтраки и ужины, а мстислав не видел смысла не потакать ей. обед они все делили с другими людьми и в других местах, но первый и последний прием пищи за день всегда принадлежал только семье. он движется дальше, едва замечая сидящую на своем месте зузанну, и отворачивается, решив, что она обойдется кивком. а может и без. он решит потом. пожимает руку супругу инги и игнорирует ее саму точно так же, как ее сестру до этого. его место— по правую руку от отца и левую от ядвиги, уже сервировано, а на столе красуется чашка его любимого чая. он садится на места, случайно касаясь бедра ядвиги своим и отчего-то его передергивает. он бросает ему довольный взгляд и сжимает колено ладонью с идеальным алым маникюром. он смотрит на нее, неотрывно — а на ум откуда-то приходит другая — холодная и безжизненная. мстислав крепко жмурится, а зузанна по ту сторону стола начинает раздражать его тембром своего голоса — такого по девчачьи высокого и заискивающегося. периферийным зрением он улавливает движение головы ядвиги, которая как-будто пытается заглянуть в его лицо. мстислав поднимает голову и немного наклоняется к ней, прошептав что-то вроде «лучше бы и правда молчала». она хихикает, бросая на ту сторону слова высокомерно-презрительный взгляд. мстислав отворачивается обратно к еде. а затем сестра снова открывает рот.

— хотелось бы, милая сестра, но у меня сегодня много работы. мистер романовски пригласил меня на ужин, пап, поэтому я думал взять с собой ядвигу, но, может, вы с княжной вашиковска тоже к нам присоединитесь? уверен, этот дом еще не видел таких прекрасных дам, maman, ты обязана осчастливить его и их обитателей, — он бросает на мать смешливый взгляд и она коротко смеётся, глядя на него с обожанием. мстислав возвращается взглядом к сестре и приподнимает одну бровь, как-будто говоря «смотри, неудачница, вот так надо». — но раз ты поинтересовалась, анна, то обед у меня вполне свободен. так что я с удовольствием сопровожу тебя и твоих подруг. поход за канцелярией дело важное.

он насмешливо хмыкает, уже представляя лицо зузанны, которая наверняка собиралась шататься вместе со своими недалекими подружками вокруг какого-нибудь бедолаги. а затем переводит взгляд на ее старшую сестру.

— ты тоже иди, ингеборга. если твой супруг, конечно, не против. в конце концов завтра рождество, не так ли?

— замечательная идея, — ворчит отец, набивая рот, а мать, опуская бокал с соком, активно кивает.

— ты такой заботливый, мстиша! девочки, — она переводит теперь уже более прохладный взгляд на дочерей. — вам повезло с таким любящим братом.