Забегаловка «Из котла» занимала самую малую комнату магазина Диккенсона на площади; настолько малую, что общаться с покупателями ей приходилось через единственное окно, от туда же она завлекала запахами сладких булочек и кофе - что было куда лучшей рекламой, нежели яркая вывеска с банальным лозунгом СОГРЕВАЮЩИЕ ЧАРЫ. Вывеска искрила, пляшущие осколки заклинания падали на головы редким клиентам, скатывались по плечам, оставляли тёмный след на спинах пальто. Ленивым, почти брезгливым взглядом Гидеон смотрел на горящую надпись, рассуждая, каким следовало быть идиотом, чтобы класть поверх «uisum» — «scintillam», а не наоборот. Повезло, что в контексте не было взрывоопасных магических материй.
— Сэр! Прошу! — На ломанном английском произнёс высунувшийся из окна круглолицый продавец. Его маленькие чёрные глазки смотрели точно на мракоборца, всё-таки некоторые люди действительно слишком похожи на животных. Хомо Энималс. — Ваш напиток. — Он вытянул сильную руку, в которой осторожно сжимал стакан: тот совсем не трясся в чужой ладони, ровная водянистая гладь преображала небо и острые крыши зданий в шоколадный мир, и в этом мире не было разбегающихся волн по кругу.
Губы Пруэтта только дёрнулись, но так и не передали благодарности или раздражения: сейчас ему следовало думать совсем не об этом, и не о схожести продавца со свиньёй, и даже не о волшебном составе переливающейся вывески. Мужчина молча забрал свой заказ и отошёл в сторону. Проблема в том, что думать о необходимом после двух дней слепого поиска ему совсем не хотелось, а судя по всему — покойник и не требовал никаких стараний. Ещё один шаг вперёд, туфель накрывает собой каменный рисунок, ближе к убийству. Преступлению, наверняка, на почве разногласия двух или трёх недоразвитых индивидов, которые так и не смогли договориться, кому именно сегодня достанется пакетик с сильнодействующим веществом. Экспертиза подтвердила, что покойный пробовал красный песок незадолго до смерти - как раз, отпраздновал.
Он поднёс стакан ко рту, чтобы глотнуть, как губы защекотало что-то лёгкое. Взгляду не нужно убеждаться, что из под вод кофе всплыл зефирный ныряльщик: и сколько бы раз Гидеон не предупреждал продавца, что ему класть этой дряни не надо — дрянь всё равно окажется в его напитке,вынырнет из-за тёмного облака. И да провалиться ему на этом месте, если виной всему плохое знание английского в стенах заведения. Ускорив темп, мракоборец выливает кофе в первую урну, отпуская зефирного ныряльщика в более глубокое и свободное плавание.
Меньше времени на кофе — больше на проблему. Чем он пока что располагает..?
Может потребовать возврат или новую порцию? К бесу.
Он располагает трупом, найденным в канве подле дешёвого паба. Мертвец вида молодого, но болезненного, а его обтрёпанные вещи больше похожи на мохнатые лоскуты. Умер от удушья, палочку с собой не имел. Типичный обормот, каких часто находят зимой где-нибудь в южных кварталах. При опросе свидетелей были собраны лишь крохи информации: корчмарь сказывал, покойный часто заявлялся на порог, чтобы выпить и сбыть некоторые вещи («вероятно, честно нажитые, хотя документиков на них и нет» — намёки трактирщика слишком толстые для беседы с аврором), но имени своего тот никогда не называл, лишь прозвище. Старик Санта. Прозвище подтвердил и местный лавочник, пояснив, что стариком его назвали за ожоги на руках, из-за которых кожа там была похожа на зад слона, а Сантой за ворованные подарки, частенько именно из его лавочки. В Министерстве Магии дела по кому-то с таким броским прозвищем отсутствовали, не смог найти его имя Пруэтт и по перечню краденых вещей – вероятно, покойник просто не попадался на глаза организации властей. Самое же неприятное, что ни одного из сообщников опознать или найти не удавалось. Более того,  все немногочисленные опрошенные лица заявляли, что видели Старика Санту в последний раз только около года назад. Мысли Гидеона то и дело акцентировали внимание на этом факте, спотыкались, не знали, как объяснить. Этот элемент выпадал из картины, в которой три недоразвитых индивида так и не смогли поделить наркотик.
Дело было мёртвым, но какой-то частью себя Гидеон не желал сдаваться, лишая возможности Фабиана голосить на весь отдел о том, что его брата одолел Старый Санта. Мысль о брате, вошедшем в раж, заставила улыбнуться.
Оставалась последняя нить, за которую мужчина ещё не дёргал. Обвязанная красным бантиком, предупредительно ограждена объявлением – крайний случай: не хотелось привлекать старую подругу к каждому второму делу второго этажа Министерства, особенно, если почти каждое обстоятельство в нём говорило о низком статусе преступления. Почти. Ведь если..? И крупная рыба хочет, чтобы он заглотнул наживку.
Он не собирался что либо заказывать в «Белой Виверне», его целью была только Эдди. Взгляд нашёл девушку сразу же, она сидела за угловым столом ближе к стене, обладая возможностью увидеть каждого в пабе, при этом скрывая направление своего взгляда в тени. Привычка и особенность оперативницы после лет работы — занимать выгодную позицию в любой ситуации. Воображение пополнило список возможных ситуаций не совсем приличными. Ослабив шарф на шее, позволив тёплому воздуху забраться под одежду, Гидеон направился к Фосетт:
— Прошу прощения, я ожидаю друга за этим столиком. — Он присаживается играючи и в движениях, и словах. Фарс не стесняется себя: в Виверне отродясь не занимали столики по предварительному заказу. — Она должна подойти с минуты на минуту. Тёмная кожа, выразительный изгиб губ, миндалевидные глаза, в руках вино братьев Сурилли 1887 года. — Взгляд неотрывно следит за женщиной: во всём подходите, но вина в руках я что-то не вижу.

Отредактировано Gideon Prewett (2018-10-18 07:29:55)

Мало кто мог обеспечить для аврора куда больший комфорт в общении, нежели Эдди. Тот самый случай, когда чужой человек становится собственной конечностью, порой немного вредной, иной раз даже бранящейся и кидающейся проклятьями. И всё-таки своей. А в счёте на проклятья он ещё отыграется.
- Не походите на серьёзного господина с усами. - Играючи поймала передачу оперативница, подозрительно вздёрнув тёмный носик, неотъемлемая привычка брезгливости для высоких леди, особенно если они ожидают серьёзных господ с усами в сомбреро. Нынче заводят в друзья, кого ни попадя, никакого вкуса.
- Нанял нового цирюльника. - Рассмеялся вместе с подругой мужчина, за этой беседой на какое-то мгновение оторвавшийся от преследования собственной тени в слепом деле. Проще было, когда они обсуждали спортивные матчи, проектировали шалость или претили браваде якальщика. Со временем меняются не только интересы.
Голубой вектор смотрит точно на собеседницу.
Фосетт противилась образам, навязываемым обществом во всём, предпочитая сама решать, какой ей быть: возможно, именно потому, что её имя так легко сократить до сильного, упрямого, мужского, или причиной стало влияние именитого родственника - не менее сильного и упрямого. Она сидит в этой дыре, одетая в протёртые штаны, готовая оскалится в любой момент - жеманные улыбки и рюшечки вспомнит лишь как оскорбление. Карий взгляд смотрит насквозь, ей ни к чему играть ресницами, примет всякий вызов среди поля брани или молчаливой опасности. Сейчас такая холодность была необходима для решения обременившей Гидеона задачи.
- Я как раз предупрежу секретаршу, чтобы не помешала нам. - Складывает локти на стол мужчина, его голос уже не такой лёгкий, как мгновением раньше. С Фосетт он будет честен до последней мелочи. - Вытянул задание, ведущее прямиком в большую задницу, Эд. - Шерсть шарфа покалывала шею, сказался перепад температур улицы и помещения. - Труп в канаве без имени и каких-либо свидетельств, единственное, что я сумел откопать - нелепое воровское прозвище Старый Санта. - За шрамы и воровские привычки, всплыл в голове образ владельца лавки, на его сморщенном лице было написано куда больше, чем он хотел. - Руки и торс в следах от ожогов, вероятно носит их с детства. - Он не использует прошедшее время, в документообороте кадавр всё ещё считался за специфическую форму существования, пусть даже без жизни. - Сама смерть крайне тривиальна - удушье. - Говорящий приостановился, позволяя безымянному слушателю приблизиться к их столику.
- Заказывать будем? - Грубая интонация сообщала больше, чем слова. Заказывать будем или валишь отсюда к чертям собачьим?
- Позже. - Валить не хотелось, по крайней мере пока.
Хмыкнув что-то про себя, официант причалил к центральной стойке паба, вновь оставляя старых друзе наедине.
- С виду дело мёртвое, но имя Старого Санты не появлялось в Лютном переулке около года, если верить немногочисленным сведениям. - Пустышка за которой могло бы оказаться что-то большее, а могла и простая алчность за наживой покойника. - Кроме того, меня напрягает отсутствие в Министерстве хоть чего-либо: ничего про ожоги, краденные вещи или дурацкое прозвище. Шкед никогда не попадал в наше поле зрения? - Было заметно, что мракоборец не может поверить в чистую историю и белую рубашечку такого криминального кадра.
Гидеон касается большим пальцем щетины на подбородке, внимательно следит за реакцией своей собеседницы.

Сейчас в отражении карего омута мужчина видел не только себя и суету нетрезвого паба. Мина тревожного сомнения легла на волшебницу, а может просто показалось - до сидящей в углу оперативницы едва доставал свет, сломивший своё остриё на стекле и корке изо льда, эмоции слабо читались. Тусклое видение, которое мужчина мог и не заметить, если бы не многолетнее знакомство. Дурной знак, добавляющий невидимое очко в пользу сложности от простого и мёртвого. Лучше бы он пришёл, не узнал ничего и согласился с тем, что четкер просто забрал очередную пьяницу.
В захолустных местах сродни Лютному переулку, выстраиваются собственные своды законов, иерархия уважения поощряет иные черты - более жестокие; двуликое место, многогранно трактующее нормы и мораль. Информаторы (как осадок от другой профессии) здесь были на вес золота, а потому так недоступные большинству. Гидеон мог лишь догадываться о предполагаемом местонахождении некоторых из них, но не самостоятельно обнаружить - лишь если они захотят этой встречи, соблазнившись ценой такой же золотой, как они сами. Эд - приятное исключение из правил, но если бы не общее прошлое сплётшее судьбы двух противников канона, аврору никогда не услышать чего-то более нейтрального прощания. Можно ли сказать, что дружба нематериальное явление весит больше цельных слитков? Или что Фосетт всего лишь усыновлённое чадо падшего переулка, сохранившее нрав с того, открытого мира? Совесть представляет собой универсальный инструмент каждого человека. И это вовсе не обязательно сверлящий сверчок, предупреждающих о последствиях, но внутри Эдди сверлило.
Собеседница подняла взгляд к потолку, как иногда делала во время совместных головоломок, всматривалась в безымянную мишень, чья сердцевина точно не смогла бы отвлечь. Негласная пауза и передышка за время, чтобы можно было вычленить ключевые детали и сформировать в голове последующие действия. Мгновением ранее порывающийся быстро и лапидарно изъяснить суть, теперь Пруэтт не обрывал молчаливое состояние, отвёл взгляд с острого подбородка Эд к кружащему залу, сложив руки в замок. Сцепление пальцев против тишины, которая вот-вот станет давить на плечи.
- Но ничего особенного. - Это «но» не последнее, слишком поспешное, притворно успокаивающее.
Или ты слишком накручиваешь, Гид. Напомнил о себе внутренний голос. Придавая значениям собеседницы излишние значения. Ей вполне могло просто стать не по себе от сливочного пива, заказанного в «Виверне». Дело с их санитарией так и не было закрыто. «Допустим, всплывало его имя совершенно недавно.» - продолжила оперативница как будто на выдохе. И вот теперь не по себе стало уже Гидеону, а ведь сливочного пива он точно не пробовал. Фосетт выдавала гораздо больше, чем сам служащий закона предполагал или рассчитывал: ныне покойная мелкая сошка действительно умудрилась досадить пауку, но чтобы в плетении паутины принимала участие мисс ворчунья? Убийством её компания не занимается, нет - этим не занимается сама Эдди, её услуги просто были кстати.
И всё равно ничего не доказывает. Может кто-то хотел вернуть ворованный бабушкин сервис и преподать урок через несложное заклинание или ушиб. 
- Кто заказчик? - Он избегает очевидных оборотов в стиле официоза правоохранительных сотрудников, как "расскажите все подробности", "в каком состоянии был потерпевший на тот момент" или "ваше имя никак не будет фигурировать в бумажной волоките", словно и не носит звание мракоборца. В последнюю очередь он бы стал вести себя так с Эд. Геройские глупости с формальностями и слепым следованиям формальностей к мужчине не относились, относились лишь те геройские глупости, где он бросается за единственной зацепкой, даже если она ведёт в самое пекло и разит больными стариками. - Как С.С. передали парня? - Вопросы содержали в себе другие вопросы. Поднимаясь, мужчина стягивает шарф и застёгивает обратно пуговицы. Нужна лишь карта пекла: выжидающий взгляд смотрит на отвечающую собеседницу. - Реквизирую твой зад, чтобы прикрываться им, если станет слишком жарко.- Наклонившись со слабой, но искрящей улыбкой произносит аврор вольным тоном. Разумеется, она могла отказаться, могла даже не менее вольно ответить волшебным словом в нос, но Гидеон был уверен, что успеет увернуться; ещё больше ему хотелось быть уверенным, что женщина всё же пойдёт.

Отредактировано Gideon Prewett (2018-10-29 06:14:17)

— Ничего, я позову снова, когда всё закончится. — С мягкой улыбкой растягивает аврор. Конечно, она его не бросит: Фосетт только что не отказалась даже от преступника с сомнительным именем. Но если на горизонте действительно замаячит существенная опасность, он сам толкнёт её в сторону, прочь — если только Эд не успеет сделать это раньше с ним.
Ещё не окончательно остыл от улицы, как поспешно поднимается с места, увлекая Эдди за собой. Только на этот раз причиной общего ража была не юношеская выдумка пылкого ума: студентами Хогвартса они не могли выдумывать смерть. Осколки осыпавшегося льда с воротника пальто даже не успели превратиться во влагу. Не испив пойла Виверны, мужчина всё-таки опьянел: слишком дерзко зовёт, слишком спешит. Пробиваясь через узкие проходы, извивающиеся вокруг столиков точно под нетрезвого клиента, Гидеон едва не смачивает свой рукав в луже пролитого пива, сносит локтем чей-то рваный цилиндр - отличительной признак аристократии бедности или бедной аристократии. Иллюзорная выдумка статуса без неимения чего-либо, кроме давно выцветшей и облезлой шапки. Мракоборец недолюбливает основной контингент Лютного Переулка именно поэтому: все они болтливые мечтатели, разыскивающие лёгкие пути. Только простота достижений невозможна в самой концепции жизни. Паб за спиной знал много пустых сказок из воображения.
Оперативница задала направление, Пруэтт поравнялся точно к ней, сворачивая или ускоряясь, когда Фосетт меняет их траекторию. Эд вела к одной из скромных, неприметных лавочек, сливающихся со своим окружением: в таких местах, как это не существует плохого экстерьера, нужный покупатель всё равно будет знать, где их найти. Гидеон поднимает подбородок, даже родная кровля укромного домика была перекрашена в цвета более статного заведения по одну сторону. Мужчина согласно кивает напарнице, следуя за ней. Внутри безликость была многократно подчёркнута, а витрины отсутствовали напрочь, по крайней мере, на первый взгляд. Для их первого взгляда.
Приветствие моментально действует на хозяина, подпрыгнувшего на ноги: ни о каких витринах не могло идти и речи. Пыл потушила, играющи подобравшаяся к кассе женщина. Гидеон мысленно усмехнулся её словам, делая шаг вперёд и слегка склоняясь к её уху: «Значит, план — не размахивай значком, верно?» — дружественная ирония не скрывалась внутри значений. Упругая кудряшка потрепала щеку, когда аврор вновь оборвал дистанцию, оказавшись в метре от главной прелюдии старых знакомых Лютного Переулка. Внимательно вслушиваясь в разговор, мужчина осматривал голую деревянную стену, украшенную, разве что, старой плесенью и пучком грибка в углу. Взгляд его убегал дальше, к прилавку, где многократно смог бы уместиться тощий владелец: или даже спрятать всех своих подружек о которых мог рассказывать.
— К нам. — Отреагировал мужчина, но продолжение озвучивать не спешил. Джаг. Он смакует чужое имя на вкус.
Взаимодействие с уркой подразделяется в зависимости от склада характера самого преступного элемента. Является ли он простой гайкой в механизме, которой можно было бы угрожать безнаказанным насилием, чтобы выпытать информацию? Будет он более перспективным деятелем, планы или ресурсы которого можно словно и пресечь, использовать их как мышиный хвост. Или же впереди сидит здоровый обжорливый крыс, договориться с которым можно только предложив ему взамен сыр самой славной породы. Но может случиться и так, что ни страх, ни аппетит не станут панацеей. — Наверное, сложно вести конкуренцию с более известными поставщиками..? — Невзначай спрашивает говорящий, намекая на подлинных хранителей репутации Лютного Переулка. — В документации они хотя бы называют свои заведения основанными на артефакторике, так проще найти лазейку в законодательстве. — Пруэтт не знает, к какому роду заведению отнесло себя оное в документообороте, на его памяти только самые известные и популярные преступниками точки в городе; мужчина лишь предполагает положение Джага из отсутствия чего-либо явственного изнутри. — И если вдруг Фосетт вместо подарка дядюшке обнаружит незарегистрированный артефакт, или, не дай Моргана, я сейчас найду что-то Особенно привлекательное для Министерства Магии, будет не очень приятно. — Он подходит к стойке, осторожно коснувшись плечом Эдди.
Хозяин может всё ещё сопротивляться, даже в самом простом — пояснив, что закрыт, а без ордера дорога им только домой, тогда придётся поступать в другом русле. Гораздо менее приятном для завтрашнего дня этой лавочки.

Отредактировано Gideon Prewett (2018-11-09 04:04:19)

Эд заняла самое видное место на орхестре, совершенно не опасаясь быть ослеплённой. И ей это особенно шло. Гидеон знал наверняка какие настроения обладают сейчас подругой — единый опыт ощущений, сходство звеньев характера. Сейчас он сам чувствовал нечто подобное, по своему наслаждаясь обстановкой: но услада невозможна без уверенности. Предупреждает со стороны осторожность — только не потеряй бдительность.
В порыве Джаг восклицает броскую характеристику, Гидеон молчаливо соглашается: это точно, сумасшедшая, вероятно, даже больше, чем он сам. Нормальные просто не пойдут на такие вещи, и уж точно не дерзнули бы согласиться на участие в эстафете «Большого Света». Эд кончиком палочки подсказывает, в каком направлении владельцу лавки стоит думать, а в каком говорить. На всякий случай и без того определённый и конкретный жест конкретизируется угрозой — для закрепления материала. И Джаг сдаётся, по крайней мере, на какую-то часть. Ладно, ты победил! Твоя взяла! А теперь я пойду в парк, обещал обменяться с мальчишками крышками точно в закат. Или запретными артефактами. Или вовсе не с мальчишками. А может даже не твоя взяла..?
— А что тут говорить? — С серьёзным тоном делового человека замечает мракоборец. — Очевидна добровольная явка с повинной. — Точно так же вытягивает лицо при разговоре Амбридж, когда откидывается подальше на кресло, сохраняя при этом свою спину ровной. Гидеон жеманно акцентирует внимание на добровольном явлении, так ведь только лучше: меньше срок, больше уважения журналистов в колонке новостей. — Пособничество в убийстве первой степени с отягощающими обстоятельствами. — Говорящий обходил заново магазин, оценивая его взглядом опытного чиновника. Настолько опытного, что до работы ему давно нет никакого дела. — Министерство благодарит Спайни Сёрпент за сотрудничество. — Снова ровняется Пруэтт с темнокожей женщиной. Сейчас не просто Пруэтт — сэр Пруэтт, особенно для Джага. И немножко для Эдди, просто чтобы чваниться в будущем. — Процедура такова: сейчас сюда прибывает необходимая комиссия, фиксирует необходимые доказательства, в том числе вскрывает прилавок — вдруг анонимный заказчик решил ограничиться не одной только жертвой? Затем мы забираем вас на допрос. Вы подписываете соответствующие бумаги, решаете вопрос с адвокатом. И уже через месяц, второй состоится суд, на котором вас почти наверняка приговорят к заключению за убийство юноши. — Пренебрегая более обширными деталями пересказывает вариацию мужчина. — За неимением другого кандидата. — Очевидный намёк среди предупреждений: зачем идти в парк обмениваться с мальчишками, когда можно иметь бартер с нами? — Дело закрыть то надо. — Равнодушно заключил мракоборец, подчёркивая, насколько ценит судьбу урки в сравнении с переплётом из пергамента на собственном столе.
Согнув руки он облокачивается на стойку только одним локтем, кисть свободной руки нащупывает деревянный артефакт. На всякий случай. С Эдди он не переглядывается, уверен в её готовности к случаю-который-идёт-не-так. Разбрасываться обвинениями он мог запросто, особенно подражая ушлому профилю волка в овечьей шкуре — образ не чистая выдумка, но и о последствиях думать стоило.

Отредактировано Gideon Prewett (2018-11-26 12:52:39)

Изобретательная на методы Фосетт оказалась более искусным алырником, нежели промышляющий неформальным промыслом Джаг: не даром она слыла любимой занозой высокопоставленного дядюшки в белых перчатках. В первую очередь они получили необходимое именно благодаря пронырливой наглости оперативницы, а мужчине оставалось только подыграть в её партии. Точно двигатель в инициирующем колесе. Вопрос в том, насколько целесообразным было их общее изобретение. Соскабливая крупицы информации с выцветшего деревянного пола неприметной лавки с обнажёнными прилавками, мракоборец напряжённо свёл брови — их оставили ни то с ложью, ни то с дурью. Пруэтт не мог связать картинку в один паззл. Всё было гораздо проще, когда убитый казался обыкновенным пьянчугой.
Сплетённая голосами и движениями канонада звуков улицы отошла на задний план, звучащим по настоящему был только голос напарницы. Ухватившись железной хваткой ищейки, женщина словно всё ещё рассматривала покойного, как свою жертву. Сменилась только роль клиента.
— Впервые встречаю склянкодела, который убивает вора своими руками. — Замечает мужчина, не до конца доверяя полученным сведениям Джага. Впрочем, причина могла быть и в отсутствии более полных данных, зельевар вполне мог быть всего лишь звеном в общей цепочке следствия. Да и как будто сейчас у них был выбор доверия, источников, зацепок — лишь одна скрипящая, тонкая нить. Её конец скрывается где-то среди высоких полок, упирающихся в потолок: Эд права, когда указала на архивы. Если бы только в архивы можно было так же попасть всего лишь со слов подруги.
Глузд перебирал имена знакомых из колмедицины: Эббот, Вэнс, Смит, Поттер — никто из них не обладал силой слова или имени, чтобы перейти границу бюрократического режима, пресечь бессмысленное насилие бумажных требований. Главная сложность была в том, что без специального разрешения Пруэтт не имеет права заходить на территорию определённых секторов поискового архива Министерства, а выясненную аврором и Фосетт причину никакой чиновник не сможет взять в оборот за не имением за ней законных оснований. Подписное разрешение — заведомо пустая трата времени, так как является невозможным по своей иронично справедливой природе. Гидеон рассматривал только одну стезю, по которой он мог направить расследование: резко остановившись сам, он одёрнул за плечо ведущую женщину, чтобы увлечь в трансгрессию подле купола Министерства. Высоченное строение угрожающе нависало над гостями. «Идея есть» — лукаво поясняет Пруэтт, словно внушительная тень здания могла оставить некоторые сомнения.
Изнутри недосягаемые столпы поддерживали потолок просторного зала, готового вместить в себя целое поселение. Обитые мрамором стены отливали цветами, отражали мириад вспыхивающих внутри рефлексов. И вся обитель деятелей Государства кишела людьми, наполненная до краёв кипела суетой: каждый прохожий поставив себе цель, скрывался за очередным зелёным пламенем. И кажется, что если прямо сейчас именитый убийца прокричит своё имя, сознается в каждом преступлении, окружающие просто пройдут мимо. Обманчивая иллюзия равнодушия — каждый клочок чертогов холла отражается в очах золотых стражей.
— Я не имею права просматривать списки подобного рода без соответствующего соглашения руководства. — Негромко произносит мужчина, чуть наклоняясь в сторону своей собеседницы. Клином они пробирались через потоки валетов и чиновников. — Попробую убедить библиотекаря, предложив ей свидание с Фабианом, но что-то мне подсказывает, что идея выгорит. — В стороне, куда уводил мужчина, ряды прохожих редели, пространство начали заполнять массивные шкафы, металлические сосуды знаний. — Поэтому сейчас, когда мы зайдём в архив аврориата — сделай вид, что не знакома со мной и пришла поинтересоваться, скажем, местным некрологом в разделе свободного чтения. — Он многозначительно посмотрел на Эд, не оканчивая вслух уже было названную мысль. — Тем более, что секция с делопроизводством Мунго как раз должна быть слева от общих некрологов. Вот совпадение. — Точно за перекрытым барьером проходом. В Министерстве находилось множество архивов, каждый сектор считал обязательным классификацию и учёт информации; разница была в охране тех или иных библиотек. И если за секретными положениями Отдела Тайн бдели не только местные работники, но чары заклинаний, а так же некоторые магические существа, то для охраны конфиденциальных сведений по месту работы достаточно было нанятого сотрудника.
Он привёл свою спутницу к широкой двери, по обеим сторонам от которой располагались два обнажённых стеллажа. Неумолимо кружила вокруг вальс бледная пыль. Прохожих практически не было: цели большинства не касались общей статистики, цифр и координат.
— После вас. — С улыбкой потянул мужчина, предлагая первой ступить за порог Фосетт. Следовать за ней мужчина не торопился: отмерял шагами в сторону мгновения, пока опыт не убедится до конца в том, что пора, что Эдди сумела завязать фальшивое представление, а четырёхглазая библиотекарша сконцентрироваться на чём-то своём. Он станет очередным гостем со своим запросом.

Отредактировано Gideon Prewett (2018-12-07 11:10:19)