Вьющаяся чёрная дымка растворилась, представляя мужчине новое место.
Он оказался на самой кромке леса, перед вымощенной битым камнем дорогой, ведущей точно к резному мосту, его единственной миссией было покрывать бесконечно глубокий обрыв. Редкие деревья почти не сплетали паутину своими тенями, их и без того тонкие стволы болезненно вытягивались на земле. Сапоги приминали не только траву, внизу расстилался целый цветущий ковёр, в котором сонмище лютиков и фиалок сплелись в единое целое, пробивались через трещины на каменной дороге — красота стала лесной чумой. Плавно сползало солнце, уже опустило кровавую ширму, перед тем как окончательно скрыться за остроконечными башнями богатого особняка, что изувечили чистую линию горизонта. Особняк? Слишком бросовый агномен, строение впереди было много большим: владения Кэнди вполне могли претендовать на звания миниатюрного замка, построенного в готичном стиле с толикой барокко. 
Крам уже был здесь, оказавшись на месте сбора первым. Предварительно скрыл свой широкоплечий силуэт за вздымающимся кустарником от всякого случайного прохожего — Селвин случайным не был. 
Чарльз поднимается на ноги, оставляя спящего ребёнка на земле. Чёрнокожая девочка лишь едва повела плечом, даже не осознавая, что лежит на фиолетовом полотне из лепестков. Минута и её лицо запечатлеет улыбку из воображаемого сна — случайный подарок алчущей крови реальности. Её судьба не волнует Пожирателя, она очередной инструмент для достижения цели. Мужчина поднял взгляд на вызывающего смешанное отношение Никола. Он всё никак не мог понять, чего в болгарине было больше: страсти к тщеславию или страсти к свободе. И если именитому охотнику хватило упрямства на то, чтобы особенно взрастить последнее, то, возможно, дело Тёмного Лорда для него лишь условность, которой он сможет пренебречь в момент Икс. Впрочем, это судьба тоже не волнует чиновника. Парень взрослый, сможет самостоятельно избрать свой путь. 
Он запускает руку в карман мантии, нащупывая артефакт, изменения в который он самостоятельно внёс вчера вечером. Палец задевает холодный металл.
— Николсон говорил, что будь это действительно последним испытанием воли, то тебе никогда бы не предложили дело подобного уровня. — Замечает Селвин безличной интонацией, слишком сухой, как будто говорящий позабыл даже самые банальные эмоции, лишился примитивного ида. — Старик почти никогда не ошибается. — Продолжает тянуть мужчина, но на этот раз уголок губ едва задирается вверх, он был уверен, что сейчас тот самый редкий случай, когда старик ошибся. Обыкновенно проверка верности подразумевала способность причинить боль, ещё чаще - привить страх новоявленному члену террористической организации, поэтому новобранцам предлагали банальные убийства или пытки. Только вот Крам совершенно не являл собой обыкновенную, рядовую фигуру, и проверял его милорд в другом.
Пожиратели Смерти заявляют о себе более открыто, рано или поздно на это должны были обратить внимание не только уполномоченные круги Магической Великобритании: один из министров США — Фредерик Кэнди не только признал угрозу, но и созвал организацию целой политической конференции, где планировал обсудить поддержку островному государству. Этого допустить Тёмный Лорд не имел право, цена последствий была бы слишком высокой, конфликт не должен выходить за пределы локального, пока Великобритания окончательно не покорится его воли.
— И всё же тебе понадобится кое что. — Чарльз бросает в сторону своего собеседника тонкую цепь, концы которой явственно извивались в полёте, отдающий желтизной камень хищно сверкает. Стоило артефакту коснуться болгарина, как она непременно постаралась обвязаться вокруг его шеи, хвостом доставая уха. — Это поможет нам быть на связи пока ты будешь внутри. — Он не договаривает, но Крам и сам понимает, что причина не только в том, что за магическим куполом особняка он не имеет права применять «прямые заклинания», то есть совершённые непосредственно колдуном. Если Никола допустит ошибку, Пожирателям необходимо удостовериться в его последующем молчании.
Имение защищено и это главная проблема. При всём своём желании самостоятельно Чарльз попасть в особняк не сможет, по крайней мере в данный момент — окружающая особняк магия слишком сильна, а единственная доступная лазейка ему точно не покорится: последнее, что он увидит, будет утопающая пустота падения. Кроме того, о дыре в куполе позаботились и сами инженеры, обеспечив кольцевую ловушку. Поэтому может быть даже и не увидит - взор застелит пламя, пообещав пустоту.
Крам был больше, чем необходим.
— Наш человек сможет блокировать каминную сеть только в течении двух часов. — Предупреждает аристократ, вызволяя исполосованную чертежами карту. Растянуть лекало на большее время было бы слишком рискованно, всё должно выглядеть естественно. — Из них мне потребуется пол часа на «ритуал Аутэм». — Он выжидающе смотрит на своего компаньона, заранее посвящённого в необходимые детали. — Чего ты ждёшь? — Спрашивает уже при помощи связующего артефата пожиратель, не раскрывая рта.

— Я же не похож на именитого охотника «Джарви». — Иронично подмечает Селвин, подлавливая деревянный артефакт. Обработанный белёсый ствол, пружинистый материал — нечасто можно было увидеть волшебника, который владеет палочкой из каучука. Мужчина осторожно складывает колдовское средство себе в карман, переводит взгляд обратно на уже оседлавшего метлу болгарина. Заходящее солнце покрывало лицо Никола окрашенными отблесками и рефлексами из-за чего и без того волевые черты заимствовали явственно хищные настроения. Прощальный поцелуй перед тем, как ярило угаснет на ближайшие часы, оставив вместо себя тёмное небо, под покровом которого так просто скрыться. Свет догорает свои последние мгновения, его источник уменьшается на глазах. — Ты удивишься, если узнаешь имена некоторых анимагов. — Негромко потянул чиновник, в обязанностях которого, в том числе, находился и учёт магов с нетривиальными возможностями. Но это было бы совершенно другая тема, совершенно иного застолья, а их блюду нельзя было давать времени остужаться.
Крам взмывает вверх, едва заметная чёрная точка на небе: плащ скрывает даже формы его силуэта. Едва ли кто-то из выглядывающих в окно смог бы увидеть охотника: слишком высоко находился болгарин. Для него слишком естественно было находиться там, куда не могут достать остальные.
— По пути я хотел бы знать, зачем нам девчонка. — Доносится импульс до Селвина, благодаря связующему артефакту. Вопрос, который должен был прозвучать, новоявленный кандидат в Пожиратели Смерти не походил на того, кто будет слепо исполнять команды.
— В Южных Царствах Древнего Египта среди жрецов была распространена практика с магической энергией, обыкновенно, психологической её формы внутри человека. — Жертвенность какого-либо аспекта для получения результата непогрешимое равенство начиная с химических уравнений, присутствующая даже в обычных чарах временно отнимающих толику сил и концентрации. Но если жертва должна быть большой и невосполнимой, совершенно не обязательно отдавать то, что принадлежит тебе. — Проще всего её было извлечь из того, кто никогда не сможет задействовать магию внутри, вроде магглов или сквибов. — В таком случае, при изъятии не последует никакого естественного сопротивления, но говорящий отпустил детали подобного рода, показавшиеся ему ещё очевиднее экскурса в дисциплину. Как опустил и то, что без магического источника человек не сможет продолжить свою жизнь, ибо суть магии не ограничивается заклинаниями и волшебными фокусами. — Кроме того, это позволяло знати укрепить свою значимость. — Лидеры многих античных царств обладали предрасположенностью к чарам, став для немагического мира легендой и мифом на сегодня.
Чарльз следит за тем, как Никола приближается к дымоходу, затем поворачивает голову к удерживаемой в руках карте. Поверх старых чертежей и высохших чернильных линий были совершены свежие пометки коверкающим правописание почерком. Селвин лично оставлял замечания, необходимые при последующем внедрении: рассуждения о возможных опасностях и якорях магии рода.
— Девочка станет пищей «Аутэма». — Преображённое слово, в первичном источнике оно практически полностью исключало гласные, затрудняя способности современного чтеца, не привыкшего к старым наречиям. — Таким образом я смогу избежать более известного одурманивания под «Империусом». — Селвина не затрудняло разъяснить необходимые аспекты соратнику, кроме того размеренные слова позволяли не зацикливаться на осторожных мыслях, вроде «уже заметили?», «что если тут невидимая преграда?», «может быть это всё ловушка?» — от лишний кавалькады дум, замедляющей решения.
На карте показался силуэт болгарина, приземлившегося аккурат возле выстроенной каменной трубы. Если Пожиратели Смерти узнали об этой лазейки в строении архитекторов, то владелец и подавно. И маловероятно, что они не позаботились бы о подобном.
— Не двигайся. — На всякий случай предупредил англичанин. — Неподалёку от тебя должно быть что-то с отпечатком руны вроде символа «Эйваз». — Всего лишь предположение, но если на пути Крама действительно свита ловушка, то находиться она должна возле него. Невозможно поймать мушку в проходе, сплетая паутину в другом месте. — Если разбить это что-то не получится, прикрой рисунок чем угодно, лишь бы не просвечивал. — Ещё один совет. В целом вылазка Пожирателей была основана только на разведывательной информации, оставалось надеяться, что их дилер знаний не солгал. — По слугам ничего не изменилось, по прежнему шесть, но ты едва ли встретишься со всеми на пути к покоям нашего сладкого Кэнди. — Сухой голос не смог передать игру слов. Но суть была ясна: большинство отправились вместе с женой и детьми политикана на громкий раут. — Когда выйдешь в коридор, поверни налево, к лестничному проёму. — Он ведёт пальцем по предполагаемому маршруту Крама.

Молодой валет молчаливо окучивал пристроенные вдоль стен клумбы с виноградом. Может быть идея господина о пристроенных клумбах была и идиотской, выглядели они красочно, украшая потрескавшиеся каменные стены. В противном случае, всё было бы завешано гобеленами. Рассуждения о пользе дизайнерского решения прервала суета в комнате неподалёку, заставив юношу замереть. Разве кто-то сейчас может находиться в наружной комнате? Сжав в руках поливающую лейку, с рукояти на кожу потекла удобренная влага, слуга сделал кроткий шаг навстречу, чтобы убедиться — дело в его воображении. Или может быть крысах. Вечно они тут шныряют. А если нет? Тогда он закричит, точно закричит, а мисс Диксон неподалёку обязательно услышит.

— Нет. — Спокойно произносит Пожиратель чуть ленным голосом, какой взращивают в чете аристократии. Краткий холодный ответ не чувствует раскаяния, воспринимает жертву естественной. Девочка никогда не была способна увидеть всю эстетику источника внутри себя, черпнуть его силы. — Её жизнь выкупает возможность управлять действиями и памятью Кэнди на любом расстоянии. — И в этом главное преимущество перед вкладывающим навязчивую идею Империусом — почти абсолютное подчинение сознания. — Ни один мракоборец не увидит следов воздействия непросительного. — Уже тише продолжил повествование говорящий: главная сложность в обнаружение влияния Ауэтем заключалась в экспериментах над душой потенциальной марионетки. Селвин не беспокоился в том, что сможет сформировать дальнейшую модель поведения высокопоставленного чиновника, адаптировать его под обстоятельства необходимые Тёмному Лорду. — В основном, воздействует на людей только перед собой. — Раскрывает больше о рунном действии Чарльз, скромное добавление слишком сильно заметно в ситуации, когда руна смотрит прямо на болгарина извилистым глазом. — Хотя бывают, конечно, исключения. Наверняка знать никогда нельзя. — Равнодушно замечает волшебник, частью лукавя перед собеседником: согласно информации на руках защитные чары не должны были подстрелить Никола на расстоянии. Селвин не доверял всей информации на руках, но платить за ошибку пришлось бы не ему.
Солнечный диск в последний раз подмигнул из-за бока флюгера, уступив небо сумеркам. Потянулся морозный ветер из чащи, осторожно мельтешил под ногами, перебрасывая из невидимых ладоней опавшие листья и прочий мусор. Селвин поправил мантию, подняв ворот ещё выше. Девочка сжав тёмные ладошки сплела руки, стараясь обнять себя как можно крепче; её глаза по прежнему сомкнуты теперь беспокойно дёргались, сквозь веки метались по сторонам зрачки. Особняк напротив зажёг свечи в окнах, внимательно всматривался в укрытую тёмным одеялом даль. У наступающей ночи были свои цвета, светлые волосы оккультиста нетипично выделялись на их фоне.
— Надеюсь, мы идём по графику? — Доносится до мужчины благодаря своему осколку артефакта, подвязанному у руки.
Блондин отворачивается от мрачного неба. Времени оставалось для того, чтобы не торопиться при условии, что дальше Крам будет так же хорош:
— Надеюсь, что да. — Потягивает в ответ Чарльз, избавившись от конкретики. Делать, что должно без лишних мыслей. — С каждым новым убийством нашему перерождённому мистеру Кэнди будет сложней объяснить отсутствие давних подчинённых. — Мгновенно реагирует на следующий вопрос мужчина. Одним из слуг являлся и информатор, выдавший известные ему тайны о своём хозяине за бросовую цену. Но о длинном языке якальщика они позаботятся по другому, заклинания забвения не хватит. — Будет лучше, если все они окажутся живы. — Селвин снова ныряет обратно, к колыбельной из шелеста листьев.
Крам оборвал контакт, оставив мужчину за пределами чертогов особняка, так подражающего замку. Провалы в молчании постепенно смешивались с фантазией: стоило одному пожирателей затянуться слишком сильно, позабыв о другой стороне, как воспитанное опытом воображение сгущает краски, само выдумывает последствия. Вопреки, Чарли не тянется к своей части артефакта, чтобы прервать связь окончательно, лишь зовёт в пустоту: на том конце должны были ответить.
— Где ты сечас? — Спрашивает он у стеклянного осколка, в котором мог бы даже увидеть собственное отражение, если бы солнце окончательно не закатилось. «Я в конце коридора.» — Сообщает голос Крама в голове, и палец Селвина цепляясь за шершавую поверхность, скрипя приезжает к ломанному изгибу. Приходится зажечь палочку, чтобы что-то увидеть, волшебник прячется за дерево, чтобы не выдать себя случайному наблюдателю. Спина чувствует неровность кроны сквозь плотную одежду. — Спускайся по лестнице в холл. — Деление особняка на два крыла опять вторило архитектуре более масштабных строений. — Там же ключи от главных дверей. — Но даже если снять замок с дверей, войти так просто Селвин всё равно не сможет.

Высокие колонны, одушевлённые рукой зиждителя, тянулись вверх, поддерживали верхние этажи. В стенах проносится музыка, особняк пропитывается ей насквозь. Настоящий орган, воздух проходит через струны со скрипом. Музыкальный инструмент стоял в самом центре просторного высокого помещения, поддерживаемого несколькими нефами. Его клавиши опускались самостоятельно, вызволяя из под крышки величественную музыку: только туш, сама кульминация произведения впереди. Ключами называли крупные ставни на высоких дверях, прижатые запором, волшебство на них способно противостоять многим мощным осадным чарам. К холлу сворачивали две лестницы, по одной из которых ловко взбиралась полноватая женщина, которая как будто и не чувствовала своего веса, её грузные шаги легко скрывало громкое звучание мелодии. 
— Какого дьявола! — Диксон слишком внезапно поворачивает из-за угла, ещё более внезапно для себя натыкается на чужого. Опешив, она делает шаг назад, хватаясь за грудь плотной ладонью. — Я... — Она поднимает взгляд на живое препятствие и мгновением немеет, соображая, что впереди был чужой. — Я просто пойду по своим делам, ладно? И совершенно точно не причиню никаких проблем. — Она намеренно старалась говорить, как можно больше. — Но если попросишь задрать юбку, я совсем не против! — И даже почти не лукавила. — О, боггарт, ты же из этих?! — Вдруг понимает она, звучное удивление почти перебивает орган. — Что же жизнь делает со спортсменами. Новый клуб не заплатил? — И даже ограбление не изменит её способность улыбаться. Если это ограбление.

Внезапный интерес болгарина к артефакту очередной раз подчёркивал, насколько сильно Крам отличается от обыкновенного приспешника их дела; Тёмный Лорд не ошибся, доверив молодому человеку именно это задание, но едва ли проглядел Никола насквозь. Тем более, глузд новоявленного Пожирателя не способен прочитать Селвин, только отдельные черты, отдалённо создающие абрис характера. Крам продолжает, предлагая мыслям собеседника сформировать образ когда-то обыденного места с едва перекошенной на правую цепь вывеской. Не единственная броская примета «Бёрджина и Бёркса», увековеченного в памяти множества клиентов, благодаря нетривиальному ассортименту услаждающему ядовитой негой ревность или холодным приговором подлость. Богатое знаниями, обросшее славой место могло позволить себе самому выбирать клиента.
— Для первого знакомства с Лютным Переулком хватит и его. — Согласился Чарльз, не называя более специализированные места, где случайный одержимый коллекционер смог бы найти осколки своей давно утерянной древней коллекции. — Интерес выдуман или артефакторика действительно не оставляет равнодушным? — Интересуется говорящий, с полуулыбкой, только вряд ли собеседник услышит, как приподнялся уголок губ, голос не способен впитать слабую эмоцию. — Нет, связующие средства не редкость, но в твоём случае, я использовал осмий и зачарованный оникс, чтобы усовершенствовать вещь. — Капля сока огненной травы и соединение элементов при помощи магической формулы: Селвин открыто упоминал, что функция настоящего артефакта не ограничивается только связью — это был запасной вариант, если что-то вдруг пойдёт не так. — Не сложная операция. Оставь себе, когда покончим с этим. — Когда покончим с этим, вторил внутренний голос где-то в глубине. Время ещё есть, с апломбом возражает мужчина сам себе.
Сыпучих минут хватало на то, чтобы Никола дошёл до самого конца, и Пожиратели воспользовались его успехом, восславили доблесть творить дурное и приняли в свои ряды, оставив на руке тавро обязательства. Все привилегии в будущем, а сейчас — как можно больше дурного. У руля стоят самые алчные, у вёсел — голодные по колено в гнилых останках, но Краму должно хватить пылу и желания, чтобы оставаться на верхней палубе. Судно готово к тарану, террористы по другому не могут.
Значение ключей незначительно перед властью особняка, и всё же оно было неотъемлемо в череде разворачиваемых действий чистокровных магов. Никола был далёк от сердцевины и сосредоточии сильной магии, часто превышающей возможности незрелого волшебника, но уже был близок к дверям, почти оказываясь в просторном помещении, поверх схемы которого Чарльз оставил своим специфическим почерком сразу несколько заметок, переписывающих друг друга, первая гласная наскакивает на смазанное окончание другого слова. «Да, когда дом оставался на попечении слуг, ключ оставляли справа от двери, перед рамочным фасадом» — размеренно продолжает координировать Селвин, из-за тонкостей общей передачи не сразу понимает, что что-то пошло не так. Окружающие Крама события были запечатаны каменной стеной, рисованный образ болгарина осматривается по сторонам комнаты из чернил, но не передаёт точное состояние внедрённого агента. «У нас проблемы» — ловит передачу Селвин, но не может представить для себя подлинный вид этих проблем.
— Какие, к боггарту, проблемы? — Мгновенно реагирует чиновник.

Мужчина валит женщину на пол, от сладкого жжения между ног во время непроизвольной интимной близости женщину останавливает только дымка страха и поводья, за которые она дёргала своё воображения. Щекотливое положение и именитый охотник прославленной команды  сверху были желанны, но Диксон не забывала о более простых соображениях логики: не переставала задавать себе вопрос, что именно здесь делает мужчина. Думы предлагали броское решение, в котором мужчина проигравший пари заваливается в один из самых защищённых американских особняков — звучит красиво, но слишком далеко от реальности. Диксон не настолько была дурой, чтобы поверить в ассоциации с броскими литературными образами. Жаль, может быть тогда бы ей точно перепало. 
— Только у вас есть палочка. — Слащаво замечает она, но прорастающие на верхней губе волосы наполняют фразу дёгтем, словно намеренно отнимают внимание. — Не сердитесь, мне она не к чему, на вещи уже наложены чары. Прислуге работать только с ними.— Она по прежнему старается говорить как можно больше, тянуть полотно времени на свою сторону. — С вашей вещью тоже могу. — Скрупулёзность была слишком не к месту, но Диксон это не волновало.  Продолжить служанка не успела, её вдох перебило более грозное звучание органа: музыкальный инструмент нарушил собственный такт в три четверти, называя более минорные ноты, растягивая их по звучанию. — Он подумал, что вы напали на меня. — Тихо произнесла женщина, повернув голову в сторону высоких трубок, откуда проходило низкое мелодичное предупреждение.

Из-за овина по ту сторону моста подмигнуло синее свечение. Селвин не сразу придал раздражению в ночи значение, лишь когда по всему двору разбежались парные поблёскивающие огни, Пожиратель окончательно развернулся к особняку и потушил привлекающую внимание палочку. Через чёрную тропу над сливающейся с сумерками пропастью стремилось к чаще несколько псов, обрамлённых пламенем, что крошилось и сползало оставалось звериных следах и рядом. Хищники разделились в разные стороны, кто жадно проглатывая воздух мчался к главной дороге, кто нырял в подлесок, кто кружил вокруг стен величественного строения. Наиболее дерзкий волкодав вломился в главные двери, точно в холл, рядом с которым должен был находиться Никола.
— Особняк пробудил фамильяров. — Внезапный камуфлет защитных чар наверняка был объясним: что-то сподвигло дом иностранного волшебника так среагировать. Но тревога не разносилась по округе, только ищейки выбежали на охоту, готовые устроить разор. Оставалось надеяться, что этот содом являлся частью не окольцованной с Министерством защитой или же особняк засомневался в чём-то и желал проверить это скорей. — Что же, вопрос с ключами решён. — Иронично отмечает мужчина выбитую дверь. Вопреки спокойному тону, маг бегло сворачивает свои вещи, карту под воротник, чтобы была поблизости — уголок колит в шею, берёт девочку на руки, приготавливаясь бежать к восточной стороне подлеска. Спящий ребёнок жмётся поближе, кутаясь в тепло, насколько может, ей невдомёк до приключений взрослых, во сне она окружена собственными. Мужчина выпрямляется: прядь падает на глаза, заставляя тряхнуть головой. Дело обернулось худо. — Найди Кэнди раньше, чем Они найдут меня или тебя. Крылья расположены зеркально: ты пришёл из служебного, покои хозяина с другой долбанной стороны. — Резкость выдала толику раздражения, последнее, чего сейчас хотел Чарльз — передвигаться по лесу в потёмках.

Рычание и хрюканье сводятся в один единый звук, когда зверь всё-таки выбивает главную дверь, аккурат орган прекращает звучание, чтобы не мешать новому исполнителю. Пёс поднимает морду вверх, принюхиваясь к окружению.

Отредактировано Charles Selwyn (2018-11-23 12:06:53)

Судьба зачарованного ошейника безразлична: не важно, чью шею в следующий раз будет охватывать переплетения проклятья удушья и дара перенятого у легилименции. Куда большее значение имел его настоящий носитель, чьё схематичное изображение застыло в широком пространстве холла между чернильными стенами. Ограниченный в контакте Селвин мог только представлять, что именно произошло с агентом Пожирателей, и спровоцировало особняк активировать защитный протокол, какая роль была отведена упоминаемой женщине. Все образы англичанина о событиях внутри владений Кэнди направляли только слова Никола.
Что если болгарин уже сорвался с крючка артефакта и стал марионеткой американских политиков? Очнувшиеся фамильяры и женщина — это не конфронтация случая, а размеренно раскрываемая ловушка, ещё немного и захлопнется вместе с Пожирателем. Возможность имела право на существование, а если так, то каждое промедление светловолосого колдуна будет стоить ему последствий.
«Что там произошло?» — вразрез с недоверием вопрошает Крам. Один вопрос он мгновенно вяжет за другим в поисках источника информации, он бы испил его взахлёб.
— Только последствия твоих действий. — Холодный тон вызывал к объяснению хоть чего-либо: женщины, беспорядка, магических аргусов. — Псы разделились от одного из наружных помещений, ищут того, кто заставил чары особняка беспокоиться. — Однако ни одного сигнала в само министерство не поступило — обереги молчали, не подавали сигналов и внедрённые в конгресс Америки сообщники. По крайней мере пока. — Забудь, что я говорил про два часа: времени не больше двадцати минут. — Говорящий назвал слишком критичный порог, переступать который они не имели права. — Оказавшись рядом с тобой они сразу поймут, что ты не посвящённый в круг добропорядочной семьи, атакуешь их — поймут тем более. — Привыкший растягивать слова сейчас чистокровный падал по слогам чаще обычного. — Может быть, персонал и знал, как с ними совладать. — Интонация падает в тусклую иронию.
Под одеялом ночи мужчина с трудом разбирал дорогу, видна наверняка была только горящая шкура зверя, ищущего неподалёку. Свечение ослепляло, но не смотреть на него Селвин не мог, постоянно оценивая расстояние, которое разделяло его от фамильяра. Коряги пытались ухватиться за хвост плаща, их сломанные пальцы скользили совсем рядом. Перехватывая девочку поудобней, колдун прижал её ещё ближе к груди — чужое дыхание неприятно обдувало шею. Детский вес совсем не давил вниз, неудобной оказалась сумка, ремень которой постепенно стал обжигать плечо от раскачивания и сдавливания. Совершив недлинную петлю и убедившись в относительной недосягаемости, британец рискнул выйти на мост. Одинокий силуэт бороздит вступил на каменную ступень: где-то внутри знобит чувство недоверия, а в кровь выпал осадок адреналина, разжигая азартное желание.
У самого входа он услышал тревожные завывания пропускаемые сквозь музыкальную трубу, но почти сразу они умолкли под замечание женского скрипящего голоса. Диксон сделала, что должна: до последнего заполняя молчание пошлыми выражениями она выкрала мгновение за которое успела воззвать за помощью к гордому дому. Довольная своим поступком теперь женщина уверена — фамильяры сделают предназначенное им самой магической сутью, а пока стоило навести порядок: возвратить дверь и сигнальные чары. Хихикнув она уже потянула руку к брошенному ключу, как отшатнулась от вида очередного гостя.
— Стоит твоей жизни? — Кивнул Селвин в сторону артефакта. Его присутствие совершенно не входило в планы, тем более, когда пылкость вечера была успокоена фальшивой победой. Неужели даже в этом она ошиблась, а именитый игрок обманул настигающего его пса? Инстинктивно женщина потянулась рукой к губам, вокруг которых ещё не остыл след чужой руки. — Отзови псов. — Командует Пожиратель. — Затем возьми её и иди к своему хозяину. — Ему не надо раскрывать, что он имел ребёнка, прислонённого к стене.

— Не только тебя — всех, кто за этим стоит! — Кэнди легко придаёт своему голосу важность. После всех то упражнение на политической арене. Шум с холла не доносился до его покоев, о беспорядках он узнал всего лишь мгновением ранее, но уже успел нацепить на свою мину маску.
Очередной раз навалившись на дверь зверь всё-таки выбил замок, штукатурка посыпалась на широкий мохнатый лоб. Довольно оскалившись, с победоносным рыком он бросился вперёд: массивные лапы подбросили упругое тело в мощном прыжке. Присутствие неподалёку стражника ободряло американца, прививало храбрости. Но уверенность зачахла столь же быстро, как и расцвела, когда вместо обозлённого пса к ногам незнакомца в плаще прильнул щенок, обрызгав слюной чёрный ботинок. Кто-то из слуг возвратил фамильярам былой вид. Окружение и провокация — значило ли это, что сам мужчина обречён? Кэнди бросает заклинанием в своего оппонента, их разделяло так мало шагов, но визави ловко уворачивается от угрозы. Кем бы ни был человек впереди, он точно обладал физической подготовкой и точной реакцией.
— Кто меня выдал? — Требует ответа политик, продолжая указывать палочкой вперёд.
— Ваша жена. — Вместо Крама отвечает Селвин, застав самое окончание разговора. Поворачивая со стороны прохода он оказывается слева от своего агента. Под подолом мантии едва заметно он протягивает деревянный артефакт в ладонь Никола. Действие отай. — Не добровольно, разумеется, нашим людям пришлось использовать методы убеждения. Но она единственная, кого не станут проводить через арку обманных чар. — Щедро продолжает делиться информацией Чарльз, но вместо благословенной истины, слова сочатся ядом. Каждое новое ранит хозяина дома так же сильно, как пропущенное заклинание в дуэли.
Какой-то частью себя Кэнди даже не против, когда оглушают нацеленной магической формулой.

Отредактировано Charles Selwyn (2018-11-28 18:00:25)

Оперативные, своевременные действия в ответ на ускользнувшую сквозь пальцы контроля ситуацию принесли свои результаты: и если бы Никола не застал владельца особняка, если бы не занял его проблемой своего присутствия, всё могло закончиться гораздо более критично для Пожирателей Смерти, в частности для Селвина, окружённого магическими выродками под печатью запрета. Похищенного болгарином отрезка времени хватило на то, чтобы скроить из него подходящую фигуру: под принуждением Чарльза прислуга сняла барьеры, позволив нежданным гостям испытать прежнюю власть колдовской силы.
Рыжеватый свет из кабинета струился вдоль силуэтов убийц, избегая резких контуров мужчин, так и не смог разрушить тень от капюшона охотника. Оба пожирателя были скорее похожи на две тени, ослушавшиеся своего хозяина, что стоял впереди с вытянутой палочкой в уже дрожащей руке. Старик не мог не подумать о том, как именно из его жены извлекали правду; правота американского чиновника стоила слишком дорого. Отказавшись принять Пожирателей за опереточное движение в Великобритании, готовый создать целый унион из числа влиятельных людей, теперь он стоял перед пожинающими души судьями. Неужели его сущность действительно будет следующей? Брови политика были сдвинуты друг на друга, образуя одну напряжённую кривую, но даже его хмурый образ не выглядел защищённым — слишком сильно разрослась трещина уязвимости особняка. Чарльз больше не медлит, его оглушающее заклинание объявляет завершение общего спектакля, дальнейшее представление предназначалось лишь элитарному зрителю.
Старик падает с глухим стуком — слишком неестественным для человека. Селвин не обращает внимание, только резким, рваным движением задёргивает шторы, и смахивает со стола нагромождённые пергаменты и свитки. Возможно, перед тем, как уйти — стоит просмотреть информацию в некоторых из них. Он обернулся к коридору, холодный взгляд сразу нашёл застывшую коломбину:
— Положи девочку сюда. — В его голосе не было возвышающейся интонации, отчеканенной команды, сухой голос не содержал силу, а словно отнимал её у слушателя. Он наклоняется к падшему властителю особняка, оцепенелый Кэнди не мигая зрит в потолок, видя гораздо дальше белой завесы. Скоро он сможет увидеть ещё больше. — Затем собери всех оставшихся слуг. — Продолжал говорящий. Запечатлённые образы валетов необходимо было изъять из памяти, как и стереть свидетельства разрушений в доме. Это должен быть рабочий вечер аристократа, дожидающегося свою семью. Вместе с приподнятой на уровень груди ладонью, блондин приподнимает сжавшееся тело старика в воздух.
С сомнением поддалась женщина указанию, всё тянула с тем, чтобы окончательно положить девочку на стол; бегло и беззвучно проговаривая губами литанию. Если сначала она растягивала время, проговаривая вслух каждую мысль, случайно оказавшуюся в голове, то теперь она страдала из-за их полного отсутствия. Ей нужен был кто-то или что-то, маленькая подсказка, может быть даже от Господа. Если он действительно существует, как рассказывали детские учения матери. Спущенная девочка не просыпается, её глаза закрыта даже когда она специально задевает детской ручкой острие канцелярского ножа — только крошечная капля алой влаги на тёмной коже. Испуганно отпрянув, она движется к проходу, стараясь не смотреть на провисающего Кэнди.
— Её нужно проконтролировать. — Замечание Селвина доносится как будто из другого мира, квинтэссенция его мыслей сейчас была завязана на последующем ритуале. Левой рукой он засучивает правый рукав, сжимая в кулаке палочку, конец которой уже зажёгся. — Ты тоже заметил, что она что-то проговаривала? — Сказывалось незнание волшебника в вопросах религии и веры, синонимический ряд не свойственный для чистокровных. Опасение лишним не будет. Аристократу было всё равно, применит ли Крам на ней пыточное заклинание, воспользуется контролем разума непростительного заклинания или проследует за ней, чтобы убедиться в верности лично. Это его способ, его жертва, а где-то даже награда. Всего-то нужно сохранить её жизнь, но не состояние.
— Больше ничего такого, правда! — Открещивается Диксон, прижимая скрещенные кисти к плечам. — Сэм в левом крыле, занимается рассадой, Роза и Джордж в библиотеке. — Она не знает, что молодого цветочника уже обезвредил болгарин.
Зажигается в воздухе древняя руна, произношение которой исключает гласные, от чего проговаривающий заклинание кажется обратившимся зверем. В глазах колдуна проступают золотые жилки когда-то испитой ритуальной крови Кето. Селвин выпрямляется — предстоящая процедура отнимет много сил.
Тёмный Лорд будет доволен исходом дела.

Отредактировано Charles Selwyn (2018-12-07 15:28:43)