Киран старается не оборачиваться, чтобы девушка не видела его испуганного лица. Ему страшно и, говорят, это вполне естественное состояние для всех живых существ. Возможно, и для того, на встречу которому они шли. А может быть, ему все ни по чем? И такие, как Абигейл, он и все студенты – лишь мелкие сошки? Сложно, когда не знаешь, чего ожидать, с чем сражаться. Бэддок всячески будет пытаться избежать ситуаций, в которой ему придется идти против темноты. Не покидала мысль, что на пути может оказаться брат. Преподаватель просто не переживет, если случайно навредит Роберту или кому-то из студентов. Помимо того, что он преподавал, в его обязанности входило обеспечение безопасности всех в этих стенах. И хоть Альбус говорил об этом завуалировано и вскользь, но мужчина все понял. Только он никак не мог ожидать, что угроза настигнет их внутри школы. Стены Хогвартса не пропустят внутрь кого-то просто так, но существу, которое неизвестно как выглядело, удалось пробраться в школу. Какие у него были цели, насколько оно опасно… Сложно сказать. Но каждый шаг в темноту профессор делал неторопливо, словно боялся во что-то наступить. Нужно было усерднее учить уход за магическими существами, чтобы не ломать себе голову в следующий раз. Но он искренне наделся, что следующего раза просто не будет.
- Ты здесь дольше меня. Происходящее – нормально? – спрашивает он. Когда Киран и Абигейл учились в Хогвартсе, то, казалось, все было намного спокойнее. Или просто он был не в курсе всего, - На моей памяти лишь один раз в стенах замка обнаружили тварь. И тогда все не слишком хорошо закончилось, - хмуро говорит Киран. Тогда в истории был замешан Рубеус Хагрид. Но Альбус считает его невиновным. Бэддок верил директору и искренне считал, что остальным необходимо сделать также. Ведь он помогает найти свое место в жизни и справиться с проблемами. А еще всегда угощает лимонными дольками, при случае. Киран осторожно делал каждый шаг, все же рискнув обернуться к Абигейл, - Не отставай, пожалуйста, - заботливо говорит он, дожидаясь, пока она будет идти с ним на одном уровне. В проходе было узковато, но пойдет. По крайней мере, Турпин была в его поле зрения, и он волновался чуточку меньше, если это можно было измерить в каких-то единицах. Но, учитывая специфику его работы, Бэддок мог все перевести в числа. Но не в этот раз. Что-то пульсирующими импульсами разносилось по его телу и, кажется, это страх. За Абигейл, за брата, за всех, кто находится в стенах замка, - Мне кажется, я снова что-то слышу, - шепотом говорит Бэддок, но его голос все равно разносится глухим еле слышным эхо.
- Это Роберт! – Громче говорит он, - Ну он получит, когда я его достану, - свободная рука сжимается в кулаке, буквально на несколько мгновений, потому что Бэддок понимает, что, как бы сильно не опростоволосился его младший брат, наказывать его должны родители и директор. Бэддоку безумно хотелось это сделать самому, но на его месте правильным поступков будет сделать так, чтобы Роб больше не сходил с верного пути. И мужчина начинал чувствовать себя виноватым, потому что не доглядел. Но на нем была ответственность за кучу студентов, было бы эгоистично оставить их на Абигейл и стоять, словно тюремный надсмотрщик. Он поступил правильно для всех, но не для себя. И стыдно было признаваться в этом Турпин. Она, наверное, поймет, но ему хочется быть рядом с ней сильным, - Пойдем, - Он берет ее за руку и начинает бежать. Путь казался бесконечным, но на самом деле прошло не больше десяти секунд, - Поворот, - шепчет он себе под нос, - Нам туда, - уже чуть громче. Они чудом смогли остановиться, потому что впереди их ожидал тупик. Буквально несколько сантиметров оставалось до неровной стены. И хорошо, что девушка была чуть-чуть позади. Еще один шаг и Бэддок как минимум разбил бы себе нос. Но это не так страшно, когда с ним самый талантливый медик в мире. И самый прекрасный.
- Пойдем дальше, - на выдохе говорит Киран и выходит из тупика. Он все еще держит Абигейл за руку. Шаг его быстрый, уверенный и страх затмевает злоба на брата, - Ну почему он пошел в меня, - рукавом он вытирает пот со лба, - Я надеялся, что хоть один из нас не будет делать ошибок в молодости, - не самое лучшее время откровенничать, но мужчина всегда безумно переживал на этот счет и если не выговорится, то это все его сожрет изнутри, - Я ему столько раз говорил, что нужно думать, прежде чем что-то сделать. Я уверен, что это все – плохая компания, - в его тоне слышна обида. И вообще, он говорил как мать. Наверное, тот факт, что их родители развелись, сильно повлиял на обоих. Только по-разному. Киран стал более заботливым. А Роберт, кажется, наоборот, более безответственным. Но, ведь это нормально для их возраста. Младший может позволить себе не думать о последствиях, пока последний год в Хогвартсе, а Кирану пора думать о создании своей семьи, - Ему скоро сдавать ЖАБА и выбирать место работы, а он вообще не шевелится и хочет уехать путешествовать с Монтегю. Представляешь? – закатывает глаза Бэддок и резко останавливается, - Мне кажется, я снова что-то слышу, и это не ребята… - тихо говорит преподаватель.

Безрассудство, ненужное геройство, тяга к неизведанному и, конечно же, абсолютная уверенность в своем бессмертии, - вот что сопровождает жизнь Элая Монтегю. Временами он задумывался, как же так получилось, что Шляпа отправила его на Слизерин вместо Гриффиндора. Он думал, что именно вот эти качества его преобладающие и вовсе не замечал других, которые по-настоящему выбивались на передний план, - амбициозность, хитрость, обособленность. Разумеется, он не из тех, кто бросит близких на съедение неизведанному, разумеется, он из тех, кто сперва подумает, полезен ли ему человек, прежде чем толкнуть его спасая себя.
Но сейчас ему было зябко. Замыкая процессию, он вяло реагировал на вопросы и рад бы ответить, но ком в горле почему-то становился всё больше, горше и неприятнее. Странно. Он ведь обычно ничего не боялся и рад бы только толкнуться туда где его ждёт, вероятно смерть (но, камон, Монтегю же бессмертный), но сейчас опасность заставляла его чувствовать как шевелятся волосы на затылке. Было странное ощущение, что то, с чем они встретятся гораздо опаснее дементоров, акромантулов и даже оборотня. Ни с кем кроме акромантулов Элай дела не имел, поэтому чувство страха всё же усиливалось.
Усиливалось, впрочем, только где-то на подкорке, а задних рядах, выкатывая ком в горло, который слизеринец, храбрясь, пытался сглотнуть. Жадность и желание узнать - пересиливало.
Ему было интересно так же, почему эти двое так странно себя ведут. Слишком нагло как для тех, кто явно провинился, высвободив что-то опасное. Приведя это в школу. Неужели у них нет опасений, что Монтегю, Кармайкл или Бэддок могут их выдать? Хотя, может и не привели, а просто столкнулись первыми. Но, опять же, ничего не сказали кому-то старше... Монтегю сощурился. Кого мы тут обманываем? Он бы поступил точно так же. В конечном итоге, какое чувство вины, если все всё ещё живы? Никто не ране... ну может немного ранен, но вроде не смертельно. Хотя, яд может распространяться медленно!
Элай остановился у ветхой лестницы вместе со всеми и впился в неё изучающим взглядом. Выглядит эпично и опасно, - самое то. Девушка движется вперёд, Монтегю подкусывает щёку изнутри. Он никогда не видел этих лабиринтов и ему кажется, что это первый и последний раз. Если здесь заблудиться то, скорее всего, без особых навыков или Филча - отсюда не выбраться. Ещё один позитивный момент - движется она довольно бодро не смотря на ранение и то, что при движении кровь разгоняется, так что есть все шансы, что какое-то время с ней всё будет хорошо, а потом ну либо смерть либо больничное крыло. Во всяком случае - главное чтобы со школы не выгнали. Родителям будет неприятно.
Монтегю смотрит на Бэддока, затем на Кармайкл.
- Идите вперёд. Я буду в конце, - затем вытягивает волшебную палочку и подсвечивает путь, - просто когда поднимаетесь повыше, подсветите мне тоже.
откуда-то он слышит голоса. Они кажутся ему знакомыми, с другой же стороны кажется, что слышит скрежет. Волосы на затылке шевелятся так сильно, что мальчик поднимает руку и приглаживает их под шапкой. На какое-то мгновение ему кажется, что выбирая между существом или быть пойманным, он рванет к существу. Хотя, почему кажется? нет сомнений, он пойдёт именно туда. Это лучше, чем слышать причитания прямо сегодня. Через пару недель, когда он, возможно, выйдет из комы, оставшись живым - да, давайте. Это же потом будет, а не прямо сейчас.
- мне тут нравится, - Монтегю улыбается мальчишке, затем и Кармайкл и Бэддоку, - по крайней мере тут нас пока что никто не достал. Я бы обосновал здесь какой-нибудь клуб интровертов. Проводил бы собрания раз в вечность и я думаю, у нас была бы очень большая текучка членов клуба. Ну, вы понимаете, - он усмехнулся шире, - они бы вряд ли находили путь обратно. Ну или туда... - и он кивнул наверх. Ветхость лестницы намекала на то, что она сломается либо под ребятами которые идут наверху, либо уж точно под Монтегю. Не то, чтобы он жирный... просто не очень аккуратный.

[indent] Продвигаясь по длинным тоннелям потайных ходов, Роб старался особо не думать о том, что ждет их в конце пути, и что будет после того, как приключение подойдет к концу. Он не сомневался, что за эту выходку ему здорово достанется, как от Кирана. так и от Элисон, но такова уж была его природа, и он ничегошеньки не мог с ней поделать. Останься он тогда в зале, или сбеги с остальными учениками в какое-то там укрытие, это был бы уже совершенно другой Роберт, не настоящий, просто не он и все тут. Трудно сказать, что же такого должно произойти в его жизни, чтобы так изменить его, ну а пока он остается верен себе и с этим самоубийственным постоянством остается только смириться.
[indent] Когда все притормозили у ветхой лестницы, не внушающей особого доверия ни у кого из участников экспедиции, Бэддок скептически изучил её взглядом, прикидывая сколько сотен лет над ней трудились термиты. Впрочем, его желания взойти по этим сомнительным ступеням, подобные вычисления ничуть не убавили. Нет, ну а что, насекомым же тоже надо чем-то питаться, не винить же их в этом?
[indent] Рейвенкловец обернулся на Монтегю параллельно с Кармайкл и неуверенно пожал губы:
[indent] - Знаешь, давай лучше я пойду последним. – Он намекающее кивнул в сторону весомого пробела прямо посередине лестницы, проследив за тем, как их первопроходец преодолел это досадное препятствие. - Возможно, мне понадобится ваша помощь.
[indent]  Все же в подтягиваниях он был не слишком силен и чем это закончится было не известно. Ну а что вы хотели? Со спортом он особо не дружил и его единственным тренажёром были горы книг, которые он перетаскивал стопками.
[indent] - А что, не такая уж и плохая идея. – Тихо рассмеялся юноша на идею с клубом. – Знаешь, самое главное, чтобы они не бродили здесь в виде призраков потом, а то тут станет, ну, тесновато, и не в плане свободного пространства. - Все же с приведениями таких проблем не существовало, зато шуму те наводили, ух...
[indent] Пропустив девушку вперед, Роб проследил за появившемся в воздухе огоньком и одобрительно хмыкнул подобному решению проблемы, а когда же та прокомментировала обстановку наверху, страдальчески зажмурился.
[indent] - Куда угодно, только не в руки Кирану! – Взмолился рейвенкловец. Как-то так вышло, что перспектива столкнуться нос к носу с неизвестным когтистым существом ему прельщала куда больше, чем встреча с собственным братом. Ну, возможно потому, что в отличии от последнего, тот не сможет его придушить. У него же лапки. Хищные и опасные, которые готовы растерзать всю их великолепную пятерку, но все же лапки!
[indent] Роб убрал свою палочку в предусмотрительно вшитый внутренний карман толстовки и проследовал за Монтегю, лишь когда он также добралась до самого верха, чтобы не перегружать и без того ненадежную лестницу двумя студентами одновременно. Уцепившись за старое дерево, которое было готово обратиться в труху в любую секунду, Бэддок принялся карабкаться наверх, по примеру предыдущих путников, держась ближе к стене, пока не добрался до, так сказать, проблемного участка. Собравшись с силами, он коротко вдохнул, и все же предпринял попытку вскарабкаться на верхнюю ступень. Рывком подтянувшись к нужной ступени, ему действительно удалось совершить героическое для себя достижение, однако, судя по сопутствующим скрипам и трескам, это была последняя капля терпения многовекового дерева, которое явно не было готово к подобным перегрузкам.
[indent] Опора, от которой он отталкивался, развалилась прямо под ногами рейвенкловца, но разрушительный импульс на этом не остановился, заставив того поторопиться на своем пути. Об аккуратности теперь думать не приходилось, и Роберт максимально быстро преодолел последний пролет, успев только ухватиться за, куда более надежный, каменный помост, когда лестница окончательно развалилась, с гулким эхо осыпавшись в темноту, из которой они прибыли.
[indent] – Ох… - Виновато выдохнул Бэддок, уткнувшись лбом в выступ, поскольку руки для фейспалма были как-то немного заняты. Ладно, хорошо все же, что никого внизу уже не осталось, а то вышло бы вдвойне неловко, хотя пути назад у них уже не было в любом случае.

Отредактировано Robert Baddock (2019-07-19 13:08:34)

Абигейл всегда умела его успокаивать в детстве. Хватало пары слов, чтобы он переставал чувствовать страх или злость. Сейчас это вышло далеко не сразу, но у девушки получилось. Киран медленно, но верно, перестал чувствовать страх перед существом и злость на брата. Ужас в любой момент мог настигнуть его, а Роб, в любом случает, получит. Как только Бэддок до него доберется. Турпин говорила, мол, они были такими же. А были ли? Кирану кажется, что он не вкусил прелестей школьной жизни, когда помимо учебу нужно было брать от жизни все. Он не был ботаном, но и не был душой компании. Друзей у него не было, наверное. Скорее, это были люди, к которым он хорошо относился, а они так же относились к нему. Впрочем, он и сейчас считал, что ситуация не изменилась. Разве что,  Абигейл была ему другом. Лучшим. Ей он мог сказать все и обо всем, не боясь какого-то осуждения или непонимания. Киран считал, что он с девушкой на одной волне и это на самом деле было редкостью. Таких, как она, он никогда не встречал и, если честно, был уверен, что никогда больше не встретит. А еще он много думал о том, что они могут здесь умереть. Ну, вот наткнутся на эту тварь. И все. Конец. А ведь неизвестно, что поджидает их в темноте тайных проходов, которые, учитывая количество людей, которые о них знают, не такие уж и тайные.
- Ты думаешь, что это страшилки твоего деда? – Бэддок о них смутно помнит. В детстве это, конечно же, пугало. Еще час назад это казалось сущим бредом. А сейчас он готов поверить во все, - Ну это все звучит так фантастично и, не знаю, кажется, ничего похожего на занятиях мы не проходили, - вздыхает Киран, - И что еще он тебе говорил? Ну, может есть какой-то способ с ним бороться, победить… Может быть он что-то рассказывал… - Это кажется маловероятным вариантом, но хотелось верить, что в подсознании девушки осталось хоть что-то, что поможет им спасти ребят и себя в том числе. За свою жизнь Киран переживал не меньше, чем за тех, кто находится в этом проходе, просто где-то в другом месте. Пока они слышал голоса, доносящиеся непонятно откуда, он уверен, что они в порядке. Будь что-то не так, они бы точно подняли крик. А Преподаватель этого безумно не хотел, - Пойдем дальше, - мужчина считает, что лучше им не стоять на месте, а двигаться дальше. Может, удастся догнать брата и остальных, - Я чувствую, что мы скоро их догоним. Не спрашивай, почему. Просто знаю, - не сказать, что у него было слишком сильно развито шестое чувство, но сейчас он был уверен в том, что будет дальше.
- Ты слышишь? – какой-то хорош и слышно, что он становится ближе. А эхо создавало ощущение, что что-то с ними совсем рядом, - Абигейл, - шепчет он и резко останавливается, - Прижмись к  стене, - если он на что-то способен, то самое время это показать, - Все будет хорошо, слышишь меня? – он делает глубокий вдох и задерживает дыхание. Киран заводит руку назад, чтобы чувствовать, где девушка и подходит к ней вплотную. Только бы зверь ее не тронул. Он не позволит, - только береги себя, чтобы ни случилось, - левой рукой он касается стены и, легка оступившись, подается назад. И, вроде бы, ничего плохого не могло произойти. Но вот только, как спина девушки коснулась стены, их словно засасывает внутрь, и они падают на землю. Бэддок не понимает, что происходит и отползает назад, глядя вперед. Перед ними была стена. Обычная стена. Но как так вышло, что они оказались в каком-то помещении? Просторном и светлом, что в корне отличалось от проходов за портретами. Мужчина молчит и ничего не говорил, потому что шум от существа, если это оно, становился еще громче. Киран задерживает дыхание, чтобы только не выдать себя. Его охватывает паника. Но Абигейл за ним. Если вдруг зверь их почует, он окажется первым у него на пути.
Но шум стихает и Киран садится из безумно неудобного положения, а потом пытается встать. Ему удается. После он подает руку девушке и поднимает ее на ноги, - Ты не ушиблась? Кажется, он ушел, - он тяжело дышит. Все равно его не отпускало чувство опасности рядом, - Куда мы вообще попали? – Киран оглядывается по сторонам. Для него сегодня Хогвартс – сплошные открытия. Какие-то проходы, комнаты. Замок скрывает намного больше тайн, чем он мог только себе представить. Это то, что он не знал ни во время учебы, ни после. А сколько еще всего таят в себе эти стены? Страшно представить!

После прыжка, Элай ещё какое-то время находился в прострации. Он редко задумывался над тем, что он делает, в какой последовательности и зачем. По этой причине его жизнь всегда была наполнена приключениями, но, увы, вместе с этим приходила и огромная опасность, которая за руку тянула за собой подругу-возможная-смерть. О ней Монтегю не думал вовсе. Сейчас, когда он обернулся на треск и посмотрел на остатки лестницы, его будто осенило. Взгляд медленно перебрался на лицо Роба, Монтегю уже было открыл рот чтобы что-то изречь, но захлопнул его, осознавая,что он понятия не имеет, что сказать.
"Роб ты чуть не умер/ мы чуть не потеряли тебя", - просто сочетания букв, факт, который никак не изменит ситуацию, им нужно двигаться дальше. Некоторых людей, таких как Монтегю, жизнь учит в очень редких случаях. Конечно, он заметил, что Роб изменился в лице, но поговорить об этом они успеют позднее. Успеют же?
Обстановка, тем не менее, его явно напрягала. Тем, что он не мог понять что это за чудовище, тем, что ему сильно хотелось с ним встретиться и сразиться (слишком сильно, чтобы отказываться от возможности это сделать), напрягало то, что всего камни разделяли их от преподавателей и, если честно, ему казалось что встретиться с мистером Бэддоком сейчас хуже, чем тот самый монстр впереди. Элай даже успел подумать что, возможно, стоит спросить мелких чего они вообще продолжают с ними идти, насколько им сдался этот монстр и...
- А вы, случаем, не те самые дети, которые водят доверчивых и глупых старшекурсников на съедение монтстру? Ничего личного, - Элай поднял руки в сдающемся жесте, - я просто читал истории, которые начинаются точно так же. Ну, - он помедлил, добавляя, - не совсем прямо в точности, там не было такого смекалистого парня как я, - дедукция, кстати, это та самая черта, которая наряду с адекватностью, в Элая отсутствует напрочь. Те редкие её проявления лишь исключение из правил, которое то самое правило подтверждают.
- Вам не кажется, что кроме звуков преподавателей, оно как будто, - Элай шагнул ближе к паукам, но всё же на расстоянии, чтобы не получить кусь, - ближе к нам?
Он замолчал. Действительно, коридоры этой местности играли странные шутки с ними и в одно мгновение звуки казались почти рядом, а в другое словно через какое-то ведро, слишком далеко. Монтегю смотрел в сторону пятикурсника и словно ждал ответа, по какой-то причине всё же, эту мысль отталкивая. Да не может такого быть, - не выглядят эти двое на людей способных протащиться сюда чтобы скормить парочку старшекурсников. Одного, может быть, но численное превосходство всё же, мысль рассеивает.
Элай выдохнул и махнул рукой в воздухе, стараясь развеять дымку дурацких параноидальных фантазий.
- Не подумай ничего такого, - обращаясь к мальчишке, Элай пошёл немного вперёд, к Стеф, но оборачиваясь на Роба, - слушай, парень, ты в порядке? Ты выглядишь бледным... Если что, мы же сейчас из замка выйдем, сможем просто уйти, нам не обязательно его искать на самом деле, правда? - и смотрит то на Стеф, то на пятикурсников в поиске поддержки.

Зато, вместо сокровищ и секретов, тут есть то, что может принести не самую быструю и приятную смерть, про себя ухмыльнулась Стефани. Не то чтобы это сильно её пугало, но ситуация начинала казаться не самой рядовой, и от жажды обнаружить, что же всё-таки происходит, она постепенно переходила к разумному вопросу, а стоит ли пытаться в этом разобраться. Они брели незнамо где, и несмотря на то, что ей нравилось открывать для себя новые локации, она куда больше бы оценила приключение, где главной является она, а не какие-то там младшекурсники, в разумности которых можно было сомневаться, и сомневаться очень сильно. Однако вперёд Стеф толкало чувство незавершённого действия, которое пожирало изнутри, и она продолжала идти, даже не подумав поспорить с взявшими на себя командование Хэмби. Драккл с ними, пускай командуют. Ей нужно было для себя определиться, что именно они пытаются найти и что с этим самым найденным потом будут делать.
Элай, кажется, тоже начал сомневаться в происходящем: по-крайней мере, до Стеф, идущей впереди, долетали его саркастичные реплики из разряда тех, кто не отпускают, когда не думают о целесообразности происходящего вокруг. Она бодро брела за их проводниками на сегодня, пытаясь по их репликам уложить в голове карту таинственных подземелий, но ей пришлось мысленно смириться с тем, что здесь она точно не капитан, и даже Элай, несмотря на всю готовность, не капитан. Сейчас они больше походили на случайно оказавшихся в запертом лабиринте подопытных кроликов, судьбу которых определяло исключительно последующее везение.
— Думаете, оно где-то за пределами замка? — спросила Стефани, начиная уже злиться от такой таинственной осведомлённости родственничков Хэмби. Потрясти бы их хорошенько на предмет информации, да те казались крепкими орешками и, судя по всему, говорили вслух только то, что считали нужным. Да, даже если мисс Кармайкл это злило.
Элай почти догнал её, и его голос прозвучал неожиданно громко, Стеф едва не вздрогнула. Она обернулась вслед за ним, удивлённая таким вопросом, и тоже обратила внимание на бредущего позади Роберта. Тот и правда выглядел слегка... не так. Она бы, может, и внимания не обратила, проигнорировав в лучших традициях, но тот как раз потянулся за палочкой, а она, повинуясь порыву и странноватому предложению от Элая, как раз выглядывала в нём признаки чего-то не того...
— Мерлин твою Моргану через троюродную бабушку, — прорычала Стефани, в которой неожиданно проснулись такие себе гены бабушки. И заодно её же словарный запас. — Рэйберт!
Она в два шага преодолела расстояние до друга и по-хозяйски дёрнула толстовку вбок. Тёмная, выразительно пахнущая кровь пропитала футболку, вот-вот закапает по полу. Стефани поморщилась, прикидывая, хватит ли им умений справиться с раной посерьёзнее, чем рассечённая рука.
— Впору открывать походный лазарет, — буркнула она, доставая палочку. — Элай прав, нужно выбираться отсюда и идти в Больничное крыло. И вы тоже, — она метнула быстрый серьёзный взгляд на детей. — Ещё неясно, что там с твоей рукой и не лишишься ли ты её насовсем, если ещё вот так побегаешь.
Не то чтобы Стефани было большое дело до рук чужой малышни... но и отвечать потом за это не особенно хотелось. Хэмби изображали из себя больно взрослых, но на деле потом нажалуются, как пить дать, что их оставили в опасности и вообще не уберегли. Знавала она таких, все младшие одинаковые.
Она достала палочку и посмотрела на Роба, чуть сдвинув брови, цепляясь за мысль.
— Я попробую кровь остановить, хотя бы ненадолго. Поднимай футболку, посмотрим, — уверенно произнесла она, взмахивая палочкой. Заклинание, срабатывающее на мелкие порезы и кровь из носа, мало бы помогло в случае с раной на боку, но не попробуешь — не узнаешь, да и Стеф готова была попытать удачу. Не лучше ведь, чтобы истёк кровью, правда?
Странный звук откуда-то далеко из подземельных коридоров заставил её отвлечься и обернуться — и в этот раз Стеф почему-то была слишком сильно уверена, что это не взрослые пожаловали на шум их обсуждений, а что-то куда более серьёзное. Нужно было соображать быстрее.

Кажется, они с Абигейл в порядке. Это радует. Все еще немного смазано перед глазами, но это не из-за увечий, а из-за того, как неожиданно они оказались здесь. Бэддок не слишком любил замкнутые пространства и чувствовал себя не очень уютно, но всячески старался не демонстрировать этого. Киран помогает девушке подняться и отряхивает ее. Кажется, они успели измазаться в вековом слое пыли. Странно, как еще никто из них не начал чихать, - Аккуратнее, вставай, - негромко говорит мужчина, - нам нужно отсюда выбраться, - словно это было и так непонятно, - Киран подходит к месту, через которое они, предположительно, попали сюда, - Здесь должен быть какой-то кирпичик, открывающий проход. Или рычаг… - начинает предполагать преподаватель. Только, кажется, поиск ни к чему не привел, - нет, ну мы не можем остаться здесь навсегда, - и хоть перспектива остаться здесь с Турпин, конечно, была приятной, но ему еще хотелось жить. Слишком много он не успел сделать, - ты только не волнуйся, я сделаю все, чтобы мы выбрались отсюда, - как всегда, он успокаивает себя. Абигейл была намного более смелой, нежели Киран. Он всегда боялся делать какие-то шаги первым. А, даже, если он делал шаг навстречу, то это давалось ему с огромным трудом. Он никогда не говорил об этом в слух, но можно было догадаться.
- Тут должна быть какая-то подсказка… - говорит себе под нос Бэддок, - мы не можем остаться здесь навсегда, - мужчина, как всегда, включает пессимиста, но ничего не может с собой поделать. Ему неуютно, но, в отличие от девушки, он не слишком сильно скрывает свои эмоции на этот счет, - Алохомора, - направляет он палочку на выход, но ничего не происходит. Его рука дернулась от того, что ничего не произошло, - заклятие не работает, - в его голосе чувствуется упадническое настроение, но ради Турпин он берет себя в руки и оборачивается с серьезным лицом, словно  у него есть план. Сам же профессор верил в то, что он вот-вот придет в его голову. Нужно лишь немного постараться, - надо обыскать все помещение, тут должно что-то быть. Или ты не в состоянии? – он не мог этого не спросить, потому что его девушка только что ударилась головой о пол и, если в один момент у нее закружится голова и она снова упадет – будет виноват только он, - Я волнуюсь за тебя, - его лицо смягчается, потому что сложно быть серьезным, когда волнуешься за Абигейл. Она всегда заставляла его расползаться по поверхности, словно шарик мороженного у Фортескью жарким летним днем. Она вызывала у него самые теплые чувства, которые он испытывал за всю свою жизнь.
- Люмос, - негромко говорит Бэддок и продвигается  вглубь помещения, - Мерлин! – Бэддок от ужаса выронил палочку и тут же упал на колени, пытаясь ее схватить. В горле образовался ком, и он не может произнести ни слова. Лишь спустя несколько секунд смог набрать в легкие воздуха и что-то сказать, - Я надеюсь, что это ненастоящий скелет,  - он нервно смеется, надеясь, что его слова правдивы, - А если нет, то, может быть, нас постигнет такая же участь, - мужчина встает и отряхивает колени, стараясь не поддаваться панике. Ком в горле все еще стоял, но Бэддок старательно делал вид, что все в порядке. Конечно же, все совсем не в порядке. Но если он сорвется, то может сорваться и Турпин. А от двух паникеров толку мало, - Как думаешь, может у него были какие-то заметки по поводу того, как отсюда выйти? - мужчина подносит палочку ближе к рукам, в которых лежал блокнот, - Если нет, то я буду только рад, - Киран мог использовать магию, чтобы призвать блокнот, который давно пожелтел, но стоило ему представить, что из-за этого могут сломаться кости, сразу становилось еще хуже и ком подступал ближе к горлу, вызывая головокружение и рвотные позывы. Руками это сделать намного проще и, хотелось бы верить, это выйдет более аккуратно.
- Нет, мы, конечно, можем сами испробовать все возможные варианты, но я боюсь, чтобы на это не ушла вся жизнь, - вздыхает Киран. Он словно чувствовал, что там они найдут ответ. Или хотя бы узнают направление вектора, по которому стоит двигаться. Интуиция, не сказать, что отлично работала, но сейчас мужчина хотел ей довериться. Словно голос где-то позади говори ему взять этот блокнот и посмотреть, что там внутри. Но ему все равно не хватало смелости. Впрочем, не удивительно, он всегда боялся действовать. Любая сложность пугала его до чертиков, но только не сейчас. Бэддок чувствовал себя странно, но ему нравилось ощущать себя смелым, хоть и самую малость. Может быть это станет толчком к тому, чтобы измениться. Кто знает? Точно не он.

- М-м-м, - протягивает слизеринец, неохотно уже идя за парочкой. Что-то в этом всём ему кажется "не так".
Каждый шаг становился труднее. Монтегю слепо доверился и шёл, но с каждой секундой всё больше сомневался в удачности предполагаемого приключения и затеи вовсе. Нет, он никогда не был трусом. Ему никогда не было страшно перед лицом даже самого настоящего зла, самого откровенного, потому что в те моменты всё, о чём говорил его подскочивший уровень адреналина: "нужно бежать". В эти мгновения, тот самый адреналин намекал как, куда, как лучше, но никогда Элай не скручивался клубком от страха. Именно поэтому то, что он чувствовал сейчас, казалось ему по-настоящему инородным и неправильным, таким, словно это вовсе не его чувства, а что-то навязанное.
Мальчик панически осматривался, вслушивался в каждый звук и не замечал, что вздрагивает от странного порыва ветра.
- Что это? - вдруг спрашивает он, не сбавляя шага, а, напротив, словно ускоряясь. Неправильно, это всё чувствовалось вовсе неправильно. Ему кажется неправильным, что они идут по более узкому и тёмному пути, впервые ему кажется что путь, который сложнее является не выходом, а тупиком. Влажное чувство паранойи тоже отдаёт неприятным запахом, - словно вокруг него не тоннель, не камень, а клетка и заточение, а он идёт прямо в пасть монстру, - вы слышали?
А может ему послышалось? Он чувствует, что пот на его спине холодный, чувствует дуновение ветра, но ему самому это кажется отвлекающим манёвром, движением самого чудовища, а не близость выхода. Те ребята говорят, что выход рядом, но Монтегю начинает в этом сомневаться.
И тем не менее, ему не хочется показаться трусом:
- Кстати, просто чтобы вы знали, - я очень жилистый и не вкусный. Вот совсем. Я много бегаю, занимаюсь спортом, это, знаете, мягкости мяса не способствует, - он смеется, но смеется слишком нервно и этот смех отбивается от каменных стен, ударяя обратно по коже, пробираясь под одежду и дуновением скользя по мокрой спине. Неприятно. Неправильно.
Уже чисто интуитивно он перебирает в голове заклинания и размышляет. Каким бы не был твёрдым страх, всё равно остаётся то самое, подсознательное, заставляющее его искать пути обхода, обихода и как сделать так, чтобы выжил не только он, а все. Думает, как защищаться. Куда лучше заклинанием не бить. Вспоминает, из чего состоит палочка Стеф и Роба, в случае, если он потеряет свою и ему придётся отбиваться теми, которые принадлежат им. Вспоминает туннель, понимает, что выход обрезан и нервно прикусывает губу, а затем и щёку изнутри.
Ему страшно. Сложно в этом признаться, страх он не чувствовал с совсем младшего возраста, поэтому подросток ловит и ещё одно неприятное чувство - ему стыдно. Стыдно за то, что страшно, что он поддаётся панике, но как бы он не пытался, у него не получается взять себя в руки.
- Скажите, что мне не одному кажется, что что-то не так, - взгляд в спину брату и сестре, Элай попытался сказать это не в укор, но, всё же, паника берёт своё, это прозвучало так, будто это вина парня и девушки, - вы не подумайте, просто у меня ощущение, что мы свернули не туда. Вы уверены, что это направление точное?
Слизеринец останавливается, чтобы получить ответы, но удар воздуха отчётливо припечатывается ему в лицо и ему кажется, что стало как-то слишком темно.
- Что?- он успевает покрепче сжать палочку в крепкой хватке ладони.

Всё происходило как-то слишком быстро, Стефани даже не успела опомниться, как жажда приключений и предвкушение классной вылазки сменилась настороженностью, недоверием, а потом и вовсе — страхом. Где-то глубоко в грудной клетке шевелился животный ужас, давил, разрастался с каждой секундой, не давая толком вдохнуть. Стеф было страшно, но она находила в себе силы заняться чем-то другим, чтобы отвлечься от этого мерзкого липкого ощущения. Как, например, сейчас — пыталась заштопать Роберта, чтобы он протянул до Больничного крыла. Где их по головке не погладят, но хотя бы помогут. Плевать уже, кто и что подумает, сколько отработок их ждёт после всего этого, сейчас речь была совсем о другом.
— Ты дурак, Рэйберт, — абсолютно серьёзно произнесла Стеф в ответ на его извинения и посмотрела ему в глаза. Он, наверное, и не поймёт, что она хотела этим сказать, посчитает, что сердится, что он вот так поранился и задержал всю экспедицию, но по-другому Стефани просто не умела, как-то не научили. У бабушки высшим проявлением чувств было надавать по заднице за проступок, а не всерьёз обеспокоиться состоянием внучки.
Впрочем, пока она сначала размышляла о материях, а потом отвлеклась на странный звук, она успела выпустить из поля достижения заклинаний Роберта, который отшатнулся. Конечно, ей стоило подумать о том, что далеко он не убежит со своей раной, но всё же она не подумала, отвлёкшись. Она сделала шаг вперёд, остановившись рядом с Элаем, который был однозначно взволнован. Стеф передалось его волнение, а, может, это было её собственное, выходящее за рамки и границы того места, где она обычно предпочитала прятать всё, что сильнее презрения и ярких саркастичных вспышек.
— Оно здесь, — тихо произнесла Стефани, и ей на мгновение показалось, что её голос звучал совсем чужим, невнятным, точно кто-то другой говорил её губами. Она почувствовала, что дрожит, но заставила себя поднять палочку и твёрдо сделать ещё шаг вперёд.
— Хэмби, встаньте за нами, — тихо скомандовала она, тоном, не терпящим возражений. — Парень, ты отвечаешь за сестру и за Роба. Вспоминай, как можно выбраться отсюда в обход этого коридора, сейчас от тебя зависит практически всё. Вперёд пути нет, но нам надо выбираться.
Она посмотрела на Элая, как бы спрашивая, точно ли он согласен с мыслью, которую она сейчас выразила вот так, за них двоих, даже не спросив, что он на самом деле думает обо всей этой ситуации и входило ли в его планы оставаться на передовой, давая другим возможность сбежать. Теперь у него, видимо, и выбора не было — Стефани ему не оставила. Она смотрела на него как-то непозволительно долго, хмурясь, ища в нём не то поддержки, не то опасаясь, что сейчас он выразит недовольство её планом и оставит.
Может, так было бы даже лучше — хотя Стеф казалось, что сейчас только фокусировка на всё ещё стоящем на ногах в проходе Элае даёт ей сил не сбежать самой. Она не могла иначе — ей бы совесть не позволила, хотя она всегда была из тех, кто разумно оценивает обстановку, и сейчас обстановка просто кричала, что им нужно убегать, уносить ноги, как можно скорее. Ей хотелось, чтобы всего этого никогда не было, ей хотелось, может, взять и умереть на месте, только бы не чувствовать, как в глотку забирается отвратительный запах и вкус паники. Стефани никогда ещё не чувствовала себя так, сердце её рвалось из груди и, кажется, вот-вот готово было остановиться, но при этом она слышала — слышала! — как оно бьётся о рёбра, не давая ей вдохнуть полной грудью. Ей казалось, что мир сузился до размеров тесного подземелья.
— Элай, я боюсь,— всё-таки не смогла совладать с собой Стеф. Страх затягивал её сильнее и сильнее в кокон, из которого не вырваться. Ей хотелось бежать, но она не могла — она схватилась за рукав Элая, куда попала, сама не осознавая, что делает, а другой рукой ещё сильнее сжала палочку, боясь, что охваченный паникой мозг всё-таки заставит её выпустить оружие из рук, и тогда пиши пропало.