Пожалуй, основная проблема слуг Темного Лорда в том, что они никогда не могут предсказать, чего ожидать от их господина.
Собственно, господина это устраивает всецело, когда он, мельком взглянув на тяжелые часы в кабинете решает, что две минуты промедления совершенно не то, что ему хочется терпеть.
И дело совершенно не в том, что Лорду Волдеморту решительно не чем заняться в данный конкретный момент помимо удивительно скучного трактата по средневековым ядам.
Трактат он, впрочем, помедлив еще некоторое время, закрывает не просто так, а с пометкой на любопытном составе, действие которого он изучает уже практически час.
Пунктуальность – хороший тон исключительно по приказу. Если же это пожелание от господина зайти к указанному времени, то это не совсем приказ. Другой вопрос, что Темный Лорд более чем уверен, что его слуга ничем существенным не занят. Лестрейндж в принципе не может быть занят ничем более существенным, нежели желание господина видеть его и дать очередное поручение.
Это даже не предвзятость – так, трактовка особенностей.
Лейстрендж – все трое, на самом-то деле – являлись доверенными лицами Темного Лорда, которых за глаза еще называли «любимчиками». И если Беллатрикс еще более-менее подходила на эту роль, то Рудольфус и Рабастан были скорее не из разряда опасных игрушек. И тем не менее, им было дозволено не бежать со всех ног на зов, а встроить свой долг в череду ежедневных рутинных обязанностей. Если же это не раздражало господина, естественно.
Сейчас – не то чтобы раздражало. Просто была мысль о том, что стоит держать подчиненных в тонусе.
Место «работы» Рудольфуса Лорд как-то проходил мимо, совершенно по иному поводу, но тем не менее, чтобы аппатировать к дверям этого воспоминания хватило. Другой вопрос, что посещение подобного заведения даже по делу на счету Темного Лорда еще не было, хотя эта деталь совершенно его не трогала.
Он толкнул вычурную дверь и зашел.
Первой в глаза ему бросилась не обстановка, в чем-то неуловимо схожая с опиумной курильней, принадлежавшей все тому же Лестрейнджу, а охрана. Неплохие защитные чары, кое-что из атакующего, боевой маг на посту.
Сразу было видно руку Рудольфуса, что бы тот не думал о своем «увлечении» - к вопросу он подходил серьезно. Впрочем, отвести глаза охране, какой бы приличной она не была, Лорду не составило особенного труда.
- Где ваш хозяин? – спросил он, цепко поймав за локоть одну из «прекрасных нимф», встречающих гостей. Та, естественно, от напора начала лепетать что-то приветственное, явно лишь интуицией понимая, что поднимать шум будет неправильно. Лорду хватил образа в глубине ее глаз, чтобы понять – Лестрейндж здесь. Впрочем, куртизанка быстро взяла себя в руки.
Профессионализм.
Лорд оттолкнул ее и обернулся к подоспевшей… как это называется, «миледи»? Кхм, он не был уверен. «Мадам»?
- Доложите о госте хозяину, когда он освободится, - Лорд скользнул по залу равнодушным взглядом. Приглушенный свет, темные насыщенные цвета. Название борделя определенно должно быть «Aστέρι*».
Женщина понятливо закивала, даже не рискуя спрашивать о ком, собственно, доложить. Хотя она могла здраво рассудить, что пусть хозяин разбирается с проблемами, раз уж охрана делает вид, что находится в ином измерении.
Лорд смерил взглядом девушку, мантия которой прямым текстом говорила о том, что она мантией не является, а состоит в родстве с кружевными накидками на кресла. Та подошла практически неслышно и предложила «сопроводить господина в комфортное место для ожидания». Надо же. Эти куклы могли говорить столь сложные фразы.

*греч. звезда, оно же – астра, символ разнообразия любви.

Отредактировано Lord Voldemort (2019-01-16 21:44:38)

Есть особенная прелесть в том, чтобы позволять людям играть. Игра – это симуляция реальности, не настоящая, но похожая на настоящую от и до. А еще – человеческий разум не был способен отличать игру от не-игры, зная, что она дарит те же эмоции. И порой он фатально ошибался.
Но баланс игры и реальности – это, пожалуй, было тем, на чем строилось общество. Нормы, правила, устои, традиции. Это была игра общества в цивилизацию.
Впрочем, игры отдельных представителей общества были… не мене занятны.
К примеру, взять Лестрейнджа. Он знал, что и как ему дозволено – но не знал точных и конкретных деталей. Некоторый флер неясности и недосказанности… поиск границ, которые еще можно пересечь, а которые – лучше не стоит. Это было его игрой и держало даже не в напряжении – в тонусе.
Зачем это было Рудольфусу… что ж, у Лорда были некоторые идеи на этот счет. В конце концов, определенность и ясность правил и рамок – это была вотчина ныне покойного Родрика. Собственно, потому и покойного.
Но – это как с Феликс Фелицис – раз привыкнув бросить пагубные склонности уже совершенно невозможно, как невозможно и прекратить переходить границы. Даже наметанные пунктирной линией.
Лорд развлекал себя рассматриванием картин.
Его фоново даже заинтересовало – Лестрейндж сам подбирал вычурное и помпезное убранство или поручил это кому-то. Факт не имел особенного значения и не добавлял ни одного штриха к уже готовому образу, но тем не менее, мелькнувший интерес был.
Люди на картинах старались прятаться от пристального взгляда, сделаться меньше либо же покинуть полотно, на котором мгновение назад живописно предавались удовольствиям. Чревоугодие, похоть, праздность… прекрасное трио, отвратительное в каждом из своих проявлений.
Девушки в этой комнате казались сошедшими с полотен образами – или статуями, внезапно ожившими по воле темных чар.
Рудольфус совершенно не портил картины – скорее идеально вписывался и дополнял ее. Одновременно пристальный и рассеянный взгляд, обращенный внутрь себя и на всех окружающих разом. Кукла гораздо более высокой цены, нежели те, что стайкой пестрых птиц расцвечивали окружение.
Игрушка, что выглядит как кукла, но не являющаяся ею – ни куклой, ни игрушкой по большому счету.
Лорд поворачивается к нему, коленопреклонному, отметив, что он сам резко выбивается из этой картины не райских садов, но вавилонских пиров.
- Вон, - командует он так тихо, что сначала по пестрой стайке девиц проносится волна, а лишь потом они спешат выполнить приказ. Словно цветастое море отступает, оставляя комнату куда менее живой, нежели она была до того мгновения.
Остаются лишь он, Лестрейндж и девица, что так некстати прикорнула на софе. Так некстати – и благодаря одному весьма интересному заклинанию. Экспериментальному, к сожалению – а потому определенно не безопасному.
Это был сон – кошмарный, тяжелый, гипнотический. Возможно, она проснется. В конце концов, Лорд проработал лишь ту часть, что отвечала за погружение в кошмарный сон – но проклятье еще не съедало силы человека в этом сне.
Но – каково наказание, таков и проступок. Легкое, как перышко.
- Рудольфус, - обозначает Лорд все также негромко и делает шаг вперед. Короткое касание подбородка, чтобы голова была вскинута и взгляды встретились. Протянутая для поцелуя рука. Традиции – важны.
Та грань, что не должна быть пересечена.
- У меня для тебя новое задание.
Лорд очерчивает границу разговора – и совсем не торопится приступать к его сути, разбрасывая подсказки, как драконьи зубы, из которых вырастут воины. Если Рудольфус достаточно умен – он догадается о сути поручения и сам, по подсказкам. Тренировка для ума – есть неотъемлемая часть игры. Впрочем, потом стоит перейти к деталям.
- Полагаю, ты прекрасно знаешь, как досаждает нам организация «Орден Феникса»?

Лорд мог бы потрепать Лестрейнджа, как хозяева гладят по холке иную породистую скотину – жеребца или кобеля, - но для того нужно было сделать шаг вперед навстречу к нему, но Лорд Волдеморт никогда не делал никаких шагов навстречу – бесчувственная девица на диване тому подтверждение. Потому он лишь склонил голову набок, рассматривая Родольфуса и жестом приказал ему подняться с колен.
Признаться, отношение Лестрейнджа его откровенно забавляет. Тот маниакально отстаивает свою свободу и свое право быть собой, и как будто это право или его несвобода действительно волновали Темного Лорда. Он не из тех, кто нянчиться с детьми, хотя когда-то, вечность назад, он и думал, что сможет с удовольствием работать преподавателем.
Родольфус считает, что что-то в мире способно покушаться на его право быть Родольфусом – со всеми минусами и плюсами подобного состояния. Впрочем, бытие его слуги самого Лорда волновало мало. Ему нравилось смотреть, ему нравилось играть, но сейчас он пришел сюда по делу, и не собирался долго болтать об отвлеченных вещах. Впрочем, он всегда подмечал, что от коленопреклонного Лестрейнджа так и веет античной статуе, что замерла в сложной позе, чтобы продемонстрировать мастерство скульптора. Скульптором при этом был он, Родольфус же – его скульптурой, картиной, что пишется сама, лишь немного изменяясь под влиянием внешних сил.
Впрочем, при этом Рудо был еще и своим собственным, как ни крути. Это и было ценно.
Подав приказ вставать, Лорд отошел в сторону и, сложив руки за спиной, начал медленно мерить шагами комнату. Это помогало думать.
- Эта несчастная организация, как ты тонко подметил, весьма заметна, но не настолько, чтобы ее можно было схватить за блестящий хвост. Она весьма досаждает мне в первую очередь тем, что ее не связывают никакие мелочи вроде законов. Равно как и нас. Собственно, вторая подпольная организация, полная высокоморальных остолопов меня не прельщает, как известно потому, что всякая мораль истощается со временем. Мне не нужны головорезы, прикрывающиеся борьбой с нами, которые лезут в наши дела. Более того, я никакого удовольствия не испытываю при мысли, что все это затеял этот старик Дамблдлор, - лицо Лорда исказила совершенно не подходящая ситуации и его отстраненным словам усмешка. – О. Этот старик собрал людей и собирается воевать со мной под знаменем того, что Министерство бесполезно. Это, конечно, так, но я знаю, что движет нашим добрым старым победителем Гриндевальда. Он стареет, его влияние растворяется. Он боится упустить то, что держал долгие годы в своей хватке. Он собирается сражаться со мной за власть. Лозунги он выбрал кричащие, но это лишь пустые бесполезные слова. Я же хочу, чтобы слов у них больше не было – потому что некому было бы их говорить. Я хочу, чтобы ты начал искать и выявлять людей, которые относятся к Ордену Феникса. Я хочу знать о них все. А потом убить каждого, по одиночке, чтобы ни один не был уверен, что под защитой. Надеюсь, я выразился достаточно понятно? – Лорд остановился и смерил своего слугу взглядом.