Эта семья была лучше предыдущей. По крайней мере тут были дети, которые еще не перестали верить в чудеса и могли видеть призраков. С самым младшим Эшлин даже пыталась как-то поговорить, но малыш мог только агукать и смеяться на ее рожицы. С тех пор он подрос, но его умственные возможности так и вселяли сомнения в душу девушки вырастая непреодолимой преградой в общении.
Со старшим все было сложнее. Эшлин никогда не знала, как на нее отреагируют. Иногда с ней играли и даже разговаривали, но бывали дни, когда что бы она ни делала ее не замечали. Наверное, это пропадала вера в чудо. Хотя странно, что в Санту все сегодня верили, а ее не замечали. Вера в Клауса обратно пропорциональная вере в призраков? Ох уж эти детки!
Зато какие родители! Отец не верил в призраков. Совсем. Его не могли разубедить даже разговоры с ними до самого утра, когда он приходил домой пьяный и оставался ночевать в гостиной. Хотя с ним общались не только когда он был пьян. Каждый день этот экспонат устраивал розыски какой-нибудь вещи по всей квартире. Обычно поиски превращались в очередную ссору с женой, прекратить которую могли только крики призраков с подсказками: «ДА ПОД ВАННОЙ ТВОИ ШТАНЫ, ПРИДУРОК!». После этого отец семейства находил нужную вещь, счастливо целовал жену, благодарил за помощь и спешил на работу. Вера в то, что это жена сказала ему, где лежит искомая вещь, была так же непоколебима, как и вера в то, что призраков не существует. Даже если советы давал мужской голос.
Мать семейства была полностью уверена, что в доме живут призраки. При этом дамочка не видела и не слышала ни одного из них. Как-то раз она даже пыталась вызвать охотников. Более того, утверждала, что в их доме живут призраки пяти мужчин, и даже могла каждого в подробностях описать. Призрак мужского пола в доме действительно жил, но один и не подходил ни под одно описание. Зато действительно живущие в доме призраки еще долго дискутировали о психическом состоянии молодой мамочки, влиянии родов на психику и о том, как же здорово, что они не рожали. Хотя никто не знал этого наверняка, кроме Рика.
В целом семья была обычная. Нормальная. Эшлин помнила о прошлой жизни только на уровне ощущений, и ее семья была не такой. Наверное, поэтому то, что в Рождество ее никто не замечал расстраивало. В другие дни она могла хотя бы немного почувствовать себя частью чего-то живого. Но сейчас у нее была только одна семья. Семья призраков. Вечная семья мертвецов.
С этими существами она была заперта в доме уже не один год. Вообще, не в самом доме, на самом деле. Они пробовали уйти. По каким-то неписанным правилам им разрешалось выходить на улицу и даже отходить от дома на некоторое расстояние. Вот только они все равно были заперты на том ограниченном куске земли, который был приписан дому. Никто из них не знал почему. Были догадки, что они умерли где-то здесь, но трупы искать не рискнули.
Как у каждой нормальной семьи у призраков были свои традиции. Одной из них было подсказывать отцу семейства, где его второй носок. Другой доставать кошку, у которой от причуд призраков иногда спина дугой выгибалась и глаза вываливались из орбит. Но самой любимой для Эшлин было каждый вечер собираться в гостиной и играть в игру. Каждый день один круг. Один призрак – одно действие. Хоть игра и называлась «правда или действие» и для формальности вопрос звучал полностью, уже давно никто не выбирал правду. Они знали друг о друге все что могли. После смерти они всегда вместе, а то, что было до нее, никто не помнит.
Несмотря на то, что у живых было Рождество, призраки не нарушали своих традиций.
- Правда или действие? – лениво разнеслось по комнате и ответ последовал незамедлительно.
- Действие, - произнес второй призрак, и начало веселой ночке было положено.
Эшлин с нетерпением слушала, что же придумают в этот раз. Несмотря на традиции, сегодня она думала пропустила игру, ведь у нее было важная миссия. Уже несколько лет девушка как маленькая пыталась выследить бородатого старика, но у нее не получалось этого сделать даже будучи призраком. Может он не приходил, потому что у предыдущих жильцов не было детей? В этот раз она могла узнать наверняка существует ли Санта Клаус или это все выдумки? Ведь если призраки существуют, то их она видела. Живые существуют, и их она тоже видела. Но этого проклятого деда с подозрительным мешком и сомнительными намерениями она никогда не встречала. Даже призрак может усомниться в его существовании и будет прав.
Задание было рядом с камином и Эшлин неслышно выдохнула. У нее все-таки будет возможность последить за Сантой, по крайней мере, пока не настала ее очередь.

— В последнее время он плохо спит, — довольно отозвалась Эдди, сдёргивая себя с насиженного местечка. Рика её идея воодушевила, и это воодушевляло саму Эдди ещё больше. Наверное, если её прижизненные родственники были хоть сколько-нибудь похожи на некоторых обитателей этого дома, где они застряли, они абсолютно точно ставили её на горох и пороли ремнём не реже нескольких раз в сутки, но навряд ли бы это возымело какой-то эффект. Эдди, по-крайней мере, хотелось думать, что нет, потому что она вся такая сильная, независимая и вообще проказница!
Несмотря на то, что призраки были вроде как нематериальны и вообще, они всё-таки могли взаимодействовать с миром живых, поэтому обнаружить масло и утащить его в гостиную для Эдди проблем не составило. В конце концов, если бы они не могли трогать вещи живых, то жить в этом доме им было бы скучно, потому что всю правду, которую вообще было бы интересно послушать, они уже успели выболтать друг другу в первые раунды игры. Да и вообще, что именно мог выболтать такого интересного призрак, не знакомый с остальными при жизни (скорее всего, тут сложно было судить, потому что следующий пункт), да ещё и не помнящий собственной до-загробной жизни?! В общем-то, «действие» стало их фаворитом уже довольно давно, Эдди со счёта сбилась, когда конкретно. Может, потому что она вообще очень давно сбилась со счёта со всем происходящим.
Пока Эдди носилась выполнять собственное же указание, Рик уже успел навести некоторый бардак в комнате, и Эдди умилённо оглядела масштабы происходящего.
— Зверюшкам понравится, — мечтательно произнесла она, закатывая глаза в предвкушении. Потому что если им и это не понравится — она будет им подкладывать уголь не только в рождественские носки, но и вообще по жизни под кровать, а сваливать всё на кошку. О, а если наловить дохлых мышей, у кошки вообще не будет алиби...
Эдди щедро потрясла бутылкой над поленьями в камине, разбрызгивая масло всюду, куда дотягивалась рука. Камин на ночь не оставляли почти никогда, а сегодня так и вовсе погасили раньше обычного — вроде как это для того, чтобы встретить Санта Клауса, но Эдди рассматривала это небольшое поверье как большую инвестицию и в их сегодняшнюю проказу. Пусть думают, что это сказочный старик натворил делов — вот умора будет, когда с утра детишки будут рыдать в три ручья, потому что им не то, что подарков не досталось, так ещё и весь дом перевёрнут вверх дном! Эдди чувствовала себя злым гением, которого отпустили на прогулку за слишком долгое время сидения взаперти. Такая свобода просто окрыляла!
— Эш, золотце, не окажешь честь? — она сделала приглашающий жест рукой, обводя ладонью владения угольков, щедро политых маслом, и кивая на спички в руках Рика.
— Предлагаю каждому зажечь по одной, чтобы символичненько. Зверюшки любят символы, вон, у них весь дом в ветках, под которыми положено целоваться. А мы вот так.
Гореть должно было ясно и не гаснуть. Откуда-то сверху Эдди послышался шорох, но она не обратила на это внимания — как не обратила внимания и на шум снаружи, будто что-то с силой стукнуло по крыше. Мало ли, что там, может, птицы. Правда, Эдди не учла, что чтобы принять повозку Санты за птицу, эта птица должна была быть весом как минимум с вертолёт или что там нынче в ходу...