В тот день Вендолин вернулась с сумерками, загнанная в квартиру Хитченса разыгравшейся под вечер февральской непогодой. От нее разило дешевым самым обычным виски, что перебил даже запах костра и вонь гниющего мяса. Назло раздражать своим видом и ароматами оказалось некого - Мэнди, по обыкновению, еще не вернулась из редакции, и девушку встретили пустой коридор и такая же пустая гостиная. На присутствие Кристиана намекали лишь стоящие на полу ботинки, которые Тодд попыталась пнуть, но под градусом промахнулась и еле удержалась на ногах. С раскрасневшимися щеками она завалилась в свою комнату и не выходила до самого полудня следующего дня.
Они с Адалардом еще долго переглядывались, боясь нарушить тишину, когда Хитченс исчез с резким хлопком аппарации. Вендолин ощутила новый прилив злости: она злилась на непонятно почему вспылившего Криса, злилась на то, что он так просто и бессовестно бросил ее здесь, меньше, чем за километр от разбиравшихся с пожаром министерских ищеек. Но больше всего злилась на то, что яростное, гордое обещание не возвращаться в дом этого придурка могла собственноручно затолкать обратно себе в глотку - не могла не вернуться. Покинув "Флидермаус" через заднюю дверь, Тодд окольными путями выбралась на знакомое пересечение Горизонтальной Аллеи, Косого Переулка и Каркиттского рынка. По дороге она на свой страх и риск заглянула в антикварную лавку, но та так и стояла закрытой и темной: Джек еще не вернулся. Переставлять ноги в противоположном направлении от "Куинси" удавалось с трудом: сейчас, как никогда, она нуждалась в дружеском плече и чарке Дэнни, с радаров которого она исчезла уже с неделю точно так же, как и у всех остальных. Слишком пугала возможность подставить друга и его старика под разрезающее заклинание психопата. Снова, как в ту ночь, накрыло утягивающее в темноту осознание, что идти-то ей, кроме как к Хитченсу, некуда.
Когда давишься собственной потоптанной гордостью, следует запить, чтобы лучше проскользнуло. В "Дырявом Котле" она не высидела и двух минут, мучившись мыслью о том, как, возможно, знающий ее лицо убийца, закажет на двоих коктейльчик "Игривого Гиппогрифа". Перед расправой. Утешение кипящее возмущение нашло в дешевом баре в маггловском квартале. На четвертой стопке идея действовать Кристиану на нервы раскрасневшимися от алкоголя щеками и запахом виски показалась единственной достойной причиной, по которой стоит возвращаться на четвертый этаж. И еще снег с дождем, нещадно бившие по щекам под сильным холодным ветром.

Пятого февраля она не хотела покидать свою комнату от слова "совсем". Все истории о заточенных в башнях принцессах вдруг обернулись осознанием, что эти кудрявые дуры не понимали своего счастья. Вендолин слышала, как уходила Мэнди. Слышала, как ходит по квартире Крис, и закрывала глаза, притворяясь мертвой и превозмогая пересохшее горло. Вчера было пусто, а сегодня в голове стоял звон отнюдь не похмелья, а громкое, сорвавшееся "Прекратите!" Даже с открытыми глазами она невольно раз за разом прокручивала его полный обиды, злой взгляд, от которого неприятно сосало под ложечкой. "Прекратите!" Тодд тоже хотелось, чтобы он прекратил заставлять ее думать о нем больше, чем о проскользнувших у Адаларда словах о работавших в Лютном Переулке Хитченсах. Безусловно, интересный, полезный скелет из шкафа, который, по всей логике, должен был переключить все внимание на себя, но что-то сломалось. Внутри образовалась неприятная дыра, далеко не пустая, нет, но сочащаяся внезапным осознанием чужой правоты. Правда настигла между желанием выпить воды и запланированном часом обиды. Накрыла волной, из которой Вендолин не могла выплыть в течение всего дня.
Когда в ванной раздался звук душевого напора, Вендолин мышью выскочила на кухню. Она набрала на тарелку бутербродов и прихватила кружку воды, но затормозила у полной посуды раковины. "Плечо..." Она быстро намыливала тарелки, стараясь шуметь, как можно тише, и с неприятным осадком принимала, что Кристиан прав - он единственный ответил на все заданные вопросы. Последнее чистое блюдце легло на стойку до того, как в ванной смолкла вода, и Вендолин со своим скромным пайком вновь заперлась в комнате наедине с таким неприятным занятием, как саморефлексия. Которое точно не смогла бы написать без ошибок, но в котором варилась против своей воли. Он впустил ее в дом и позволил сохранить инкогнито - она разворошила осиное гнездо его болезненного прошлого. Он пустился с ней за ее вещами, хотя совсем не должен был. В конце концов, в контракте значилось лишь защищать и ничего не сказано о методах. От мыслей болела голова, от осознания, что Кристиан кругом прав - сердце. И пусть он придурок, бросивший ее в "Флидермаусе", она поступила как не меньшая дура, в угоду своему комфорту отказав даже в той доле доверия, которую Хитченс заслуживал.
Спалось в тот день плохо.

Шестое февраля мало чем отличалось от пятого. Вендолин продолжала вариться в трудных процессах личностного развития и выходила из комнаты только тогда, когда была уверена, что не столкнется с Кристианом. Иногда подгадать момент не удавалось, и по квартире распространялся холод взаимного игнорирования. При этом Тодд, скрываясь от глаз, продолжала делать то, что начала прошлым утром: мыла посуду, оставляла на столике в гостиной подготовленные к перевязке бинты и компрессы; вставая первой, готовила неловкий, но вполне неплохой завтрак и в течение дня оставляла пирамидкой сложенные перекусы. Ей не хватало решимости посмотреть Крису в глаза или начать разговор, не хватало львиной смелости поговорить, даже когда вечером шестого февраля постучалась в дверь его комнаты. Коленки слегка дрожали, чего не было даже когда она разбирала проклятое ожерелье, стащенное у "У Кобба и Уэбба". Поверит ли он, захочет ли слушать или решит, что она вновь пришла пиявкой высасывать информацию. Но главное, сможет ли она рассказать? Свои-то истории, "одна охренительнее другой просто" - по собственному горькому выражению. Стук повторился.
- Крис? Можно войти?

Отредактировано Wendoline Todd (2019-04-08 21:36:14)

Ничего. Отчасти даже стало легче. Вендолин уже собиралась развернуться и со всех ног, пока Хитченс не передумал, припустить в свою комнату, но, видимо, нутром почуяв побег, мужчина подал голос. Тодд резко выдохнула через нос и толкнула дверь. Отступать некуда, позади слишком много новых, не типичных для нее мыслей, рой которых портил девушке настроение, пищеварение и еще несколько "-ений".
Кристиан по-хозяйски лежал на кровати, как принимающий аудиенцию древний божок затерянных на карте островов. С таким же суровым взглядом и хмурым выражения лица, будто у нее было всего лишь два выбора: уйти под нож жертвоприношения или уйти под нож все того же жертвоприношения. Ставшая привычной комната вдруг показалась совершенно незнакомым ледяным королевством. Вендолин избегала смотреть на Криса и сфокусировалась на стоящей на полу гитаре, подбирая слова, так как думала, что начать говорить придется ей. Она чувствовала себя птенцом, вытолкнутым из зоны комфорта гнезда, но волнение выдавали только теребящие края вельветового шортового комбинезона пальцы правой руки, которую Тодд прижала к себе левой. Неожиданно громом среди ясного неба в темечко кольнуло понимание, что на ногах все еще оставались носки с забавными кошачьими мордочками. "Молодец, манифик ле тупье!" - купленный Крисом тонкий свитер в качестве белого флага она надеть не забыла, а стянуть несерьезные носки, излишнюю провокацию на подколки, из головы вылетело.
Тодд невольно еле заметно вздрогнула, когда Хитченс заговорил. От его голоса происходящее переставало казаться игрушечным, а от слов захотелось немедленно стянуть с себя "белый флаг" и со злостью бросить ему в бессовестное лицо. Вендолин с силой закусила губу, чтобы не дать сорваться потоку жалящих язв. У нее, значит, голова готова взорваться от внутреннего конфликта, а этот пентюх тут разлегся падишахом и, видимо, те же два дня сочинял предложения пообиднее, даже не думал извиняться за сцену в "Флидермаусе". Всепоглощающее чувство вины озадачилось вопросом, а такое ли оно на самом деле всепоглощающее. 
- Ну и засранец ты, Хитч. - горько прошипела Тодд. Глаза недобро сощурились, девушка ущипнула себя за руку, напоминая, что всегда можно плюнуть Хитченсу в чай, но сегодня она пришла не за этим. По крайней мере, он ответил, а значит, был готов слушать. - Приятно, что рассматриваешь мое нахождение здесь аж на целый месяц. - еще один щипок, побольнее. Девушка облизнула губы и продолжила ровным, спокойным тоном, на которой была сейчас способна. - Я хочу поговорить о том, что случилось в "Флидермаусе". Ты был неправ, я была неправа... - стоять посреди комнаты столбом, словно на эшафоте перед виселицей, осточертело, но и куда себя деть Тодд не знала. Здесь не было кресел или дивана, как в гостиной. Хоть в шкаф залезай и вещай оттуда. Она прошла полудугу и остановилась, как ни странно, у шкафа, на который облокотилась спиной.  - ...и если мы признаем, что оба были неправы, то... - то что?
Сказала почти так же, как записала с пятьдесят-какой-то-там попытки на бумажке, но за все два дня не смогла разгадать, стоявшее за кратким "то". Вендолин сползла вдоль шкафа и села на пол, привычно сложив ноги по-турецки. Она подняла голову, утыкаясь затылком в шкаф, и негромко произнесла:
- Я больше ничего не спрашивала. Там, у Адаларда. Честно. Не думала, что ты разозлишься и... - "поступишь, как свинья", - ...и, в общем, поведешь себя... - "как свинья". Тайм-аут. Пауза. Антракт. "Свинья" жаждала вырваться на свободу, но была совершенно не к месту. Вендолин, безусловно, хотелось своей порции извинений, по ее мнению, вполне справедливо, но не так. Из свиньи мостик доверия, тот самый мостик, что мог спасти обоих, когда кончится запас нелепой удачи, построить невозможно.
- То, что ты сказал в доме, ну, оно справедливо. Если тебе важно знать, я отвечу. Я..я думаю, что смогу, если ты спросишь. 

Она ступила на тонкий лёд, наивно полагая, что для переправы на другой берег хватит одного чувства баланса. Лёд не звенел и не шел трещинами, он обломился моментально с первого шага, впиваясь в ногу ледяной водой и увлекая на дно. Каждое слово, как волна в проруби: сначала колючая пощечина, а после расходящаяся рябью поверхность над её головой, угрожающая вот-вот замерзнуть и не выпустить из своего плена. Совсем не тот сценарий, что проигрывала в своей голове, совсем не те слова, что нужно было сказать.
Её учили никогда не показывать слабость, ни словом, ни тоном. Держать переговоры в узде, а узду - исключительно в своих руках. Угрозами ли, хитростью ли, притворными ли слезами. Укуси первой, пока не отгрызли голову. Если требуется, будь вежлива, но не настолько, чтобы сочли за мягкость. Бери всё, что хочешь, бери больше, коли можешь унести, и никогда не чувствуй себя виноватой, ведь никто не собирается тебя жалеть или облегчать душу. Вина губит хуже бездумных заклинаний, лишней чарки или дебоша в "Белой Виверне". Лютный Переулок не разговаривает извинениями, и глупо было полагать, что она сможет совладать с этим иностранным языком с первого раза.
Тодд впервые осознала даже не столько серьезность, сколько непредсказуемую отличительность ситуации, до этого казавшейся увлекательной игрой, очередным не самым удачным, но захватывающим приключенческим пятном на биографии. Все, чему ее учили, все, что она умела здесь не работало, как не работает техника в местах скопления магии. Вендолин и сама чувствовала себя барахлящей не-маговской техникой: испорченным телефоном, что ломался от внутреннего конфликта, желания попытаться сделать правильно и абсолютного, как оказалось, неумения в правильность. Она и сама не раз за последнее время задумывалась обо всем, что говорил сейчас Кристиан, но только его голос, в отличие от собственного, звучал без помех. Сотни раз проговоренное про себя и в половину не подействует так, как услышанное со стороны хоть раз.
Вендолин смотрела на Хитченса почти не мигая и ей казалось, что продрогла насквозь. Пальцы неосознанно вцепились в рукава свитера, рискуя превратить их в истерзанные кусочки ткани. Кристиан не мог остановиться, и в какую-то секунду Тодд показалось, что он сейчас спрыгнет с кровати, зажмет ее у шкафа и будет тыкать носом, как нашкодившего котенка. Лучше бы, пожалуй, так и сделал. Тогда появился бы повод злиться на него, а не закапываться в себе, поменявшись могилой с совестью, которая уже выбралась, сидела на краю и деловито скидывала на лицо горсть земли. Вендолин слушала молча, не пытаясь отрицать или вставить слово, а когда он закончил, еще полминуты смотрела на вздымающуюся от злости грудь мужчины. Можно кричать в ответ, можно вывернуть слова наизнанку, можно оскорбиться, крикнув, какого драккла она виновата в его плече - можно делать все, что хорошо умеешь, разнести к черту затягивающуюся льдом прорубь вместе с самим омутом, натянуть узду. И в этом "все" было еще одно можно, которого Вендолин никогда не пробовала - отпустить вожжи, ослабить броню. Она встала с пола, вдруг показавшимся уютнее любого места в доме, и подошла к спинке кровати:
- Мне жаль, Крис. - предварительно проглотив рвавшееся первым "если ты закончил орать". От старых привычек избавляться сложно, но сейчас Тодд готова попробовать сойти с привычной тропы, которая уже завела на порог войны. - Мне жаль, что так вышло с твоим плечом. Что не сказала о теле. Не должна была лезть с расспросами о твоей семье и наоборот, следовало рассказать о себе в первый день. Я не собиралась и не держу тебя за идиота. Ты прав, Крис, не я, ты. Извини.
Собственный голос звучал будто бы со стороны. Той смеси чувств, что начал сочиться из тугого комка под ребрами, смешивалась с кровью и разносилась по организму, Вендолин еще не испытывала. Слишком много тонких, переплетенных между собой оттенков, чтобы сходу разобрать.

Отредактировано Wendoline Todd (2019-04-10 09:16:09)

Девушка невольно отклонилась назад под пристальным, почти физически ощущаемом взглядом Кристиана. Если бы за подобное можно было бы обвинить в домогательстве, она немедля заявила бы на то, что ее только что самым наглым образом облапали! На наличие припрятанной лжи, скрытых мотивов и запрещенных приемов. От последующих слов стало вовсе неприятно. Он что, ожидал, что она упадет перед ним на колени, вцепится в ноги и будет в слезах рыдать о прощении?
- Так просто. - со скрываемой почти детской обидой эхом проворчала Тодд, но растеряла и ее от последующего вопроса. Ответ на него был проще, чем съесть шоколадную лягушку, но одновременно тяжел, как высшие формы трансфигурации. Разве что последние не были настолько же нелепы. - Птмчтотыбылрезок.
Она пробормотала как можно быстрее и была благодарна за то, что Хитченс не заставил повторять, попутно поправляя акцент и дикцию. Вендолин скосила глаза на мужчину, и внутренние колки приспустили натянутую струну. Плечи перестало сводить армейской выправкой, а воздух как будто бы зациркулировал по организму свободнее. В лице Кристиана что-то изменилось настолько, что позволяло сделать смелое предположение - в спичечном коробке ее отсюда сегодня не вынесут.
Вендолин приняла приглашение. Сначала воровато устроилась на краю, а, выждав несколько секунд, взобралась на кровать с ногами, складывая их в привычной позе. Твердая спинка уперлась в позвоночник, чтобы случайно концы не стали не такими уж противоположными. Если ей и удалось сейчас перебраться на тот берег, это вовсе не значило, что она ушла со льда, возможно, скрывшегося под снегом. Тодд поймала кинутую подушку, однако кончик все-таки задорно щелкнул по носу, заставляя поморщиться чуть больше, чем следовало, чтобы скрыть улыбку. Подушка уместилась в ямке между ногами и превратилась подставку для рук.
- Понятно. И я не собираюсь обводить тебя вокруг любой из конечностей, - честно ответила Тодд. Волнение не унималось и заставляло продолжать фразу там, где уже следовало бы закончить, закопать да посадить дерево, чтобы никто не догадался о нелепости продолжения.
В воздухе дурманом опустилось дежа вю, возвращая ее в первый день, когда она переступила порог квартиры. Тогда тоже говорил больше Кристиан, а она слушала. Так же, как и в тот раз, он не скупился на предостережения, подчеркивая свое недоверие и то, насколько они разные. Замечательная атмосфера, убивающая уверенность в затеянном и рискующая спустить все по старому сценарию.
- Да поняла, понял...Стой! Ты сказал, напарники? - Вендолин оживилась так, что локоть утонул в подушке, сама она чуть не упала животом вперед, а Хитченс, кажется, дважды пожалел о том, что выбрал подобное слово для своей речи.
"Напарники" грело уши, давало надежду на то, что никто ее не выгонит и стимулировало воображение в сторону невеликих, но интересных приключений, где дуэт с котом превращался в трио. За их вылазку в Лютный мужчина не раз доказал, что Крис Хитч - замечательное дополнение к команде, если не затрагивать его семью. Театр воображения пустился вскачь, но споткнулся о первую же кочку. Вендолин удивленно вскинула брови и подвисла с приоткрытым ртом на первых же словах: после приветствия, чуть не закончившегося словесной (а, может, и не только) дракой, она совсем не ждала...вот этого всего.
- Так просто?  - настал ее черед удивляться, без задней мысли повторяя не так давно звучавшую фразу. - То есть нет, - спохватилась Тодд, не давая Крису вставить слова, - я не к тому, что...То есть к тому, но не тому, о чем ты мог подумать. Это не сомнение, а...А, спасибо?
Вендолин не в полной мере понимала и только совсем чуть-чуть догадывалась о том, что имела сейчас в виду. Хитченс, видимо, тоже. Она захлопнула рот и поджала губы, крепче обнимая подушку. Неловкость слабо прилила к щекам. Взгляд заблуждал по комнате: девушка не знала, с чего начать разговор. С места в карьер, без всяких прелюдий? Или же зайти издалека, в надежде, что к кульминации Хитченс уснет? Может, анекдот про артефакт на разогрев?.. 
- Раз мы решили попробовать доверять друг другу, я думаю, есть вещи, которые тебе нужно знать. Для безопасности нас обоих...Да не смотри ты так. Нет, я никого не убила и не прячу у себя под кроватью.
Тодд растянула поджатые губы в напряженной улыбке, которая определялась как "ну что ты в самом деле". Подушка легла в сторону, когда девушка завела руку назад, чтобы из заднего кармана достать волшебную палочку. Некоторое время ушло на поиск подходящего объекта, и после недлительных поисков кончик палочки указал на одинокую гитару:
- Акцио, гитара!
Инструмент даже не пошевелился. Вендолин повторила заклинание, но в ответ не раздалось и грустного "трунь". Тогда она опустила палочку и вновь повернулась к Кристиану.
- Я не знаю манящих чар. Слышала только формулу пару раз. И еще вот. Фумос. - тонкая струйка, больше похожая на пар изо рта, чем на дым. - Энгорджио. - подушка, на которую указывала палочка, не изменилась в размерах. - Люмос. Люмос! - со второй попытки палочка выплюнула голубой огонек света, как бы говоря, черт с тобой. - Так бывает не всегда, но частенько. А иногда вдарит так, что после Вингардиум Левиосы приходится с потолка отдирать. У меня выходят классные зелья и, уверена, что знаю то, о чем не знаешь ты, но...Теперь понимаешь, почему мне нужна твоя защита?
Огонек палочки продолжал мерцать, ледяным блеском отражаясь на раскрасневшемся лице.

В такие моменты под рукой хочется иметь вездесущую колдокамеру, чтобы проворно, пока момент не растворился в воздухе, нажать на кнопку, ослепить отрезок времени вспышкой и навсегда запечатлеть его на пленке, чтобы даже десять, двадцать лет спустя показывать колдографию всем знакомым и со смехом восклицать: "Вы только посмотрите на это лицо!" На долю секунды сердце даже успело обеспокоенно ёкнуть, а не сломала ли она Кристиана Хитченса, пока тот не заговорил. Сбивчато, запинаясь о собственные слова и с непередаваемыми гранями ошарашенного удивления на лице, что делало его по-своему милым. Настолько, чтобы захотеть коснуться.
- Дыши, Хитч, - Вендолин вытянула ногу и несильно пихнула Криса в икру, пока тот не лопнул от глубоких шоковых состояний. Она была уверена, что настоящий шок-контент ждет его впереди. - У меня свои таланты. - Девушка усмехнулась и вновь задела ногу носком, а затем поспешила подтянуть под себя, пока не получила ощутимое возмездие за нарушение личного пространства.
Отчасти цель была достигнута: Кристиан не остался сидеть в оцепенении, порастая мхом глубоких размышлений, но и последующий вопрос застал Тодд врасплох. Не то, чтобы он был слишком неожиданным, не то, чтобы она к нему не готовилась, но казалось, что нужного момента не наступит никогда, его просто напросто не существовало. Улыбка скукожилась и быстренько заползла в свою раковину, лицо потемнело. Недоучек не любили нигде, и меньше всего Вендолин хотелось, чтобы Кристиан заразился тем же плохо скрываемым презрением, а то и жалостью. Неделя в доме, общение и немного внимательности - этого хватило, чтобы понять, насколько он гордится своей школой и факультетом, а работа невыразимцем говорила о табеле сама за себя. Кроме того, глупо было предполагать, что Хитченс не поинтересуется причиной отчисления, а если молчать, то при желании сможет найти сам, подняв старые подшивки американских волшебных газет.
- Ничего, это и есть моя магия. Она всегда была не очень стабильной, - Тодд потушила волшебный огонек и отложила палочку. Голос старательно держался тоновой ровности, но привлекать внимание к лицу лишний раз не хотелось. - Я знаю травы и магию, которую не практикуют в Британии. Помнишь зелье в квартире? Еще не дозрело, но, кажется, был неплохой экспериментальный образец огня из пробирки. Может, мои махания палочкой не всегда эффективны, но я не беспомощная, Крис.
И под этой "беспомощностью" волком в овечьей шкуре пряталось отчаянное "я не бесполезная". Вендолин говорила, когда свесила ноги с кровати. Говорила, пока шла к изголовью по левую сторону, когда взяла с прикроватной тумбочки мазь и повертела ее перед глазами. Говорить отстраненно, не смотря на слушателя, будто в стенку. Начинать издали, как кошка, с сомнением пробующая лапой воду. Тодд поставила мазь, выписанную целителем, обратно рядом с набором для перевязки и фиксации и села на край кровати спиной к Хитченсу так, чтобы руки уперлись в перину напротив его бедра. 
- Меня уважают за то, что я могу, а не то, чего не могу. Например, могу вытащить из твоих карманов завалявшийся кнат так, что ты не заметишь. - Девушка резко подняла руку и кинула Кристиану потемневшую бронзовую монетку с изображением оленя. Неизвестно, сколько бедный кнат был забыт и похоронен в кармане штанов. Вендолин повернулась полубоком, отвоевывая свой кусочек кровати, чтобы не свалиться.
- Как твое плечо? Уже перешел к разработке мышц? Люблю магию. Скажи же, классно, что реабилитация не занимает месяцы, как у не-магов. Помощь нужна?       

- Здорово, - девушка вновь взяла в руки баночку с мазью, выданной, судя по штампу на ней, в больнице Святого Мунго, открутила крышечку и принюхалась. Бледная лимонная жижа пахла резковато и отдавала женьшенем. - сейчас сделаем еще лучше.
Вендолин покрутила баночку в руках в поисках этикетки с составом, но не успела прочесть и буквы, как матрас зашевелился, заставляя вскинуть голову. Крис времени даром не терял - если бы ей заранее сказали, что за извинения полагается стриптиз, то не понадобилось бы и трех дней для сложных внутренних личностных процессов, лишь какие-то три минуты, чтобы дойти до комнаты. Тодд бросила баночку на прикроватную тумбу и в последние минуты ухватилась за майку, помогая ее снять так, чтобы левая рука оставалась в покое. Она хотела гаркнуть на мужчину, что у него вывих извилины, а не плеча, раз никак не может запомнить, что даже вправленную руку нельзя дергать как попало, но не успела сформировать в голове предложения, незамедлительно отвлекшись на изгибы, четко очерчивающие спинные мышцы. Не перекачанная белком и раздувающими заклинаниями, как на ежегодном календаре журнала "Спелла" спина, но золотой серединой красноречиво заявляющая, что Кристиан тягает не только волшебную палочку. Вендолин не была ни ханжой, ни хихикающей от смущения девицей, впервые видевшей голый мужской торс. Она считала себя человеком простым и умеющим наслаждаться прекрасным, чем, собственно, и занималась. Тодд беззвучно сложила вместе ладони и воздела глаза к потолку, одними губами четко повторяя форму слова "Спасибо" за ниспосланное ее глазам. Кому была адресована благодарность девушка в точности не знала да и не заморачивалась рассуждениями, какая разница, кто надоумил Хитченса снять майку, главное, что снял. Ей воздалось, не иначе. 
- Все будет в лучшем виде, тебе понравится! - Крис повернулся слишком внезапно. Вендолин не успела разъединить ладони, а потому с елейной улыбкой только сжала их сильнее, притворившись, будто потирает в предвкушении.
От его неожиданной улыбки, запавшей на щеке ямочки желудок делает сальто, и кажется, что приземляется в совсем не болезненный, но странный спазм, который следом дергает за невидимую идущую к сердцу тетиву и натягивает ее. Все происходит за доли секунды, но само фантомное ощущение задерживается еще немного, привнося сумятицу. Продолжая потирать ладони с неизменным выражением на лице, Вендолин опустила руки:
- Я...
Они начали говорить почти одновременно, девушка опоздала лишь на немного - и уступила. Самые ожидаемые вопросы вечера несколько охладили пыл, как ни странно, помогли отвлечься, не забрести в дебри вопросов к себе и со спокойной душой вписать странную реакцию в рамки простой логики: на какое-то мгновение она просто его захотела. Обычный укол вожделения, свойственный любому человеку - с атлетичностью Кристиана не спорил бы даже слепой. Отвлеклась слегка, а потому реакция догнала чуть позже, и ничего больше. Такой ответ ее устраивал, его она могла контролировать.
- Умеешь задавать вопросы, Хичтенс.
И опять усмешка в голосе, давно ставшая щитовыми чарами между ней и окружающим миром. Вендолин в очередной раз за вечер взяла баночку с целебной мазью и положила на подушку, чтобы не пришлось далеко тянуться. Она залезла глубже на кровать, села на колени и осторожно коснулась ремня повязки для фиксации руки, перекинутого через шею. Вблизи плечи казались даже шире.
- Я обучалась. - придерживая зафиксированную руку Кристиана, она помогла снять ремень, а за ним и всю повязку. - Мои родители - волшебники. Но у мамы есть близкие родственники не-маги, поэтому, наверное, я полукровка. Обучение - сейчас будет немного холодно - , - девушка зачерпнула двумя пальцами прохладную мазь из баночки и опустила ее на покрасневшую, опухшую зону предплечья, начиная осторожно, равномерно втирать. - в школе волшебства и чародейства Ильверморни - мое право по рождению.
Она говорила "обучение", но подразумевала не меньше, чем саму магию. Магия была её по праву рождения, магия текла в её жилах, магия была одновременно наркотиком и поддержанием жизни. Магия, которую у нее пытались отобрать, и которую она себе выгрызла. Не признаваясь никому, только себе, она не поощряла, но в какой-то степени понимала доктрину Тёмного Лорда.
Новая порция бледной лимонной мази на пальце, которая незамедлительно касается кожи Кристиана. Подушечки при соприкосновении с ней слегка горят, и Вендолин делает вывод, что помимо женьшеня, должно быть, в лекарстве использован острый перец. Она растирает аккуратно, стараясь не причинить боли, и после краткой паузы, взятой, чтобы вдохнуть, продолжает:
- Одиннадцать, зачисление, все как у вас. Я училась на факультете Птица-Гром. Забавно, да? У нас обоих символы факультетов - птицы. - Беззаботный тон дает трещину, но к счастью, вся пораженная зона блестит свежей мазью. - Не надевай повязку пока, я обещала тебе сделать лучше. Продолжение после рекламы. У вас же, вроде, была календула?
Тодд залихватски хлопнула Криса по здоровому плечу и спрыгнула на пол, чтобы с наигранно строгим прищуром еще раз посоветовать поиграть в жертву Медузы Горгоны, а сама ушла на кухню. Минут десять уходит на обыск ящичка, в котором собрана домашняя аптечка и еще одна - на недовольное ворчание и недостаток воображения у британцев. Ни эхинацеи, ни, тем более, Бальзама Гилеада, которыми можно было творить чудеса, в доме, конечно, не было. Такое не наскребешь у соседей, если, конечно, ты не житель индейской резервации. В комнату Вендолин вернулась слегка насупившейся, как человек, которому только что сообщили, что устраиваемая им вечеринка-сюрприз была рассекречена еще на этапе планирования. В руках у нее была небольшая ступка с замешанными на самом обычном оливковом масле травами, под которой без тени иронии были зажаты листья подорожника.
- Ничего полезного! Пришлось импровизировать. Зверобой, ромашка, календула, немного малого Джона. Обещаю, что не разъест, но и чуда не жди. Купи бальзам Гилеада, даже если придется сгонять на черный рынок, Хитч, мой тебе совет. Могу даже продавца подогнать.
Девушка запрыгнула на кровать и уже по-свойски подползла со спины, удерживая в левой руке ступку, и с каменным лицом показала повернувшемуся Хитченсу язык. Не ее вина, что рецепты коренных народов Америки нынче трудно достать.
- На чем там остановились?..Ах, да, школа. Поступила, перешла на четвертый курс, первый семестр... - Вендолин поставила ступку с подорожником рядом с незакрытой баночкой, но прежде, чем облепить Криса своей импровизацией, встала на кровати на колени и опустила руки на плечи рядом с шеей. - ..А потом меня исключили. - Большими пальцами она надавила на выступающий позвонок, а затем начала мять кожу массажными движениями куда яростнее, чем осознавала. - Расслабь плечи, у тебя жуткий зажим, ты в курсе?

Отредактировано Wendoline Todd (2019-04-11 19:26:16)

- Ну, звиняй! - пожала плечами Тодд на замечания о своем массажном непрофессионализме. - Чтобы подействовало, эээ, ну пусть будет масло, надо снять зажим, - несмотря на праведное ворчание, силы девушка поубавила, и чем ближе к больному предплечью подбиралась, тем слабее становились касания, пока руки вовсе не покинули тело, чтобы взять в руки ступку. - Была у меня похожая фигня как-то. Хм, или это был ушиб?.. - она всерьез задумалась и зависла с опущенными в масло пальцами. Если в травах что-то смыслила сама, то физиологию вылавливала из личных мутных воспоминаний, где Джек как-то притащил к какому-то колдомедику с голливудской улыбкой - так сияла, аж зуб выбить жалко - и какой-то то ли французской, то ли итальянской фамилией.
- Неважно, в общем, - прошло всего ничего, а предполагаемого вопроса так и не прозвучало. Вендолин не верила, что со своей дотошностью Кристиан отпустит её так просто. Должно быть, забила своей нарочито бесстрастной болтовней, но отвлекающие темы заканчивались, а значит, можно начинать отсчет. - Смесь должна тонизировать мышцы.
Аккуратно, на пробу, несколько масляных травяных капель слетают с занесенных пальцев на выступающий бугорок плеча. Не то, чтобы Вендолин сомневалась в своем вареве или врала Хитченсу, но факт не начавшейся пузыриться кожи или отсутствия любой другой аллергической реакции раздавил последнего червячка сомнений в собственных силах. 
"Три". 
- Если растирать постоянно перед началом упражнений, то снизит возможные боли и поможет восстановлению.
Тодд покинула центр, сдвинувшись в левую сторону. Она поставила ступку, зачерпнула чуть больше маслянисто-травяной смеси и массирующими движениями принялась растирать по дельтовидной мышце, постепенно спускаясь к бицепсу. Несколько маленьких капель скатились с мизинца и капнули на лопатку. 
"Два".
- Но так как собрано на коленке и с заменителями, то, наверное, понадобится чуть больше времени. Аккуратно.
Трицепс. И так со всех сторон тонким слоем до самого локтевого сгиба. Не было нужды заходить так далеко, но вряд ли Кристиан об этом догадывался, а значит, можно не отказывать себе в мирском удовольствии полапать мускулы под благовидным предлогом. Приятное надо совмещать с полезным, ведь первое имеет свойство быстро заканчиваться, оставляя вместо себя лишь оздоровительную горечь. Как сейчас, например.
"Один".    
- Понежнее, так понежнее. Не думала, что ты весь такой мягонький пирожок, - ей не сложно сжимать пальцы слабее, следуя пожеланиям. В конце концов, если у Хитченса отвалится рука, проблем потом не оберешься, а выдумать новую историю для сестры станет сложнее. - Хм, дай-ка вспомнить... - Тодд отпустила руку Кристиана и села на стопы. Чистым сгибом кисти она потерла фантомно зачесавшуюся скулу, беря честную паузу на напряжение памяти. На лице остается небольшое масляное пятно, в котором растекаются перетертые травы.
Говорят, британские школьники-волшебники добираются до школы чародейства и волшебства Хогвартс на большом алом паровозе. Вендолин же сейчас чувствовала себя тем самым паровозом, только неслась навстречу не конечной остановке, а пропасти. В пропасть всегда лучше прыгать, чем задумчиво обходить по краю, выбирая траекторию. Иначе велик шанс передумать.
- Нарушение школьных правил, посещение мест, запрещенных несовершеннолетним, использование магии вне школы, нарушение Статута о секретности. - она думала, что выпалить все не составит труда, но Крис поворачивается, и Вендолин резко осознает, что знать не желает, как изменится его взгляд, когда она договорит. Она резко встает обратно на колени и запястьем легонько касается Хитча на стыке шеи челюсти, чтобы тот отвернулся. Сама же незамедлительно возвращается к работе и подхватывает руку, приподнимая ее. Чем больше слов, тем бесстрастнее старается держать тон, будто рассказывала утреннюю погоду.   
- Да какой же заголовок написали в "Оракуле"?..А, "Чеширская резня: кто сказал мяу? Закон Раппапорт в гробу перевернулся. Жизнь мальчика вне опасности". Скажи, если будет больно. - девушка положила ладонь на плечо Криса, а вторую руку приставила так, чтобы его собственная легла сверху, а ее пальцы сомкнулись чуть выше запястья. Медленными, неспешными движениями приподнимает его руку вверх по полудуге, а потом опускает обратно. Пальцы немного скользят по коже из-за масла, но в целом получается неплохо.   
- Кажется, как-то так. Жизнь вне опасности была его, а колдография на первой полосе - моя. Круто,  да? - фыркнула Тодд. - Тема до конца разбирательств обсасывалась во всех газетках. Я прям селеба. Ой, извини!
Плечо под ладонью напрягается и Вендолин думает, что случайно перестаралась с круговыми движениями. Она сосредоточена на руке больше, чем на самой истории. Глаза начинает пощипывать от закостенелой, старой обиды, но девушка быстро берет себя в руки, и маховые движения сменяются сгибами.
- Потом ничего интересного. Разбирательство, бла-бла. Палочку сломали, а меня отправили к родственниками не-магам. Даже не знала, что такие есть! Мама никогда с ними не общалась, - и не замечает, как со злым цинизмом очень тихо добавляет, - она и со мной-то не общалась. - фраза тонет в скомканном, продолжении, - Про Лютный хотел узнать? Только без имен, сам понимаешь. Отдел Тайн или нет, но ты все еще работник Министерства. Ничего личного, Хитч.
Вендолин разминает затекшую шею, и при повороте головы на глаза попадается угол темной полосы татуировки, змеящейся по шее Криса и уходящей вперед. Похожая на перечеркнутую Z - как человек, сам делавший тату и проведший не один час в изучении подходящих символов, Тодд в очередной раз понимает, что не встречала подобного. Мысли о татуировке приходили и раньше, но сейчас, когда ее не прикрывал ворот одежды, встали как-то особенно остро. Подобный узор ожидаешь увидеть на импозантном продавце темной лавки, а не на работнике Министерства Магии.
- Мне попался... - хотя кто кому еще попался, - один из ваших, не знаю, что он забыл в США, и протянул руку. Знаешь, кто вернул мне магию, Крис? Не закон. Лютный. Закон не сделал ничего, только вышвырнул из моего мира. Знаешь, кто поверил в меня? Не те, кого вы называете законопослушными, доблестными или отважными. - она чуть сильнее сжала плечо. - Лютный. Они вырастили, они помогли. Лютный Переулок имеет сердце, и оно не такое черное, как ты можешь думать.         

Отредактировано Wendoline Todd (2019-04-13 09:12:45)

Насмешка была бы уместна и даже не задевала бы эго. Самая естественная из всех реакций, что ждешь от человека, как кажется, далекого от твоего мира. Приподнятый уголок губ и взгляд Сократа на местного дурачка, который, конечно, не виноват в том, что он дурачок, пока глупость не имеет налета злонамеренности.
Или десяток прописных аргументов, объясняющих, почему нельзя жить так, как живется, а надо брать пример со сказочных героев, никогда не сдаваться и лучше умереть, чем позволить черному запятнать белое, образовывая никем не принятый серый.
А, может, просто махнуть рукой, не заморачиваясь чужими проблемами, ведь и своих по горло. Каждый сам выбирает свой путь до могилы, где уже притаился неисправимый горбатый. Позиция, как ни странно, большинства живущих, и неважно, течет ли в их жилах волшебная кровь или нет.
Вендолин ждала, как ей казалось, предсказуемой реакции, но не огорошившего внезапной мягкостью понимания. Крепкая паутина подозрительности была немедленно разорвана искренним желанием верить услышанному, и шансов у паука сплести новую не оставалось. Руки больше не касались кожи Кристиана, но он сам казался ближе, чем минутой ранее под ее пальцами. Вендолин чувствовала, как тонет в его взгляде, в его негромком низком голосе, что без желания обмана говорил слова, в которых она нуждалась больше, чем подозревала. Хрипловатое "Я тоже" - неосознанно, под влиянием момента девушка подалась вперед.
Что там Хитченс "тоже" никто так и не узнал, зато выдернутая из транса Тодд с сереющим лицом осознавала, что в следующие минуты узнает все то, что предложила бы мужчине оставить при себе, если бы хватило смелости и наглости. Она не собиралась прятать Крафта вечно, но воображение рисовало знакомство низзла с Крисом в совершенно иной обстановке, по абсолютно другому сценарию. Например, по тому, где Крис сыт, доволен и весел, так что маленький лишний рот с торчащим трубой хвостом не кажется такой уж проблемой. Совершенно забыв о масле, Тодд обхватила ладонями виски, и пальцы медленно заскользили вниз, оставляя душистую дорожку из мелких перемолотых листиков.
- Кш! - Вендолин шикнула на Крафта, попыталась спихнуть его с кровати затекшей ногой, но встретившись с вопросительным взглядом Хитченса поняла, что уже поздно. Время реактивно стягивать свитер, чтобы, отвлекая, выкинуть низзла, а заодно и слиться подальше самой до наступления разбирательств. Нечто меньшее, чем оголенная грудь, рабочим вариантом не представлялось. Немедленному исполнению мешали тупые лямки комбинезона. Взгляд забился в безмолвных извинениях.
- Ух ты! - Тодд выдавила одухотворенную улыбку пристукнутого дружелюбием человека, но Кристиан, очевидно, чувств ее не разделял. Уголки губ опустились, улыбка свернулась, а все лицо светилось обреченным выражением, которое, впрочем, еще старалось удерживать труп непринужденной атмосферы. - Не ух ты. Да, Кристиан?
В мае бывает много гроз, всем известно. Если определять средний май дождями с грозой, то в Лондоне пятый месяц задерживался чуть больше положенного. Если измерять спальню Кристиана Хитченса маем, то сейчас наступил самый разгар месяца. Первый далекий раскат звучал ее именем, словно последнее сомнение. Гром ударил серой молнией, взметнувшейся на мужские колени с единственным желанием примять их лапками и устроиться с максимальным комфортом.   
- Оу, - Вендолин не сдержала возгласа, удивленная не меньше, а то и больше Хитченса поведением своего низзла. Ему редко кто нравился.
Девушка подняла глаза на Криса и поспешила спрятать вновь возникшую смешливую улыбку. Свитер. Срочно снимать свитер. Она даже потянулась к лямке, но та сползла на предплечье сама, пытаясь убежать в панике первой еще когда девушка спихивала Крафта с кровати.
- Это Крафт, и ты ему нравишься, - Тодд нервно лизнула кончиком языка нижнюю губу. Ничего тупее за вечер она еще не говорила. Код красный, код красный. Прежде, чем Крис успел что-либо предпринять, а низзл - осознать, Вендолин кинулась вперед. Она подхватила зверя под пузо и спихнула его на пол, а сама растянулась плашмя, впечатавшись в колени Хитченса. Кот сдавать свою территорию просто так не собирался: в один прыжок приземлился сверху на хозяйскую спину. Пусть ищет себе другого двуногого.
- Ооочень нравишься! - прокряхтела девушка, "ооочень" жалея, что не может провалиться сквозь землю и еще пару пластов земной коры. 
От дальнейших действий она сама была не в восторге, но действовала, как обычно, по ситуации, в которой некогда обдумывать последствия. С Крафтом она расстаться не могла, уйти из дома - тоже, а значит...Вендолин извернулась, как могла, и обхватила одно из коленей Хитча:
- Он кушает все, не гадит в доме и может носить тапочки! - не может, но какая сейчас разница, - Он не будет мешать и...Хочешь, я тебя в коленку поцелую?!
Крафт нашел точку опоры, разлегся, поджав под себя лапы, и замурчал, нагло глядя Кристиану в глаза. Низзл считал, что тапочки Вендолин будет носить сама.

Отредактировано Wendoline Todd (2019-04-13 10:49:06)