В редакции дали долгожданный выходной. Она планировала сегодня поваляться подольше, где-нибудь до обеда, а потом весь день ничего не делать, но уже с утра пораньше ее разбудили шаги по квартире, какие-то звуки на кухне, и Мэнди почему-то была уверена, что это не Венди. Девушка потянулась в постели, перевернулась на другой бок и открыла глаза, встречаясь взглядом с низзлом, который сидел посреди комнаты и не сводил с нее любопытных глаз. Дверь в спальню волшебницы была приоткрыта, - теперь понятно, почему так слышно все, что происходит в коридоре.
- У тебя есть хозяйка, иди, проси у нее, - пробубнила Мэнди в подушку и еще раз потянулась. Крафт не сдвинулся с места и даже не отвел в сторону своего внимательного взгляда. К Крису он не ходил просить еду, и девушка не задавалась вопросом, почему. А вот к его сестре он был более благосклонен, и если не мог добудиться до Вендолин, то не расстраивался и шел к самой младшей, а потому и самой мягкосердечной обитательнице этой квартиры. Проблема сейчас была только в том, что Торнтон очень не хотелось вставать.
И не потому, что ее план выспаться в этот выходной день полетел к дракклам, но в большей степени потому, что в квартире царила напряженно-конфликтная атмосфера. Вчера, например, пришлось достать давно заброшенные в дальний ящик наушники, потому что ее брат со своей девушкой на повышенных тонах в соседней комнате выясняли отношения. Или все же не с девушкой? Этим вопросом Мэнди задавалась уже чуть больше недели: и виной тому не вчерашняя ссора, не травма брата при самых глупых обстоятельствах, а какие-то другие мелочи, пусть незначительные вроде бы, но кишевшие вокруг этой пары в поразительно больших количествах. Впрочем, Мэнди уже устала ломать над этим голову.
Дано: недоброе утро и голодный низзл, что, в общем-то, влекло за собой только одно – пора вставать. Девушка поднялась с постели, оставила кровать не застланной и, оценив свою пижаму как вполне приличную, вышла из комнаты. Крафт бежал прямо перед ней, постоянно оборачиваясь и путаясь перед ногами. Дверь в комнату, в которой спала Вендолин, была закрыта, и стоило только задаваться вопросом, где именно провел ночь низзл. О том, что Венди спала не с Крисом, Мэнди знала уже давно, - сообразительная взрослая девушка, в конце-то концов, - но это было немного не ее дело, поэтому этот факт не обсуждался даже с низзлом и просто был снежной вершинкой на огромном айсберге странностей, о которых ей приходилось задумываться.
Мэнди достала из холодильника пару котлет, старательно приготовленных ею вчера вечером, чтобы в атмосфере всеобщей обиды поужинать в одиночестве, и отдала их Крафту. Сама же она быстрым движением засунула в рот мармеладного мишку и направилась прямо в комнату к брату, который точно не спал уже более получаса, судя по звукам, разбудившим девушку.
Она заглянула в его комнату и нашла Криса сидящим на кровати и, кажется, борющегося с перевязочными бинтами.
- Крис, ты на больничном, утро, - напомнила Мэнди, плотно закрывая за собой дверь. – Если ты собрался за продуктами, мог бы подождать меня. Давай помогу.
И не дожидаясь ответа, волшебница в одно мгновение преодолела расстояние между ними и перехватила бинты из его рук. Ее всегда раздражало это желание брата абсолютно все делать самому, когда проще и логичнее было бы обратиться за помощью. Пальчики Мэнди взялись за перевязку более уверенно, проворно и аккуратно.
- Сильно болит?
Еще одна странность не ускользнула от внимательного взгляда волшебницы: именно после травмы Хитченса эти двое позапирались в своих комнатах, совершенно игнорируя ничего не понимающих домашних: сестру и низзла. Вендолин так вообще заявилась настолько пьяная, что пришлось сразу после работы проветривать квартиру от изысканнейших ароматов. Ее брат так напиться не мог. Разумеется, все это вкупе, а не только вчерашняя ссора спровоцировало девушку на следующий вопрос:
- Что произошло между вами с Венди? – волшебница встретилась взглядом с братом, но все равно продолжила вполне серьезно то, что вертелось у нее на языке. – Ты ведь ее не любишь, да?
Не такими вопросами встречают братьев по утрам, но конкретно этого брата в последнее время выловить было трудновато.

Отредактировано Mandy Thornton (2019-04-10 20:10:54)

Мэнди напряженно и огорченно вздохнула. Она примерно ожидала такой реакции, даже догадывалась, что он скажет, что-то вроде «мы люди взрослые, сами разберемся». Неужели Кристиан всерьез решил, что ей хочется лезть в их отношения? Мэрлин упаси, она никогда не задавала ему лишних вопросов, не желая быть помехой брату в отношениях с кем-либо. Сейчас это было не любопытство, а именно переживание, и то, что Хитченс, даже понимая это, ставил ее на место, всерьез обижало. Девушка насупилась, переведя взгляд на повязку, сосредотачиваясь на этом, и делая вид, что не замечает, как он буравит ее взглядом. Он совсем ребенком ее считает? Какие еще принцы и принцессы? Мэнди просто бесил этот назидательный тон всезнающего мудрого брата, который поучал ее словно какого-то несмышленыша. Она прекрасно знает, что в отношениях людей бывают разные периоды, но отношения Венди и Кристиана…
- Вы не общаетесь после того, как ты… упал, - последнее слово произносится с совершенно особой интонацией, Мэнди практически представляет эту нелепую картину, в которую не очень верится, и девушке даже почему-то становится смешно, - видимо, нервы шалят, - но если она сейчас рассмеется, он ее точно выгонит, поэтому Торнтон сосредоточенно что-то там поправляет на его плече, хотя перевязку она уже закончила. – Да даже не в этом дело. После того как Венди поселилась у нас, тебя почти не бывает дома. Ты все время на работе, а она… по-моему, ей у нас скучно… Ты не обращал внимания? И вы не проводите вместе время. Ты не смотришь на нее как на самую прекрасную и любимую.
Последнюю фразу Мэнди завершает на какой-то пафосной ноте и снова косится на Криса, гадая, выгонит или нет. За внешним дурачеством волшебницы скрываются самые тяжкие мысли. Больше всего ей хотелось, чтобы брат был счастливым, он этого заслужил. Однако по какой-то причине, совершенно ей непонятной, он счастливым не выглядел, и убеждать Мэнди в том, что сейчас их отношения с девушкой просто переживают кризис, было бесполезно. Может быть, он сам себя обманывал?
Торнтон присела рядом на кровати, убрала бинты на рядом стоящую тумбочку и сомкнула свои ладони на коленях.
- Крис, я не понимаю, что происходит, но я чувствую, что у тебя какие-то проблемы, - снова заговорила Мэнди, разминая подушечки пальцев. – Ты сам не свой в последние дни. Опять же после появления Венди в нашей жизни. Я совсем не так представляла себе отношения между, как ты говоришь, «взрослыми людьми»… А вчера ты даже ни разу на меня не посмотрел.
Это было не совсем так, девушка многое преувеличивала, но ей было с чем сравнивать. До переезда Вендолин к ним в квартиру большая часть его внимания была сосредоточена на младшей сестре, а сейчас это внимание переключилось на что-то другое, и вот парадокс – точно не на Тодд, что еще она могла, наверное, простить. Не то что бы Мэнди ревновала, если только совсем чуть-чуть, но ей очень хотелось и дальше чувствовать себя важной и нужной, что проявлялось, на ее взгляд, не только в заботе, но и в открытости, честности, которой сейчас, кажется, не было.
- Я хочу, чтобы ты поделился со мной своими проблемами, - попросила она, хотя, кажется, заранее знала, что Крис этого не сделает. В его сознании прочно засела мысль о том, что Мэнди – лишь малышка, которую во взрослые проблемы посвящать не нужно. Другого объяснения его напряженному молчанию в последние дни девушка найти не могла. – Связано это с Венди или нет, я должна знать, что с тобой происходит.

Он потянулся рукой к своим волосам, молча взъерошивая их, и внутри у Мэнди что-то опустилось. Этот жест был прекрасно ей знаком: считывать эмоции брата по его мимике и жестам было довольно легко, слишком много времени они проводили вместе. И сейчас было лишь два варианта, в которых волшебница терялась. Либо все было настолько плохо, что он не хотел ей говорить: Хитченс и его попытки уберечь ее от всего на свете – во многом уже ее больная мозоль. Либо же просто собирался ей соврать, что было вдвойне отвратительнее, и благие намерения в данном случае не играли абсолютно никакой роли. Мэнди облизнула губы, переводя взгляд на уголок полки на противоположной стене и задумалась, потому что вообще-то эти два варианта его поведения прекрасно сводились в один. Все, что дальше говорил брат, можно было не слушать. Его эмоции она перехватила, а слова… пусть кормит ими Вендолин, она, наверное, еще купится.
Долго не было серьезных отношений? Нужно привыкнуть к новому статусу? Это было бы даже смешно, если б не было так печально. Хорошо, у Мэнди серьезных отношений не было вообще, однако внутреннее чутье подсказывало ей, что это все формальности, и когда дело касается по-настоящему любимого человека, абсолютно все отходит на второй план. Впрочем, это были только ее догадки, а значит весьма слабая аргументация.
Она невесело вздохнула, все так же не поднимая глаз на брата. Оскорблять его своими неверием она не имела права, но и поверить ему физически не могла. С появлением Вендолин изменилось абсолютно все, в худшую сторону, и самое паршивое, что ее это абсолютно не касалось, потому что по факту Мэнди никто не спрашивал, что ей нравится, а что нет. Будучи хозяйкой в этом доме, на деле она лишалась многих прав, и самого главного права, как ей казалось, - быть для Кристиана единственным человеком, с которым делятся всем.
- Конечно, не хотел, - подтвердила волшебница, стараясь сделать все возможное, чтобы ее напряжение не чувствовалось ни в интонации, ни в объятьях, когда она потянулась к нему в ответ, сцепляя руки в замок где-то за его спиной. Ее брат от нее ускользал, девушка это чувствовала, и именно это занимало все ее мысли. – Зря ты переживаешь за меня. После того случая с отравлением я стала в разы осторожнее, честно. Ты изводишь себя на пустом месте, и тем самым изводишь меня. А это куда неприятнее отравления, Крис.
Она на самом деле приучала себя быть аккуратнее в высказываниях, быть как можно доброжелательнее и простодушнее при встрече с самыми разными волшебниками. Но за этим внешним простодушием крылось куда более серьезные и трезвые мысли. В предстоящей магической войне, Мэнди чувствовала, победителей не будет. Желание при этом лишь уберечь свою семью могло быть эгоистичным, когда на кону стояла судьба всего магического мира, но волшебницу это ничуть не тревожило.
- Впрочем, ты прав, - кивнула она, резко придавая своему лицу максимально беззаботное выражение и высвобождаясь из объятий, чтобы подняться с кровати. – Это немного не мое дело, и вы с Венди взрослые люди, чтобы во всем разобраться самим. Только очень прошу тебя, помни, что помимо всех этих проблем, тревог, переживаний у тебя есть я. Я же лучше, правда?
Мэнди улыбнулась и взъерошила волосы на его макушке, делая все, чтобы переключить его на позитивный настрой. Очевидно, что ничего конкретного он ей говорить не собирался. А волшебница, видимо, унаследовавшая такой же упертый характер, не собиралась отступать, правда, идти к истине придется совсем другими путями. Но у нее еще есть время над этим подумать.
- Ты уже позавтракал? – спросила она. – Мне надо принять душ, но я могу немного подкорректировать свои планы и сделать что-нибудь вкусненькое.

Мэнди с улыбкой глядела на брата. Как бы она не злилась на некоторые вещи, ей было тяжело не улыбнуться, когда волшебник так ясно и четко давал понять, что сестра важна для него не меньше, чем он для нее. Девушке вовсе не казалось, что она ангел только потому, что не стала устраивать скандал из-за того, что ее брат привел в их общий дом совершенно чужого для Мэнди человека. Ей всегда думалось, что это ни что иное, как ее обязанность: во всем поддерживать Хитченса, наступая на горло собственным желаниям. В конце концов, то, что он сделал для нее после гибели родителей Мэнди, в сравнение не шло ни с какими желаниями и эгоистическими порывами. Волшебница готова была быть преданной Кристиану до конца абсолютно во всем, и  ее вовсе не нужно было благодарить за то, что она считала своим долгом, да и к тому же получала от этого удовольствие.
- Ну так что мне еще остается, если всю вредность забрал себе ты? – тем не менее шутливо спросила девушка и еще раз улыбнулась, почувствовав тепло его руки. После чего она шустро юркнула за дверь, чтобы отправиться, наконец, в душ.

Немного подсушив мокрые волосы полотенцем, Мэнди надела мягкий махровый халат и вышла из ванной в сторону кухни. В комнате, где спала Венди, по-прежнему была абсолютная тишина, хотя девушке почему-то не казалось, что та спит. В конце концов, из кухни по всей квартире разносился просто великолепный аромат. Или это девушка уже успела проголодаться?
- Ммм, ты кудесник, - заметила Мэнди, падая за стол и вдыхая запах фриттаты. Ей, правда, нравилось, как он готовил. Самые простые блюда получались у брата куда вкуснее, чем у Торнтон, хотя вроде бы она делала все то же самое. – В редакции? Все как обычно. Я вчера просидела в «Пророке» допоздна, сделала все, что от меня требовали, поэтому сегодня у меня законный выходной. Если хочешь, можем сходить куда-нибудь днем? Я все равно планировала отдохнуть, потому что нельзя столько работать. Я подумаю, куда можно тебя утащить, пока ты будешь в Косом переулке.
Он не успел согласиться, а Мэнди уже все решила. Правда, она не была уверена, что хотела, чтобы Вендолин тоже проводила этот день вместе с ними, но если Крис того захочет, то придется брать и ее с собой тоже. Впрочем, тогда беседа будет в разы менее доверительной и комфортной для Торнтон.
Кристиан позавтракал наспех, в то время как девушка, не спеша, ела маленькими глоточками. Поэтому когда брат закинул свою тарелку в посудомоечную машину, она доедала только половину порции. Сгорая от любопытства, куда он так торопится, Мэнди с улыбкой довольной кошечки следила за каждым его движением, но молчала.
- Не забудь вернуться, потому что я тебя жду, - крикнула она ему вслед, не успев как-либо среагировать на уже привычный поцелуй в щечку. – Интересно, если я завалюсь обратно спать, это будет слишком дико? – вторая часть фразы была сказано уже себе под нос, потому что входная дверь уже успела захлопнуться. – Или нет.. – Мэнди ковыряется вилкой в овощах, - едок из нее никудышный, но зато фигура красивая, - а в следующую же минуту, словно озаренная внезапно какой-то мыслью, она вскакивает со стула и, оставляя тарелку с недоеденной фриттатой на столе, срывается с места. – Ох, драккл!
Волшебница бежит в свою спальню, наспех скидывает халат, влезает в брюки и в первый попавшийся свитер. Волосы так и остаются полусырыми, но сейчас явно не до них. Легкая естественная небрежность сегодня будет непродуманным стилем.
- Акцио, сумка! – произносит Мэнди и ловит ее одной рукой. Где-то в сумке валяется расческа, но сейчас точно не до нее.
Уже в коридоре волшебница надевает сапоги и длинное бежевое пальто, накрывает голову светлым платком и выбегает из квартиры в надежде, что Хитченс еще не успел уйти далеко. Он, конечно, мог аппарировать в Косой переулок, однако Мэнди надеется, что брат не станет рисковать, памятуя о том, что с больным плечом этого лучше не делать.
Она не знает, зачем ей все это нужно. Если бы еще вчера вечером девушке кто-нибудь сказал, что сегодня она отправится следить за братом, она бы рассмеялась этому кому-нибудь в лицо. Но сегодня Мэнди не до смеха. Уверенность, что ее Крис попал в какую-то беду, оказывается сильнее,  чем мысль о том, что нужно просто друг другу доверять. Он ее семья, единственное, ради чего она, действительно, готова сражаться, поэтому, заметив в конце квартала знакомую фигуру, девушка облегченно выдыхает и ускоряет шаг, прижимаясь ближе к домам, чтобы в любой момент юркнуть куда-нибудь за угол.

У Мэнди не было совершенно никаких представлений о том, какие важные дела были у ее брата в это утро. Она привыкла к тому, что все они так или иначе связывались с работой, но Крис был на больничном, и волшебница ломала голову над тем, зачем он отправился в Косой переулок,  всю дорогу, что шла за ним.
Естественно, было холодно. Не подсушенные волосы давали о себе знать, когда влажными кончиками касались шеи, - платок в данном случае мало помогал, девушка носила его больше для красоты, чем для тепла. Рослую фигуру Хитченса потерять в толпе людей было трудно, тем не менее, Мэнди все время приходилось на кого-нибудь отвлекаться, потому что сама она петляла между людьми, стараясь только поспевать за быстрыми шагами брата. Как только они вошли в Дырявый котел, - а волшебница спешила, чтобы не потерять его из виду, - все внимание, которым никто не удостоил Кристиана, переключилось на ее маленькую фигурку. Многие волшебники, сидевшие за столиками этого небольшого и довольно невзрачного бара, взглянули на Мэнди с таким любопытством, что та невольно поежилась, но при этом она все равно ощущала себя в полной безопасности. Случись что – брат был неподалеку, хотя еще стоит задаться вопросом, что лучше: странный контингент волшебников или разгневанный ее слежкой Хитченс. Сказать ему в ответ было ровным счетом нечего, поэтому девушка старалась быть предельно осторожной.
В Гринготтс вслед за Крисом Мэнди заходить не стала, потому что была уверена, что в здании он точно легко сможет ее узнать, и присела на небольшую холодную лавочку неподалеку от банка, внимательно высматривая брата, который мог в любой момент выйти из парадных дверей Гринготтса. С каждой последующей минутой, проведенной не в спешке, волшебница все больше и больше задумывалась над тем, зачем ей все это надо. Ее поступок – материализация недоверия к нему, и ничем другим эту слежку объяснить нельзя. Хорошо, он об этом никогда не узнает, но как после всего смотреть в его глаза? Как саму себя простить за то, что усомнилась даже на долю секунды в человеке, который, по сути, сделал для нее однажды все, взяв на себя ответственность за ее жизнь? Однако когда Кристиан, выйдя из банка, повернул не в Косой переулок, а именно в Лютный, все терзания в один момент покинули мысли волшебницы. Про Лютный, кажется, этим утром никто ничего не говорил…
Это было самое неприятное место, в котором Мэнди приходилось бывать. Каждый встречный в этом месте пронзал своим взглядом так, словно в следующую же минуту готов был сделать с девушкой что-то дикое и страшное. Она не была трусихой, но вполне осознавала, какому риску подвергает себя. Девушка ускорила шаг и опустила взгляд в землю, то ли для того, чтобы не видеть, как на нее смотрят окружающие, то ли для того, чтобы казаться менее заметной. Хотя для этого места она была слишком ухоженной, милой и красивой. Поэтому животные взгляды не заставили себя ждать.
- Куда так спешишь, малышка? – прогремело над ухом Мэнди, но, прежде чем обернуться и увидеть бесстрашного, волшебница почувствовала неприятный запах алкоголя и пота, исходивший от него. Волшебник лет сорока, кажется, готов был схватить ее за руку и потащить невесть куда, но девушка посмотрела на него грозным взглядом и почти бросилась бежать вслед за Хитченсом, минуя, кажется, еще с десяток потенциально опасных дикарей. Сердце волшебницы бешено колотилось, она даже успела дать себе слово в одиночестве сюда больше не возвращаться.
Кристиан резко затормозил около небольшого двухэтажного здания, так что Мэнди пришлось юркнуть за какой-то небольшой домик на свой страх и риск. Полностью сосредоточившись на брате, волшебница наблюдала за тем, как тот стучится в двери, а после широко раскрытыми глазами смотрела на незнакомца, открывшего ему. Но это продлилось чуть дольше минуты, так как Крис вошел в дверь, и она захлопнулась.
- Драккл тебя подери, - огорченно выдохнула Мэнди то ли в адрес брата, то ли самой себе. Слежка почти была сорвана. Полминуты волшебница стояла как вкопанная и смотрела на закрытую дверь, читала вывески на соседних зданиях, а потом решила обойти двухэтажку, чтобы убедиться, что подслушать, о чем говорят эти двое, точно нельзя. На первом этаже было приоткрыто несколько окон, но Мэнди совсем не была уверена, что она находится именно там, где ей надо быть. Поэтому, вжавшись в стену, девушка замерла, вслушиваясь, и не обращая внимания на то, что тем самым привлекает к себе еще больше внимания волшебников Лютного переулка.